Революция и контрреволюция

Революция и контрреволюция, как колебательный биосоциальный процесс.

 Истории Великой французской революции и Великой Октябрьской революции при всех их различиях имеют одно печальное сходство – фазу победившей контрреволюции. Режим реставрации во Франции дружно характеризуется самими французами как мерзкое время. Да и мы в аналогичное время живём.  Почему контрреволюция побеждает, даже после того, как носители прежнего режима изведены под корень? Похоже, корень паразитизма уж больно глубоко в человеке сидит.
 Я предлагаю рассмотреть эту проблему с биосоциальной точки зрения. Человек ведь социальное животное. Кто против – бросьте в меня камень.  СОЦИАЛЬНОЕ ЖИВОТНОЕ.
  ЖИВОТНОЕ существующее по НЕОТМЕНЯЕМЫМ, как биологическим, так и социальным законам. И, в отличие от культурных программ, изменяемых в зависимости от условий жизни, через посредство воспитания, эти программы глубинные, врождённые. Зачем они? – чтобы выжить и произвести, и вырастить потомство. ВСЁ. Найти пищу, защититься от хищников и природных неурядиц,  защитить и вырастить молодняк такое слабо вооруженное животное может только в стае. Поэтому социальное.  А биосоциальные программы они разные – от самопожертвования отдельных особей ради выживания остальных, до паразитирования на сородичах. Ага? В разное время разные песни. У РАЗНЫХ особей. Сообщество чистых альтруистов – это про муравьёв и пчёл. Когда в умирающей от голода пчелиной семье, одной пчеле дают каплю меченого изотопами мёда, то потом след этого мёда находят в желудках у всех пчёл семьи. Все вместе до последнего спасают матку и деток,  и делятся всем, что есть друг с другом. Красиво. И все умерли.  У млекопитающих нет такой узкой специализации, как в улье, мозгов больше, программы более вариабельны. Кто-то как-то должен выжить и продолжить род.
 Сильнейший самец и максимальное количество самок предпочтительны. Кто-то гибнет за стаю, кто-то несёт сторожевую службу, а кто-то вырывает себе лучший кусок и кроет столько самок на сколько хватит сил и отгоняет от них других самцов (тоже пока хватает сил).
  Самопожертвование ради рода и паразитирование на сородичах – две программы из многих, зашитых эволюцией в нашем подсознании. Обе – с ограничениями - и слишком много самопожертвования  нехорошо, и излишнее количество паразитов, решающих только свои биологические задачи, и пренебрегающих делами рода, губительно для социума.
  И, ещё - у всех животных при целенаправленном искусственном отборе или при однонаправленном, достаточно длительном, давлении среды – возможно выведение отдельных пород, отличающимися друг от друга, как экстерьером (внешностью), так и особенностями поведения.
  Человек – животное, и выведение пород людей, как под давлением внешней среды, так при посредстве искусственного отбора – не только возможное, но, вообще-то, обыденное дело.
  Достаточно вспомнить викторианскую Англию – джентльмен и человек из народа – две разных расы (не я это говорю – сами англичане об этом писали). Две разные расы людей, говорящие практически на разном языке, с отчетливо различающимся экстерьером, но не потерявшие ещё способность спариваться между собой и производить здоровое потомство.
  Не обязательно заниматься евгеникой, - выведение пород происходит в человеческом обществе  просто по причинам социальным – люди, достигнув определённой стадии развития, создают классовое общество, и, соответственно, представители разных классов находятся в слишком разных культурных и жизненных условиях. Т.е. половой дарвиновский отбор дополняется ещё и социальным отбором.
