под защитой луны. глава пятнадцатая

Глава пятнадцатая.
Разозлившись окончательно, Эмма ушла в таверну.
Айверин тем временем поднялась наверх, чтобы наедине с собой привести в порядок мысли и чувства. В комнате, в которую еще никто не планировал возвращаться, было темно  и холодно, пламя от угасающего камина не давало не тепла, не света.  Королева  подбросила топлива, зажгла свечу, и, закутавшись в шерстяную зеленую шаль, села к зеркалу.  Тяжелые мысли оставляли привкус горечи, на душе камнем лежала сегодняшняя сцена. Сжав руки, королева  невидящим взглядом смотрела на свое отражение.
Так ее и нашла Эмма, через несколько минут   зашедшая в комнату.  Королева опустила голову на руки, и только волосы цвета опавших листьев светлым пятном выделялись в ночном полумраке. Эмма подошла к ней:
- Айверин, не стоит сейчас думать о нем. Сейчас он этого не заслуживает. Подумаете потом, когда к нему мозги вернутся.  А пока давайте спустимся вниз, нас наверняка Мэрдок заждался, да и   Болдуин не заслуживает такого обращения.
Королева, наконец, подняла голову, и больше всего Эмма испугалась ее взгляда – сначала она боялась увидеть в глазах королевы слезы, но оказалось, что еще страшнее увидеть в них пустоту  и услышать хриплый, словно изломанный, голос:
- Эмма, за что? Что я ему сделала? Что он видел от меня, кроме добра?  За что такая ненависть, словно я ему враг?
Эмма бы сама многое отдала за то, чтобы ответить на этот вопрос. 
 Спустившись вниз,  они включились в оживленную беседу Мэрдока и Болдуина. Мэрдок расспрашивал его о Холе, о ее привычках, поступках, вкусах. Наконец, Эмма не выдержала:
- А для чего нам это все о ней нужно знать?
- Знай врага в лицо! – значимо подняв палец к верху, ответил Мэрдок.
- Если  Хола лгала в своих к чувствах к Болдуину, то и все остальное может быть ложью, - сидевшая в тени Айверин откинулась на спинку кресла и, не отрываясь, смотрела на  огонь. – Возможно, все то, что ему знакомо –  это привычки совершенно иной женщины – той, которой она притворялась или искренне  хотела стать.
Мэрдок и Эмма долгим внимательным взглядом окинули королеву, а Болдуин, не отличавшийся чуткостью и внимательностью, как ни в чем не бывало, продолжил рассказ. В середине его  упоенного  описания одного из выходных вместе с Холой в горах,  Эмме почудилось что-то значимое.
- Подожди, повтори еще раз, пожалуйста, последний фрагмент.
Витавшая в своих мыслях Айверин тут же  внимательно принялась слушать то, что на самом деле было важным в рассказе Болдуина:
- Мы с Холой отдыхали в горах – гномы устроили там превосходный горнолыжный курорт.  Несколько дней она была весела, очень ласкова и оживлена. Мы строили планы на будущий год,  а через год планировали свадьбу.  Обсуждали где  и когда лучше приобретать поместье.  На четвертый  день я подвернул ногу на горном склоне, и Хола отправилась кататься одна. С прогулки она вернулась в странном настроении,  было видно, что  о чем-то задумалась. Я пытался ее расспросить, но она объяснила, что разговаривала о покупке дома, и пытается выбрать несколько вариантов, чтобы обсудить со мной. На следующий день  я видел ее в компании очень толстого гнома, который передавал ей какие-то бумажные свитки, еще через день рядом был новый гном, и каждый раз у Холы была новая причина для общения с ними.  Ну, с этого момента начинается история о том, как она стала везде собирать вокруг себя таинственные компании, вела активную и обширную переписку, а потом исчезла, сообщив, что ей мало меня, ей нужен весь мир.
- Гномы? Предатели проклятые! – Мэрдок вскочил со стула, пнул его ногой, стукнул кулаком по стене, разбил бокал о камин.
- Стоп! – рука Айверин легла на его плечо. -  Я думаю, что хозяину еще нужны все эти предметы. Мы поступим по-другому, не будем уничтожать обстановку. Завтра я вызову сюда Глейна и призову его к ответу.
