Долгая ночь комедия в 3-х актах

Провинциальное кафе. Несколько столиков со стульями. Входит Виктор с тяжелым чемоданом в руке. Он осматривается, занимает столик ближе к выходу. В ожидании официанта, изучает меню, лежащее на столе. Спустя несколько минут ожидания встает, несмело движется по залу.

ВИКТОР. Эй, будьте добры! Есть кто-нибудь?

Появляется официантка, разговаривая по телефону, идет к выходу, закрывает входную дверь на ключ.

ЛЕНА. …Не надо дуру из меня делать!… Да, да, это она коза похотливая, а ты папа римский… Засунь свои клятвы, знаешь куда! Я ими по горло сыта… Все, Валерочка, достал ты меня окончательно и бесповоротно! Да, развод! А пока не показывайся мне на глаза или я за себя не отвечаю! Считай, что меня нет, я для тебя умерла!… Да, приходи на могилку, приноси цветочки, свои любимые гвоздики… Конечно, конечно, мамочка твоя была права, - связался с такой гадюкой! Передавай ей пламенный привет! Пусть теперь она вместо гадюки твои вонючие носки стирает!… Сам пошел!…
 
Лена бросает телефон на стол, плачет. Виктор маячит, желая привлечь внимание.

ЛЕНА. Сволочь, подлец! (набирает номер на телефоне) Мама, алло, ты представляешь, мой козёл опять в чужой огород залез! Да точно, - он сам признался! Обнаглел до потери пульса, даже не скрывает! Говорит, - она сама виновата! Представляешь! Как всегда – все виноваты, кроме него… Все, мама, я развожусь!

ВИКТОР. Извините…

ЛЕНА. (вскрикивает от страха) А-а-а! Вы что здесь делаете?!

ВИКТОР. Зашел перекусить…

ЛЕНА. (пятится от него) Как вы здесь оказались, я же дверь закрыла?!

ВИКТОР. Зашел до того, как вы закрыли дверь.

ЛЕНА. Видели, что закрываю и не остановили? Так же заикой можно сделать! Стоит – молчит.

ВИКТОР. Я не молчал, я звал… а потом у вас был личный разговор.

ЛЕНА. И стояли, подслушивали?

ВИКТОР. Нет, не подслушивал, то есть, все слышал, но не подслушивал, - не хотел перебивать…

ЛЕНА. (утирает слезы, сморкается в передник) Не хотел он перебивать… Там все, что можно было перебить, уже перебито.

ВИКТОР. Извините, что стал, невольным свидетелем…

ЛЕНА. Да ладно…

ВИКТОР. Я тоже пережил несколько разводов.
 
ЛЕНА. Почему - тоже? У меня первый.

ВИКТОР. Первый – самый тяжелый. Потом привыкаешь.

ЛЕНА. Потому что для вас, мужиков, жениться, как нужду справить, - ширинку подтянул и свободен.

ВИКТОР. Ну, зря вы так. Не все такие.

ЛЕНА. Тогда одно из трех: или я невезучая, или прячутся хорошо.

ВИКТОР. А почему из трех?

ЛЕНА. …или вымерли.

ВИКТОР. Нет, есть хорошие мужчины. Женщины тоже хорошие есть.

ЛЕНА. Это вы после нескольких разводов к такому выводу пришли?

ВИКТОР. Да, продолжаю верить, так сказать, не теряю надежду.

ЛЕНА. Ну-ну. «Надейся и жди, вся жизнь впереди». Все мужики одинаковы, у вас одно на уме… Вот вы с виду пенсионер, о душе пора подумать, а все о бабах.

ВИКТОР. Ну, знаете, доживете до моего возраста, тогда поймете.

ЛЕНА. Да никогда я не пойму это скотство! Как можно предавать человека, с которым клялся быть в беде и радости! (плачет).

ВИКТОР. (вздыхает) Да, предавать – плохо.

ЛЕНА. (вытирает слезы) Ладно… Я так и не поняла, вы что здесь делаете?

ВИКТОР. Я же сказал - зашел перекусить.

ЛЕНА. Режим работы на двери видели, специально для вас написано: с десяти до десяти.
 
ВИКТОР. Видел.

ЛЕНА. А на часы смотрели?

ВИКТОР. Смотрел. Когда вошел было без пятнадцати.

ЛЕНА. И че?!
 
ВИКТОР. Вообще-то, могли бы успеть покормить меня.

ЛЕНА. Мужчина, вы интересный такой! Значит, я должна, как подорванная, принять заказ, разогреть плиту, приготовить… подать, потом дождаться, пока вы все съедите, убрать за вами, помыть посуду, сдать кафе на пульт и это все за 15 минут?! Час минимум! А кто мне за переработку заплатит? Пушкин?
 
ВИКТОР. Дайте хоть чай с кусочком хлеба.
 
ЛЕНА. Я же сказала – кафе закрыто!

ВИКТОР. Мне надо срочно что-нибудь съесть. У меня диабет, (показывает ладонь) видите, - пальцы дрожат. Запросто могу уйти в кому. Вам нужен коматозник в кафе?

ЛЕНА. А ну, пошел вон! (Выталкивает Виктора) Все, на выход, там кони двигай.

ВИКТОР. Какие кони?

ЛЕНА. Умирать - на улицу, я покойников боюсь!

ВИКТОР. Я же еще живой!
 
ЛЕНА. Это меня не касается, выходи!

ВИКТОР. (его пошатывает) Ну вот, во рту пересохло… сахар зашкаливает. Сейчас упаду на вашем крыльце и испущу дух. Учтите, моя смерть будет на вашей совести. Могли спасти человека, а не спасли.

Виктор идет к выходу, с трудом переставляя ноги.

ЛЕНА. О, чтоб вас! Садитесь. (Помогает Виктору сесть) Почему таблетки не принимаете?

ВИКТОР. (падает на стул) Забыл взять, вспомнил уже в поезде.

ЛЕНА. Может, скорую вызвать?

ВИКТОР. (хрипит) Не надо. Сладкий чай, конфетку, кусочек хлеба, что-нибудь…

ЛЕНА. Чего ж сразу не сказали (достает из кармана передника карамельку) Держите, пойду, чайник поставлю.

Лена убегает. Виктору плохо, он пытается развернуть конфету, но она падает из дрожащих пальцев. Виктор сползает за ней на пол, валится на бок, дотягивается до конфеты, запихивает в рот, затихает. Возвращается Лена с подносом в руках.
 
ЛЕНА. (пугается) А-а-а!
 
ВИКТОР. (сипит) Не бойтесь, я еще живой…

ЛЕНА. Вы точно меня заикой сделаете. (ставит поднос на стол, помогает Виктору подняться) Зачем на пол то легли? У нас три дня не мыто.

ВИКТОР. Я упал.

ЛЕНА. (помогает Виктору сесть за стол, отряхивает) Откуда вы свалились на мою голову?

ВИКТОР. С поезда, только приехал. Магазины закрыты, перекусить негде…

ЛЕНА. Захотел! У нас после шести вечера все закрывается.
 
ВИКТОР. Почему так рано?

ЛЕНА. Коровы с пастбища возвращаются, их доить надо.

ВИКТОР. А ваших коров кто доит?

ЛЕНА. У меня их нет, поэтому и взяли сюда. Я бы держала, если бы мужик в доме был.

ВИКТОР. Не понял, какая связь между мужиком и коровой?

ЛЕНА. Прямая. Сено кто будет заготавливать? Мой таксидермист категорически отказался.

ВИКТОР. Ваш муж чучела изготавливает?

ЛЕНА. Чучела? С чего вы взяли?!

ВИКТОР. Вы сказали – таксидермист.
 
ЛЕНА. И че?

ВИКТОР. Таксидермист, это тот, кто изготавливает чучела.

ЛЕНА. Да?! (смеется) А я думала, сама придумала. Таксидермист, - потому что таксует на дерьмовой тачке. Значит, где-то услышала.