 Человеческое общество – неотделимо от ограничения пищевого и полового поведения -  при помощи воспитания и прямого принуждения. Что есть и что не есть, и сколько. А, да! Ещё когда и кому есть! Кому первым. И, опять же, сколько. С кем образовывать пары. Сколько иметь детей.  Как воспитывать детей. Всё это решают в традиционном обществе власть имущие. Правящий класс, служители религиозных культов, старейшины – хранители обычаев и, наконец, на самом базовом уровне – уровне минимальной ячейки общества – родители. Родительский отбор пары для своего ребёнка в традиционном обществе чрезвычайно жесткая штука – мнения ребёнка (половозрелого уже, кстати. А уж тем более  не вполне половозрелого) никто не спрашивает – пойдёшь замуж, женишься – как папа с мамой решили. Классический сюжет. А папа с мамой решают, как принято в данной страте общества. – Знатность, чин, имущественное положение, высокопоставленные родственники – критерий для верхушки.  Имущественное положение, родственники, есть ли в роду сумасшедшие и пьяницы, здоров ли, бездельник или работяга – внизу. Красота и насколько мил - будуший супруг или супруга роли почти не играет. Часто и возраст (увы). Материальная и статусная выгода на первом месте. Критерии отбора у низших классов поздоровее, но материальная выгода часто перебивает всё. Хотя эта выгода в абсолютном значении может быть ничтожной, но, хоть что-то урвать…  Жизнь такая у крестьян - всё время в шаге от голодной смерти… Имеет родительский отбор  ещё и такую учитываемую категорию  - насколько послушен и почтителен к старшим.
   Т.е. социальные критерии, ставятся выше чисто биологических.
   И, вот, если природная катастрофа, мор или нашествие страшного врага не вмешаются, через несколько поколений мы имеем традиционное феодальное общество в достаточно уже выраженном (и вырожденном) виде – где высший класс – люди, способные жить только паразитируя на трудящемся большинстве (сами себя уже не прокормят) – они культурны, образованы, в среднем выше ростом и красивее, чем «подлый люд», а так же утонченны, неврастеничны, что-то уже многовато чудаков и разных больных на голову, и, здоровьишко у них, невзирая на легкие, в общем, условия жизни, как-то не очень. Количество детей в семье снижается, количество сексуальных извращений повышается (издержки «культуры»).  И, главное, - они недостаточно уже (чисто животно-житейски) умны и недостаточно активны. Возникает дефицит дельных гражданских управленцев, инициативных офицеров-генералов и переизбыток паразитов-транжир. Ярко выражена неспособность к стратегическому пониманию ситуации, в которой находится кормящее их общество. К управленческому труду уже не пригодны и не стремятся. Функцию защиты и обороны выполнять не желают.  Готовы только неумеренно потреблять.
  В основании пирамиды данного общества тоже не фонтан – народ, в целом, мелкий из-за постоянного недокорма, и, из-за, дефицита белковой пищи в детстве (и, вообще, по жизни), увы, тоже не очень умный.  Но! Работящий и волевой – постоянная борьба за жизнь тренирует. А вот здоровье – тоже не ахти.  И живут недолго. Рожают много, но большинство детей умирают. Много религиозных сект  и религиозных психопатий.  Тоже вырождение, но  по другим причинам. Постоянный дефицит питания с детства - вот и не хватает ресурсов для формирования нормальной нервной системы и здорового мощного мозга. Но, генетически – поздоровее. Ведь неспособные трудиться вульгарно вымирают.
  И есть промежуточная прослойка между этими двумя породами людей – половой инстинкт зарегулировать окончательно невозможно – вот, эти-то ублюдки, с более здоровой генетикой (от народа) и, от щедрот папаш или мамаш из класса паразитов, нормально в детстве кормлёные, – очень шустрые получаются. И часто своим положением недовольные. Растопка для революционного пожара. И, не все, и не всегда крестьяне голодают – есть и зажиточные. И купечески-мещанская среда. У них детки тоже умненькие и шустренькие. Родительский отбор им крылышки-то подрезает, да не всем. И к образованию они рвутся, и в офицеры, и на госслужбу. А производительные силы общества повышаются, совокупный продукт тоже – число нормально с детства питающихся людей, даже после изъятия большей части произведённого, возрастает. Когда их – умных, активных, образованных и недовольных становится достаточно много  – вот вам и революционная ситуация. А наверху-то и не знают!
  Ещё один фактор – чистый паразит – асоциален.  Жертвовать для других хоть чем-то органически не способен. Интересы общества презирает. Он выше этого. Очень характерное заблуждение.
  Вообще-то, вот я пишу всё: общество, общество. А мы в России – где главный фактор формирования русского народа – это государство. Оно не только «инструмент подавления трудящихся масс в интересах правящего класса». В России государство ещё и инструмент совместного выживания, совместной обороны. История и местоположение у нас очень уж своеобразные. Уникальные.
