Ахмед

Дурак ты Федя! Маринка хлопнула дверью! И уехала на юг одна! Сам пусть себе сосёт! Кобель проклятый! Ненасытный урод! Чмо! Затрахал меня уже!
Устроившись кое-как в поезде Норильск-Адлер, уехала отдыхать в Лазаревское! В паху, как обычно болело.  Пенталгин приняла, приличные соседи, все нормально еду буду звонить - Пока мам! Уф- Вырвалась наконец-то! Хрен с ним с этим кобелем, другого найду! Соси ему все время! Сам пусть себе сосёт! Козел!
Мягко говоря, роман Маринки с Федей сразу не заладился. Он был для нее как какой-то песик приблудный, который сразу раз и на бочек, и гладь и соси ему там. Фу…. мерзкий. Я же не такая -  мне нужен мужчина гордый, самодостаточный!
Поезд ехал, и Маринка в уме подсчитывала траты своих кровных, которые она самолично весь год откладывала и в тайнике своих трусов везла. Правда чем ближе к югу, тем больше она боялась, что ее изнасилуют. С мужиком-то все было бы все же безопаснее. Федька собственно только для этого и предназначался. Ну ладно доеду,  осмотрюсь – все нормально будет. Одна отдохну.
Маринка и вправду продрогла там в Норильске. Сама она по крови украинка, просто родилась на севере. Родители там завод строили так и стались там век доживать, здоровье у них стало слабое, особенно у мамы – сердце уже никуда не годится. Волноваться ей совсем нельзя.  А Маринке тепла нужно было любой ценой. Болела часто - особенно цистит замучал. Несколько раз обописалась прям! И вот по прибытию трусы снова намокли – туалет был долго занят!!! Блин!!! Быстро сняла, быстро их в чемодан, быстро нужно выходить.
Поезд прибыл, мужчина, который строил глазки в дороге, вызвался помочь чемоданы вынести, выходили все прямо на пляж в Лазаревском. Море! Глаза аж ошалели – тепло! Хорошо!
30 секунд шального восторга, Маринка огляделась, ни чемоданов, ни мужчины, без трусов и без денег! Здравствуй Юг! В руках телефон, а там Федя и Мама. Мам я доехала – не волнуйся все в порядке! Вспоминая знакомых на юге - никого не вспомнила. Федька урод трубку не берет - зарядка на исходе. Попала Дура! Ладно хоть паспорт не украли с обратным билетом. А домой ехать через две недели.
Маринка уже три часа ходила по берегу, наслаждаясь «теплым прибоем», подбирая варианты как быть. Ментам заяву писать тоже не вариант - могут домой позвонить, а там мама со слабым сердцем. Пока набирала номера подруг сел телефон. 
Дэвушка, а дэвушка! Ее окликнул красивый статный адыгеец. Чем помочь дэвушка?  Маринка брезгливо посмотрела на него. До отвращения холеный, сытый, довольный жизнью кобель! Небось еще хозяин чуркестанского кафе – ненавижу таких!  Ничееем,  противным слащавым голосом ответила Маринка, а сама чуть не расплакалась. Впереди две недели хрен знает чего. Пройдя без трусов пару кругов по пляжу, промочив ноги в море, море ее немного успокоило. Она почему-то поняла, что ей и вправду помощь хотят предложить - она попросила зарядить телефон. Через полчаса, постояв в спокойном море, успокоившись, подошла снова. Ее ждал обед. Ахмед ее решил угостить. Маринка отказалась и  крепко сжав ноги, а то не дай Бог кто «войдет без спроса», ушла в лазаревский курортный вечер!
Очень поздно вечером Маринка все же ела в кафе у Ахмеда, изображая замужнюю, и старалась улыбаться, но ее все равно прорвало на слезы. Ешь, реви, молись, и главное чтобы не изнасиловали – южное кино! Слишком добрый чурка - ненароком подумалось Маринке. Точно оттрахает потом! Надо уходить, но ходьба по пляжу в жару и вкусная еда сделали свое дело, хотелось прилечь, и идти-то в сущности было некуда. Море вон там прям рядом шумит. Море убаюкивало словно подсказывало, что можно остаться.  Маринка решила под честную свою расписку просить у него денег и завтра же уехать. Ахмед вроде бы не жмот. А сегодня принять предложение остаться переночевать у него в гостинице.   