ВИКТОР. Таксует на красной «копейке»?

ЛЕНА. На ней. А вы откуда знаете?

ВИКТОР. Он меня от вокзала до гостиницы довез.

ЛЕНА. Так гостиница уже год, как на ремонт закрыта… Вот, прощелыга!

ВИКТОР. А потом до вашего кафе.

ЛЕНА. Я в это время обычно закрываю.

ВИКТОР. Значит, он вез меня в закрытое кафе?

ЛЕНА. Поздравляю, познакомились с моим упырем…(мрачнеет) бывшим.

ВИКТОР. Правильно делаете, что разводитесь. Он плохой человек.

ЛЕНА. Он плохой? Он - урод моральный… Ладно, ешьте, - бифштекс рубленый, хлеб, чай. Больше предложить нечего.

ВИКТОР. (берет вилку) Можно нож?

ЛЕНА. А без ножа есть не научились? Ешьте быстрее, мне домой пора! С вас 500 рэ.
 
ВИКТОР. За холодную котлету с куском хлеба?!

ЛЕНА. Не котлета, а бифштекс рубленный. У нас вечером ресторанные цены.
 
ВИКТОР. Чем он от обычной котлеты отличается?

ЛЕНА. В бифштексе хлеба меньше. Не нравится – не ешьте, могу забрать.
 
ВИКТОР. Хорошо, хорошо, спасибо… (достает 1000 рублей) Держите.

ЛЕНА. У меня сдачи нет.
 
ВИКТОР. Что поделать, оставьте себе.

ЛЕНА. Надо же, какой щедрый мужчина. Могу двести грамм на сдачу налить.

ВИКТОР. Нет, спасибо. Воздерживаюсь.

ЛЕНА. Как хотите. Ладно, пойду нож принесу.

Лена уходит. Виктор цепляет бифштекс на вилку, нюхает его, кладет назад. Возвращается Лена с ножом.
 
ЛЕНА. (подает нож) Держите.

ВИКТОР. Кажется, ваш бифштекс немного того…

ЛЕНА. Чего того?! Дайте-ка. (Забирает у Виктора бифштекс, принюхивается, морщится) Хм, странно, в холодильнике лежал.

ВИКТОР. Долго?

ЛЕНА. Недолго, дня три.
 
ВИКТОР. Все ясно.
 
ЛЕНА. Ой, ясно ему! Что вам ясно? Подумаешь, задохся немного, ничего страшного.
 
ВИКТОР. (еще раз нюхает) Нет, извините, я это не буду. Мне хлеба с чаем достаточно.

ЛЕНА. Ваше дело, но деньги не верну, я уже чек пробила.

ВИКТОР. Понятно.

ЛЕНА. (Смотрит, как Виктор ест хлеб и запивает чаем) Ну, как?

ВИКТОР. (пожимает плечами) Вкусно.

ЛЕНА. Я спрашиваю, - руки больше не трясутся?

ВИКТОР. Да, отпустило. Спасибо.

ЛЕНА. Вас как зовут – то? А то, не дай бог, окочуритесь здесь, а я даже имени не знаю.
 
ВИКТОР. Виктор Сергеевич Лужин.

ЛЕНА. Не забыть бы.
 
ВИКТОР. А вас?

ЛЕНА. А вам зачем? Я помирать не собираюсь. Елена Викторовна, можно просто Лена. Пойду собираться.

Лена уходит. Виктор ест хлеб, запивает чаем. Слышно, как во входной двери проворачивается ключ. Входит Валера, в руках букет гвоздик. Замечает Виктора. Пауза.

ВАЛЕРА. Ты кто?

ВИКТОР. Посетитель. Вы же меня сюда привезли.

ВАЛЕРА. (всматривается) А-а, пассажир с вокзала. Ты че здесь делаешь?

ВИКТОР. Ужинаю.

ВАЛЕРА. Кафе до десяти работает, тебя кто впустил?

ВИКТОР. Лена.

ВАЛЕРА. Вы че, знакомы?

ВИКТОР. Ну да, познакомились.

ВАЛЕРА. Та-ак! (Идет к Виктору угрожающей походкой) Ну, давай и мы с тобой познакомимся. (Подходит, садится на стул рядом) Как, говоришь, тебя зовут?

ВИКТОР. Я не говорил.

ВАЛЕРА. Так скажи. О, тебя тут котлетками кормят!

Валера берет рукой бифштекс, кусает его.

ВИКТОР. Меня зовут Виктор Сергеевич. Это не котлета, а бифштекс. Вы бы его не ели.

ВАЛЕРА. (с вызовом) А то, что?
 
ВИКТОР. А то плохо будет.

ВАЛЕРА. Чего?! Ты мне угрожаешь?!

ВИКТОР. Нет. Предупреждаю.

ВАЛЕРА. И что ты мне сделаешь, а, Витек?

ВИКТОР. Ничего. Ешьте.

ВАЛЕРА. То-то! (доедает бифштекс) Шел бы ты отсюда, Виктор Сергеевич, пока целый. У меня тут интимная беседа намечается.

ВИКТОР. А чего вы командуете?

ВАЛЕРА. Повторять не буду.

ВИКТОР. Я не собираюсь подчиняться вашим требованиям. Кроме того, я заплатил за ужин тысячу рублей и хочу его доесть! (кусает хлеб)

ВАЛЕРА. Тыщу рэ за котлету?! Охренеть! (усмехается) Молодец – Ленок, не пропадет! А ты - лохопед. Ладно, быстро дожевывай хлеб и вперед, по холодку. Давай помогу (выпивает чай).

ВИКТОР. (жует хлеб) Мне торопиться некуда.
 
ВАЛЕРА. Та-ак, слов не понимаем. Лады, объясню руками.
 
Валера хватает Виктора за ворот, тащит к двери.

ВИКТОР. (кричит) Уберите руки, хам!

Валера выставляет Виктора за дверь кафе.

ВАЛЕРА. Все, кафе закрыто!

Возвращается Лена, она в верхней одежде.

ЛЕНА. Я не поняла, ты что здесь делаешь?! Я же сказала – не появляйся!

ВАЛЕРА. Ленусик, прости, я облажался…

ЛЕНА. Ты как вошел?

ВАЛЕРА. Как обычно, своим ключом открыл. Заехал к тебе, тебя нет, понял, что ты еще здесь, думал по пути застану, подкину до дома, чтобы одна по темноте не шарахалась…

ЛЕНА. Гони ключи.

ВАЛЕРА. (хватает со стола гвоздики, протягивает Лене) Это тебе. Ленчик, ну, чего ты злишься, я же тебя люблю.
 
ЛЕНА. (берет букет, бьет ими Валеру) Пошел вон, козлина, вместе со своей любовью и своими гвоздиками!

ВАЛЕРА. (отступает к дверям) Ленуся, я же извинился… я не хотел, она сама меня напоила и в постель затащила! Я же живой человек!

ЛЕНА. Это ненадолго. (бросает букет на пол, хватает стул, замахивается на Валеру) Иди отсюда, кобель шелудивый, предатель! Ненавижу! Убью!
 
Лена несется со стулом на Валеру, он уворачивается, мечется по кафе, выбегает в дверь.

ЛЕНА. (кричит вслед) И больше не показывайся на глаза!

ВАЛЕРА. (кричит из-за закрытых дверей) Да, ладно, ладно, психичка! Будешь локти кусать... я к ней поехал!

ЛЕНА. (садится на ближайший стул, плачет) Давай, катись к своим прошмандовкам! Сволочь… скотина… подонок!
 
Дверь открывается, входит Виктор.
 
ЛЕНА. (вскакивает на звук, хватает стул) Я что сказа… А, вы… Еще здесь?

ВИКТОР. Я чемодан… забыл…

ЛЕНА. Вам память лечить надо – таблетки забываете, чемоданы…

ВИКТОР. Это из-за диабета.

