Наследники

          В конце апреля у Жени предстояла встреча по примерке и покупке платья для  Розочки. Выпускной в детском саду, это вам не просто так, а праздник! А так как продавец жил в районе, где и Белла Давыдовна мы, наконец-то, собрались навестить ее всей семьей. Мне еще очень хотелось поговорить о  новом рассказе «Ему повезло», в котором она очень здорово описала историю своего отца и преданного коммуниста Давида Павловича Крайн. Я уже несколько раз использовал ее рассказ в своих баталиях с коммунистами-антисемитами, отвечая им ссылкой на рассказ в Прозе.ру. Результат таких баталий был всегда одинаков – противная сторона спор прекращала и наглухо от меня закрывалась. А у Б.Д. появились десятки новых читателей! Мне хотелось выяснить какие-нибудь подробности из жизни Давида Павловича. Было обидно, что прожив с ним почти год в одной квартире, я так и не удосужился толком поговорить и лично от него узнать о его героической судьбе.
И вот наше семейство, за исключением Эрика, который в этот момент был поглощён написанием нового рассказа для детей, отправилось в путь. Оставив по пути женскую половину возле дома, где им предстояла примерка платья, мужская половина поднялась на четвертый этаж в квартиру Беллы Давыдовны. Разговор не клеился, вначале Ефимка, а вскоре они вместе с Розочкой «прилепились» к Б. Д. с кучей вопросов и, развлекательных игр. Затем Б.Д. суетилась с угощением, но когда Женечка занялась уборкой со стола и мытьем посуды, ей это совсем не понравилось.
За время нашего пребывания в гостях, в дверь кто-то звонил, и Б. Д. на пару минут подходила к двери. В разговоре она рассказала, что заходила «Наследница», соседка со второго этажа и интересовалась ее самочувствием. Домой мы возвращались в отличном настроении от общения...
          …На следующий день Женечка подошла к столу, за которым я работал, и пыталась завести разговор о вчерашней поездке и моих впечатлениях по этому поводу. Но разговор не получался, я как раз с удовольствием написал рецензию к рассказу Б. Д., а затем изучал автобиографию Квачкова, которому этот рассказ отсылал. Не дождавшись, когда я освобожусь, Женя начала разговор.
          А начала с того, что Белла Давыдовна близкий и дорогой для нас человек и нам важно, чтобы она достойно проживала свою старость! Женечку беспокоило, что той уже тяжело следить за  состоянием квартиры. Из разговора она поняла, что основная работа по быту, так и осталась лежать на ней. Хотя раньше Б. Д.  нам рассказывала, что договорилась с соседкой, которая будет заботиться о ее быте. Не просто по-соседски, а оставив ей по наследству половину трехкомнатной квартиры. Пришла весна – время капитальной уборки квартиры, и Женечку беспокоило, что Б. Д. просить помощи у «наследницы», да и ни у кого другого  не будет. Просить помощи не в характере Б.Д., а самой ей это уже не под силу физически и материально.
          Я же таких «тонкостей» не замечал и, находясь в гостях, просто отдыхал сидя в кресле, наблюдал, как дети радуются общению с бабой Беллой, и получал удовольствие. А этот разговор с Женей подтолкнул меня к разным размышлениям.
Я помню, что после смерти папы у меня был разговор с Б. Д. о ее быте - и даже не один. Вначале она чувствовала себя в силах справляться самостоятельно. Позже от предложения ей помогать она отказалась, сославшись на занятость Жени в своей семье. Она даже не рассматривала, что наша помощь могла заключаться не в мытье полов, а в организации процесса ухода за ее квартирой и бытом. Хотя ей тогда было уже немало лет. Когда я расчистил участок на Поляне и планировал строить дом, то предложил ей продать свою квартиру и вложить деньги в строительство общего дома. Я был уверен, что это решит массу проблем, которые возникнут у нее с годами. Но и это предложение она отвергла. Тогда же и рассказала, что половину квартиры она в память об отце или даже по его желанию завещает внукам. Мне было понятно только, что Б. Д. хочет доживать век в своей квартире. Когда Б. Д. рассказала, что договорилась с соседкой, которая возьмет на себя заботу о ней, и всем беспокоящим ее вопросам, я успокоился и больше ей вопросов не задавал.
          Общаясь много лет, можно заметить, что для других людей она делает гораздо больше, чем для себя. Она участвовала во многих событиях и моей жизни. Ее всегда волновало мое здоровье, желание организовать диагностику и лечение, если это требовалось, навещала в больнице. Так было всегда, она участвовала во многих наших семейных делах, играя значительную роль в моей и жизни остальных членов нашей семьи. Без нее не проходило ни одного праздника или семейного торжества…

          А чем я отвечал на ее заботу – задумался я?...