  А при сильном государстве  действует ещё один фактор формирования пород людей – большой империи нужны специализированные люди - и по профессиональным, и по личностным качествам. И, империя, посредством постоянного «государственного заказа» обеспечивает появление и существование ПОРОД таких людей.
  Чиновников прежде всего. Нужны. Что поделать. Но и учёных, и учителей, и врачей. Интеллигентов, да. И  прочих узкоспециализированных людей, что вне общегосударственного разделения труда себя не прокормят и не проживут. Это не паразиты – они симбионты, приносят пользу много больше, чем потребляют из государственной кормушки (для них, к тому же, очень скудной ). Попутно со специализированными типами людей в большом и защищённом государстве нарастает популяция людей с качествами для выживания вредными – слишком  человеческими. Люди с развитой эмпатией – чувствующие чужую боль, как свою, люди готовые ради общественного блага пожертвовать своим, а то и жизнью. Видимо какие-то сцепленные гены – где одно, выгодное в данных условиях качество связано с другим, невыгодным, но никуда от него не денешься.
  Самые опасные для власти паразитов люди. Просто потому, что люди.
  Да, вот ещё что: все породы людей – породы-эфемеры. При пропадании внешнего фактора, обеспечивающего их воспроизведение, и при свободном скрещивания вне популяции носителей данных качеств – в течении двух-трёх поколений всё возвращается к стандартному установившемуся еще сорок тысяч лет назад виду хомо сапиенс сапиенс . Злой, эгоистичной говорящей обезьяны с умелыми и хваткими руками.
  И, наконец, какой-то внешний фактор потрясает традиционное загнившее болото, власть паразитов демонстрирует не только бессилие справиться с ситуацией, но и инстинктивно начинает делать единственное, что ещё умеет – т.е. хапать, как перед смертью (хотя почему как?) и, наконец, окончательно подпиливает остаток сучка на котором сидела.
  ХРЯП! УРРРААА! РРРЕВОЛЮЦИЯ!
Если это не верхушечный переворот, а настоящая социальная революция - то она изменяет не только законы юридические, установленные предыдущим правящим классом, не только имущественные отношения,  но и все параметры искусственного отбора, действовавшие в данной социальной системе: социальный, классовый отбор радикально меняет критерии, родительский отбор практически выключается – опыт родителей и сами они устарели, а религиозные обоснования их власти уничтожены. Воспроизводство специализированных видов людей в наступившем бардаке и безвластии теряет смысл и цель. Они несамодостаточны и на брачном рынке котируются, на тот момент, невысоко.
  И, вообще, начинается гражданская война с  взаимоистреблением активного населения и вымиранием пассивного и узкоспециализированного - по причине разрушения инфраструктуры, нарушения условий жизни, голода и эпидемий. И бегством тех, кому есть куда бежать.
  Паразитическая аристократия истребляется и изгоняется. Красивых женщин из их среды с удовольствием пользуют матросы. Да и хрен бы с ними. НО!
  Люди, обладающие эмпатией к бедам ближнего своего, и способностью к самопожертвованию в интересах общества выбиваются в гражданской войне практически «под ноль». Народ после гражданской войны ОЧЕНЬ жесточает и звереет.
  Есть и большой плюс у этого времени – молодежь радостно размножается, кто с кем хочет. Революция и гражданская война перемешивают население, как в бетономешалке. Абсолютно невозможные ранее по сословным, имущественным, религиозным, национальным причинам и просто по причине дальности расстояний сексуальные и брачные союзы становятся обыденными.
 Ко времени окончания гражданской войны (ввиду победы одной из сторон и по общему истощению сил) в значительной мере меняется БИОЛОГИЧЕСКИЙ состав народа в пережившей социальную революцию стране.
  И этот народ начинает строить новое государство.  А в процессе этого строительства непрерывно рождаются новые, другие люди.  Человеческие породы-эфемеры времён империи постепенно прекращают своё существование, возвращаясь к более древнему человеческому виду – менее специализированному, более активному, более, увы, исконно-животному.