ЛЕНА. (вздыхает, идет к дверям) Забирайте и уходите, кафе закрывается.

Виктор берет чемодан, топчется на месте.

ЛЕНА. Ну, чего застыли?

ВИКТОР. Видите ли…
 
ЛЕНА. Чего?

ВИКТОР. …Мне некуда идти…

Пауза.

ЛЕНА. И, че хотите сказать? Так есть хочется, что переночевать негде?

ВИКТОР. Выходит, так.

ЛЕНА. Значит так, - идите куда хотите!

ВИКТОР. Так некуда.

ЛЕНА. Это не мои проблемы. Все, чемодан в зубы и на выход!

ВИКТОР. Хорошо. (берет чемодан, с трудом тащит его к двери, останавливается) У меня есть предложение.

ЛЕНА. Какое?

ВИКТОР. Можно я здесь переночую? Вы меня запрете, а утром откроете.

ЛЕНА. Ага, щас!
 
ВИКТОР. Я заплачу.

ЛЕНА. Я сказала – нет!

ВИКТОР. Ну, что вам стоит. Ничего не делая, заработаете немного денег.

ЛЕНА. А потом меня уволят!

ВИКТОР. Так никто же не узнает. Я здесь на стульях пристроюсь. Рано утром придете и я уйду. Воровать здесь у вас, я так понимаю, особо нечего.
 
ЛЕНА. Нет!!

ВИКТОР. Неужели выгоните. На улице холодно, а пальтишко у меня, сами видите, на рыбьем меху. Подхвачу крупозное воспаление…

ЛЕНА. …потом умрете, здесь на крыльце. Я это уже слышала, больше не проканает.
 
ВИКТОР. (вздыхает) Что ж, спасибо за ужин.

Виктор поднимает воротник пальто, берет чемодан, обреченно бредет к двери.
 
ЛЕНА. А чего вы, вообще, в наш медвежий угол приперлись?

ВИКТОР. Просто путешествую.

ЛЕНА. Турист, что ли?

ВИКТОР. Ну да, турист.

ЛЕНА. Вот это новость! Сколько живу, первого туриста в нашем городе вижу! Завтра всем расскажу. И какие же достопримечательности вы собрались у нас осматривать? Ферму заброшенную, маслозавод разворованный?

ВИКТОР. У вас природа замечательная.

ЛЕНА. Ага, особенно сейчас, - снег, грязь непролазная, лепешки коровьи, красота! Сочи отдыхают.
 
ВИКТОР. У меня деловой интерес - хочу здесь экотуризм развивать.

ЛЕНА. Чего?

ВИКТОР. Экотуризм – модное и весьма актуальное направление. Жизнь в больших городах, сопряжена с перманентным стрессом. Чтобы снять стресс, горожане стремятся покинуть границы мегаполисов, хотя бы на уикенд, уехать в глухие, заброшенные места. В этом смысле, ваш городок – идеальное место для релаксации.

ЛЕНА. Я не поняла, туристов сюда хотите возить?

ВИКТОР. Да. Туристов, интуристов…
 
ЛЕНА. И че они здесь будут делать, коровам хвосты крутить?

ВИКТОР.  Придумаем, чем занять. Самая главная достопримечательность здесь – дикая, нетронутая природа. Грибы, ягоды, рыбалка, охота, песни у костра. Для жителей городов, это все в диковину.

ЛЕНА. В прошлом году один ушел по грибы, до сих пор не вернулся. Жена до сих пор думает – ждать или снова замуж выходить.

ВИКТОР. Вот поэтому мне понадобится помощь местных жителей. Вас могу привлечь.

ЛЕНА. Меня?! Че делать?

ВИКТОР. Построю туристический комплекс, вас директором поставлю. Вы, я заметил, женщина бойкая, хваткая, здесь всех знаете.

ЛЕНА. Ага… У меня на лбу «дура» написано, что ли?

ВИКТОР. Нет… Почему вы мне не верите?

ЛЕНА. Почему я вам должна верить?

ВИКТОР. Потому что я говорю правду.

ЛЕНА. Знаете, народ у нас, конечно, не шибко образованный, но не тупой. Так что не надо мне сказки рассказывать.
 
ВИКТОР. Напрасно вы так… Я приехал на разведку, - осмотреться, с людьми побеседовать, узнать, как администрация местная будет реагировать.

ЛЕНА. Нашей администрации бабками перед носом помаши, они из кожи вылезут.

ВИКТОР. Вы о взятках?

ЛЕНА. Нет, у них это пожертвование называется.

ВИКТОР. И не боятся брать?

ЛЕНА. Ха! Глава – Мишка Сысоев, начальник полиции - Гришка Сысоев, брат родной. Кого им бояться. Мафия.

ВИКТОР. Как с ними встретиться?

ЛЕНА. Очень просто: выходите из кафе, поворачиваете направо, метров двести прямо по асфальту, - не промахнетесь, у нас асфальт только на центральной улице, - увидите серое двухэтажное здание, там клумбы с гвоздиками, это и есть администрация. Приемные часы с 10 до 12.00.

ВИКТОР. Надо же, как-то предварительно договориться…

ЛЕНА. Зачем? Заходите, говорите, - че надо, вам говорят – сколько. Бабки на стол, все довольны.
 
ВИКТОР. Понятно. Хорошо.

ЛЕНА. Ага, хорошо… тем, у кого деньги есть, а у кого нет, тем, как-то не очень.

ВИКТОР. Что поделать, мир несправедлив.

ЛЕНА. Да уж, кто-то концы с концами свести не может, а кто-то деньги чемоданами таскает.

Пауза.

ВИКТОР. А вот это нехорошо!

ЛЕНА. Что нехорошо?

ВИКТОР. Залезать в чужие вещи.

ЛЕНА. В какие вещи?

ВИКТОР. В мой чемодан, - вы только что проболтались! А-а, я понял! (начинает нервно расхаживать по кафе) Вы все спланировали с вашим муженьком! Он привозит сюда поздних пассажиров, и вы их грабите!
 
ЛЕНА. Вы чего несете?!

ВИКТОР. (достает из кармана пальто пистолет, направляет на Лену) Ключи мне, быстро!
 
ЛЕНА. Э-э, осторожнее, мне еще с мужем разводиться… (достает ключи, отдает Виктору) Вот, берите, только не психуйте…

Виктор забирает ключи, запирает дверь кафе, берет Лену на мушку.

ВИКТОР. Сидеть!

Лена безропотно подчиняется.

ВИКТОР. Я все понял. У вас тут семейный подряд? И скольких вы так обобрали? А?!

ЛЕНА. Кого обобрали?! Никого мы не обирали, вас только на тысячу, - вот, заберите! (протягивает купюру) Не нужны мне ваши деньги. Я же не знала, что вы такой нервный.
 
ВИКТОР. Признавайтесь – решили деньги забрать, меня прикончить, расчленить и свиньям скормить?

ЛЕНА. Фу! Ну, вы извращенец! Надо же такую гадость придумать!
 
ВИКТОР. Когда ваш муженек заявится?!

ЛЕНА. Никогда, вы же сами слышали, я его послала!

ВИКТОР. Да-да, неплохо было разыграно! Чуть не купился.

ЛЕНА. Вы че сбеленились-то?!  Не трогала я ваш чемодан!

ВИКТОР. А как узнали, что там деньги?

ЛЕНА. Да не знала я! Я не про ваш чемодан сказала, а – вообще, о несправедливости, мол, кому-то все, а другим шиш на постном масле…
Виктор бледнеет, у него трясутся руки, он роняет пистолет, тяжело оседает на стул.
   
ЛЕНА. Что с вами?

ВИКТОР. Мне нельзя нервничать…

ЛЕНА. Опять диабет?

ВИКТОР. (старается не упасть со стула) Воды…

ЛЕНА. (поднимает с пола пистолет) Чуть не пристрелил меня, а я ему воды?

