О стране Фриляндии и не только

   Случилась эта небылица в мёртвый сезон в курортной зоне в футуристичной стране Фриляндия в одноимённом полузвёздочном отеле на шикарном гламурном побережье бездействующего отстойника, пришедшего в упадок ещё во времена оно, то есть, относительно недавно, сразу после эпической заварушки в одной отдельно взятой стране – прародительнице Фриляндии. Быстро – в мгновение ока, в соответствии с общепринятым трендом, жёстко прописанным в какой-то замусоленной методичке, которую никто в глаза не видел, но все о ней были наслышаны. Всё в этой сказочной стране было фри: хэндз-фри, хэдз-фри, дьюти-фри, фри-лансеры, фри-тюрницы и даже фри-кадельки. И это не считая фриков. Их всё равно не сосчитать.
   В одном двухместном номере были непреднамеренно или преднамеренно поселены два гражданина из недалёкого прошлого этой самой страны, когда в ней всё было ещё не фри, кроме фри-каделек и против-фри-за, да разве что местами эндемичной, как-то странно выраженной фри-гiдности, но отстойник как раз по инерции ещё не бездействовал, исправно отстаивая миллионы кубометров подлежащего отстою сырья. А потому что любой полезный труд почётен. Так его учили.
   Один из постояльцев гостиницы вечными мутными бенефициарами всех заварушек был за особые заслуги в области безделья награжден путёвкой в далёкое будущее, однако в далёком будущем не нашлось ни фри-места для пламенного борца за фри-фьюче страны, ни самой страны, что прискорбно, но факт. И было решено перенаправить гражданина в недалёкое. Ибо чего такому добру зря пропадать? Это они путёвку имели в виду. Проводы устроили торжественные, завалив его увядшими цветами, собранными накануне с могил безвинно убиенных злыми силами во все предыдущие тёмные времена; разбив о лоб гражданина бутылку из-под «Совкового шампанского», одновременно и благословив его в счастливый путь, и списав на мероприятие ранее декоммунизированное отвратительное пойло; надавив с помойное ведро слёз радости вперемешку с белой завистью и прочувственно спев хором гимн а капелла. Говорят, пели так проникновенно, что даже сданная в металлолом последняя туба была потрясена, не выдержала и с надрывом подыграла глубоким выдохом в атмосферу будущей свободы прямо с кучи.  Мутные даже слоган придумали: «Недалёким гражданам – недалёкое будущее!» Тупой слоган, спору нет, но где вы видели острые? Был бы баннер, как говорится... Звали счастливчика вообще-то Креакл, но в соответствии с новыми веяниями местной фонетики, рычащую непроспавшимся медведем букву «р» постепенно стали выговаривать без вибрирования языком, а поднимая его кончик к заднему скату альвеол, но не дотрагиваясь до него, при этом держа язык чуть закрученным и оттянутым назад. Получалось Кеакл, а вскоре в порядке упрощения всего сущего преобразовалось в Какл. Так тому и быть.
   Второго первый давно уже прозвал Ватник, ещё до эпической заварушки. И дело здесь даже не в том, что при тотальной тенденции на вымораживание всего он ни в какую не отмораживался, хоть убей. Пытались, кстати, но он живучим оказался. Дело в другом. Когда его впервые развидел Какл, он почему-то был одет в рубашку с застёжками на планке. То есть, батник. Какл, как и все остальные каклы, в мыслях своих уже почти перешёл с кириллицы на латиницу. Но почти не считается. А так как Какл привык всё делать шиворот-навыворот и задом-наперёд, то не добрался до первой буквы. Поэтому в слове Batnik он её произносил в кириллической транскрипции. А остальные – в забугорской. Так и получился Ватник. Это чтоб вы знали. Каким до гнусности неотмороженным человеком был Ватник, мы уже поняли. А отправили его в недалёкое будущее для перенятия передового опыта и перевоспитания в конечном итоге, незаметно опоив настойкой боярышника, хотя поначалу хотели стекломоем. Но перехотели: дорого выходило на круг. Справедливости ради: так-то он человек непьющий, но кому это было интересно? На ночь отправили. То ли Zipper-ом, то ли Loop-ом. А может, и обоими. Для надёжности. Зиппер-Лупом, выходит. Хотя вряд ли: в те времена молнии ещё не петляли.