Как бы ни болела душа  у Айверин, прежде всего, даже сломленная болью, она была королевой эльфов.
 На следующий день путникам пришлось договариваться с хозяином об аренде всего второго этажа – нельзя было допустить, чтобы посторонние лица стали свидетелями встречи с королем гномов. Айверин с самого утра была не в духе, по вполне понятным причинам, поэтому Глейну  грозил полный разнос от королевы эльфов.   Почтовый голубь принес известие, что ждать гнома следовало не раньше обеда, но  королева уже с утра была абсолютно готова к встрече – красный плащ поверх  белого платья, собранные волосы,  корона. Появившийся после полудня Глейн был смущен суровым видом ожидавшей его королевы.
- Айверин! Как я рад тебя видеть!
- Жаль, что не могу ответить взаимностью, - и взгляд, и голос королевы были полны холода.
Глейн осмотрелся,  отметив суровое выражение лица Мэрдока, сидящего возле королевы,    позади нее находились Итан и Эмма,  каждый из которых держал в руках меч.
- Айверин, но к чему алый плащ? Кого-то будут судить? А зачем здесь  я – суд ведь проходит  без гномов.
Весь гнев, вся боль, которая таилась в королеве со вчерашнего дня, обрушились на  короля гномов:
- Да, здесь будут судить! Судить предателей, чья деятельность поставила под удар вопрос существования всех Пяти королевств, по чьей вине наш народ может оказаться обреченным на междоусобную войну, тех, из-за кого мир, такой, каким мы его привыкли видеть, поставлен под удар. Ты, Глейн, отвечаешь за свой народ! Тебя я и призвала на суд!
 Глейн понимал, что когда королева  в гневе, спорить с ней опасно, но, если она применит против него суд всех стихий, то спорить, возможно, будет поздно, поэтому решил из двух зол выбирать меньшее:
- Мадам, простите, если в чем-то виноват! – король гномов рухнул на колени, умоляя о пощаде. – Но не знаю я, в чем моя вина состоит! Народ свой к ответу призову, виновных найду, да только скажите, какое же преступление гномы совершили! Не карайте всех  гномов за одного виновного! Да и кто престол наследует, если вы меня казните? Сын мой еще мал,  братьев нет, чтоб регентами до его совершеннолетия править – пропадет  мое королевство, добычей легкой для врагов станет. И сына воспитать будет некому.
- Не за одного виновного, а, как минимум, за троих, - королева была  отзывчивой и чуткой к чужим бедам, поэтому речь Глейна смягчила ее гнев, и настроила на расследование преступления.
 В совещательную комнату был призван Болдуин, который повторил все, что рассказывал о Холе и гномах,   Эмма запротоколировала время пребывания предполагаемых преступников на курорте, а Мэрдок с огромным трудом отыскал в лесу Кристиана, чтобы тот помог нарисовать портреты гномов по описанию.
Первая встреча Кристиана и Айверин после вчерашнего конфликта прошла напряженного, королева даже не взглянула на следопыта, а тот с головой погрузился в работу. Вскоре все было сделано, и,  вооруженный ценной информацией, портретами и показаниями, король гномов отбыл в свое государство ловить преступников.
 Вторую половину дня решили провести так же, в таверне, так как Итан настоял на необходимости тщательной обработки всего оружия. Чтобы скоротать время ожидания, Мэрдок занялся походными бумагами и письмами, Кристиан углубился в свои зарисовки, а Эмма и Айверин собирались выйти на прогулку. Учитывая, что королева и следопыт тщательно продолжали избегать друг друга, она попросила Эмму спуститься вниз первой, с тем, чтобы если Кристиан окажется   в зале, отвлечь его и дать ей выйти не замеченной.
Не смотря на ужасный вчерашний день и нелегкое сегодняшнее утро,  Айверин    была в необъяснимо прекрасном настроении, и  через минут после того, как в гостиную спустилась Эмма, королева, напевая, вышла из комнаты, распространяя вокруг благоухание меда и цветов.  Пока она поворачивала ключ в замке, неподалеку раздалось хлопанье  дверью, и вздрогнувшая Айверин мысленно взмолилась:
- Только бы не Кристиан, уж лучше тролли с орками!