ВИКТОР. Нет, это зажигалка… напугать хотел…

ЛЕНА. (жмет на курок пистолета, загорается язычок пламени) Правду сказал. Взрослый, вроде, умный дядька, а ведете себя, как придурок.

ВИКТОР. (говорит с трудом) Воды, пожалуйста, язык к небу прилип.

ЛЕНА. Сейчас.

Лена уходит, возвращается со стаканом воды. Подает Виктору, он жадно пьет.

ЛЕНА. Вы только это, копыта не отбросьте.

ВИКТОР. Что?

ЛЕНА. Помирать, говорю, не вздумайте. Мне еще не хватало с вашим трупом возиться.

ВИКТОР. Не отброшу, нельзя, - не все дела закончил.

ЛЕНА. Турбазу не построил?
 
Пауза. Виктора медленно отпускает.

ВИКТОР. Это тоже.

ЛЕНА. Вот вы малахольный. Чего так перепугались-то?

ВИКТОР. Ну, знаете, когда с такими деньгами путешествуешь, от собственной тени начнешь шарахаться.
 
ЛЕНА. Правду говорят, - деньги до добра не доведут.
 
ВИКТОР. Так вы не заглядывали в чемодан?

ЛЕНА. Нет, конечно.

ВИКТОР. Извините, что заподозрил, виноват…

ЛЕНА. Сам себя напугал до кондрашки, а передо мной извиняется. Чудик.

Пауза.
ЛЕНА. Так вы это серьезно?

ВИКТОР. Что?

ЛЕНА. Ну, о турбазе?

ВИКТОР. Вполне реальное дело.

ЛЕНА. (подходит к чемодану) И много у вас там денег?

ВИКТОР. Полный чемодан.

ЛЕНА. Полный чемодан?! Шутите?

Виктор кладет чемодан на стол, открывает замки на чемодане, откидывает крышку.

ВИКТОР. Вот, пожалуйста.

ЛЕНА. Ни-фи-га себе!! Первый раз столько денег вижу! Где взяли?!
 
ВИКТОР. Много работал, накопил.

ЛЕНА. Я тоже с 15-ти лет пашу, что-то ничего не накопила, кроме долгов.
 
ВИКТОР. Я занимал высокие посты. Экономил всю жизнь, откладывал. Хочу на эти деньги построить туристический комплекс: свежий воздух, чистая вода, стабильный доход, что еще нужно, чтобы без страха встретить старость. С пенсии-то даже на похороны не отложишь.
 
ЛЕНА. Это точно ваши деньги?
 
ВИКТОР. Мои, мои.

ЛЕНА. В розыск на вас, часом, не подавали? Может вас с собаками по всей стране ищут?

ВИКТОР. Нет, эти деньги честно заработаны.
 
ЛЕНА. Ага, так я и поверила. У нас честный, значит, нищий.

ВИКТОР. Готов поклясться!
 
ЛЕНА. Дети есть?

Пауза.

ВИКТОР. Есть, дочь.

ЛЕНА. Клянитесь ее здоровьем, что деньги не краденные.

ВИКТОР. Клянусь здоровьем дочери!

ЛЕНА. Вы ей-то хоть денег оставили?

ВИКТОР. Я расстался с ее матерью много лет назад. Они живут в другом городе. Соответственно, с дочерью не общаюсь. Но все, что у меня есть оставлю ей.
 
ЛЕНА. Понятно. Бросили их. Отец-подлец.

ВИКТОР. Я не подлец, такие были обстоятельства…

ЛЕНА. Да-да! У всех обстоятельства, но один человеком остается, а другой – козлом становится.
 
ВИКТОР. Слова подбирайте, пожалуйста.
 
ЛЕНА. Сами подбирайте! Чего вы клянетесь дочкой, с которой даже не общаетесь? Может ее давно в живых нет.

ВИКТОР. Типун вам на язык.

ЛЕНА. Не, так не пойдет. Клянитесь здоровьем.

ВИКТОР. Как раз здоровья у меня почти не осталось.

ЛЕНА. Ничего, клянитесь, жить-то, поди, все равно хотите.
 
ВИКТОР. Хорошо, клянусь остатками здоровья.

ЛЕНА. Директором поставите?

ВИКТОР. Поставлю… если построю турбазу.

ЛЕНА. Учтите, обманете - пожалеете!
 
ВИКТОР. Вы так агрессивно к мужчинам относитесь. Вас тоже отец бросил?

ЛЕНА. Мой папа был капитаном подводной лодки. Во время очередного похода они столкнулись с айсбергом, лодка не смогла всплыть, все погибли.
 
ВИКТОР. Понятно.

ЛЕНА. Так мама рассказывала. А когда она умерла, Зоя Пална, соседка наша по коммуналке, открыла правду – мой папаша, как узнал, что мама беременна, так сразу и сбежал.  Уехал из города, и с концами. Маме было 17 лет. У нее тогда никого уже не было. Вот объясните – как можно бросить одинокую семнадцатилетнюю девчонку в положении! Что у этого гада, папаши моего, вместо сердца было?!

ВИКТОР. Я не могу судить.

ЛЕНА. Потому что сам такой, да? А я могу. Я бы его к высшей мере приговорила! И сама бы пристрелила! Не из-за себя, из-за мамы. Он ей всю жизнь сломал!

ВИКТОР. Благодаря ему вы на свет появились.

ЛЕНА. Тоже мне радость. Может мне было б лучше совсем не рождаться. (ее голос дрожит) Я бы, вообще, закон издала - развод через кастрацию. Бросил жену с ребенком – чик-чик - свободен. Безотцовщина вмиг бы прекратилась.
 
ВИКТОР. А что сейчас с мамой?

ЛЕНА. (шмыгает носом, быстро утирает глаза) Не ваше дело. (пауза) Стесняюсь спросить, зачем вы такие деньжищи с собой возите? Можно же в банк положить.

ВИКТОР. Никогда! Я пережил несколько банкротств банков, больше не верю. В чемодане спокойнее.

ЛЕНА. Странный вы. Будь у меня столько денег, я бы рванула отсюда так, что подо мной земля бы дымилась! И забыла эту жизнь, как страшный сон. А вы с деньгами наоборот сюда.
 
ВИКТОР. Каждому свое.

ЛЕНА. Ладно, не мое дело. Ну, как, отпустило?

ВИКТОР. (смотрит на пальцы) Да, больше не дрожат…
 
ЛЕНА. Что же мне с вами делать? Ладно, пойду на кухню, позвоню начальнику.
 
ВИКТОР. Почему на кухню?

ЛЕНА. Не хочу, чтобы вы слышали, как вашего будущего директора матами будут обкладывать. Шучу, там связь лучше берет.
 
Лена уходит. Виктор закрывает чемодан с деньгами, ставит на пол. Дверь в кафе открывается, входит Валера. Он не трезв.

ВАЛЕРА. (замечает Виктора) Ты еще здесь? Ты че здесь прописался?

ВИКТОР. Вернулся за чемоданом.

ВАЛЕРА. А-а. А Ленка где?

ВИКТОР. (машет рукой в сторону кухни) Там.

ВАЛЕРА. Че она домой не идет? Замерз у подъезда ждать, а ее нет и нет. Хорошо, у меня грелка с собой (Достает из кармана початую бутылку) Будешь?

ВИКТОР. Я не пью.

ВАЛЕРА. Брезгуешь?

ВИКТОР. Нельзя, - диабет, могу умереть.

ВАЛЕРА. А если пить не будешь, никогда не умрешь, что ли?

ВИКТОР. Не хочу ускорять это событие.

ВАЛЕРА. Понятно. А мне похрен. (Замечает на полу гвоздику, поднимает) Ну, вот, че ей гвоздики не нравятся? Нормальные цветы.

ВИКТОР. Может, ей розы больше нравятся.

ВАЛЕРА. Розы?! Где я их возьму? Тут не юга, розы не растут.

