Две веры и один Бог

Пятилетний Аслан проснулся от шёпота, доносящегося из угла комнаты, и присел на кроватку, всматриваясь в темноту. Мальчик различил стоявшую на коленях свою маму, молящуюся перед иконой Божией Матери.

- Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш... – слышался шёпот матери.

Вдруг с противоположного угла комнаты мальчик услышал шёпот отца, стоявшего на коленях на коврике и делавшего поклоны.

- Бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим. Куль хувал-лааху ахад. Аллаахус-сомад. Лям ялид ва лям юуляд. Ва лям якул-ляху куфуван ахад... – доносился тихий голос.

Аслан недоуменно смотрел то на мать, то на отца. Так ничего и не поняв, он положил голову на подушку и заснул сладким детским сном...

Неала и Тимур жили в одном селе, выросли на одной улице, вместе пошли в первый класс. Девушка очень нравилась Тимуру, и он каждый день провожал её до дому, не подпуская к ней никого из ребят. Прошли годы. Пару раз отец девушки видел, как соседний мальчик Тимур провожает его дочь-десятиклассницу до дому, неся в руках её школьную сумку, и решил поговорить с ней.

- Доченька, Тимур хороший парень, из достойного рода. Он мог бы стать в будущем неплохой партией для тебя, но... он мусульманин. А мы христиане. Я тебя за него не выдам...

Это стало шоком для Неалы. Тимур ей очень нравился. Она знала, что он мусульманин, но не предполагала, что её отец так негативно отреагирует на это.

В горном селе, где они проживали, из трёхсот домов десять семей были мусульманскими, остальные – христианскими. Смешанных браков почти не было. И христиане, и мусульмане в селе жили дружно, ходили друг к другу в гости, общались, и не было ни одного случая, чтобы на религиозной почве произошли недоразумения.

Отец Неалы сразу понял, что дочь влюблена в Тимура, и когда через четыре года после окончания школы и возвращения Тимура из армии пришли сваты, он скрепя сердце дал своё родительское «добро». На свадьбу собралось всё село, чтобы поздравить молодых, погулять, поднять тосты за их здоровье и счастье...

Проснувшись от луча солнца, пробившегося сквозь неплотно закрытые занавеси, Аслан оделся и вышел во двор. Отец колол дрова. Мать, стоя в середине двора, окружённая курами и петухом, кормила живность. Мальчик подошёл к умывальнику, прикреплённому к стволу тутового дерева, умылся, вытерся чистым полотенцем, висевшим там же, и подошёл к матери.

- Мам, я ночью проснулся, когда ты и папа молились. Но твою молитву я понял, а папы – нет...

У отца топор завис в воздухе, мать застыла, слушая сына...

В тот день Аслан узнал, что мама у него является христианкой, а папа – мусульманином.

Уже потом, пойдя в школу, он узнал, что в его республике большинство населения – христиане, а пятнадцать процентов – мусульмане.

В семье Тимура и Неалы никогда не было споров по поводу религии. Они сильно любили друг друга и поэтому для них было неважно, кто какого вероисповедания. Также они решили, пусть Тимур, когда вырастет, сам выберет себе религию. Так в счастье и гармонии проходила жизнь в их семье. Бог им не дал больше детей, и поэтому родители в Аслане души не чаяли.

А потом жизнь внесла свои коррективы. Неала долго не могла прийти в себя: Тимур заболел и через несколько месяцев умер от рака. Хоронили его по мусульманскому обычаю...

Аслану было девять лет. Несмотря на перенесённое горе, Неала смогла взять себя в руки, понимая, что ей надо растить сына...

Аслан закончил школу, поступил в сельское профтехучилище, чтобы выучиться на комбайнера. Он видел, как трудно матери...

В начале девяностых прошлого столетия вдруг, в одночасье, жители республики стали врагами друг другу, по национальному признаку. Пролилась первая кровь.

В селе организовали отряд самообороны. Восемнадцатилетний Аслан был в числе первых, кто записался добровольцем...

Метрополия не хотела выпускать из своих рук мятежную территорию. Началась полномасштабная война, счёт убитых с двух сторон исчислялся тысячами, появились беженцы...

Командир дал Аслану сутки на отдых, чтобы искупаться, сменить одежду.

Войдя во двор, он увидел мать, сидевшую на крыльце дома со спицами в руках, у ног лежал клубок шерстяной нитки. «Наверное, для меня носки вяжет», - подумал парень.

Увидев сына, Неала бросилась к нему, повисла у него на шее, рыдая. Аслан, высокий, возмужавший парень, смутился и начал успокаивать мать:

- Ну, мам, перестань плакать. Вот я, жив, здоров... на сутки отпустили. Разогрей мне воду, пожалуйста...

После бани, сменив бельё и одежду, Аслан, войдя в дом, увидел на столе кусок мамалыги* и тарелку дымящегося акурдцы**. Аслан соскучился по домашней пище и начал кушать с аппетитом. Неала сидела напротив и со слезами на глазах смотрела на сына.

Вечерело. Мать расстелила сыну постель. Аслан, предварительно пристроив автомат у кровати, разделся и лёг на прохладную, белую простыню, укрывшись мягким одеялом. Ему не верилось, что он дома, а не в блиндаже или окопе, и лежит в своей постели. Вдруг вспомнилось, как он, будучи малышом, впервые увидел молившихся отца и мать. От воспоминания глаза парня наполнились слезами...

Тут до него донёсся шёпот Матери:

- Отче, Иисус Христос... Аллах... охраните жизнь моего сына Аслана. Это моя кровинушка, нет у меня в жизни никого кроме него...
Аслан удивлённо слушал молитву матери. Он дождался, когда она закончила, встала с колен и, глядя на образ Богоматери, перекрестилась.

Не вставая с постели, Аслан спросил с улыбкой:

- Мама, не понял, ты сейчас кому молилась: Богу или Аллаху?

Неала подошла к его постели, поправила одеяло.

- Сынок, у тебя папа был мусульманином, я - христианка. Думаю, что Они там разберутся... – серьёзно ответила Мать, посмотрев вверх. – А вообще-то религий много, а Бог един… Спи, доброй ночи... - улыбнувшись, сказала она, поцеловав лоб сына.
---------------------------------------
*Мамалыга – запечённая каша, заменяющая хлеб.
**Акурдца (абх.) – суп из фасоли, лука, чеснока, кукурузной муки, зелени.

Май 2019 г.