Вот ключ, дверь закрывается изнутри на щеколду, никто зайдет. Отдыхай пока муж не приедет. Этот номер твой, там вон душ есть и полотенца тоже. Вот халат! 
Утром на кресле висел новый купальник и пляжные шлепки  - Ахмед позаботился. Его долго не было, брать было как-то зазорно, но и без трусов ходить тоже. Наверное, вечером будет насиловать – нужно уезжать.  А сейчас очень хотелось на море, потому что скоро в дорогу и будут долгие 2,5 дня в поезде до Норильска.
Ладно, не успеет изнасиловать, в номер я не вернусь, но в море искупаюсь! Ласковый юг, ласковый бриз, хороший купальник, нежные волны. Маринка сидела прям в нежной пенке волн и буквально писала и писалась от удовольствия. Пенка от Маринки смешивалась с пенкой моря – романтика. Ахмед смотрел на Маринку  и готовил завтрак, ему нравилось, что ей радостно. Он послал к ней племянника, чтобы он позвать ее кушать. Ей, разумеется, было неудобно, но она пошла, но твердо решила просто взять у него взаймы и ехать обратно.
Ахмед без разговоров достал денег и дал ей. И отпуск тем самым внезапно кончился. Стало сильно обидно за себя непутевую. По лицу Маринки пробежала нервная волна предстоящей душной поездной тряски и одновременно каприз маленькой девчонки от того, что все не по-моему и гордая стать украинки с северов пробудилась, и полезла еще пущая подозрительность к такому поведения Ахмеда, и мысли закрутились непонятным веером - да вообще может у нее другие планы, скоро муж должен виртуальный приехать. В общем, стресс!
Пошла на вокзал менять билет в платье и в трусах от купальника. Билетов на ближайшее время не было. А у нее был тот самый обратный, но только обратно через долгие две недели. Но зато теперь были деньги на еду и небольшую комнату. Вернулась сказать спасибо, и сказать, что деньги отдаст попозже, потому, что так вышло – планы поменялись. Садись обедать родная – сказал мягко и как-то очень по-доброму Ахмед. За столом сидели братья, отец, племянники. Жены суетились на кухне, а ей предложили сесть с мужчинами. Если я сейчас не убегу меня изнасилуют еще и его братья - подумала Маринка. А глаза хотели увидеть жену Ахмеда. Не увидела – женщины в основном были не его возраста. И кольца у него не было.
Горячо поблагодарила, сбивчиво объяснила Ахмеду суть перемены дел и ушла. Ахмед сказал, что если комнату не найдет, то может жить у них бесплатно, как гостья! Маринка гордо ушла! Тут позвонил Федька сказал она Дура, но выслал деньги все равно, номер перевода такой-то. Потом по привычке еще и поругались очень сильно! 
Впереди еще 12 полных дней отпуска и можно было отдать долг Ахмеду и рассчитаться за купальник. Зашла. А там свадьба – шум, гам, танцы! Ахмед затащил ее в гущу праздника. Вот я попала! 
Ее просто не отпустили с праздника! Кавказский колорит! Лезгинка! Вкуснейшая еда, вино, красавец Ахмед! Он такой чуткий – ухаживает! Можно же и потанцевать с ним, а потом я незаметно убегу! 