ВИКТОР. В цветочном магазине.

ВАЛЕРА. Я че, больной, цветы за бабки брать. Вон у администрации на клумбе бесплатно растут.

ВИКТОР. Гвоздики?

ВАЛЕРА. Ну! Я им говорил, - чего вы одни гвоздики садите, посадите еще чего-нибудь. Нет, из года в год, садят их и садят, как заговоренные, блин! (бросает гвоздику на пол) Да не в цветах дело!

ВИКТОР. А в чем?

ВАЛЕРА. Хочешь знать? Я скажу. Дело в том, что я ее люблю!
 
ВИКТОР. Прекрасно.

ВАЛЕРА. А она-то меня - нет!

ВИКТОР. Мне кажется, любит. Я видел, она плакала из-за вас. Значит, переживает.

ВАЛЕРА. Да? Ну тогда в чем дело?! Ей, что трудно сказать?!

ВИКТОР. Что сказать?

ВАЛЕРА. Что любит меня! Год прожили, хоть бы раз сказала, - я тебя люблю. Не надо всяких там – зая, медвежонок, пупсик, просто – я тебя люблю. Че, трудно?!

ВИКТОР. Не трудно, если любишь.

ВАЛЕРА. Именно! Я ей на дню раз по десять – солнце мое, рыба моя, люблю, обожаю, жить не могу! Спрашиваю, - а ты меня? Молчит, как в рот воды набрала! Я психану, свалю куда-нибудь… Однажды на пять дней исчез. Возвращаюсь, она мне скандал, - где был, я чуть с ума не сошла! Я спрашиваю, - а че ты так переживаешь, ты же меня не любишь. Она по морде мне хрясь, и в слезы, кричит, - какой же ты идиот! Я говорю, - ладно, обзывай, бей, но скажи – любишь или нет?! Стоит, молчит. Вот че мне думать?

ВИКТОР. Прошу прощения, а в постели у вас как?

ВАЛЕРА. Да все нормально, никаких проблем.
 
ВИКТОР. Не знаю, что сказать.

ВАЛЕРА. Вот и я не знаю! Как-то решил: буду, как она. Месяц – ни слова о любви. И, что ты думаешь? Никакого эффекта. Ходит, улыбается. Значит, ей пофиг, что ли? Ладно, думаю, проверю. Решил на ревность взять. Прихожу как-то и говорю, - извини, я тебе с Томкой изменил, - с подругой ее. Сработало!

ВИКТОР. Сказала, что любит?

ВАЛЕРА. Нет, выгнала! Потом простила. Ну, думаю, если простила, значит, любит. Со временем, все улеглось. Снова все тихо, спокойно, на меня ноль эмоций. Я подумал, надо как-то взбодрить отношения, опять признаюсь – изменил! Снова крики, слезы, сопли… Опять прощает! Я с тех пор в непонятках – она меня прощает потому, что любит, или потому, что я ей пофиг?
 
ВИКТОР. Прощает, значит любит.

ВАЛЕРА. Не факт. Вот я бы простил, если бы она мне изменила? Если бы она мне была пофиг, то даже не расстроился бы, ушел бы, да и все. Но я-то ее люблю! Поэтому хрена с два бы простил! Его бы убил, себя и ее! А она прощает! Почему? Я долго думал и понял: просто пользуется мной, пока другой на горизонте не нарисовался. Такой, как ты, например.

ВИКТОР. Нет, я не пример, она мне в дочери годится.

ВАЛЕРА. И че?! Я, вон, смотрю по телеку, там в столицах, молодые девахи стариков охмуряют, только шум стоит!

ВИКТОР. Такое всегда было.

ВАЛЕРА. Не скажи, у нас старики постеснялись бы на внучках женится.
 
ВИКТОР. Я не сторонник мезальянсов.

ВАЛЕРА. Чего?

ВИКТОР. Неравных браков.

ВАЛЕРА. Вот видишь! Ты слова всякие знаешь. А бабы на это ведутся. И на бабки. У тебя бабки есть?

ВИКТОР. Так, немного.

ВАЛЕРА. А у меня нету! Живу одним днем, на завтра не загадываю. И на кой хрен я ей такой сдался?!
 
ВИКТОР. Но она же вышла за вас замуж.

ВАЛЕРА. Вот я и гадаю – почему, зачем?!
 
ВИКТОР. Видимо, любит.

ВАЛЕРА. (с досадой) Ты че тупой! Я же тебе талдычу – не за что меня любить! Но… сейчас меня ненавидит! Значит, есть надежда, что она ко мне, все-таки, не ровно дышит. Видел же: заводится, как иномарка, с пол оборота. В общем, у меня башка нараскаряку.

ВИКТОР. Зря вы изменяете.

ВАЛЕРА. Я знаю. А как достучаться?! (пьет из горла, протягивает бутылку Виктору) Последний раз предлагаю, будешь?

ВИКТОР. Нет, спасибо.
 
ВАЛЕРА. Как хочешь. (допивает содержимое бутылки из горла, выдыхает) Вот ты, пожилой человек, в смысле пожил, многое повидал, да? Наверное, больше меня в жизни понимаешь, - объясни, чего бабе надо? Она, че принца ждет на белом коне?
 
ВАЛЕРА. Я полагаю, что любая женщина ищет мужчину, которому сможет верить.

ВАЛЕРА. А мне, че, верить нельзя?!
 
ВИКТОР. Вы же изменяете, как вам верить. Я случайно подслушал, как Лена с мамой разговаривала. Она тяжело переживает ваши измены.

ВАЛЕРА. С кем разговаривала?

ВИКТОР. С матерью.

ВАЛЕРА. С какой матерью?
 
ВИКТОР. Надо полагать, со своей.

ВАЛЕРА. Чувак, ты гонишь, - она с двенадцати лет одна.
 
ВИКТОР. Нет, я точно слышал, она говорила с мамой.

ВАЛЕРА. Чего-то тебе поблазнилось. Нет у нее матери, не-ту! Я тебе говорю. Ленка – сирота. И запомни, (на глазах появляются слезы) я ее в обиду никому не дам! Кадык за нее вырву! Понял?!

ВИКТОР. Понял.

ВАЛЕРА. Вот так!

Возвращается Лена.

ЛЕНА. Ты опять здесь?! Я что тебе сказала! ...

ВАЛЕРА. Ленусик, стой, на заводись, дай сказать!
 
ЛЕНА. Все уже сказано! (хватает стул, замахивается) Исчезни с глаз моих, не доводи до греха!

ВАЛЕРА. (пятится к двери, он на грани истерики, кричит со слезой в голосе) Ладно, ладно, пожалеешь, Ленчик! Больше меня не увидишь, так и знай! Прощай, вспомнишь обо мне, да поздно будет!

Валера исчезает за дверью. Лена опускает стул, устало садится на него.

ЛЕНА. Достал, гад!
   
ВИКТОР. Он явно не в себе, как бы не было беды. Может, догнать.

ЛЕНА. Щас, в догоняшки с ним буду играть. Пошел он! Все, забыли!

ВИКТОР. Хорошо. Что сказал начальник?

ЛЕНА. (вздыхает) Всех собак на меня спустил. (передразнивает начальника) «Как тебе такое в голову пришло! Не вздумай! Это кафе, а не бомжатник. Пну под зад, рассчитаю!»! Короче… нафиг я ему звонила!

ВИКТОР. Я понял. Что ж, спасибо, за беспокойство. Пойду.

ЛЕНА. Да куда вам идти. Так-то город у нас спокойный, но с таким чемоданом, я бы не стала ночью шляться…

ВИКТОР. У меня нет выбора.

ЛЕНА. …Можно было к подруге на постой определить, но, спасибо Валере, больше нет у меня подруги. И ко мне нельзя, - я же еще не разведенная. Не дай бог, ночью увидят с вами, потом не отмоешься. Да и комната у меня всего одна…

ВИКТОР. Я понимаю.