  Все великие революции отменяли либо изменяли в государстве и религию. А религия с древних времён была основной источник морали. Смена католицизма на англиканство – куда ни шло, а, вот, отменив религию насовсем - придётся покрутиться… Культ Верховного существа во Франции издох быстро, коммунистическая религия со святой троицей отцов-основателей и евангелием-Капиталом продержалась дольше, но тоже, увы.  Построение чисто светской морали для нового общества –процесс долгий, тяжелый и чреватый потерями (для морали).   Существовавшая на момент Октябрьской революции марксистская теория касалась в основном вещей экономических и политических – права собственности на средства производства, запрета на эксплуатацию человека человеком и диктатуры пролетариата, долженствовавшей это обеспечить.  Воспитание нового человека в новых условиях – задача на тот момент внятной теорией не обеспеченная. Существовало множество надежд и благих пожеланий, практикой не проверенных. Традиционная религия и все её каноны признаны изобретением эксплуататорских классов и инструментом подавления свободы. Традиционная семья так же единодушно признана устаревшей и все нормы воспитания в ней не соответствующими новому, ещё не построенному, кстати, обществу. Обществу, существующему пока только в неясном проекте.
  Получается, что единственно ясной основой воспитания на тот момент остаётся тотальное отрицание прошлого опыта – поскольку он был приобретён в классовом, эксплуататорском обществе. … Превозносятся: труд – основа всего и свобода труда… борьба за эту свободу… Т.к. прежняя религия несла идею греховности телесно-животного начала в человеке, то и борьба за освобождение внутреннего животного тоже. Идеи Ницше о сверхчеловеке отринувшем мораль – тоже тут.  Борьба за освобождение от старой морали т. е.  Очень гремучая смесь идей, да на снесённую империалистической войной, а потом революцией и гражданской войной у населения крышу.
  Социология – ещё в зачаточном состоянии, в том числе социология трудовых процессов и трудовых коллективов, этология, как наука о поведении животных (в том числе стайных) тоже. Психология едва народившись уже в кризисе.
И, вообще, - это буржуазные науки! Победивший пролетариат создаст свою науку – пролетарскую! Когда выучится. А пока голый эмпиризм и прагматизм. И весьма идеализированный взгляд на человеческую натуру. Точнее на натуру пришедшего к власти трудового народа.   Эксплуататоры – воплощённое зло и с ними обходятся предельно сурово, а рабочий народ сразу после прекращения эксплуатации должен отрастить ангельские крылья, и трудиться, трудиться, на благо мировой революции за освобождение всех трудящихся земного шара!
Чисто религиозная, идеалистическая дихотомия: Бог – труд, эксплуатация – дьявол. Тонких градаций и разделений нет. Диалектический подход не просматривается. Слишком мало людей, достаточно образованных, чтобы его применять и одновременно достаточно лояльных новой власти. Страшный дефицит.  Новые кадры ещё надо вырастить и обучить ……………………………………………………………
Революционеры непрерывно декларировали, что в новом государстве – новые люди, но вот насколько новые и в чем?
Социализм задумали и начали строить те, кто был рожден и воспитан в прежних условиях и прежней культуре (как бы они эту культуру ни отрицали), а продолжать это дело другим - тем, кто родился позже. А они и вправду другие. «Чтоб ты жил во времена перемен» – китайское проклятие. Эти дети рождены и воспитаны во времена перемен и войн,  и своих детей рожают в войнах и переменах. И, ещё: первые поколения строителей нового мира – люди чрезвычайно много работающие – надо восстанавливать разрушенное и строить новое. У них если и находится время и силы завести детей, то на воспитание их уже не хватает. Дома они бывают мало, да и мрут революционеры от естественных и неестественных причин обычно рано. Государственная система воспитания полностью восполнить этот пробел не в состоянии. В первом поколении, пока жив общий революционный дух и запал, это ещё сходит с рук. Во втором поколении – уже проблемы. В третьем – беда.
