Сон о мирах и тенях

       Сон о мирах и тенях
      За окном опять стемнело. Вот я лежу в полной темноте. В моей спальне ни звука, и я думаю, что спокойно усну, но тут в моем сознание проносится золотая вспышка. За ней еще одна и еще одна, и я чувствую – как меня снова выбрасывает в огромный красивый космос, полный сияющих в нем звезд, и неимоверно больших планет.
       Я лечу и лечу, ощущая, что полностью растворяюсь в нем. Планеты и звезды вращаются так быстро, что мое сознание начинает расслабляться. Я поднимаю голову вверх, хотя там нет ни верха, ни низа. Там просто сплошной холодный черный океан. Этот океан полный пылающих звёзд планет. Мимо меня проносятся объекты, похожие на тарелки, но я для них – как будто не существую. Вдали я вижу – откуда идут золотистые вспышки. На меня глядит невероятное горящее плазменное Солнце. Оно такое доброе и приятное. Очень ласковое. Манящее. Солнце охватывает меня своим теплом, и я поднимаюсь к нему. Я лечу вверх, но не долетаю.
       Внизу меня ждут тени. Я хочу обойти их и достигнуть тепла. Но опять не тут то было! Как только я чувствую, что полностью растворилась в пространстве и стала космосом, и что тени больше не страшны мне, то они хватаются за оставшуюся, не успевшую раствориться, частичку моего сознания, и начинают тянуть меня куда то в темные глубины космического пространства. Пылающее светящееся солнце зовет меня. В нем нет боли и грусти. В нем бесконечное творчество и прекрасные создания которые слушают мелодии, излучаемые им. Мелодии, подобных которым нет, наверное, нигде в мире. Или может просто нет на земле, но на Вселенском солнце они вечны.
       Эти мелодии живут в своей тонкой прекрасной материи и творят неведомые миры. На планете Солнца их естественное состояние – это состояние вечной музыки и созидания.
       Тени насильно тянут меня куда-то дальше и дальше от звезд и планет. Я вижу их все меньше и меньше вокруг себя. Наконец, вокруг нас остается только темное пространство уныния и тоски. Тени тянут меня сквозь тесный черный туннель. В нем нет ничего: ни надежды, ни радости. Там душно и безумно уныло, и я ощущаю себя свечей, догоревшей до тла, и погасшей на ветру. Свечей которая знает, что больше не воскреснет никогда и удел ее только однозначный – путь в мрачную холодную бездну смерти.
       Но вот мы уже близко, и я вижу экран. Снова этот бездушный экран, который не рождает ничего кроме черни и кошмаров.
       Неожиданно даже для себя я стою на темной улице. Мне в лицо дует затхлый обжигающий мои щеки и глаза ветер. Это ветер одиночества, ветер мрачной пустоты. Только такой ветер и есть на этих унылых нижних этажах Вселенной. Это мир Пустоты.
       На улице стоят полуразрушенные и грязные маленькие домики. По мостовым летают обрывки старых газет всякой пыли и мусора, но даже этих построек тут мало. Мне под ноги попадают немногочисленные умирающие черные травы. И вот я в них вижу едва дышащую маленькую птичку. Я хочу взять и вытащить ее из кучи этого хлама и попробовать спасти. Я вроде бы понимаю, что помочь кому-то в этом умирающем мире теней почти невозможно. Я поднимаю голодного озябшего птенца и надрезаю себе венку куском найденной в этой куче проволоки. Я позволяю детенышу птицы теней пить эту кровь.
       На моих глазах его усталые крылья быстро крепнут. Они издают легкий взмах, затем еще один, и еще один. Красные зловещие глазки птенца посматривают на меня из хрупкой черепицы. Я позволяю ему пить свою кровь, чувствуя, как она медленно ускользает по венам. Я не забываю место своего направления, несмотря ни на что. На мне черный плащ с капюшоном. Он становится частью моего тела, и постепенно, по мере того, как я все больше и больше проникаю в глубь этих безжизненных дорог, ведущий к кинотеатру мрака, я сама превращаюсь в холодную мрачную тень. Тень того чем была. Тень самой себя. Птенец взмахнул крыльями, похожими чем-то на крылья летучей мыши. Он умудрился слегка приподняться, а затем снова упал в мою почерневшую, превратившуюся во что-то на подобие густоватой черной дымки, ладонь.
       Я почти уже возле «Кинотеатра» с огромным пробитым экраном. Каким образом этот экран еще показывает – я не представляю. Прямо во время очередного мрачного киношки кто-то из нечисти, шляющейся через ряды его оборванных полупустых сидений, забросил в экран надоевший ему осколок звезды, упавшей откуда-то из светлого пространства в наш мир этих теней. «А есть ли у звезды кровь?»,- подумала я в тот момент, потому что экран треснул немного в уголке, и по его стеклу разлились брызги красных кровавых капель. Плавной струйкой сливались они вниз, в никуда, но зловещее кино, отражающееся на нем, все равно продолжалось.
       Мы не можем остановить нечисть. Ее, к сожалению, у нас полно. Демоны, тени, бесы и вурдалаки скитаются по единственному кинотеатру, по немногочисленным заброшенным постройкам, и грязным улицам. Они насилуют прохожие одинокие тени и пьют оставшуюся живую кровь из таких новичков, как я, которые прибыли совсем недавно, и в которых остаются еще капли красной жидкости, присущей человеку. Хотя по мере того, как они все больше и больше превращаются в теней – их кровь застывает, а потом и вовсе исчезает как дым.
       Исчезает энергия и память, забываются близкие и оставшиеся в мире людей друзья. Ты становишься холодной черной дымкой – тенью, одиноко странствующей по бессмысленным улицам с развалинами и мусором. Почему мне удается оставить хоть часть своего человеческого сознания здесь? Может потому, что я еще стремлюсь соединиться с Вселенским Солнцем?! А значит моему сердцу присуща любовь?
       Игнорируя демона, развинчивающего сидения в заднем ряду, я прохожу в середину – туда, где сидят такие же тени, как я. Они видно давно здесь, потому что эмоции и чувства у них почти отсутствуют. Я вижу это по тому, как они сидят, уставившись на экран, безлико уставившись в него. Я сажусь рядом с ними, и смотрю очередное кино с участием и ныне живущих на земле людей. Многие из них являются моими знакомыми. Других я едва видела или совсем не знаю, но тем не менее я смотрю в этот мир ужасов и абсурдов, который показывает вечно сущий зловещий экран.