Монетку брошу на кровать

Виктор Матюк

Монетку брошу на кровать

Не стану лишний раз ****ом торговать, как перестану с бабой спать,
Если  она перестала мой пыл удовлетворять, с ней жил в её заботы окунался,
С ней в кровати кувыркался, потом потерся в сутолоке мирской,
Ну и бог с тобой, похоже: нет спальной ложи, страсть душу уже не тревожит,
День прожит и хорошо, не хочется ещё и ещё! Зрелые мужчины в своём мнении едины,
Что в спальне уютной возле сердца твоего должно находиться прелестное божество,
Коль нет у него ни души, ни плоти, станешь идиотом, даже если та, что сидит напротив,
Тоже не против с головой в жар любви окунуться, она обиду проглотит, и сделает вид,
Что у неё между ничего не болит, там есть, где развернуться! Пусть ветер сквозит,
Она – не жена и будет до утра тебя долбить, её прелестный ротик твой член проглотит,
Разум колобродит, досужая мысль с ума перец сводит, ты же показываешь бабе кукиш,
Потому что не любишь! Любовь моя, протии, нам с тобой, кажись, уже не по пути!
Другого партнёра ищи, ты уже почти видишь его марево впереди,
От себя никуда тебе не уйти! Почто ты готов бог весть куда бежать?
Рядом же с тобой скрипучая и прочная кровать, на ней приятно с бабой спать,
Ты там распрямляешь плечи, ведёшь несуразные речи, но приходит новый вечер,
И промозглый ветер дует в сторону иную! Ты привык гулять напропалую,
И видишь ****ство в живую! Не поцелую бабу восковую,
Скажу напрямую, что не люблю и не ревную,
Уж лучше выйду на дорогу столбовую,
Молодую крестьянку с жаром поцелую!
Ветер страсти зловещ, баба – не вещь, в сторону не отодвинешь,
Положишь и вынешь всё, что душу грело, а стареющее тело в объятиях немело!
Монету брошу на кровать, не стану женщину матерно ругать и упавшим членом пугать,
Словно трухлявым берёзовым поленом! Буду без ума от разлуки с тобой,
Я – не герой твоего романа, хватит с меня любовного дурмана!
Бабы к мужским запросам плоти и души необоснованно глухи,
Они им не прощают любовные грехи, страдать и утешать постылых баб – превыше сил,
Кто меня ублажил и мои грехи отпустил? Повсюду творится ****ство,
Трудно от него оторваться, приходится извиваться подобно ужу на сковородке,
После выпитой намедни бутылки самопальной водки! Сегодня парко и невероятно жарко,
Безумная плоть стремится холодный разум перебороть,
Авось, сжалится над женщиной Господь! От неё запах дорогой парфюмерии,
У меня же к бабе той – одно лишь недоверие! Уж лучше убогая простота,
Чем показушная красота! Она, как неказистый шиповник, я же – не уголовник,
И потому сам беру в свои руки неказистую судьбу! Холодные и бесстрастные глаза
Окутала женская слеза, там – пустота, и праведные слова покидают бабьи уста!
Она – не мразь и не падаль, сам с высокого коня многократно падал,
Но тут же поднимался и с новыми ****ями якшался, то есть, снимался на раз,
Соглашался всякий раз упасть на дырявый матрас, всему виною – страсть!
****а мать! Сколько в жизни было статных и не очень баб?! Их не сосчитать!
Какой должна быть  та кровать, что стоит в тёмном углу,
Чтобы никто не увидел любовную игру? В миру это еблей зовётся,
Новое согрешение когда – то к тебе назад вернётся, не улыбнётся,
Но прослезится нутро, это оно по греховной стезе смело шло,
И не берегло семейный очаг, без измены у члена были бы серьёзные проблемы,
Он бы сразу зачах и умер со слезами на очах! Флаг ему в руки,
На пользу пусть идут девичьи науки, через крики, стоны, ахи, вздохи и последующие муки
Будут развязаны руки у мужика того, что не жалеет своё естество и любит земное божество,
Ничего нет краше его! Люблю начинающий актрис,
Ты перед ними, как стройный и зелёный кипарис,
Если детородный орган до земли не провис и не косится вниз!
Судьбы очередной каприз  косится в сторону адской бездны,
Уходят дни былой любви, им на смену спешат те минуты,
Когда нельзя себе солгать, иначе ад возымеет верх,
И даже твой очередной успех во время игрищ и утех
Не будет без прорех! Грех всегда на одно лицо, проходит всё,
Медленно уходит житие, и ты вновь в дерьме, будешь есть старое оливье,
И во всём отказывать себе! Пусть твоя последняя подруга потеряла друга,