 И, ещё, революция – это обычно и войны с соседями. Вначале соседушки лезут отщипнуть себе территории от ослабленной смутой державы, потом окрепшая страна идёт отбирать у них своё и устанавливать свой новый порядок. Потом выясняется, что война, ставшая причиной краха прежнего режима не довоёвана и придётся воевать снова. И, опять, люди, имеющие приоритет человеческого над животным, и общественного над личным выбиваются в первую очередь. Три поколения в кипящем котле войн, реформ и внутренних репрессий (а куда без них? ) вываривается новый человек. Кто он? Он потомок выживших. Живучий значит. А выживание обеспечивалось либо уклонением от участия в  перманентной мясорубке, либо максимальной гибкостью, хитростью и цинизмом. И, в любом случае, природным умом и природной же везучестью. А что такое природный человеческий ум: он же интеллект, он же разум? Инструмент выживания, позволяющий наиболее точно оценивать внешние природные и социальные условия и приспосабливаться к ним. От  ума и интеллекта животных отличается не целями, а оснащённостью. Оснащён же он речью и способностью с ней связанной – способностью к абстрактному мышлению. А вот врождённой морали у человека, увы, нет. Если у крупных опасных животных есть встроенные ограничения на смертоубийство во внутривидовых поединках за самок либо за власть в стае-стаде – то у бывших обезьянок таких ограничений нет. Слабовооруженные они от природы, вот ограничителей и не сформировалось. Слабому мораль не по карману! А слабый рос-рос, рос-рос и дорос до статуса самого страшного хищника планеты. И человеческая мораль возникла уже как культурный феномен, чтобы ограничить возможность взаимоуничтожения. А революция (ещё раз об этом!) отвергает мораль того общества в котором она произошла. Теоретически это шаг к новой, более высокой и человечной морали. Практически получается беспредел. И страшный зазор между теорией и практикой приводит к дискредитации самой идеи на которой пытаются строить новую мораль.
Как же и кому воспитывать людей из постреволюционных поколений?
Они умнее, живучее, приспособляемее, чем те, кто их пытается воспитывать. Социальный и эмоциональный интеллект у них более развит. Они (ещё и потому, что их нормально с детства кормят) быстрее созревают и раньше начинают внутреннюю междусобойную борьбу за внимание противоположного пола и за власть в группе. И всё это происходит в бессословном обществе! Никто не защищён от биологического давления.  Родители работают и времени уделяют детям недостаточно, педагоги не справляются и детская масса воспитывает себя сама в неискаженном культурой животном духе. Власть силы. Сладость власти.    Эффективность подлости. Презрение к труду и отсроченным небиологическим мотивам в поведении. И, вообще, «девочки любят плохих мальчиков!». Неспроста В.В. Путин сказал, что в детстве он и его товарищи жили «по законам джунглей». А кто у нас теперь Путин? Ага ж!
 Итак: что мы имеем через три поколения после революции?
Мы имеем в массе своей людей генетически более близких к древним своим прародителям т.к. создававшиеся цивилизацией специализированные породы людей ввиду простого истребления и прекращения давления социального и родительского отбора очень сильно сократились. Мы имеем людей более  биологически обусловленных – более животно мотивированных – т. к. те кто ставил человеческое выше животного – три поколения либо не оставляли потомства, либо рано погибали, не успев вырастить и воспитать детей. А потомки хитрецов и циников (героев ташкентского фронта)  воспитанные хитрецами и циниками  не только изменили моральный климат в обществе и играют в нём теперь главную роль, но и количественно  доминируют.  Биология и генетика сыграли злую шутку с людьми, которые отрицали в себе животное –  в обществе, которое они построили, таких, как они практически не стало.  Носители идей коммунизма и альтруизма не только выбиты, но и дискредитированы вместе с идеями. Биологическая идея паразитизма органически близка широким массам чиновников нового государства.  Для буржуазного переворота всё готово…. – Нужно только в приемлемом виде внедрить в массы эту идею. Тут к услугам животных пришедших во власть – журналисты и актёры. Тоже дети циников и сами циники. Они громко кричат, что людям всё врали, что революционеры – звери, порушившие прекрасную страну (Россию Которую Мы Потеряли). И, вообще, от народа скрыли главную тайну – пиписка то х.ем называется! Главное – секс и удовольствия! Все к ним стремятся! Человеческие идеи и побуждения поколения революционеров опошляются и отвергаются. Жестокости революции обсасываются и преувеличиваются. Достижения  принижаются.  Оправдывается идея паразитизма и эксплуатации – это ведь нормально и правильно. Паразитом быть хорошо! Это по-нашему, по-животному! Весь мир так живёт! Вперёд к РКМП!
 Ну, вот и приплыли…
Теперь долго ждать, пока снова нарастёт в обществе популяция ЛЮДЕЙ.  Если только им дадут вырасти.

P.S. Вообще, такое впечатление, что люди, делавшие революцию, восстали против капитализма, как проявления худших животных черт человека, в надежде изменить не только социальный строй, но и создать новое человечество. Сил, а главное знаний и умений на это не хватило.