Но  обнаруженный сюрприз обрадовал ее куда больше. На весь коридор разнесся его приветственный возглас:
- Ваше величество! Как давно мы не виделись!
Айверин внимательно  оглядела соседа: темные волосы, круглое симпатичное лицо со здоровым румянцем,   крепкое телосложение, в общем, облик, напоминающий здорового и жизнерадостного медведя. Поняв, что королева его не узнает, он решил напомнить о себе:
- Вы меня, наверное, не помните? Я – Питер, вы принимали у нашего курса экзамен по  распознаванию магии три года тому назад.
Королева не могла поверить своим  ушам – впервые удача сама шла им в руки!  Тот самый Питер,  к которому они направлялись, встретился с ней в одном коридоре таверны! Сейчас было  главное его не спугнуть, а значит, следовало занять светской беседой:
- Ох, Питер, конечно же, я вас помню! Просто вы так возмужали и изменились за эти несколько лет, что трудно узнать! Но,  взросление вам на пользу! Помните Эмму? – в глазах Питера промелькнуло воспоминание, смешанное с восхищением, а королева мило улыбнулась:
- Мы путешествуем  одной компанией, и я думаю, что она сейчас тоже будет очень рада вас видеть. Не присоединитесь ли вы к нашему обществу?
 Любому юноше будет трудно устоять перед просьбой, высказанной нежным голосом с очаровательной улыбкой,  и, тем более, обещающей новую встречу с  людьми, интересовавшими когда-то.  Питер обещал, что через полчаса присоединится к ним на прогулке. Вниз по лестнице Айверин мчалась без всякого королевского величия, и, не обращая никакого внимания на Кристиана, подхватила под руку Эмму и увлекла за собой на улицу.
За несколько минут  Эмма была введена в курс дела, но неожиданно заупрямилась:
- Питер? Этот тюлень?
- Почему тюлень? Он, скорее, медведь!- нахмурилась королева.
- Потому что он всегда был ленив как  тюлень! – Эмма шипела как разъяренная кошка. – По-вашему,  это гениальная мысль? Знать, что я тут из всех сил держусь, чтоб не вспоминать Райна, и предложить мне очаровать Питера?
Королева только с досадой отмахнулась:
- Эмма, прекрати! Это нужно для дела, может, и Райну сможешь чем-то помочь. Нам нужно втереться в доверие к Питеру и проследить за ним.
Эмма сопротивлялась бы еще долго, но  ее  вдруг озарила мысль о том, что таким образом можно получить какие-нибудь полезные сведения о Райне, и, может быть, даже помочь ему выпутаться из паутины  Холы, на что она не теряла надежды.
Когда через полчаса Питер присоединился к ним на прогулке, Эмма была рада заметить, что Айверин права, и он изменился  в лучшую сторону.  Разговор с ним был легким и интересным, и даже королева, с неожиданностью для самой себя, обнаружила, что проблемы куда-то отступили перед веселой и интересной беседой. Ко времени ужина Питер уже чувствовал себя близким другом  этих очаровательных дам, чему несказанно удивился встретившийся с ними  на пороге таверны Мэрдок, и даже Кристиан, изображавший ледяное равнодушие, не смог удержать брови на определенном им природой месте.  И лишь только когда они оба узнали Питера, с которым не виделись три года, то спокойно пригласили его разделить с ними ужин.
Во время ужина Айверин, наконец, поинтересовалась у Питера, в какое же путешествие он собрался:
- Питер, вы не скучаете по дому? Или ваша поездка настолько краткосрочная, что вы даже не успеете  затосковать?
В этот момент  Мэрдок по лицу Питера понял, что тот скрывает очень важную информацию и старается максимально ввести в заблуждение собеседников.
Питер сочинил легенду о том, что решил пуститься в странствия, чтобы найти себе невесту – история была сочинена так неуклюже, что даже королева эльфов,  с ее стремлением видеть доброе и светлое, недоуменно уставилась на него поверх бокала, и с большим трудом сделала вид, что верит, при этом задумываясь – не заварить ли ему чая, развязывающего язык.