ЛЕНА. А, плевать! Поехали ко мне.
 
ВИКТОР. Вы серьезно?

ЛЕНА. Ой, чую, добром это не кончится! Я дура конченная! Точно директором поставите?

ВИКТОР (кивает головой) Точно.

ЛЕНА. Ладно, пошли.

ВИКТОР (с трудом отрывает чемодан он пола) Далеко?

ЛЕНА. У нас все близко.
 

АКТ 2

Лена и Виктор осторожно заходят в темную комнату.
 
ЛЕНА (шепотом) Тс-с! Проходите. Стойте здесь, я свет включу. Ничего не трогайте, выключатель сломан, я лампочку вкручиваю и выкручиваю.
 
Короткая, яркая вспышка, Виктор вскрикивает, слышен звук падающего тела.

ЛЕНА. Что с вами?

ВИКТОР. (хрипит откуда-то снизу). Током дернуло!
 
ЛЕНА. Я же сказала, – не трогайте!

ВИКТОР (стонет в темноте) Я не трогал, просто на стенку оперся.

ЛЕНА. Как вы?

ВИКТОР. Хреново.
 
Слышно, как Виктор с кряхтеньем пытается встать, но снова падает.

ЛЕНА. Что случилось?!

ВИКТОР. Облокотился на стул, он упал.

ЛЕНА. У него ножка сломана.

ВИКТОР. (стонет) А-а-а! Кажется, руку сломал!

ЛЕНА. Тихо, соседку разбудите!

Лена вкручивает лампочку, вспыхивает свет. Виктор сидит на полу у входа, левой рукой придерживает правую.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. (говорит из-за стены). Леночка, я не сплю, не беспокойся.

ЛЕНА (закатывает глаза) Зоя Пална, извините.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Ничего, я не спала, бессонница.

ЛЕНА. (Виктору) Дайте руку, посмотрю. Согнуть можете? Пошевелите пальцами?

Виктор шевелит пальцами руки.

ЛЕНА. Все нормально, до свадьбы заживет.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Леночка, я вижу, ты не одна?

ЛЕНА. (шепчет Виктору) Сквозь стены видит. (громко) Да, не одна.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. А кто с тобой?

ЛЕНА. Мужчина.
 
Лена помогает Виктору встать.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. А как же Валера? Он приезжал, тебя спрашивал.

ЛЕНА. Зоя Пална, Валеры больше нет! Он для меня умер.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Я не поняла, - когда умер?!

ЛЕНА. Да живой он! Для меня умер.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. Напугала меня. Я тебя одобряю. (пауза) А ведь я говорила, я предупреждала…
   
ЛЕНА. Да, да, зря я вас не слушала.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Вот именно!

ЛЕНА. Спокойной ночи, Зоя Пална.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Спокойной ночи.

ЛЕНА. (шепотом Виктору) Есть хотите? Правда, у меня в холодильнике шаром покати, на работе питаюсь.

ВИКТОР. Перебьюсь.

ЛЕНА. Сейчас, что-нибудь соображу.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Вы, молодые, думаете, что старики ничего не понимают, из ума выжили. А слушали бы старших, бед бы не знали, у нас все-таки опыт, мы жизнь прожили...

ЛЕНА. (закатывает глаза, шепчет Виктору) Ну, все, завелась пластинка! (громко) Да, да, вы всегда правы.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. А что за мужчина с тобой?
 
ЛЕНА. Обычный мужчина.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Я поняла. Больше не буду мешать. Не обращайте на меня внимания. Можете шуметь, я заткну уши.
 
ЛЕНА (закатывает глаза) Ничего вы не поняли. Это… случайный знакомый.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. (через паузу) Леночка, ты знаешь, я не одобряю случайных знакомств.

ЛЕНА. Я тоже. Просто ему спать негде.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Ты решила всех бомжей к нам поселить?

ЛЕНА. Он не бомж.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. А кто?

ЛЕНА. (шепчет Виктору) Вот привязалась! Что ответить?

ВИКТОР. (пожимает плечами) Скажите, турист.

ЛЕНА. Он турист.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Молодой?

ЛЕНА. Нет.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Лена, зачем тебе старик?
 
ЛЕНА. Он не старик, вполне еще. И всего на одну ночь.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. Всего на одну ночь?! Лена, как это понимать?!

ЛЕНА. Зоя Пална, буквально! Просто переночевать. Не спать же человеку на улице.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Ты совершаешь ошибку, вдруг он проходимец?

ЛЕНА. Да нет, не похож. Все нормально, спите. (Виктору, шепотом) Пойду на кухню, может, что-нибудь найду.

ВИКТОР. Не беспокойтесь, ничего не надо.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. У меня в холодильнике пельмени, можете разогреть.

ЛЕНА. (шепотом) Слух, как у собаки. (громко) Спасибо. (Виктору) Пельмени будете?

ВИКТОР. Пельмени ночью? ... Буду.

ЛЕНА. Пошла греть. Располагайтесь.

Лена уходит. Виктор снимает пальто, обходит комнату, осматривается. Входит Зоя Павловна, она в стареньком домашнем халате, на голове бигуди под косынкой.
Пауза.

ВИКТОР. Здравствуйте. Зоя Пална?

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Она самая. А вас, как зовут?

ВИКТОР. Виктор Сергеевич.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Вы педофил?

ВИКТОР. Почему?!

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Она же вам в дочери годится!

ВИКТОР. А-а, понятно. Сейчас все объясню.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Уж будьте любезны.

ВИКТОР. Я приехал на ночном поезде. Гостиницы, как оказалось, в городе нет. Таксист довез меня до единственного кафе, где можно поужинать, там мы с Леной и познакомились. Я рассказал, что мне негде остановиться. Она пожалела меня, пригласила к себе. Вот, я здесь. Утром исчезну. Вам совершенно не о чем беспокоиться.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. Откуда мне знать, что вы не маньяк?

ВИКТОР. Только поверить на слово.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. Верила, по молодости, когда дурой была. Да с годами поумнела. Хорошие учителя были.
 
Виктор разводит руками.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. С какой целью прибыли в нашу глухомань?

ВИКТОР. С деловой. Хочу построить туристический комплекс и возить сюда туристов.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. (с недоверием) Больше негде строить, что ли?
 
ВИКТОР. У вас очень перспективный район, именно в силу своей удаленности. В мире таких нетронутых мест почти не осталось. Цивилизация изгадила планету.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Я бы не возражала, если бы цивилизация у нас немного погадила.
 
ВИКТОР. Вот, я этим и займусь.

Входит Лена.

ЛЕНА. Пойдемте, покажу, где руки помыть, пельмени почти готовы.

ВИКТОР. Спасибо.
 
Виктор и Лена уходит. Зоя Павловна подходит к чемодану, пытается поднять, охает от тяжести, оставляет его в покое. Ощупывает пальто Виктора, достает из внутреннего кармана паспорт, изучает. Входит Лена, тащит раскладушку.

ЛЕНА. Вы что делаете?!

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Ничего такого! Я должна знать, кого ты привела.

ЛЕНА. Нельзя лазать по чужим карманам!

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Нельзя кого попало в дом приводить! Ты же ничего о нем не знаешь!  А я сейчас узнаю. (смотрит в паспорт) Виктор Сергеевич Лужин, - не соврал. 50 лет, родился 15 июня, значит, Близнец. Лена, твое легкомыслие меня поражает! Близнецам нельзя верить, это самые ветреные и двуличные знаки! Мой первый муж был Близнец – редкий подонок…

ЛЕНА. Он на одну ночь.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Время – величина относительная. За одну ночь можно таких дел наворотить, что за сто лет не разгребешь! (продолжает изучать паспорт) Так, трижды женат, детей нет…

ЛЕНА. Он сказал есть, - дочь.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Вот видишь, соврал. А ты его в дом! (пинает чемодан Виктора) Чемодан поднять не смогла, вот, что у него там?

