Сростки

               
       «Санаторий- это не отдых, а настоящий «труд» по оздоровлению»,- подумала   Анна,  сползая с кровати.

     «В 7 утра уже завтрак начинается, а потом в 9 туда, в 10 еще куда-то… так и идет время от процедуры до процедуры, от завтрака до вечернего кефира…».

      Она выглянула в окно! Удивительной красоты горы радовали глаз. Анна всегда хотела, чтобы окна её квартиры выходили на реку. Но не случилось! А теперь она поняла, что река- это, конечно, хорошо, но самый чудесный вид из окна - это горы, которые каждый день меняют неуловимо свой облик, цвет. А воздух!

    Она вышла на балкон, и, некоторое время стояла, вдыхая этот воздух полной грудью.
 
    Не смотря на то, что на часах была еще половина седьмого, муж её уже убежал на терренкур возле санатория, и сейчас шагал где-то по тропе по этим самым горам. С ним вместе Анна сходила только один раз, дошла до отметки в 400 метров, и поняла, что такие «подвиги» не для неё. А муж, к её великому удивлению, «втянулся» в этот процесс, купил себе подходящие для таких походов кроссовки, и в шесть утра тихо выскальзывал из номера, чтобы в одиночестве пройтись по лесным тропам, тем более, что с погодой пока везло.
 
     Но сегодня привычный «график» жизни менялся! Сегодня они после обеда едут на экскурсию в Сростки - родину Шукшина.

        Еще зимой,  бронируя путевки  в этот санаторий, Анна увидела на карте, что Сростки  – это совсем недалеко, и решила, что непременно съездит, посмотрит, из какой же деревни  «стартанула»  такая литературная  «ракета», как Шукшин.  Не то, чтобы был он её любимым писателем, но личность его она уважала безмерно.
 
       А потом она сидела в кресле, ждала очередную процедуру…
« О! Лак облупился,- она посмотрела на ногти.- Надо смыть его в номере. А то, как Шукшин глянет, подумает:
« Ну, вот, опять очередные приперлись, турысты, мать их так! Мотаются, бездельники, вона, у той ногти крашеные, сразу видно, в земле не колупается - антилигентка хренова…».

      Эта  мысль её рассмешила! Но, тем не менее, лак в номере она стерла.
 
      … После обеда вышли на крыльцо санатория, и в положенное время к нему подъехал небольшой белый автобус. Народу на экскурсию поехало немного, человек десять.

- Сначала у нас экскурсия в Верховское,- объявил водитель.- Посмотрим музей и дом Евдокимова.

      «Хороший был, конечно, артист, но не особо любимый мной, допустим, потом еще в губернаторы зачем-то пошел, завершилась его жизнь так трагически… да еще «всплыли» какие-то дамы с детьми - наследство делить…".

     По своей воле в  село, где вырос и похоронен артист, Анна бы не поехала, но эта поездка  была включена в  экскурсию.
   
     Шофер и одновременно гид- любитель резво повел свой микроавтобус от санатория по степям и перелескам. На окраинных дорогах города Бийска  беленький автобус возмущенно «покрякивал» на колдобинах», зато на гладкой федеральной трассе помчался «во всю прыть», а водитель, крутя «баранку» не без удовольствия  рассказывал, как народ уважал и любил Евдокимова.  Попутно он рассказывал о разорившихся колхозах, которые в советские времена «гремели» на всю страну.
 
    Вот и Верховское! Деревня, как деревня. Высадились... у кладбища! Постояли у отделанной мрамором могилы Евдокимова, потом покрутились по узким улочкам и выехали к реке, на которую большими окнами смотрел особняк артиста, в котором пожить ему удалось года три, а потом «подкатили» в сельскому клубу, где находился небольшой музей.  Музей почему-то произвел  угнетающее впечатление на Анну.

    « На танцы сюда бегал! Теперь мы тут топчемся. Вот костюм в витрине, а в другой витрине - костюм для выступлений- «косоворотка», сапоги… стоят теперь…хозяина давно нет, а они…экспонаты…печально всё это….. Надо же, экскурсовод рассказывает романтическую историю любви начинающего артиста и его жены, которую он встретил в армии, когда ей еще 15 лет было. Все невзгоды с ним одолела, а потом что получила? Ну об этом, понятно, ни слова, на стендах фотографии любовниц не представлены… уже персона «мифами» обрастает!».

       Анна вышла в холл. На небольшом возвышении стояла группа барабанов, по которым когда-то «стучал» веселый кудрявый парнишка Евдокимов- создатель местного ансамбля. Сейчас они стояли сиротливо, поблескивая облезлыми боками.

    «Вот жизнь! Бац! И ты уже история!»

     Анна вышла на улицу, за ней «потянулись» остальные.   В каком-то «подавленном» настроении  все сели в автобус и поехали, наконец, в Сростки .

