Сон - фильм Вселенское Солнце

       Сон – фильм «Вселенское Солнце»
       Фильмы начинаются так что в начале на экране появляются образы людей, которых я либо знаю, либо нет... Они появляются в рамочках, выкроенных из черепов или отрубленных человеческих частей. Их имена пишутся снизу под рамочками, и с проклятиями в маленьких скобочках. Они медленно скользят к низу экрана, а сверху появляются все новые и новые лица. И вот я вижу моего близкого друга – Андрея Фурсенко. Его имя написано в царственной рамочке из окровавленных внутренностей, а имя подписано внизу: Андрей Фурсенко. В маленьких скобочках написано – (проклят жить с нелюбимой женой).
       Ниже шел некий актер и артист театра, с которым я не имела чести общаться. Он был в некой новой деревянной рамке которая напоминала мне дерево, из которого делают гробницы. Ниже опять шло его имя и проклятие которое я не хотела бы озвучивать.
       Дальше шла моя подруга с интернета. С ней, увы, я никогда не встречалась в реальности, но я не успела посмотреть ни рамку, ни проклятие под ее именем, потому что увидела название фильма. На экране, на редкость, была нарисована светлая картина моего любимого огромного солнца, и мне даже показалось что частичный блеск его был передан здесь. Я даже содрогнулась, увидев – как тень былого мужчины которая не успела полностью раствориться, обернуться в прах и слегка прикрыла вполне человеческие глаза. Страх света уже присутствовал на нем.
       Фильм назывался «Вселенское Солнце». Впервые я видела здесь фильм с таким названием.
       Картинка Вселенского Солнца исчезла, и многие тени снова спокойно расселись в своих креслах и, как я ощутила, расслабились. Они так же, как и раньше, без никаких эмоций, уставились на экран.
       Он на минуту потемнел, а затем на нем появился черноволосый Андрей с его киркоровскими пронзительными глазами и легкой улыбкой. Он сидел в офисном кресле за упругим черным письменным столиком, и говорил с кем-то по телефону – своим, как всегда, деловым и напыщенным тоном: «Что ты имеешь в виду? Нет, ты не можешь так поступить со мной. Мне абсолютно некем тебя заменить...»
       В окнах хорошо ухоженного офиса с чистыми огромными окнами – почти на всю стену виднелось вечно ликующее море. Политые экзотические растения, с цветами и без цветов, висели подвязанные у верхушек этих окон и красовались на широком выбеленном подоконнике. Они наслаждались первыми лучами утреннего солнышка, и казалось беззаботно подтягивались в своих горшочках.
       Новый красный ковер, со странным сокральным узором, слегка поскрипывал под накрахмаленными, дорогими остроконечными ботинками Андрея. Он похоже очень гордился ими и не упускал момента поглазеть на них даже в том яростном припадке гнева, который он испытывал в данный момент.
       Не находя себе места, он ходил взад и вперед по комнате, что-то сурово доказывая своему собеседнику.
       Черный как уголь стол с компьютером, и стопкой различных бумаг и выпечаток – единственный портил опрятную обстановку аккуратно отделанного офиса, но в то же время он добавлял ему атмосферу некоего художественного беспорядка. Он придавал легкую изюминку общей обстановке.
       «Что это, чёрт побери, такое?» – наконец-то взревел Андрей. «Я что, должен отдать такое важное интервью какой-то кретинке? Нет я не могу поверить! Все!»
       Он яростно бросил трубку и уселся в уютно ожидающее его кресло с мягкой синей подушечкой. Затем, обращаясь снова к письменному столику, и нажимая на нем какую-то кнопку, прохрипел в датчик: «Вызовите сюда эту толстожопую кобылу!»
       Затем, немного помедлив и осознав – что он только что сказал, выхватил из нагрудного кармана пиджака темно-красный платок, быстро вытер вспотевший от утренней склоки лоб, тихо огрызнулся, и со внешним спокойствием проговорил: «Наташа, вызовите в мой кабинет журналистку Жанну».
       «Как ее, черт побери?» – задумался он. У Андрея есть одна странность – он имел крайне плохую память на имена, но всегда мог вспомнить любую из своих сотрудниц просто по одному очень простому признаку. Это было его фирменное «нохау».
       Андрей, скрывая этот пикантный момент от всех остальных, вспоминал девушек по формам их распрекрасных ягодиц. Как бы смешно и необычно это не звучало – это была его секретная и любая особенность. Вот и сейчас он изо всех сил напрягался, чтобы вспомнить ягодицы Жанночки.
