Разговор на Пустоши

Во время ужасного шторма на Средиземном море Огастин в слезах взмолился Богу и просил, просил, просил о пощаде, приклонив колени на капитанском мостике. Но так и остался без единого шанса на спасение.

***

Моряк с трудом открыл глаза и сразу же зашипел от яркого света. Зажмурившись, мужчина попытался пошевелить ногами, и участки кожи, не покрытые одеждой, моментально оказались разодраны о колючие ветки какого-то кустарника, пробивающегося из полусухой земли, а колени болезненно упёрлись в груду сухих веток и песка. Застонав от ноющей боли, Огастин растёр покрасневшие веки руками и только после этого наконец смог разглядеть местность, в которой находился. Спустя большое количество времени и множества неудачных попыток подняться, у него это всё же получилось.

«Неужели я умер?» — в голове мужчины возник очевидный вопрос.

Понемногу приходя в себя, он начал размышлять о том, куда ему идти, хотя выбора особо и не было. За версту ни единого дерева, только песок, жухлая бесцветная трава и тёмно-серая гладь озера, распростёртого так далеко, что Огастин даже не мог увидеть, где оно кончается.

Наконец решив, что разумнее, чем "куда глаза глядят", сейчас пути нет, моряк побрёл в сторону реки. По и без того красным глазам бил знойный ветер, отчего Огастину становилось трудно идти. Добравшись до своей родной стихии, моряк окунул руки в воду, ополоснул лицо и промыл глаза.

Мужчина присел на берег и осмотрелся. Только тогда он заметил, что всё это время двигался по направлению к громадине дубовых ворот, возвышавшихся над землёй не меньше, чем на километр, пронзая серое небо.

Увиденное повергло моряка в шок. Он поднялся на ноги и двинулся к неизвестности. К большому разочарованию мужчины, дорога до ворот заняла намного больше времени, чем он предполагал тогда. Огастин начал осознавать это, когда уже порядка сорока минут шёл к своей цели и всё равно становился всё дальше и дальше от неё.

В отчаянии мужчина остановился. Он был измучен, истощён и зол на весь мир, а ещё на Бога и на себя. Но всё же решив из последних сил испытать судьбу, моряк разогнался, насколько ему позволяли уставшие ноги, и резко сорвался с места прямиком к дубовым воротам. И в следующее же мгновение врезался в них всем телом.

«Что за чертовщина?» — пронеслось у него в голове.

Моряк поднялся с земли и огляделся. Около ворот на продавленной земле спал чёрный волкодав, развалившись на спине. Мужчина в шоке отшатнулся от устрашающего зрелища: пёс был огромных размеров и выше Огастина не меньше, чем на метр, хоть мужчина и не был низок. Тяжелое дыхание собаки разносилось по окрестностям словно раскаты грома, предвещающие бурю. Странно, что моряк не слышал этого, находясь у реки, которая, как оказалось, протекала совсем недалеко от ворот.

Стараясь быть тихим, Огастин слабо толкнуть ворота, чтобы открыть их, но те лишь немного подались вперёд и с диким грохотом захлопнулись обратно. Сзади послышалось тихое копошение и звон цепи. Моряк обернулся и увидел, что волкодав наблюдает за ним. От массивного ошейника прямиком к воротам тянулась ужасного вида привязь, удерживающая чудовище.

Мужчина не мог пошевелиться. Несмотря на всю отвагу, существа настолько огромного он не видел никогда. Даже большие киты, что иногда показывались из вод Средиземного моря, не могли сравниться с этим волкодавом.

— Я вижу, что напугал тебя. Прости, — пасть пса приоткрылась, и он заговорил низким гортанным голосом, чем потряс Огастина до глубины души.

— Куда ведут эти ворота? — мужчина начал неуверенно двигаться ближе к волкодаву. — Неужели в Ад?

— Что за чепуху ты несёшь? — пёс, казалось, даже еле слышно рассмеялся. — Глупые люди напридумывали себе легенд про Ад и Рай, пугая первым и обещая второе за хорошее поведение.

Огастин уже совсем близко подошел к волкодаву, стараясь лучше его рассмотреть. Мужчина прикоснулся к густой чёрной шерсти и провёл по ней измученной рукой. Пёс обернулся на него и смерил неодобрительным взглядом.

