Когда приходит Белочка

         

Утром 27 февраля к Толяну пришёл чёрт. Вот так, запросто. Толян с превеликим трудом разлепил опухшие глаза и увидел в считанных сантиметрах от своего лица страшную чертиную… или чертячью… короче, чёртову морду. Долгий миг был, действительно, страшен.
Толян закрыл глаза и подождал, пока грохот крови в висках хоть чуть утихнет. Нестерпимо болела голова и хотелось пить.
- Приснилось.- Подумал вяло.
Открыл глаза и понял, что чёрт никуда не делся. Он и не думал никуда деваться. Сидел у Толяна на животе и пристально… не смотрел… зырил. Именно зырил, не мигая и не отрываясь.
- Это ужас. - На пробу прошептал Толян.
- Ец, ец, ец…- привычно ответило эхо.
Чёрту, видимо, толяново вступление не понравилось, и он сдал назад, до коленок, всё так же не отрывая от толяновых глаз своего немигающего взора. Толян конвульсивно дёрнулся, извернувшись всем телом, впечатался головой в кухонный стол и стряхнул, наконец, адскую тварь. Не рискуя оторвать от неё взгляда, отполз назад и прислонился к стене.
Стена была приятно холодной. В затылке и висках размеренно грохотали отбойные молотки. Сильно тошнило. Язык в обезвоженном рту распух, превратившись в огромную, шершавую подушку и царапал нёбо и дёсны. Чёрт сидел возле ножки стола и смотрел. Молча.
- Сгинь, - Произнёс Толян и поразился, насколько сипло и жалко прозвучал собственный голос.
Адская тварь и не подумала сгинуть. Она улыбнулась. И облизнулась отвратительным, белёсым языком.
Толяну стало темно, хорошо и спокойно. Впервые в жизни он потерял сознание не от удара по голове, а сам собой, по воле собственного организма.
Из сна выплывал неохотно. Смутно помнилось общее впечатление кошмара, чего- то ужасного, непонятного и осознание собственного бессилия.
- Приснится же всякая хрень. - Подумал лениво, не открывая глаз. - Что мы вчера пили? Уснул на полу в кухне. Как чмо последнее. Сидя сплю. Так не годится. Водички бы…
Чёрт никуда не делся. Так и сидел возле ножки кухонного стола. Толян дрожащей рукой нащупал и сжал крестик.
- Да расточатся врази… да придет царствие Твое… Иисусе Христе, помилуй мя… ныне и присно и во веки веков…
Шершавый язык ворочался во рту, как чужой. Молитвы не вспоминались. Наверное, потому что Толян не знал ни одной, а в церкви бывал только на похоронах и на крестинах.
- Сгинь! - и перекрестил адское создание.
- Какой рукой? - возникла паническая мысль. - Правой или левой? Как правильно?!!
Перекрестил второй рукой. Для верности. Не помогло. Толян с трудом поднялся на дрожащие ноги, добрался до крана и выпил полный стакан воды, не рискуя поворачиваться к ужасному гостю спиной. Выпил второй. Сердце чуть успокоилось и стало уже не так тошнотно..
- Чертей не бывает. - Сказал вслух. - Это глюк. Это просто глюк.
Смутно помнилось, что для того, чтобы определить галлюцинацию, надо надавить куда- то на глаз. Тогда всё раздвоится, а глюк- нет. Толян от души ткнул себе в оба глаза пальцами. Потекли слёзы и стало совсем ничего не видно. Проморгался. Чёрт никуда не исчез. Ковылял по кухне, странно и страшно выворачивая некоторые ноги. Другие ноги волочились по полу или торчали в стороны. Совершенно не по- человечески и не по- животному. Жутко. Небольшой чёрт оказался, на самом деле. Маленький даже. Морда и несколько ног зелёно- бурого цвета, спина ярко- красная, вся в иглах каких- то и непонятной дряни. Вроде, и крылышки сложенные. Рога тоже красные. И венцом всего этого безумия - на кончике длинного змеиного хвоста красовался кокетливый голубенький бантик, правда, грязный до безобразия.
Медленно и трудно Толян осознавал главное. Он сошёл с ума. Допился до «белочки».
- Почему я? - думалось с обидой. - Почему именно я? Не Васильич, который фанфурики пьёт, не разбавляя? Не Миха, козлина, три стони уже месяц отдать не может… почему я? Я ж работаю… ну, почти всегда… я ж так не бухаю…
Сходить с ума было страшно. Вспомнилось вдруг, как батя смотрит в пустой совершенно угол кухни дикими, рыбьими какими- то глазами и крестится, а маленькие Толька с Веркой пляшут перед ним и корчат рожи.: - «Я чёрт! И я тоже чёрт!». А потом они сидят в тёмной ванной, мамка закрывает им рты ладонями, и Толька слышит, как бешено колотится у неё сердце, а батя бегает по квартире с ножом, страшный, с красными глазами, и кричит «выходите, с…! Я вас всё равно найду!» Батю потом посадили, и маленький Толька его уже никогда больше не видел.
- Я не хочу так. Не хочу так. Это не честно, что со мной- вот так!! Не честно, слышите?!
Но никто ничего не слышал, конечно. Чёрт бродил по кухне, иногда шипел и подолгу застывал на месте в жутких позах. На редкость молчаливая и вежливая галлюцинация. Толян прилип задом к мойке и следил за ним глазами. Громко и размеренно тикали старенькие часы на стенке. Длинная стрелка дрыгалась возле тройки и никак не могла сдвинуться с места. Часы стояли уже давно, батарейка села.