       Жанна – это веселая и открытая душой и телом дамочка средних лет. Ее пышные округлые ягодицы и вправду очень понравились Андрею. Только из этих соображений он и взял ее к себе журналисткой. Все остальные рабочие качества Жанны никак не устраивали Андрея. Ее бурные статьи, больше полные нелепых снов и романтической фантазии, нежели реальных фактов, скорее отталкивали серьезных читателей, чем привлекали внимание публики. В газету писали сплошные фантазеры и мечтатели – такие же, как и она сама. А желанием их было, в основном, не высказаться по поводу статьи, чтобы поддержать или опровергнуть сказанное в ней, а банальные комплименты Жанне и просьбы познакомиться с ней.
       Андрею изрядно надоели эти выходки. «Это серьезное издательство!»,- не раз он сурово напоминал Жане. Затем протягивал лист с бумагой и говорил: «Пишите! Пишите заявление! По собственному желанию.»,- с угрозой говорил он ей.
       «Не надо!»,-  начинала истерить оскорбленная Жанна. «Не надо мне ваших глупых бумажек! Я и так уйду»,- говорила она. Это была маленькая женская хитрость Жанны, потому что стоило ей повернуться спиной к начальнику, и тот со своим огромным профессиональным неудовлетворением сразу же оттаивал, увидев её кругленькие и пышные ягодицы.
       «Стойте! Ну! Ну ладно!»,- говорил он, протирая лоб красным платком. «Идите работайте! Но предупреждаю! Еще раз повторится этот галдеж, эти... эти фантазии... вместо деловых фактов!»,- и Жанна делала вид, что очень обижена, но уже готова простить своего надоедливого и реалистичного начальника. Она изящной походкой направлялась к дверце хорошо ухоженного офиса, а затем с криком «Ура!!!» и к своему рабочему месту за компьютером. Проходило время и снова повторялось то же самое!!!!

       «Жанну Дмитриевну, пожалуйста...»,- мутно проговорил он, и отключил автоответчик.
 Примерно через полчаса, когда Андрей уже полностью потерял надежду, в дверь его любимого кабинета ввалилась небольшая пышная женщина в черном обтягивающем платье до колен. С огромными, такими же черными каблучищами. Ее прямые веселые черты лица выглядели довольно благородно, а ярко накрашенные губы подчеркивали зеленые глубокие глаза. Ее темно-русые волосы были подстрижены под паж, с очаровательной модной укладкой. Она добродушно улыбалась, держа в руках ручку и блокнотик.
       «Доброе утро, Андрей Алексеевич!»,- сказала она, а затем приготовила ручку и бумажку чтобы записывать дальнейшие распоряжения начальника.
       В этот момент я оглядела кинозал. Он по-прежнему был окружен сидящей и глазеющей в экран группой теней... Они никак не реагировали на происходящее, но я была потрясена, я не ожидала увидеть саму себя со стороны. Это была моя жизнь в незнакомой киноленте, в которой я никогда не принимала участия. Мне казалось, что я вижу свою жизнь в другом измерении. Я там была в другой одежде, с другими манерами и с другой стрижкой, но это была Жанна – моя вылитая копия.
       «Брось этот маскарад!»,- внезапно оборвал мою задумчивость голос Андрея. Он обращался ко мне на экране. «Так, слушай!»,- более спокойным голосом заговорил он с ошарашенной Жанной на экране. «У меня много дел, так что давай по-быстрому. Тебе сегодня надо взять очень важное интервью. Повторяю: Очень важное! Так что – без глупостей и очередных импровизаций. Мне тут, понимаешь ли, работать с очень серьезным человеком надо! Его зовут Никита Павлов. Артист театра и кино. Художественный руководитель и постановщик пьес, спектаклей... У него, кажется, сегодня премьера... а нет, это не сегодня, сегодня финальная репетиция. Работает в театре «Алая Звезда». Через минут двадцать за тобой заедет машина с моим личным шофером и тебя отвезут туда. И никаких заигрываний с шофером! Ах!». С этими словами Андрей замахнулся на Жанну красным платком, которым постоянно вытирал струящийся от жары, и усердной напряженной работы, пот.
       Она уронила блокнот и поспешила прикрыть свою новую стрижку руками.
       «От блин!»,-  прокричал Андрей Александрович. «Да пошутил я, пошутил. Я вообще большой шутник иногда»,- сказал он с тяжелым вздохом. «Иди сюда, да не бойся, садись, садись...»
