Левкои

Солнечный луч скользнул по зеркалу, чтобы затем отразиться в голубых глазах Светланы, ударяя в радужку своим неуловимым импульсом. Она прищурилась, и отражение на секунду стало более резким. Из зеркала на нее глядела светло-русая девушка тридцати с небольшим лет, но казалось, что в солнечном свете она выглядела лишь на двадцать пять. Есть люди, которых годы как будто пугаются и почти не оставляют отпечатка в глубоком обрамлении морщинок. Догадаться о ее возрасте можно было лишь по небольшим складкам около глаз, появившихся от частой улыбки и задорного смеха. Конечно же, она счастлива и довольна своей жизнью.  У нее же есть любящий муж и двое детей, и живут они в собственном доме за городом, ни в чем особо не нуждаясь.
Светлана протерла глаза, улавливая время от времени следы впаянного под веки солнца, отвернулась и вышла из дома в сад.
- Кирилл, не задирай Аню! – Света несильно повысила голос, прекрасно понимая, что дети просто играют.
Скоро начнет темнеть, и лучше пусть дети потратят свою энергию сейчас, чтобы потом мирно уснуть в своих кроватках. Она почитает им на ночь «Остров сокровищ», ведь они так любят эту книгу, и тогда им приснятся красочные сны о бескрайних морях и зарытых кладах, которые они непременно найдут. Анне всего десять, а Кириллу - восемь. Они, конечно, еще те сорванцы, но не сильно доставляют проблем, вдыхая полной грудью мгновения счастливого детства. Скоро приедет Артем – муж, и принесет посылку, которую она давно ожидает от сестры. Такой вот калейдоскоп событий в череде почти незапятнанных будней. Она работала сама на почте когда-то, а Артем сейчас начальник цеха на заводе. Сейчас она польет свои любимые левкои и пойдет готовить ужин.
И все бы хорошо, но лейка куда-то запропастилась, и Света уже полчаса не может ее найти.
- Где же я ее оставила, черт возьми? Неужели дети с ней игрались? Точно ведь, игрались.  Кирилл, Аня, идите сюда. Вы сегодня снова игрались с лейкой?  - дети отрицательно покачали головой. 
Вот наверняка игрались, но не признаются. Отдали наверно Джиму… этому мохнатому... но его же тоже нет. Артем, должно быть, взял его с собой на почту. Вечно не предупреждает.
В ее голове вертелось множество мыслей, но ни одна, как будто не смела уцепиться за другую. Лейку Света так и не нашла.
Ну и черт с ней. Ночью обещали дождь. Переживут мои левкои. Завтра схожу, куплю другую, или возьму у соседки. Самое время заняться готовкой.
Артем пришел домой с большой коробкой, и время приготовления ужина совпало с изучением ее содержимого. В ней обнаружилось с десяток фотографий. Ника ездила не так давно в Ялту со своими детьми и прислала запечатленные недвижимые моменты их радости. Жаль в этом году Света с семьей так и не смогли никуда вырваться,  отпуск у Артема будет только зимой, а Света так не любит зимы.
- Все умирают зимой! И я умру! Черт бы ее побрал. Все серое, мокрое, ветер до костей пробирает. Тьфу ты! – не забывала она упомянуть каждый раз, как только начинало холодать.   
  В коробке помимо фотографий были шоколадки детям, письмо, открытка из Крыма и несколько книг: томик стихов Блока, комедии Мольера и, конечно же, Бальзак, которого так любила Светлана.
  Сегодня Артем казался немного хмурым, неразговорчивым и погруженным в себя, как будто его что-то угнетало, но он не хотел об этом говорить. Света решила не тревожить его расспросами, предпочтя уединиться и прочитать письмо Ники. Она поднялась наверх, в их спальню и с предвкушением вскрыла конверт, вытащив оттуда содержимое.
«Привет дорогая моя! Пишу тебе из холодного Норильска. Как жаль, что мы так далеко живем друг от друга. Но в этом году мы с мужем и Пашкой съездили в Ялту, отдохнули от всей этой серой и холодной атмосферы. Хотя, на самом деле, здесь не так уж и плохо. Есть магазины, с продуктами, конечно, иногда случается беда, а самим что-то выращивать крайне сложно, но зато зарплаты повыше ваших. Пашка уже пошел в пятый класс, но учиться ему не нравится. Говорю ему постоянно, что если не будут учиться, то станет сторожем, и будет здесь снег охранять, но он не слушает, говорит, что все это дребедень. Я не знаю, может быть, ты посоветуешь что-нибудь, чтобы заинтересовать его? Я очень хочу, чтобы он стал кем-то уважаемым, например инженером, ученым или хотя бы заведующим продуктового. Он все больше погружается в чтение какой-то странной литературы, книги отвлекают его он важных дел. Не так давно у нас появился телевизор и теперь его не оторвать от экрана, боюсь, посадит себе зрение. Уже щурится. Хотя это возможно от смога и пыли. Еще хотела тебя спро…»
Далее чернила расплывались, как будто коробку кинули в лужу по дороге из Норильска. Светлана силилась разобрать хоть что-нибудь, но у нее получалось с трудом. И все, что она смогла это узнать, что Ника хочет переехать через пару лет поближе к ней, на юг. Жаль, детали прочитать было невозможно.
