Мысли о былом

Мой старый дом встретил меня пылью, мраком и запустением. Здесь больше десяти лет не было ни одной живой души, не считая крыс да паразитов. А меня самого и того больше. Последнее воспоминание о доме сгорело в пламени пожара вместе с походной сумкой, когда на наш лагерь напали. Там было все: письма, фотографии, памятные вещи и локоны жены и дочерей: рыжий и два русых. Об их смерти я узнал спустя три года войны-они погибли от газовой атаки. Кошмарная смерть. Никто не заслужил такого ужаса. Тем более две маленькие девочки и их мама. Война всегда забирает невиновных, а те, кто ее начали,отсиживаются в безопасности и пируют на костях народов. Жестокие чудовища, что больше всех заслуживают лечь под атакой.
Странно, что дом сохранился именно таким,каким я его запомнил, разве что крыша прохудилась, в стене зияли трещины да выбиты окна. В старом заброшенном саду до сих пор сиротливо жмутся друг к другу розовые хризантемы-последние цветы уходящего лета. Те самые цветы, которые сажали мы с Алисой, моей женой. Все же есть вещи, над которыми не властно время. Стоя у сгнившей изгороди, я посмотрел на свою обитель и на миг мне показалось, словно мне снова двадцать пять, на улице весна, мой дивный сад полон медовых ароматов тюльпанов и ландышей,землю греет теплое майское солнце, а синее небо не взрывается грохотом грома орудий и молний, по нему плывут белые пушистые облака, а из дома доносится громкий детский смех и меня манит внутрь запах куриной запеканки. Сердце застыло в ожидании услышать голос Алисы, который позовет меня в дом, где мне всегда рады, где я был счастлив...Но грохот грома вернул меня назад, в эту серую, грязную реальную жизнь, от которой откровенно тошнило. Серое небо расщедрилось на дождь. По битой черепице начали стучать первые капли. Захожу в дом. Дверь поддалась с трудом, будто была чем-то забаррикадирована снаружи. Коридор встретил меня паутиной и толстым слоем пыли. За стеной уже вовсю барабанил дождь, а в разбитых оконных рамах свистел холодный осенний ветер. Сквозь полы уже пробивалась сорная трава. Картины, что висели на стенах, либо выцвели, либо были покрыты толстым слоем пыли. Обои на стенах вздулись от влажности и по большей части валялись на полу, обнажая кирпичные кости осиротевшего обиталища. Громко стуча рваными сапогами по облезлым дубовым доскам, вхожу в гостиную. Все-таки хорошо, что я не сделал в ней окон-здесь все отлично сохранилось. Старый камин выглядел таким же, как и в тот день, когда я ушел на войну. Сотни книг, стоявших на полке, тоже были в отличном состоянии. Здесь все сохранилось намного лучше, чем в других комнатах. Сажусь на свое любимое кожаное кресло. Такое же мягкое и уютное, как и раньше. Достаю старую трофейную сигару, чтобы лучше запечатлеть эстетику момента. Я закурил совсем недавно, перед тем, как счастливый случай позволил мне покинуть поле боя, не став при этом дезертиром- командир увидел, как меня накрыло взрывной волной от артиллерии, и все посчитали меня погребенным заживо. Когда я выбрался, наши войска ушли далеко на запад, а обо мне и помнить забыли. Вот и чудесно. К черту их. К черту эту проклятую бойню. К черту эту войну...
 Комната наполнялась терпким ароматом сигар. Да, умеют люди делать сигары. И вправду расслабляет. Хотя, совсем скоро это будет совершенно не важно. Докурив толстую сигару, бросаю окурок на пол. Медленно направляюсь в свой старый рабочий кабинет. Надо же, до войны я был успешным писакой, даже пару раз издаться хотел. Ах, какие были планы... Теперь же и газеты той нет, и воспомнинаний обо мне нет, и людей, которые могли бы ее прочесть, опять же, нет. Все мертвы. Все.До единого. И никто не станет искать меня в мертвом городе. Вхожу в свою некогда уютную рабочую берлогу. На стенах все еще висят ржавые рапиры, мечи, топоры с щитами...А на старой тумбочке до сих пор стоят резные фигурки, идолы и статуэтки. Я всегда имел страсть к этим милым моему сердцу вещицам. Я всегда был заядлым коллекционером... А вот и мой стол, что видел меня чуть ли не чаще, чем моя славная Алиса и Хельга с Таретой. Здесь я творил, жил, создавал и уничтожал целые миры. Здесь и прошла моя молодость. Как же я жалею об этом...Знай я, как все обернется, я бы все отведенное мне время проводил с моими девочками, а что теперь..? Соседи писали, что их похоронили на заднем дворе, за домом. Я должен проведать их. Обязательно должен проведать. Перед выходом бросаю последний взгляд на свое рабочее место. Прощай, мой дом. Увидимся на том берегу. Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к выходу. Срезаю мокнущие под дождем георгины. Срезаю все восемь, что остались целы. Еще немного, мои родные...Еще немного...
 Пара минут, и я уже на заднем дворе, иду под проливным дождем к трем холмикам, что бережно хранит от непогоды старая плакучая ива. Ах, сколько счастливых часов, проведенных с семьей видела эта ива! И сколько бед и горестей... Но она все еще стоит. Гордая. Крепкая. А я сломлен, сжат и опустошен. Все, что я любил, все, чем жил-лежит передо мной и гниет в земле. Все. Бережно и аккуратно кладу цветы на могилы. Алиса, потом Тарета и Хельга. Я уже на полпути к вам, милые. Откидываю полу шинели и достаю старый наган. Проверяю барабан. Два патрона. Мне же хватит и одного. Выстрел, что звучит громче грома. Испуганный грай ворон. До встречи на том берегу.