Что сейчас? Утро или вечер? Какого дня?
Толян внезапно осознал, что вот так вот всё и будет. Вот такое вот именно его, личное сумасшествие. Вечность, безвременье на кухне в компании молчаливого чёрта, громкое тиканье часов и навсегда замершая у тройки длинная стрелка.
Хотелось плакать, но слёз не было. И сильно хотелось курить. Сигарет не было тоже. Ничего не было в этом отдельно взятом толяновом аду.
Чёрт переполз грязный кухонный порог и направился в коридор. Толян машинально пошёл за ним следом.
На площадке, в щитке, у него было заныкано две сигареты, на самый крайний случай.
- Куда уж крайнее? - Пожал плечами. -  Раз уж я свихнулся совсем… чего уж теперь- то… надо как- то дальше. С чёртом с этим, с «белочкой»… нет, ну почему не «белочка», в самом деле? Белочка симпатичная. Погладить можно. А тут- страсть и гадость…
Мысли текли вяло. Чёрт остановился у порога и беззвучно разинул пасть. Толян вышел на площадку. Сигареты никто не спёр, но не было спичек.
- Чего задумался, сосед? - спросил Лёха.- Прикурить, что ль, дать?
Толян кивнул. Прикурил от его зажигалки, затянулся. Всё это не имело ровным счётом никакого значения. И сосед сверху, неплохой, собственно, мужик, всегда готовый одолжить полтинник или стольник на опохмелку. И сырая сигарета, не желающая толком тянуться. И соседовы слова, звучащие глухо, как сквозь вату. Ничего уже не имело особенного значения в его личном сумасшествии.
- Девки засунули его в ванну, чтоб отмок, и забыли. А он куда- то свалил. Весь дом обыскивали до ночи. И сегодня с утра тоже. Малая ревёт, старшая ревёт, Ленка орёт… да и меня жаба душит, восемь тыщ куда- то уползло, мать его… Толян, ты чего такой обмороженый? Худо?
- Белка. - Лаконично поделился Толян.- Пришла.
- Ааа… ну, это бывает. Наверное. Проспишься и всё пройдёт.  Хмыкнул Лёха. - Белка- зверёк милый и пушистый.
- Нет. -  Качнул головой Толян. - Чёрт. Маленький и ног много, таких… и с бантиком. Худо мне, Лёх. Вызови мне «дурку», будь другом. Боюсь я один с ума сходить. Пусть заберут…
Но Лёха уже не слушал. Лёха сунулся в открытую дверь, издал короткий, радостный вопль и выволок инфернальную тварь за шкирку. Лёха отплясывал какую- то джигу- дрыгу, а чёрт изворачивался, шипел и кусал его за перчатку.
- Нашёлся, чтоб тебе… больше не сбежишь, собака такая! Толян! Спасибо, сосед!
Медленно, с трудом, Толян осознавал, что мир со скрипом переворачивается с головы обратно на ноги.
- Ну я ж говорил тебе! У Ленки на всех аллергия, на шерсть. А малые животину просят. Ну я и купил этого… гада. На новый год им всем. Маринка решила его в школу, на утренник отнести, вот и сгандобили ему пальтишко меховое. А к нему лапки ещё приделали, на проволочках, для прикола. Ну прикольно ж получилось, скажи?
- Нет. - Подумал Толян. Но ничего не сказал.
- А Санька вчера взяла и приклеила ему шкуру на ПВА. Хорошо хоть, не на момент. Мы его в ванной и замочили, чтоб откис. Пока Ленка с работы не пришла. Разорётся же. А он, видать, в унитаз и по канажке- к тебе… вон, весь в дерьме каком- то засох… правда, чёрт получился, с рогами даже… Толян, братуха, спасибо! Спасибо тебе!
- Как…это…называется? - спросили всё ещё не слишком послушные губы.
- Хреномордый хреномордник. - Радостно ощерился Лёха. Впрочем, название гада могло звучать и не так. И наверняка звучало оно не так, а как- Толяну было совершенно без разницы. - Ну, наподобие игуаны какая- то ящерица…
- Гуано. - Произнёс Толян, неожиданно открыв в себе знания иностранных языков. - Гуано и есть. В точку.
- Толян, братуха, я мигом! Закину гада малым, пусть радуются, и пулей в магазин! Что хочешь, тебе куплю! Водки, коньяку! Закуски! Что хочешь?
- Иди ты, Алексей, сам знаешь куда. - Произнёс Толян тихо и раздельно. И закрыл дверь.
Сидел, тупо пялился в стену и ни о чём не думал. Совершенно ни о чём. На кухне громко тикали остановившиеся давным- давно часы. И Толян знал, видел внутренним зрением, как прыгает и дёргается длинная стрелка, не в силах отползти от цифры «три». Неужели навсегда?
Он показал кому- то «фак». Оделся и пошёл в магазин. За батарейкой.
P S.: Рассказано мне реальным человеком и мной только переведено с народного языка на русский. Потому что в оригинале цензурными были исключительно предлоги и местоимения. Парень, кстати, молодой, года 32-33 ему, устроился в нашу фирму подсобником. И пьёт только пиво, по бутылочке. Больше- боится. Пока. Не знаю, надолго ли.
P P S.: Как называется ящерица, я тоже не знаю. Хотя, очень было бы любопытно поглядеть. И на неё, и на костюмчик с лапками…