- Нужно позвонить на почту, или нет… лучше прийти и всыпать им по самое… - негромко выругалась Света и спустилась вниз к семье, чтобы поужинать и вскоре отправиться ко сну.
Утром исчезло все столовое серебро и украшения, причем вместе со шкатулкой. Также оказалось, что пропала одежда Артема и все его вещи. Света несколько раз перевернула дом, чтобы найти хоть что-нибудь, но этого ей так не удалось. А за окном был слышен лай, доносящийся со стороны будки Джима, но его не было. Этот лай как будто застрял в ее ушах.
Хорошо хоть с детьми все в порядке. Как же мне им объяснить, где папа и что произошло? Может…может не говорить ничего пока..может быть он вернется? Не оставит же он меня с детьми одну? Предупредил бы, хоть расстались бы по-человечески, а то, смотри-ка, как вор поступил – обобрал до нитки и просто испарился, да так, что я даже не услышала. Точно. Он поэтому вчера был так угрюм. 
В расстроенных чувствах Света решила отвлечься и почитать присланного ей Бальзака, но чтение не шло. Буквы как будто наваливались друг на друга, плясали на страницах, да так что она могла разобрать лишь бессвязные обрывки фраз. 
Нет, в таком нервном состоянии я точно ничего не смогу читать. Нужно пойти покормить Аню с Кирюшей. Я совсем забыла о них из-за всего этого. 
С этими мыслями она спустилась вниз, и вышла в сад, где играли дети. Так странно, еще вчера ее жизнь казалась ей такой беззаботной и наполненной светом и теплом, а сегодня и ее любимый сад выглядит как-то не так, и соседский дом, который виднелся за забором теперь был едва различимым силуэтом и все, что было дальше дороги наполнялось пустотой.
- Мама, мама!! Кирилл меня опять обижает, он забрал мой рисунок и говорит, что порвет – подбежав, завопила Аня, обняв Светлану.
- Кирилл! Подойди сюда. Зачем ты забрал у Ани рисунок? Чего улыбаешься, а-ну отдай. – С грустным взглядом он передал рисунок, на котором цветными карандашами были нарисованы какие-то каракули, и хаотичные линии, сворачивающиеся клубком и чем ближе к центру, тем плотней и темней.
- Что же это ты нарисовала, роднулька моя, а? – Спросила Света у дочки.
- Ааа! Вот это вот ты, вот это Кириллка-дурилка, а это наш дом, а вот я даже подпись сделала «любимой мамочке от Ани» - красочно описала дочка нарисованное.
- Это просто чудесно, доченька! Просто чудесно. Я обязательно повешу это на холодильник.- Ответила света и провела ладонью по лбу, ощутив на нем что-то удивительно холодное и липкое.
Черт знает что! Может быть это звоночек? У меня дядя был ненормальным, может быть, Ане это передалось? Может, ее нужно сводить к специалисту пока не поздно? А может... может быть, когда Артем ушел на работу, она выкинула все его вещи и все серебро? Но разве так бывает?!
В растерянности Света вошла в дом, пи ее взгляд наткнулся на правую стену, где еще несколько минут назад была детская, а напротив нее возвышался книжный шкаф, с расставленными невпопад книгами, прочитать названия, на которых было совершенно невозможно.
Это все стресс! Это точно он! Нужно пойти вздремнуть, может быть тогда все окажется лишь дурным сном?
Она отправилась наверх, в спальню и закрыла дверь, погрузившись в беспамятство.
Через час и вправду стало легче, беспокойство отступило, и можно было планировать новый день. Спустившись, Света приготовила обед детям, и, потирая виски, отправилась к соседке одолжить лейку, но что-то останавливало ее, какое-то странное сомнение подступало к груди.