       Вот Жанна села рядом с Андреем Алексеевичем на подоконнике между его любимыми растениями. Она оказалась почти у него на коленях, что довольно таки порадовало Андрея.
       «Как бы сделать так, чтобы ее мягкие ягодицы оказались по ближе ко мне?»,- подумал он на минутку и продолжил.
       Они посмотрели вниз с 100-того этажа. Все вокруг виднелось отчетливо из просторных широких окон, но с такой высоты все внизу казалось очень маленьким и незначительным.
       «Я всегда тут один»,- продолжил он каким-то незнакомым Жанне тоном. Голос показался ей неожиданно новым, и странным. В нем звучали сильное одиночество и меланхолия одновременно. Какая то дьявольская печаль исходила, но не от Андрея а из какого-то потустороннего мира. Тонкая и настораживающая мелодия, которую можно было не услышать физическим слухом, а только почувствовать, разливалась по офису. Предвестник неожиданной беды, и тяжелого окончания какого-то рассказа. Только какого? Она не могла понять. Как будто некий финал был чем-то близок. Легкая слезинка покатилась вниз с ее глаз, но она не могла понять ее причины. Ситуация из юмористической перерастала во что-то страшное и отчужденное. Он говорил не своим голосом. Этот голос доносился не из его уст. Он, казалось, доносился непонятно откуда.
       «Мне так одиноко здесь, наверху»,-  проговорил Андрей столь же отчаянным голосом. «Иногда я смотрю вниз, и мне кажется, что я создал этот мир. Все, что здесь есть – это просто игра.» Он внимательно посмотрел ей в глаза, и она, к своему удивлению, увидела чужие, нечеловеческие глаза, искренне смотрящие на нее. Эти глаза были словно проникающие во все ее существо. Она готова была закричать, но увы, что-то неистово нежное в них остановило её. Она замерла, и неожиданно посмотрела на едва заметные точечки людей, передвигающиеся взад, и вперед, по тротуарам. Они напоминали микроскопических жучков которых она в детстве видела в музее «Древних Остатков со времен Динозавров». Затем осмотрела дорогу похожую на детскую игрушечную дорожку, по которой бегут маленькие машинки и грузовички. Там стоят светофоры и крошечные знаки «стоп».
       «Пластмассовый полицейский со свистком во рту постоянно останавливает искусственных нарушителей, но я чувствую, что сзади меня есть что-то огромное и красивое. Я постоянно хочу остановиться, все бросить и обернуться назад, но не могу. Оно светящееся и огромное. Оно способно обдать жаром. Это как будто огромное Солнце. Оно преследует меня»,- неожиданно разоткровенничался Андрей. «Но сколько я не стараюсь я не в силах обернуться назад»,- сказал он.
       Все неожиданно стало похоже на игру: офис с его разрисованным ковриком, окна из которых пал взгляд на шоссе, и на тротуары, на куколок людей. Андрей нежданно обнял ее. «Останься со мной»,- проговорил он. Голос был по-прежнему холодный, но взывающий к любви, как будто из мрака. «Не оставляй меня»,- умолял Андрей.
       Жанна Дмитриевна плотно обняла его. Она ловила текущие из его глаз огромные слезы. Она целовала колючие щеки. Постепенно он успокоился и спокойно лежал у нее на коленях, а она сидела на белом подоконнике и смотрела – то на него, то вниз на улицу. Датчик на черном столике включился, и из него раздался наигранно милый голос Наташи: «Машина уже здесь, Андрей Алексеевич».
       Он не обратил никакого внимания на датчик и с печалью посмотрел в зеленые искренние глаза Жанны. Это длилось неизвестно сколько времени.
       «Пора идти»,- наконец вырвалось из его рта. Жанна встала, как вкопанная, и направилась к двери, все еще глядя в чистые полные боли глаза.
       Он отвернулся к окну. Она повернула дверной засов.
       «И Жанна…»,- неожиданно добавил он. Она снова оглянулась на Андрея Алексеевича. «Вернись!»,- резко проговорил он. «Что?»,- удивившись переспросила она, но неожиданно дверной засов каким-то непонятным образом повернулся, и ее, как магнитом, выбросило из кабинета... Оказавшись уже за дверью, на глазах у оформленной секретарши Наташи, Жанна неудачно улыбнулась со зверски испуганным видом. Затем повернулась и пошатываясь пошла к лифту.