Потерявшие надежду

Над головой умирали звёзды. Люди кричали и плакали, бегали вокруг во всём целом мире. Хватали свои никому не нужные вещи, куда-то ехали, будто можно было спастись с планеты. Самые прожжённые на фоне всеобщего хаоса грабили банки, ювелирные магазины, технику – будто в разрушающемся мире это всё могло пригодиться. Над всей этой суетой периодически раздавался приятный слуху звон, в ответ на который с земли слышались новые истеричные крики. Раз в полчаса на громкой связи в городе звучала сирена ГО, а потом – обращение власть предержащих, призывающих людей не паниковать и, разойдясь по своим домам, ожидать дальнейших инструкций. Конечно, люди давно уже не слышали этого. Когда три дня назад на абсолютно чистом дневном небе неожиданно ярким светов вспыхнули все звёзды, люди по овечьей привычке ещё прислушивались к словам тех, кого считали за пастухов. Но когда ранним утром следующего дня небо с тихим мелодичным звоном начало покрываться нейронной сетью тонких трещин с узлами-звёздами, люди не выдержали. К началу рабочего дня поползли слухи и зловещие предзнаменования, а после обеда многие начали собираться и куда-то уезжать. К вечеру, когда стало ясно, что от умирающего неба не спастись, ненадёжная плотина человеческой адекватности сломилась, и паника захлестнула население.

На балконе одной из пятиэтажек, раскрыв окна, стояла девушка, взявшая в новом апокалиптическом мире имя Ласка. На подоконнике перед ней стояла газовая горелка, а ней – джезва с кофе. Рядом – термос, уже наполовину наполненный свежим кофе. Ласка наблюдала за людьми внизу, краем глаза следя за напитком. Она не торопилась. Три дня назад, пока мобильная связь ещё работала, она позвонила родителям и сестре, сказала им, что любит их и чтобы они не боялись. Сейчас Ласка надеялась, что они послушали её совета. Два дня назад закончила давно завалявшуюся вышивку и гравировку на деревянном кухонном столе, так что теперь незаконченных дел у неё не было, и девушка могла со спокойной душой ждать конца света.

Когда кофе уже приготовился убежать и Ласка выключила горелку, на балкон вошёл высокий парень и обнял её со спины своими красивыми крупными руками. Ласка вздрогнула от неожиданности и пролила немного кофе на асфальт. В шутку ударив его по рукам, девушка долила кофе в термос до краёв. Грач – так в новом мире звали парня – позвал друзей, которые на кухне готовили и складывали в корзину апокалиптические бутерброды. В ту же корзину отправился термос и четыре старые потёртые кружки. Ребята собирались в парк

В парке они облюбовали аллею неподалёку от главного входа и расстелили на земле плед. Неясыть раздала всем бутерброды, а Граф забил в трубку табак с ванилью и теперь раскуривал её. Ласка стояла и наблюдала за порядком поредевшей людской толпой, метавшейся за забором. В парке народу не было. Прижавшись к девушке, стоял Грач. За их спинами Граф невесомо поцеловал Неясыть в лоб, а она потёрлась носом о его ключицу. Ласка думала о том, что ей почти не о чём жалеть в жизни и потому предстоящий конец света пугал её самую малость, да и этот страх отступал в объятиях Грача.

Когда они сидели и пили кофе с бутербродами, их заметила маленькая девочка, мама которой судорожно пыталась тащить какой-то неподъёмный баул. Крошка взяла за руку несмышлёныша-брата и подошла к ребятам. Неясыть дала им по половинке яблока. Девочка села рядом с ней и робко взяла за руку Графа. Мальчишка, спотыкаясь, подошёл к Грачу и устроился у него на коленях.

Через некоторое время к ним подтянулись несколько стариков и таких же, как они молодых людей. Кто-то, подобно им, принесли плед и провизию. Некоторые пришли пустыми. Те, у кого не было близких, прибились к тем, кто пришёл с компанией. Ласка, Грач, Неясыть, Граф и двое детишек сидели одни, к ним никто больше не подошёл. Из глубин парка донеслись негромкая музыка и песни – кто-то принёс гитару. Обезумевшие от страха носились за пределами парка. Потерявшие надежду собрались в парке и спокойно провожали этот мир в последний путь. Все понимали – ночью последняя трещина соединит последние звезды, и небо погребёт под собой землю. Смеркалось.

Небо потемнело. Нейронная сеть умирающих звёзд и соединяющих их трещин разгорелась ярче. Люди в парке легли на траву глазами в небо. Они наблюдали за последними звёздами. Пояс Ориона – он же скандинавская Прялка Фригг – удерживал небо. Но вот и эти три звезды начали не торопясь протягивать друг к другу нити-трещины. Альнитак* протянул руку к Альниламу. Неясыть положила голову на грудь Графу. Между ними лежала маленькая девочка, их гостья. Трещина коснулась Альнилама с тихим звоном. Граф поцеловал Неясыть и прижался щекой к её макушке. Альнилам потянулась к Минтаке. Грач и Ласка, лёжа на спине, держали друг друга за руки. Грач поцеловал Ласку и последний раз в этой жизни посмотрел ей в глаза. Между ними лежал маленький мальчик – он уже спал. Ласка вспомнила маму, папу, сестру и братьев. Вспомнила названную сестру – в новом мире она звала себя Звездой, но Ласка об этом не знала. Вспомнила самое счастливое в этой жизни: чашку кофе, тёплую землю под босыми ногами, картавый говор Звезды, смех младшей сестры, летний ветер, запах деревьев, улыбки родителей, глаза Грача.

Трещина коснулась Минтаки, последней звезды.

- Я люблю тебя, - прошептала Ласка

Небо рухнуло.


*Альнитак, Альнилам и Минтака - названия звёзд в Поясе Ориона.