О формах проявления любви

О формах проявления любви
О том, как проявление родительской любви сказывается на этой же способности у детей.

Учили ли вас в детстве проявлять любовь?
… Сомневаюсь, но вот в том, что примеры проявления любви у вас были (в лице ваших близких), не сомневаюсь совсем!
Как-то в связи с темой на ум приходит сюжет советского мультфильма про Чертенка № 13.
Как следует из сюжета, у чертей «Любовь» отдельная дисциплина, которую в школах преподают.
И «любовь у чертей, совсем не то, что у людей!» за что и страдает главный герой, понабравшийся невесть где «человеческой любви».
А вот в «человеческих» школах, увы… Выпускников этих школ потом учит жизнь. И учит всех по-разному
Но первые и главные уроки любви дети получают в своих собственных семьях.
Кто-то постигает науку под названием «бьет, значит, любит!» и также потом «любит» своих детей.
Кому-то достаются пьющие родители и их дорога либо повторение их судьбы, или, от обратного, и зачастую такие родители из собственного страха, что дети судьбу бабушек и дедушек, повторят держат их «в ежовых рукавицах» при любых намеках на интерес к алкоголю и другим вредным привычкам.
Родители-нарциссы ждут от своих детей восхищения и мало интересуются их желаниями. Для таких дети лишь продолжение их самих, дополнение, нечто вроде игровой приставки.
Но здесь я хочу коснуться не крайних примеров, что упомянула выше, а той формы любви с которой знакомы большинство из нас.
Это любовь, проявленная не через слова, не через тактильный контакт, а опосредованно – через вещи.
Многие родители советского и постсоветского пространства, того периода когда на слуху было слово «дефицит» и ему подобные, освоили выражение любви в виде «гостинцев», подарков и других вещей, например, одежды.
Многие из таких родителей, будучи сами лишенными в своем детстве атрибутов жизни в достатке, через желание дать все чего сами были лишены, транслируют детям «любовь».
Дорогие, не хуже реального авто, коляски, нарядные платьица, автомобили с электроуправлением, куклы, которых не отличить от реальных младенцев и т. п. и т. д.
А между ними – пустота. Молчание вместо доброго слова, кивок вместо объятия.
И ведь и правда такие родители любят и желают самого лучшего!
В отличие от домашних тиранов их любовь не «с кулаками» и не рождает такого страха, от которого «глаз дергается» при одном воспоминании и потом, в зрелом возрасте.
Но что-то в этой любви не так, чего-то в ней не хватает…
А не хватает того, что люди называют теплом, которое можно дать, только приблизившись непосредственно, а не через вещь.
Дети, которым не додали такие вот отстраненные родители, их любовь чувствуют, ведь она есть, но только сами также как и родители не знают как ее выразить.
И спят они, заскучав, в обнимку с маминым халатом, или вдыхают запах свитера отца, чтобы хоть на мгновение поймать частичку того, кто любит их, и кого любят они, чтобы хоть на мгновение стать ближе… через вещь…
Так они постигают уроки любви, в которой между любимым и любящим – Вещь!
Становясь старше, они сами также любят своих детей, да и что там, и себя.
Так, бесконечно скупая товары массового потребления,  человек пытается приблизиться к человеку, но снова и снова терпит фиаско, потому, что вместо человеческого тепла ощущает холод вещи.
Живое заменяется мертвым, только напоминающем о живом тепле. Так, дарят шубы вместо живых объятий, украшения вместо блеска восхищенных глаз и гудки в мобильном вместо слов…
Да…, «любовь у чертей, не то, что у людей»!