После ужина,  разговора и прогулки все официально отправились спать, но уже через полчаса Кристиан, Итан и Мэрдок пробирались на совет в  комнату королевы и Эммы. Говорить приходилось шепотом, Мэрдок настаивал на том, что нужно  узнать, куда направляется Питер,  найти причину направиться в ту же сторону и проследить за ним. Кристиан доказывал, что  они идут по ложному следу и зря теряют время. Эмма предлагала несколько дней провести в его обществе, а потом уже  делать  выводы, а королева удивила все,  вытащив мешочек с травами из походной сумки со словами:
- Вот перед этим он бы точно не устоял – зелье разговорчивости! И если только его тайна не закрыта магией, мы узнаем ее через пять минут.
Лица Кристиана и Мэрдока омрачились, и волшебник задал общий вопрос:
- То есть вы так с любым можете?
Королева с сожалением осмотрела мешочек и вздохнула:
- Увы, но нет -  заварки осталось очень мало,  и неизвестно когда удастся пополнить запасы.
Кристиан переглянулся с Эммой, со вздохом облегчения вытирая лоб – эти двое скрывали немало той информации, о которой королеве лучше не знать.  Но согласиться с планом Айверин отряду все же пришлось.
 Утром Эмма с милой улыбкой пригласила Питера   к ним на завтрак. Чтобы не внушать лишних подозрений эльфийской магией, чай заваривала сама воительница на глазах у гостя. После второй чашки чая Питер разоткровенничался. Сначала он рассказывал о своих симпатиях и увлеченностях, потом о существовавших во время учебы проблемах с одногруппниками, собеседницы сочувственно кивали головой, Эмма подливала чаю, а королева задавала наводящие вопросы.
- Представляю, как бы ваши бывшие знакомые   были восхищены, узнав, чем вы сейчас занимаетесь, - бросила пробную стрелу Айверин, глядя на Питера из-под темных ресниц, скрывающих блеск заинтересованных глаз.
- О да, - Питер ни о чем не подозревал и с радостью был готов сообщить любую информацию. – Они и подумать бы не могли, что предложение Райна, с которым он еще полтора года назад подходил ко многим нашим однокурсникам, может сыграть такую роль впоследствии.  Тогда они не откликнулись, вот пусть теперь и не жалеют, что Райн и Хола только мне доверяют – ценят своих настоящих друзей.
Эмма и Айверин побледнели и переглянулись -  нельзя было, чтоб Кристиан и Мэрдок услышали информацию от самого Питера, это грозило им встречей с Райном, а ему никто из дам не хотел причинить зла. Королева показала глазами на Питера, и Эмма продолжила отвлекать его беседой, пока Айверин заваривала в чайнике новые травы. Выпив еще чашечку чая, Питер почувствовал непреодолимое желание вздремнуть, и попросил разрешения удалиться. Как только за гостем закрылась дверь, королева облегченно вздохнула, выливая из окна остатки заварки:
- Теперь бояться нечего – трава забвения заставит его  забыть, о чем он нам рассказал и нейтрализует действие чая, развязывающего язык. А Мэрдок и Кристиан узнают только то, о чем мы сами расскажем.
Эмма была встревожена и бледна:
- Если они  смогут увидеться с Райном, он погибнет. И никто не поможет нам противостоять Холе.
Айверин задумалась – было необходимо решить сложную моральную дилемму – с одной стороны, помощь Райна им была необходима, сам он был дорог Эмме и помог выжить Айверин, а с другой  - решением самой же королевы эльфов он находился в розыске как государственный преступник.
Эмма умоляюще посмотрела на Айверин:
- Мадам, не как королеву вас прошу – как подругу, не раскрывайте им всей информации.
- Хорошо, мы скажем только о том, что Питер везет что-то для Холы, а что – узнаем уже во время слежки. Райна пока не предупреждай – нам сначала проследить нужно, вдруг Питер нас к Холе заведет.
Встретившись с остальными, роль рассказчика на себя взяла Айверин – Эмма была слишком взволнована.
Вместе с Мэрдоком они составили план дальнейших действий, недовольное ворчание Кристиана отвлекало от работы, и Айверин стоило большого труда сдержаться и не нагрубить в ответ.
Питер  не спешил покидать таверну, и Айверин пришла в голову мысль, что возможно он ждет встречи  с Райном именно здесь. Они с Эммой решили проследить за ним, не привлекая внимания остальной части отряда, что было нелегко, учитывая, что королеву преследовал тяжелый взгляд Кристиана.