       …Деревня оказалась довольно большой и какой-то «разнокалиберной». То особняки, то убогие домишки.

      По наивности своей  Анна ожидала увидеть дом- музей Шукшина, но  разговорчивый водитель пояснил, что дОма, где писатель родился - уже давно нет, запечатлен он только на картине местного художника. Мать Шукшина ( дважды овдовевшая к 31 году)  по мере того, как «нужда» «брала за горло» имела обыкновение  свой дом продавать, покупать поменьше и жить с ребятишками какое-то время на эту «разницу». И так четыре раза! Последний дом в два оконца по размерам был уже меньше "курятника".
 
      Прокатили по улицам мимо всех этих домов, в которых жили совсем другие люди, но у каждого дома имелись «памятные знаки», что «жил с такого-то по такое-то наш земляк…».  Уже на свои заработанные деньги велел когда-то Шукшин матери найти и купить самый красивый дом в поселке. И она купила «пятистенок»- белый дом с голубыми ставнями, но к этому дому не поехали, издали глянули - там какие-то работы велись…

     Потому Музеем оказалось…здание старой деревянной школы, где Василий учился до 7 класса, а потом даже год работал учителем, перед тем, как ехать «покорять» столицу.
 
    … Класс со старыми деревянными партами, кабинеты с экспозицией. В витринах подлинники писем. Широко известные факты слушать не хотелось, потому Анна стала читать письмо матери, а потом ей попалось письмо жены Лидии, где она пишет: «….приходили тут Вася из жилищной комиссии….потом спросили: « На сколько комнат претендуете?», а сказала :«На четыре». Правильно, Вася, я сделала?».

    «Да,- подумала Анна,- ты всё правильно сделала. Теперь, вот эту квартиру делите, делите - разделить не можете, все переругались. Он «пахал», а потомки, …  да и сама…Лидия… раз пять уже замужем побывала!Хотя...  Шукшин тоже не «промах» был… . До сих пор в  какой-то алтайской деревне живет  его первая законная жена,  и потому он - «двоеженец», получается, был. Но теперь какая разница?»

       Гид-водитель позже  рассказал, что после его смерти Лидия  первым делом именно к ней примчалась, чтобы она отказалась от всех претензий на его наследство и наследие, и та отказалась, подписала все бумаги.Скромная, порядочная женщина, которая ждала его всю жизнь, да так и не дождалась...
 
      В школьном дворе скромно в тени высоких тополей стоял памятник Шукшину, который родня «забраковала». Потому в Москве на  « Новодевичьем» памятник сделал совсем другой скульптор, а этот – невостребованный,  поставили здесь.

    «Мда, явная проблема с пропорциями. Несуразно длинные руки, голова большая… не удалась скульптура! Даже фотографировать не буду!»

- А где знаменитый памятник сидящего Шукшина ?-  спросила Анна у гида, когда они вышли из школы.
- Так он на холме,- пояснил тот.- Хотели вдоль трассы у деревни поставить, но скульптор «уперся». Захотел, чтобы как в фильме было! Там еще сцена большая рядом, где летом проходят «Шукшинские чтения», народу приезжает до 50 тысяч, вот и памятник там,-  он махнул рукой в сторону далекого холма.- Но сейчас  земля еще не просохла, на машине не подъедешь, а пешком по грязи тоже не пойдешь, далеко!

 « Ну вот, посмотрела памятник!- расстроилась Анна, садясь в автобус.- Как всегда,  всё оказалось не так, как представлялось! Се ля ви!»

      ...Автобус помчал к санаторию, чтобы успеть доставить всех к ужину. Гид включил небольшой телевизор, где шла «нарезка» из выступлений Евдокимова.

     «Странная получилась экскурсия,- подумала Анна.- Да еще день сегодня такой…. Петр, первый мой муж родился на Алтае, именно в этот апрельский день. Алтай  его всегда манил, но последний раз он здесь побывал, кажется, перед армией, а потом сколько раз съездить мечтал -  не получилось…..,  а я вот приехала…».

        На ужин она не пошла, а вышла у небольшой белой церкви, поставила свечи - за ушедшего в мир иной первого мужа, за Шукшина, ну,  и за Евдокимова….  Помолилась.

      «Странный день, странная экскурсия!»- подумала она, заходя в свой номер. «Тяжесть на душе» никак не отпускала, тогда она  вышла на балкон  и… стала  смотреть на удивительные горы, которые стояли здесь задолго до всех вместе взятых писателей, артистов, алтайцев, и которые будут стоять здесь еще века.

      «  Всё в мире - тлен, искусство вечно!»  Молодец Шукшин! За пятнадцать лет создал столько, сколько иным и за несколько жизней не сделать. А я что могу? Что умею?..... Вернусь домой, напишу рассказ… и о горах, и о поездке….напишу, как умею, не всем же Шукшинами быть!»

   Внезапный порыв ветра закачал макушки деревьев на горе в знак одобрения….