          …Вспоминая свою маму, которая очень рано ушла из жизни, я понимаю, как мало мне довелось с ней жить и общаться. Мама была простым человеком,  окончив кроме семилетки курсы бухгалтеров, работала на заводе по специальности. Отработав смену на заводе, она бегала в поисках продуктов, занималась приготовлением еды и домашними делами. Когда она меня забирала из детского сада, который был во дворе нашего дома, я забегал на минуту в нашу девяти метровую (или меньше) комнату и до вечера болтался во дворе. В общем коридоре и кухне постоянно о чем-то спорили соседи, а туалет (0.5м на 1м) всегда занят.

          Не так много радостных моментов можно вспомнить из тех моих детских лет. Папа кроме завода, постоянно учился, вначале техникум, затем институт. Получив высшее образование, после работы на заводе преподавал в вечерних вузах.
Когда я пошел в школу, в семье появилась моя сестренка Ира, и маме совсем стало не до меня. Помню, как горько я плакал, когда меня не приняли в «октябрята». Вот так я и рос, как сорняк в огороде, болтаясь по двору, как и большинство ребят того времени. Двор для меня стал ближе, чем семья и когда меня не приняли в пионеры, я уже не плакал, а в комсомол не пошел, возможно, сознательно.
Память выхватывает только какие-то отрывки радостных моментов из моего детства. Чаще это походы с родителями на майские и октябрьские демонстрации, поездки на  дачу и запомнившаяся на всю жизнь поездка с папой, на море в Крым к его друзьям. Это был просто «Рай» моего детства.

                Я рос как вся дворовая шпана.
                С друзьями песни пел я ночью,
                И не любили мы Сережку Фомина
                За то, что он всегда сосредоточен...

          В 1977 году, когда мне исполнилось 27 лет, не стало мамы. А через год папа познакомился с Б. Д., но все это происходило без меня. Все новости заставали меня на этапах «большого пути» между Куйбышевом и сибирской тайгой. Я впервые встретился с Б. Д. в мае 1979 года, когда выйдя на «химию», со Светой и 4х месячным Львушкой приехал к ним в гости. А через два года сын стал безотцовщиной и, подрастая, скитался между подворотней в Куйбышеве и Тольятти, где жили его бабка с дедом. В этот момент мой папа с Б. Д., часто посещал внука в Тольятти и проявлял о нем заботу. Ничего подобного по отношению к себе я не помню и думаю, что эти изменения стали происходить с появлением в его жизни Б. Д. Она даже без отца ездила к шестилетнему сыну в санаторий и в больницу. Через много лет по его рассказам я узнал, что эта забота повлияла и оставила след в его жизни. И в жизни отца тоже многое поменялось. Теперь он уезжал в дома отдыха или на курорты не один, как раньше, а с Б. Д.,  они всюду ездили вместе. С этого момента, Б. Д. начинает играть не последнюю роль и в моей жизни.  А жизнь набирала обороты и требовала внимания близких.

          Вернувшись в 1987 году в  Куйбышев, я оказался без крыши над головой. И тогда моей «крышей и домом» стал диван в проходной комнате квартиры, где жили: мой отец, его жена Б. Д. и ее отец Давид Павлович. В эти годы менялась страна, а с ней и моя жизнь. Теперь «спекуляция» и «валютные операции», за которые раньше сажали в лагеря, становились обычной работой. Я влюблялся, женился и, запрыгивая на подножку перестроечного поезда, занимался бизнесом и общественной работой. А когда приходил к отцу с кучей новостей из своей жизни, то Б. Д. принимала самое живейшее участие во всех наших разговорах.
          Моя жизнь кипела, и я уезжал в Израиль познавать Мир. Мне казалось, что я уезжаю как «предводитель Куйбышевского еврейства». В моем становлении принимали участие и мои близкие. Я надеялся, что используя свои общественные заслуги в Куйбышеве, добьюсь и там достойного места, а за мной поедут отец с Б. Д. и семья сестры...   
          Но через пару лет скитаний по земле обетованной, я ощутил такое одиночество и тоску, что понял значение слова Родина - им оказалось просто то место, где ты родился. И теперь, когда местные «патриоты-антисемиты» говорят «валите к себе на родину в Израиль» мне не понятно, о чем они говорят. 
Приехав из Израиля в отпуск, я месяц жил в квартире Симсон-Крайн, общался с сыном, помирился со Светой и окончательно решил возвращаться. Ну и кто же, как не Б. Д. помогла мне решить самый главный вопрос на тот момент – покупку квартиры. Это была не просто великолепная квартира ее друзей, отъезжающих в Израиль, она решила вопрос по ее покупке в кредит.