- Эмма, я знаю, как мы можем облегчить себе задачу. Питер пока только подозреваемый, он тобой увлечен, и ты можешь изобразить ответную  заинтересованность. Тогда Кристиану и Мэрдоку станет не интересно, и мы сможем спокойно следить за Питером.
 За ужином Эмма была очень внимательно по отношению к молодому человеку  - с интересом слушала его рассказы, смеялась его шуткам, интересовалась мнением, словом – снова проявляла к нему живой интерес. При этом ее не покидало ощущение, что кто-то внимательно за ней наблюдает. Оглядываясь, она не могла найти источника взгляда – Мэрдок был рассеян, Итан казался слишком уставшим, а Кристиан  краем глаза посматривал на королеву. После ужина хозяин таверны сообщил, что сегодня гостям повезло стать  слушателями прекрасных песен и древних баллад, и пригласил в зал  певца Анхельма и певицу Гвиневру.  Гости встретили их появление бурными овациями, и даже Мэрдок с облегчением понял, что может отвлечься от повседневных забот. Сначала Анхельм спел несколько  исторических баллад,  затем грустную песню о короле гномов, потом, заметив в зале эльфийку благородного происхождения, исполнил песню об эльфийском кристалле. А Гвиневра внимательным взглядом  оценила напряжение за столиком с такими разными незнакомцами и запела песню, вызвавшую слезы на глазах королевы:
В синее море ты невод бросал,
Из синего моря русалку поймал.
Моря лишил ты ее и родни,
Что же готов ты дать ей взаймы?
Без синего моря русалка грустит,
Без синих просторов не ест и не спит,
Каждую ночь, каждый день смотрит вдаль-
Только ей моря там и не видать.
Если ты любишь ее – отпусти,
К синему морю тотчас отнеси.
Помнить  ты будешь ее каждый час,
Знаешь, что любят в жизни лишь раз.
Много пройдет лет и где-то вдали,
Русалка тебе улыбнется в пути.
И ты поймешь, что живет та любовь,
Доколе еще течет в тебе кровь.

К концу песни Айверин не знала, куда деть глаза, чтобы не выдать  себя, но Кристиан успел заметить слезу, украдкой сбежавшую по ее щеке. Такой свиньей он себя еще никогда не чувствовал – все мысли о благе государства  и еще тысяче причин, которые могли бы сделать его поведение благородным, стали ничтожными от осознания того, какую оно причиняет ей боль. Королева взяла себя в руки, наградила певцов, снова надев защитную маску королевского величия, попросила спеть о  ратных подвигах  эльфов, но Кристиан на сегодняшний день чувствовал себя беззащитным и уже мечтал об атаке со стороны Холы или любой иной битве.
После ужина состоялась прогулка, и впервые за последние дни Кристиан не только не отшатывался от королевы, но  шел рядом, поддерживал беседу, и даже накинул ей на плечи свой плащ, когда  с озера потянуло холодным ветром.
Во время прогулки Эмму снова несколько раз настигло ощущение того, что кто-то за ней наблюдает, но вокруг не было видно никого из знакомых лиц. По возвращении в гостиницу Айверин сразу отправилась спать, мужская часть компании решила сыграть в карты, а Эмма и Питер еще некоторое время продолжили общение.  Ближе к полуночи Эмма решила проверить, спит ли королева, и, вернувшись обратно, не обнаружила в зале Питера. Кристиан и Мэрдок так увлеклись карточной игрой, что не заметили его исчезновения, и лишь Итану показалось, что тот вышел из комнаты сразу следом за Эммой. Воительница отправилась на его поиски и, когда она вышла на веранду, ее внимание привлёк донесшийся из сада шум. На короткое мгновение ей даже почудился в нем голос Райна, но она тут же приказала самой себе обуздать воспалённое романтическими балладами воображение, и не выдавать желаемое за действительное. Шум при этом усиливался, и Эмма поспешила на звуки, чтобы узнать, в чем там дело.
Между высоких кустов шиповника по земле катались две высокие фигуры, ломая все встречные ветки на своём пути. В сознании Эммы успела промелькнуть мысль, что если бы подобное варварство увидела королева эльфов, то дерущимся бы серьезно не поздоровилось