Он предложил сам. Просто отойти к морю отдохнуть подышать. Свадьба была еще в разгаре. Вел себя хорошо, повода вроде не давал. Пойду, но так почему-то захотелось сильно писать! На пляже был большой камень Ахмед сел на него, и логично было сесть рядом. Она села. Мочевой пузырь предложил выбор: первый - пустить струйку по камню на Ахмеда, второй - сделать вид, что ей захотелось купаться и пописать в море, но тогда Ахмед как в романтичном кино пойдет с ней, а верха купальника нет, потому что даже не думала о таком раскладе, а плавки были вместо всех украденных трусиков, третий - внезапно бежать как дура в ночь! Бежать неуважительно, а в море изнасилует! Выход найден -  быстро в море, словно я такая эмоциональная, побеситься незаметно и пописать  там, потом выбежать! Прыг и наступив на свое же собственное платье, сорвала его по пояс, запуталась в ногах и с размаху лицом в утоптанный песок!  Потеряла на минуту сознание. Ахмед от неожиданности, сначала хотел рассмеяться, а потом сильно передумал. Взял ее ничего соображающую с голыми грудями на руки, и теплая струйка потекла на него. Он поднял ее и занес ее на руках в море окунуться и вынужденно сполоснуться. Голая, теплая, нежная с очень красивой грудью, она сама ему упала на руки, слегка ударившись, как спелый персик об землю.  Маринка расслабилась сквозь предстоящий фингал, она увидела, что Ахмед с сущности действительно добрый одинокий парень, который честно от всего сердца хотел ей помочь. Никакого зверского плана насилия не было. Он просто  гордый кавказский парень и его гордость как раз и заключалась в его желании заботиться. И даже сейчас на руках он держал ее крепко и очень нежно. Она попросилась на ноги, и почти голая обняла его в море с великой благодарностью за эти чудесные два дня заботы в первый раз в жизни именно сердцем, приняв заботу мужчины. Он проводил ее до той самой комнаты, где до сих пор висел ее халат, словно что-то знало, что она еще вернется. Утром за дверями было новое платье и солнечные очки и новые трусы и лифчик!!!  Был небольшой синяк под глазом – очки были очень кстати. Потом завтрак, кофе, приятное молчание. Днем Маринка сходила в комнату, которую успела арендовать и принесла верх купальника, да паспорт с билетом, и поселилась у Ахмеда, потому, что с ним было очень надежно. Душа нашла временный берег.
Море попеременно было каким-то ласковым и слегка шумным, то настойчивым и почти мужским. Маринка смотрела на Ахмеда и вспоминала бабушку, которая всегда смотрела на ее родного деда с сожалением, потому что она не позволила себе в свое время уехать с одним одесситом в Америку и маму вспоминала с ее слабым сердцем, которой ослабело из-за того, что не могла себе простить выбора папы, который уехал на Север за длинным рублем, а она за ним. Маринке очень хотелось тепла, моря беззаботной жизни и гордого мужчину! Все совпадало, но была еще сильная своя некая национальная гордость не позволяющая принимать заботу южанина, которую в прочем она вчера изрядно потрепала.
Немного погодя Ахмед пригласил ее в сад за свежими фруктами, где росли высокой аркой виноград и киви. Для Маринки был настоящий экстаз все это увидеть живьем, а не в магазине. Маринке было уже нечего терять, и она прыгнула в руки Ахмеду, чтобы тот ее поднял, и он поднял,  смачно вдыхая ее запахи: груди, животика и там где накопился норильский холод. Маринке это сильно неожиданно понравилось. Наелась свежих фруктов, она немного опьянела от себя и… пошел сильный дождь. Она так хотела пьяного счастья, так хотела сказать спасибо, и она так хотела погладить гордый нос Ахмеда, она притронулась к его лицу и очень близко увидела его глаза. Это были глаза мужчины, который крайне бережен и в нем была великая честь человека, который любит жизнь без тревог, знает чего хочет женщина и великим удовольствием для него является забота. В первый раз в жизни у Маринки внизу стало тепло, словно ее матка точно не ошиблась в этом мужчине, ее глаза заблестели, тело сказало да, и теперь она позволила ему себя обнять как он этого хочет.  В ответ, обнимая ее, он процитировал стихи на адыгейском - смысл, которых был ясен предельно: Если море захочет, чтобы они были близки, то пусть так и будет! Дождь прошел. Вечером был ужин. Маринка была на пляже и спросила море, чего оно хочет для нее с Ахмедом? В это время позвонил телефон, и подружка Маринки сказала, что она звонит сказать, что  Федя теперь ушел к ней и больше ему не звони потому, что ты Дура и такого мужика потеряла! 
Спасибо тебе море прошептали маринкины губы!