          Вернулся в Самару я уже в собственную квартиру, и меня ждала семья. Очень быстро вокруг меня все закрутилось и завертелось, только обороты теперь стали гораздо круче. Теперь это были не этапы между Куйбышевом и сибирской тайгой, а вояжи по странам всего Мира. И семья опять не выдержала таких разворотов…
          Отцу уже тяжеловато становилось выслушивать и тем боле участвовать в моих «виражах». А Б. Д. активно участвовала в моих разговорах с отцом, мероприятиях и других событиях моей жизни.
          Однако свои отношения с Женечкой и наше тайное венчание я скрывал от своих родственников. Но после смерти папы, первой кому я рассказал об этом, была Б. Д.. До 2009 года, в период наших редких встреч и моих сомнений, я часто разговаривал с Б. Д. о Женечке, ища поддержку и понимание. Когда Женечка, видимо устав от моей нерешительности, заявила, что просто хочет от меня ребенка и никаких обязательств с моей стороны, именно Б. Д. я рассказал об этом. Но она относилась к нашим отношениям очень осторожно, учитывая пропасть между нами из-за разницы возраста и моего состояния по здоровью. А когда мы, наконец, начали жить вместе, Б. Д. можно сказать, изучив Женину сущность, помогала мне удержаться в семье словом и делом.

          …В последний приезд мне хотелось поговорить о творчестве Б. Д.  в прозе ру. У меня и самого раньше были мысли написать рассказ о Давиде Павловиче Крайн, ее отце, мы даже разговаривали с ней об этом. И вот прочитав о нем ее рассказ «Ему повезло» я порадовался, что не взялся за него сам. Рассказ так здорово написан, что я вряд ли бы смог написать лучше.

          …Мы все реже бываем в гостях у Б. Д., она навещает нас гораздо чаще. Несмотря на возраст, здоровье и финансы приезжает иногда даже на такси и всегда с подарками для детей. Она звонит и беспокоится о нас по любому поводу. А еще из разговора и благодаря Б. Д., я понял очень важную вещь! Мои покойные родители – это еще и предки моих детей! Теперь моя цель начать воспитать своих подрастающих детей, чтобы и они это поняли. Тогда у них появится более богатая родословная и опираясь на прошлое им легче будет смотреть в будущее. Я хочу начать знакомить их с фотографиями и возить на могилу предков. А мне будет спокойней, зная, что за могилами предков есть, кому присмотреть. После нашего разговора с Б.Д. у меня также появилась цель изменить состояние могилы своих родителей.

           Только сейчас, когда Женечка подняла тревогу и поставила передо мной этот вопрос, я задумался - Так чем же я отвечал на ее заботу?

- И ответ на этот вопрос оказался мне настолько очевиден, что я, наверное, никогда и никому о нем не расскажу...

            Все последние дни мы с Женечкой думаем, что можем изменить в жизни Б. Д., чем способствовать, чтобы она достойно проживала свою старость. Ведь мы все являемся Наследниками того добра, которое она десятки лет несет в Мир!

            А этим рассказом, я хочу выразить свою благодарность Б. Д. за все, что она для нас и лично для меня сделала в этой жизни и рассказать об этом  тем многим людям, которые ее знают и уважают.

P.S.  Для тех, кому не понравилось употребление аббревиатура - Б. Д., поясняю, это личная просьба Б. Д.
Мы очень рады сообщить - за это время многое из того, что нас беспокоило, благополучно разрешилось.