ЛЕНА. (шепотом) Деньги.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. А еще что? Почему такой тяжелый?

ЛЕНА. Только деньги. Полный чемодан! Я вам ничего не говорила.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Он что, инкассатор?

ЛЕНА. Нет. Это его личные деньги.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. Где он взял столько?!

ЛЕНА. Говорит, заработал.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Он олигарх, что ли?

ЛЕНА. (пожимает плечами) Не знаю, наверное.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Олигарх сидит на нашей кухне и ест пельмени? Как-то не укладывается в голове.

ЛЕНА. Ну, а что они не люди?

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Мамочки мои! А я перед ним в старом халате, в бигудях, как чумичка. Какой позор! Исчезаю.
 
ЛЕНА. Спокойной ночи.

Зоя Павловна убегает, тут же возвращается.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. Чуть паспорт не унесла. (возвращает паспорт в пальто) Леночка, надеюсь ты понимаешь, что для тебя он слишком стар?

ЛЕНА. Понимаю.

Зоя Павловна убегает, снова возвращается.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. И я очень тебя прошу, - в следующий раз, когда будешь приглашать олигарха, предупреждай заранее!

Зоя Павловна выходит, сталкивается в дверях с Виктором.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. (улыбается) Ой, простите. Я ухожу.

Зоя Павловна убегает. Виктор провожает ее удивленным взглядом.

ВИКТОР. Кажется, она сменила гнев на милость.

ЛЕНА. Она хорошая. Вредная, обидчивая, но отходчивая. Зоя Павловна присматривает за мной со смерти мамы. У нее, как и у меня, никого. Перекусили?

ВИКТОР. Да, спасибо. Очень вкусные пельмени. Давно таких не ел.

ЛЕНА. Ладно, давайте укладываться. (раскладывает раскладушку, достает постельные принадлежности, застилает) Здесь будете спать.

ВИКТОР. Спасибо. Я хотел спросить – а где Валерий ляжет?

ЛЕНА. Мы раздельно живем… жили.

ВИКТОР. Почему?

ЛЕНА. Зоя Пална его терпеть не может. Пообещала, что перепишет свою комнату на меня, если он не будет здесь жить. Мы с ним посовещались и решили, что это хорошее предложение. Самим нам двушку никогда не купить. Сказал, что заработает денег, пока снимем квартиру. До сих пор зарабатывает. Значит, так ему это нужно.
 
ВИКТОР. Думаете, он вас не любит?

ЛЕНА. А что еще думать, изменяет налево и направо!
 
ВИКТОР. Он сказал, что изменяет, потому что вы его не любите.

ЛЕНА. Уже поплакался?
ВИКТОР. Да, жаловался, что вы ни разу не признались ему в любви.

ЛЕНА. Не могу я это сделать.
 
ВИКТОР. Почему?

ЛЕНА. Я… не умею. Как-то стыдно. Кажется, скажу, а прозвучит так, будто вру. Честное слово, я даже перед зеркалом пробовала… не получается, сама себе не верю. Мне никто, ни разу в жизни, не сказал, что любит меня, - ничего, живая.

ВИКТОР. Даже мать?

ЛЕНА. Не помню. Да разве в словах дело! Я замуж за него вышла, живу с ним, стираю, кормлю, не изменяю. И он после этого – «Ты меня любишь или нет»? А че я делаю?! (всхлипывает) И залетела, как дура, от козла этого!
 
ВИКТОР. Вы беременны?!

ЛЕНА. Не ваше дело.

ВИКТОР. Да, извините, что лезу с вопросами.

ЛЕНА. С детства думала: я, как мать не буду! Выучусь на парикмахера, маникюр освою, открою свой салон, заработаю, по заграницам буду мотаться! Мужиков нафиг – только для здоровья! Дети - после сорока, одного! Свобода! Мечтала, а влезла в тот же капкан, что и мама. Буду мать-одиночка и всю жизнь концы с концами сводить. Что за подлая жизнь!
 
ВИКТОР. Будете рожать?

ЛЕНА. (вытирает слезы) А вы думаете рассосется? Конечно, рожать. (гладит живот) Он же не виноват, что отец у него козел, а мать дура.
 
ВИКТОР. Может, стоит об этом мужу сказать?

ЛЕНА. Ну ага! Потом вообще от него не отвяжешься. Нет, мне одной проще. (разговаривает с животом) Не нужен нам папка-придурок, да, мой маленький? (вздыхает) Я все думаю, - почему столько плохого на Земле? Чтобы умирать было не жалко?

ВИКТОР. Не все в жизни плохо.

ЛЕНА. (вздыхает) Чего хорошего-то?

ВИКТОР. Лена, там, в кафе, я слышал, вы с мамой по телефону разговаривали?

ЛЕНА. Показалось.

ВИКТОР. Нет, я слышал.

ЛЕНА. (через паузу, нехотя) Ну да, иногда разговариваю, когда совет нужен.

ВИКТОР. Так она жива?

ЛЕНА. С ума сошли! Нет, конечно, давно умерла.

ВИКТОР. И кто из нас сошел с ума?

ЛЕНА. Вы только не подумайте, что я того… Ну я, как бы, с ней разговариваю. Поговорю и, вроде как, легче становится. Мне кажется, она на самом деле со мной общается… С кем мне еще говорить.

Входит Зоя Павловна, она при полном параде, длинное платье, яркий макияж, бижутерия. В одной руке бутылка, в другой тарелка с нарезанными фруктами.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Предлагаю отметить наше знакомство. Коньяк! Сама делала!

ЛЕНА. Зоя Пална, час ночи, человек устал, спать хочет.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Отдыхать будем на том свете. Леночка неси бокалы.
 
ЛЕНА. У меня только стаканы.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. А, гулять, так гулять, давай стаканы! (протягивает Виктору бутылку) Вы - мужчина, наливайте!
 
ВИКТОР. (открывает бутылку, разливает по стаканам) Спасибо за пельмени.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. (смеется) Понравились?! Сама лепила.
 
ВИКТОР. У вас золотые руки.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. (кокетливо) Если бы вы знали, как я курочку готовлю… и многое другое!
 
ВИКТОР. Верю. Жаль не успею отведать.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Почему не успеете?

ВИКТОР. Я же у вас до утра.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Ерунда! Оставайтесь, мы не гоним. Мы люди гостеприимные! Вы же по делам приехали, дела быстро не делаются.
 
ВИКТОР. (наливает Зое Павловне и Лене) Я бы остался, но не хочу стеснять.
 
ВЕРА ПАВЛОВНА. О чем вы говорите, мы будем только рады! В тесноте, да не в обиде, да, же, Леночка?

Лена кивает.

ВЕРА ПАВЛОВНА. Все равно в городе гостиниц нет, куда вы пойдете. Так что оставайтесь. (поднимает стакан) Ну, за знакомство! (замечает пустой стакан Виктора) А себе почему не налили?

ВИКТОР. Спасибо, мне нельзя. Здоровье не позволяет.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Глупости какие! Немного коньячку никому не повредит.
 
ВИКТОР. Я все же воздержусь.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Хотите обидеть?

ВИКТОР. (со вздохом наполняет свой стакан) Не хочу.

ВЕРА ПАВЛОВНА. Со знакомством!

Выпивают.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Ух, крепковатый получился. Закусывайте лимончиком. Между первой и второй… Наливайте. (поднимает стакан) За настоящих мужчин!

Виктор разливает, выпивают.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. У-ух! Аж горит внутри! Завтра город вам покажу, так сказать, местные достопримечательности.

ЛЕНА. (усмехается) У нас одна достопримечательность – козел-долгожитель Димедрол, у бабы Фроси. Недавно всем городом юбилей справляли – 40 лет! Директор клуба в книгу Гиннеса его отправил.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. А потом он чуть не сдох!
 
ВИКТОР. Кто, директор?