— Есть лишь одно место, куда попадают покойники. "Та сторона" сдерживает в себе миллиарды душ, чистых или порочных. На ней все равны, и никто не смеет выходить за её пределы, — Волкодав присел на землю рядом с Огастином, чтобы тот смог смотреть ему в глаза, не задирая голову. — Все, кто предстают пред вратами на "Ту сторону", так или иначе должны в скором времени попасть туда.

— То есть, попасть туда – значит быть запертым этими воротами навечно? — ужаснулся моряк.

— Да, всё так, как ты сказал, — пёс шумно выдохнул и облизнулся, — но для тебя врата оказались закрытыми, и я не могу понять почему.

Огастин удивленно посмотрел на волкодава.

— То есть я не попаду туда? — с надеждой в голосе прошептал мужчина и указал рукой на ворота.

— Похоже, что так. Но что ты будешь делать дальше, боюсь даже представить. Ты умер, а значит, назад дороги нет... — задумчиво произнёс пёс и встал с земли. Он подошёл к воротам и оглушительно громко зарычал, отчего у Огастина заложило уши, и он в припадке рухнул на колени.

— Ответа нет, — угрюмо произнес волкодав и сел обратно рядом с мужчиной.

— Дева Мария... — подавленно произнёс моряк и обхватил голову двумя руками.

— Не переживай ты так, — неопределённо хмыкнул пёс. — Я уже много веков ни с кем не говорил, так что ты –это драгоценный шанс для меня на беседу с человеком.

— Веков? И что ты тут делаешь всё это время? — заинтересованно спросил мужчина и удобнее расположился на земле, облокотившись о спину волкодава.

— Сторожу! — пёс горделиво вскинул голову и громко ответил. — Когда души пытаются выбраться за пределы "Той стороны", их сдерживают врата. Но иногда им всё же удаётся выбраться. Тогда это и становится моей работой.

— И что же, ловишь и раздираешь на куски?

— А смысл? Дважды умереть нельзя. Потому я их просто возвращаю обратно, делов-то, — спокойно произнёс волкодав, вглядываясь куда-то в сторону реки.

Страх перед огромным псом у моряка постепенно начал пропадать, и он уже самозабвенно почёсывал массивную спину.

— А что делать мне? — печально произнес Огастин и заглянул в чёрные глаза собеседника.

— Прости, не знаю. Я вот сижу здесь и никуда не тороплюсь, — фыркнул пёс и недовольно посмотрел на ворота, будто бы жалуясь на своё одиночество. — Может и тебе стоит остаться...

Мужчина удивлённо посмотрел на волкодава.

— А что ты на меня так смотришь? Других вариантов всё равно нет, — усмехнулся страж.

— Да уж... — равнодушно произнёс моряк и лёг на землю, скрестив руки под головой. — Раз ничего уже не попишешь, то я согласен.

В тёмно-серых глазах Огастина сквозь пелену напускного равнодушия волкодав разглядел невероятную тоску. Пёс с грустью осознал, что мужчина обречён на вечные скитания по Пустоши. Даже на "Той стороне" можно было найти хоть какое-то успокоение, а в этом сером пустынном месте можно попросту потерять рассудок и при этом не иметь возможности умереть.

— Тебе ещё повезло, что ты не один, — страж попытался утешить моряка, но тот лишь горько усмехнулся.

— А почему именно ты охраняешь врата? — внезапно спросил Огастин. — У тебя есть имя?

— Боюсь тебя напугать, но ты имеешь честь говорить с демоном, — заговорил волкодав. — У нас нет имён или определённого предназначения, поэтому до поры до времени мы бесцельно бродим по Пустоши или же в вашем мире. И только спустя долгие годы куда-нибудь да прибиваемся. Я, например, страж. Одинок и обречён. Как и ты теперь.

— Не говори об этом так печально, —встрепенулся Огастин. — Везде можно найти плюсы! У тебя впервые за много веков появился собеседник, так что давай смотреть на ситуацию позитивно.

Пёс тяжело вздохнул. Плюсы в этой ситуации были только для него...