Ручной дракон

У меня есть ручной дракон.

Да-да, я не шучу. И вот уже без малого восемнадцать лет он прилетает ко мне, осторожно приземляется на балконе и тихонько когтистой лапой толкает дверь, ведущую на кухню. Я никогда её не закрываю. А знакомые говорят – чудак человек…

У моего дракона очень красивый чешуйчатый хвост, на конце которого есть кисточка из длинных перьев сине-фиолетового цвета. Иногда ради забавы он щекочет меня этой кисточкой и улыбается своими опасно-острыми зубами, когда я хохочу (я очень боюсь щекотки)

Обычно мы сидим на кухне и пьём до черноты крепкий чай, почти нефть. Я читаю ему свои стихи, рассказываю о своих душевных и не очень проблемах, изливаю свои радость и печаль. Он качает рогатой головой и мягко гладит меня когтем по плечу. Для него мои проблемы – детский лепет, игра в «войнушку». Я мельком смотрю на его шкуру – грубую и бугристую от шрамов и снова и снова силюсь представить и понять, сколько же врагов одолел он, сколько стран пало под его огненным дыханием.

А иногда он берёт меня полетать. Это самые лучшие дни. Он не заходит на кухню, а манит меня когтем на балкон. Подхватив подготовленный для такого случая рюкзак, я забираюсь ему на хребет и дрожащими от счастья и предвкушения руками хватаюсь за его синюю чешую. Он срывается ввысь, без разбега, без предупреждения. Это… это прекрасно. Этот мир восхитителен, словно старое лоскутное одеяло, словно полотно древних мастеров-сюрреалистов. А небо… никто об этом не знает, но небо – это море. Если подняться достаточно высоко и вытянуть руку вверх, можно коснуться прохладной небесной глади…

Обычно мой дракон летит подальше от городов и других людских селений. Он кружит вокруг горных хребтов и садится посреди древних каменных развалин, которые наверняка появились задолго до людей. Я спускаюсь на камни и сажусь рядом. И мы молчим. Я достаю из рюкзака горелку, пару чашек, чайник и завариваю чай. Я не тревожу его пустыми разговорами – отчасти потому, что мне не понять того, что он пережил и кого он сейчас вспоминает, отчасти чтоб не пачкать этот прозрачный, не знавший людей воздух своими словами.

Почему я? Мой дракон не говорит об этом. Мне остаётся лишь гадать. Может я – его тёплый живой приют среди этих голых скал, где обитают лишь воспоминания о давно умерших? Может, во мне собраны столь милые его старой душе черты: жесты, чьи-то мысли, обрывки фраз? Словно я – одно сплошное воспоминание о его старых друзьях…

Возможно и так. С ним молчание не в тягость. Мы можем часами сидеть на кухне и пить горький чай, считать огни-этажи, будто знали друг друга всю жизнь.

И пусть все смеются: чудак человек, куда ты зимой балкон раскрыл. Это не важно. Я не против, чтобы мой ручной дракон вот так вот засыпал рядом.