А что, если… а что если это я сумасшедшая?! А что, если все это чья-то дурная шутка? Моя сестра недавно ездила...в этот.. ну в тот…  А, собственно, может быть все это происки соседей? Они давно завидовали ее дому и семье. Нинка, эта распутница, так и вилась всегда вокруг ее Артема. Теперь понятно. Она его соблазнила, а меня решила свести с ума! Вот же, какая чертовка! Нина всегда была плохим человеком. Я работала с ней на почте, но она никак не могла запомнить индексы, из-за чего постоянно возвращались письма. Дура. Дура, но хитрая. Она, как ребенка обвела ее вокруг пальца. Да и чему ей завидовать-то? Дом у Светы одноэтажный, не очень большой. В смысле, двухэтажный, но, вроде бы, и нет, - Света метнулась назад в дом и выдохнула,  – одноэтажный. Все верно. Нет и намека на второй. Ни малейшего. Но что-то тут не так. Ведь она же откуда-то спускалась. Она же помнит, что спальня была наверху, но здесь же нет никакого «наверху».
Так… А дети где? Кирюша в школе, Аня тоже… но я же их только что кормила, как же они могут быть… Секундочку. Она же ничего не готовила, и в школу их не провожала. В смысле, его в школу, в смысле, зачем ей вообще провожать в школу чьих-то детей?
Света вышла во двор и прошлась вдоль черной земли. Она хотела выйти за ворота, осмотреться, но там ничего не было кроме дороги. Больше не было, ни домов, ни других участков, ни растений, а только дорога, а по ту сторону было то, что больше напоминало ощущения и звук, чем нечто ясное.
Значит, мне нужно возвращаться в дом. Жила же я как-то столько лет одна и ничего не случалось, вот и сейчас не случится. И сколько лет я одна? Не помню. Может двадцать? Но мне тридцать! Я с десяти лет одна, в этой лачуге. И руки мои сморщились как у старухи. Надо идти домой, привести себя в порядок, а то ни дай бог меня увидят такой! Но где же вход? Его нет, есть лишь стены, даже окошка самого маленького больше нет! Что же это такое?
В воздухе начал сгущаться туман, закрывающий свет, и вскоре все перестало быть различимым. Света больше не знала есть ли там хотя бы стены или нет. Есть только калитка, и какая-то неведомая и непостижимая ее уму сила влекла ее к ней, выйти к дороге – это единственное, что еще осталось.
- Ладно, ладно… Посмотрим, что там? Может быть, хотя бы там что-то есть, - пробормотала Света себе под нос и направилась к калитке.
Дорога…такая черная, зыбкая, а за ней что? Что за ней?
Света начала переходить ее, озираясь по сторонам, по какой-то старой почти неясной привычке. Назад смотреть уже не хотелось, все, что было позади, остается позади, а ей есть лишь один путь - вперед. Шаг, еще шаг и какой-то неясный голос, и свет, растекшийся по комнате, который проникал сквозь нее. Но этот свет не жалил глаз, он был иным, да и не могла она уже описать, как вообще ощущала этот свет; не глазами, а как-то иначе.  Под ней были какие-то приборы, и люди. Она знала, что это они, это ее детки. Вот он Кирюша, он весь такой в рубашке, но что-то с хмурым выражением лица, и Аня рядом с ним – совсем взрослая, красивая, с такими же, как у нее голубыми глазами. Они стояли и смотрели на что-то страшное, непонятное. Это была она, когда-то давно, очень давно. На кровати лежало тело сморщенной старухи, а рядом на тумбочке стоял букетик ее любимых левкой и книжка, которую она так часто читала своим детям. А что же Павел? Павел был за границей. Он стал одним из выдающихся хирургов и спас огромное количество жизней. 
- Похоже, это все. Мы и так сделали все, что могли. Не плачь, Ань, ее уже не было с нами, инсульт убил ее, ее мозг умер и лучшее, что мы могли сделать для мамы – отключить ее от аппаратов. Посмотри…Смотри на нее, она выглядит теперь так умиротворенно, и на лице смотри, появилась улыбка, видишь? Видишь?? – Кирилл говорил с дрожью в голосе, скрывая подступающие слезы, а вот Аня плакала.
А Света парила под потолком, она чувствовала свободу, которой была лишена несколько лет, она пыталась обнять своих детей, обволакивая их своей любовью, но никак не могла понять, зачем они смотрят на ее тело, если она здесь. Она всегда будет с ними, будет приглядывать. Вскоре она встретится с Артемом, с Никой, матерью и отцом, они тоже здесь, уже пришли и наблюдают за ней.
- Ну и пусть за окном срывается снег, не нужно скорбеть обо мне. Не надо. - Пропела Света, поднимаясь все выше и выше, ускользая сквозь крышу, а пространство скручивалось вокруг в длинный и теплый тоннель, впереди которого был свет, была любовь, любовь незыблемая, вечная, безусловная и абсолютная. Она вырастила двух детей, двух прекрасных детей и четверых не менее прекрасных внуков. И теперь, разменяв практически девятый десяток, она готова к свободе и вечности. Она готова.