А жена заново обрела мужа, теперь холод и стужа семье не страшны,
Но это мысли преданной жены! Муж думает иначе, он своими мыслями кого угодно озадачит,
Ему плевать на преданную жену и мать его детей, он вновь может оказаться в роли своей,
И упадёт на знакомую с давних пор кровать, пусть нервы шалят, а бабы на всю округу кричат,
Что он во всех их грехах виноват! Он – солдат и его дело бабам предлагать свои услуги,
Потом он попросит прощение у своей супруги, простит она, они выпьют бокал крепкого вина,
Я же член в кровати из широкой штанины достану и в новом образе перед женой предстану,
Да, любил я жён чужих, вместе с ними писал собственный триптих,
Каких-то высот достиг, в глубокую щель умело проник, теперь тот миг
Стоит перед глазами и слёзы льются ручьями!
На половую щель направлен огненный взгляд,
Неужто грешник в этом виноват, он шёл наугад,
И многие из баб тащили его в свою кровать?
Он пытался грешниц утешать, они же начинали ревновать,
****а мать, тайны мира записаны в книгу мою,
Я женщинам открыл душу свою, одной надеждой живу,
Скромно ем и практически не пью, пусть жестикулируют юнцы,
В свои штаны засовывают огурцы, неужто этому их учили деды и отцы?
Жнецы собственного счастья могут к женщине прижаться,
Но вдыхая аромат пылкого объятья, тут же усомнятся, что и как?
Вот такие-то дела, товарищи и господа! Жизнь грешна,
Пусть жена убирает все объедки со скобленного добела стола,
Она для ратных дел рождена, она пойдёт следом за тобой в последний бой,
А ты выпиваешь вино страстной любви в деревенской тиши,
И требуешь от неба покаяния своей души! Не ври самому себе!
Твоя жена – не чета тебе! Неутешительный итог:
Ты находишь свой чертог между чужих бабьих ног!
Витаешь в звёздных мирах, словно заблудившийся странник в горах,
Но судьба суетлива, и бывает - строптива, коль баба говорлива, тебе – хана!
Не жди добра от длинного женского языка! Ты далек от совершенства,
Ты – не пророк, и тебя редко посещало блаженство, в горячем восторге созидания
Ты делал женщинам страстные признания, искал новое местонахождение
Для полового сношения! Нет сомнения, что тебе необходимо Прощение!
Три часа для сна – слишком мало, бурным было начало, печальным стал конец,
Тебе ****ец, ты – глупец, не прислушавшись к воле небес, стал поводырём у овец!
Твоя жизнь начиналась романтично, ты изменял жене привычно,
Трахался ритмично, поступал академично, был счастлив безгранично,
Но всё закончилось трагично: студёный ветер подул в открытое настежь окно,
В глазах стало темно, появилось светлое пятно через полчаса, поседели волоса,
Прогремела гроза, пришлось нажать на тормоза! Почесав то, что ниже талии,
Не стал вникать в интимные детали, обулся в истоптанные сандалии,
Привезенные давным-давно из солнечной Италии! Натянул майку и ветровку,
Обулся в старые кроссовки, и отправился в рабочую командировку!
Чтобы новую страсть испить, и новой прошмандовке угодить!
Чтобы ревнивый муж никак не догадался и с цепи, как дворовый пёс не срывался,
Ты с любовницей надолго распрощался, и попытался счастье найти лишь в многодневном пути!
Неисповедимы господние пути! Иной раз приходится на коленях до цели ползти,
Чтобы необычный плод вкусить и страстную жажду на чужой кровати утолить!
Сколько можно членом трясти, словно поленом, сметая грехи свои с бесконечно долгого пути?
Боже, прости!  Тебе благодарны все мы, ведь ты рассеял сгустки беспроглядной Тьмы!
Монетку брошу на кровать и перестану горестно тосковать! Уж лучше, выпив сладкий сок,
Умереть, чем износившись на треть, пройдя через множество дорог и испытав море тревог,
Лежать на своём диване и смотреть в потолок, очи в тумане, страстная сцена  - на телеэкране!
Я проблеска в жизни искал, пока мой пыл медленно угасал,
Потом в испуге опустил долу обессилившие руки,
Чтобы вернутся к жене-старухе! Я тем мыслям удивился и дальше пустился,
Мой разум вконец затмился, от него не сбежишь, на кону стоит жизнь!
Теперь хожу чеканными шагом, лежу на кожаном диване,
И подобно истукану стараюсь никого из баб даже словесно не огорчать!


Г. Ржищев
12 мая 2019 г.
20:10