*
   Проспался утром Ватник, пьяный-то проспится, это дурак – никогда, смотрит, а Какл в его вещах роется. И делится как тот Папандопуло: «Это мне, это опять мне, это всё время мне…»
  - Ты что делаешь, Какл?
  - А, очнулся… Не мешай. Иди, вон, лучше воздухом подыши. Курортным. Рекомендую побережье. Непередаваемые ароматы.
  - Положи на место то, что взял!
  - Ага, щас! Я первым заселился, так что ты, считай, у меня дома. Всё, что у меня дома – моё! Не нравится – чемодан, вокзал, зиппер-луп и гуд бай, короче.
  - Э, ты это брось! Я ведь могу и по морде дать!
  - У меня рыло.
  - И по рылу могу!
  - Ничего ты не можешь: я в танке.
  - Читал я танки. И хокку тоже. Нет там про тебя ничего.
  - Чего-чегооо?!
  - Ни-че-го.
  - Ах, так, нет значит, меня? И никогда не было?
  - А то! – Хмыкнул Ватник и отвернулся посмотреть в окно: что там на дворе делается.
И понеслась. С диким воплем «АТО!!!» Какл прыгнул на отвернувшегося Ватника сзади и хорошенько намял ему бока, пока тот пребывал в оторопи от неожиданности. Но вскоре Ватнику это надоело, он взял какла за шкирку, буцнул раз-другой по рылу, выволок на задний двор  и несколько раз макнул в кипящую воду подвернувшегося котла – для острастки. Взмолился Какл:
  - Отпусти, прости, всё верну, гадом буду!
А Ватник же простодушный. Отпустил. Недопонял момента. Тот оклемался чуток – и за своё: дождался, чтобы Ватник уснул, и давай душить. Но силы не рассчитал, недодушил. Ватник глаза приоткрыл:
  - Опять за своё, нелепый?
  - Я лепый! Я самый лепый! И самый умн… - Не договорил. Снова получил по соплям, обиделся, отполз на свою половину и лежал там какое-то время, поскуливая. А Ватник понял, что в одном номере с Каклом ему не жить, тырит негодяй, драться норовит, да и атмосфера спёртая, на следующее утро собрал свои вещички, вышел на улицу, смотрит – стоит такси, на вид, вроде, не токсичное. Подошёл и говорит таксисту:
  - А не перевёз бы ты меня, братец, назад, в такое недалёкое прошлое?
На что таксист ему и отвечает:
  - А давай! Я и за проезд не возьму, только за бензин пополам: уж больно здесь мерзопакостно, а назад одному – накладно, да и в дороге мало ли что, вдвоём-то сподручнее и безопаснее.
  - Годится! – Ударили по рукам и укатили, только пыль столбом.
А Какл всё лежал в своём шестом номере и знай себе скулил. Кровати во гневе лютом разломал и сокрушил. На полу лежал. Однако вскорости неудобно ему стало на голом полу, голове-то ничего, а рёбра заболели, решил он подстелить под себя что-нибудь. Глядь-поглядь – а ничего такого поблизости. А тут и Фриляндия на свою беду зашла: может, чего надобно постояльцу… Нет, не эдакого, хоть она и фри…  Подвернулась Каклу под горячую  руку, что называется. Он её сграбастал в объятия, положил под себя, захрюкал неистово, да и изнасиловал в извращённой форме. Та после этого ещё протянула какое-то время в поруганном состоянии, но не вынесла позора и самоубилась. Так и не стало у сказочной страны далёкого будущего. А у него – этой страны.
   А наученный горьким опытом Ватник бросил клич среди своих, да и нагнали они сообща из той, прежней страны всех оставшихся каклов. И зажили себе преспокойненько. Слухи ходят, что поускакали каклы кто куда: кто за Большой Бугор подался, счастья искать, прислуживая у хозяев, а кто и прямиком к Зиппер-Лупу, там наполнил его топливный бак пустыми обещаниями под завязку, завёл вечный прыгатель с полоборота, испил волшебного чайку на дорожку и улетел в недалёкое будущее, в ещё не окочурившуюся Фриляндию, да поближе к отстойнику, где дышится привычнее. Если так оно и есть на самом деле, то там им и место.

12.03.2019