ЗОЯ ПАВЛОВНА. (хохочет) Какой вы смешной! Нет, козел, конечно! А я предупреждала – сорок лет справлять нельзя! Плохая примета!

ВИКТОР. И как он сейчас?

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Кто как?

ВИКТОР. Юбиляр?

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Что ему. Здоров и весел. А может сдох. Завтра познакомлю, если хотите. Наливайте.

Виктор наливает.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. (кокетливо грозит пальчиком) Вы хотите меня напоить. Признаюсь по секрету - я когда пьяная, такая шебутная! (хохочет) Третья, как полагается, за любовь!

Выпивают.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. У-ух, ядреный, зараза! Виктор! Могу я к вам по имени?

ВИКТОР. Можете.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. У вас замечательное имя! Виктор, если мне не изменяет память, означает - благородный!

ВИКТОР. Не совсем. Виктор, с древнегреческого – победитель.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. О, да, благородный победитель! И многих женщин победили?
ВИКТОР. Нет, это не про меня.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Виктор, я так вам благодарна за то, что вы внесли… сумбур в наши серые будни. Приезжай чаще! Наливайте. (поднимает стакан) За разнообразие!

Выпивают.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Ух-х! Аж вспотела! Вы закусывайте. Завтра отведу вас в лес.

ВИКТОР. С какой целью?

ЗОЯ ПАВЛОВНА. (заговорщически) Покажу одно тайное место. Здесь недалеко в лесу военная часть была, (шепотом) секретная.
 
ЛЕНА. (улыбается) Зоя Пална, зачем вы военные тайны незнакомому человеку рассказываете, вдруг он шпион.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Боже мой, какие тайны, весь город знает.

ЛЕНА. Город знает, да молчит, а вы трезвоните.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Перестань! Часть давно закрыли, все вывезли, даже оконные рамы. Остальное местные растащили. Сейчас, правда, говорят, опять восстанавливать будут. Ничего не понимаю: строят – ломают, строят – ломают… карусель какая-то.
 
ВИКТОР. (улыбается) Это диалектика.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Ну да… Теперь туда НЛО повадились. Правда-правда, наш сосед, Магарыч, своими глазами видел. Вот так, говорит, перед казармой села, посидела, а потом – вжик! - и исчезла!

ЛЕНА. Это он ей за рюмку коньяка сказки рассказывает.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. А я ему верю. Наливайте!
 
Виктор показывает пустую бутылку.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Уже закончилась? Так быстро?
 
ВИКТОР. Увы.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. М-м, беда. Лена, надо что-то придумать.

ЛЕНА. Зоя Пална, уже поздно, всем пора спать.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Какой сон! Вечер только начался! Заводи музыку, я буду танцевать до утра! О, придумала! Звони таксидермисту, у него в багажнике всегда есть, я знаю.

ЛЕНА. Он здесь больше не появится. Ни-ког-да! Зоя Павловна, имейте совесть, - человек с дороги, устал, ему нужно отдохнуть.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Леночка, ты такая зануда! Испортила весь праздник. (обреченно вздыхает) Ну, хорошо, хорошо. Постели ему на диване, чего на раскладушке мучиться, а сама ко мне. (Виктору) Я Леночку забираю. Так что вы здесь будете абсолютно одни, вернее, один. (подмигивает) Только никого не приводите! Учтите, у нас тонкие стены! (Хохочет) До завтра!

Лена уводит Зою Павловну. Виктор снимает пиджак, галстук. Осматривает комнату. Возвращается Лена.

ЛЕНА. Извините за Зою Палну.

ВИКТОР. Все хорошо. Она мне понравилась.

ЛЕНА. (перестилает белье с раскладушки на диван) Она хорошая. А личная жизнь не сложилась. Почему хорошим людям не везет? Первый муж оказался альфонсом, на шею сел и ноги свесил. Второй руки распускал. Третий был хороший, Зоя Пална его очень любила. Он два раза в Чернобыль ездил, машину купили, на квартиру копили… А потом у него рак нашли… Сгорел за два месяца. С тех пор она одна. Ищет пару, а найти не может. Все, ложитесь, я пошла.

ВИКТОР. Лена, у меня к вам просьба.

ЛЕНА. Какая?

ВИКОР. У меня есть друг, он отсюда родом, я по его совету сюда приехал. Он просил передать привет одной женщине - Светиковой Ирине. Возможно, вы знаете такую?

ЛЕНА. А как друга зовут?
 
ВИКТОР. Юра Бургомистров.

ЛЕНА. Откуда он ее знает?

ВИКТОР. Они были одноклассниками.

ЛЕНА. Сейчас.

Лена достает альбом с фотографиями, находит нужное фото, показывает Виктору.

ЛЕНА. Школьная фотография моей мамы, весь класс. Вот она – Светикова Ирина.

Виктор смотрит на фото, вскидывает брови. Пауза.

ВИКТОР. Она - ваша мама?!

ЛЕНА. Да. Чего вы так удивляетесь?
ВИКТОР. Просто… как тесен мир.

ЛЕНА. Ваш друг здесь есть?
ВИКТОР. (рассматривает фото, неуверенно) Нет, не узнаю.

ЛЕНА. Ну да, столько лет прошло.

ВИКТОР. А может не попал на фотку.

ЛЕНА. (вздыхает) Возможно. В общем, передайте другу, что с приветом он опоздал… у вас руки дрожат, снова приступ?

ВИКТОР. Да, что-то поплохело. Не надо было пить.

ЛЕНА. Вам с утра пораньше в аптеку надо.

ВИКТОР. Да, обязательно. Не бойтесь, у вас не помру.

ЛЕНА. Надеюсь. Чем-то помочь?

ВИКТОР. Нет, спасибо. Все нормально.
 
ЛЕНА. (тяжело вздыхает) Тогда пойду.

ВИКТОР. Вас, что-то тревожит?

ЛЕНА. Дурная натура - беспокоюсь, что Валерка пьяный за руль сел. Как бы не накосячил. Как выпьет, дурак-дураком. Зря я его отпустила.

ВИКТОР. Позвоните.

ЛЕНА. У него на телефоне вечно денег нет. Мне, говорит, дешевле добежать, чем позвонить. Скупердяй. Вот нафиг мне это надо – переживать о нем. Теперь до утра не усну, вся изведусь. (встает) Дойду-ка я до его матери.
 
ВИКТОР. Куда вы одна ночью. Я с вами.

ЛЕНА. Не выдумывайте. Я же говорила, у нас город спокойный, бояться некого. А вы отдыхайте.

Лена идет к двери, Виктор останавливает.

ВИКТОР. Лена!

ЛЕНА. Что?

ВИКТОР. Извините…за причиненные неудобства.

ЛЕНА. (улыбается) Да ладно че.

ВИКТОР. Вы красивая.

ЛЕНА. Чего это вы вдруг?

ВИКТОР. Нет, я это сразу про себя отметил. Вы - красавица и очень хороший человек.

ЛЕНА. (пожимает плечами) Спокойной ночи.

Лена уходит. Виктор снимает пиджак, рубаху, галстук, остается в нижнем термобелье. Снова открывает альбом, листает, рассматривает фотографии, неожиданно, зажав рот, плачет. За стеной раздается храп Зоя Павловны. Виктор вздрагивает, ищет, чем выкрутить лампочку, чтобы не обжечься. Использует свой галстук. Темнота. Слышно, как он ложится на диван, стонет в темноте.
Темноту прорезает луч света, слышно, как кто-то приоткрыл дверь и вошел в комнату. Силуэт ставит на пол сумку с брякающими бутылками, подходит к дивану, ложится рядом с Виктором.

ВИКТОР. (шепотом) Кто тут?!

Силуэт скатывается с дивана, вкручивает лампочку. Это Валера, он изрядно пьян.

ВАЛЕРА. (падает на стул) Опять ты?!
 
ВИКТОР. Опять вы. Тише, пожалуйста, Зою Палну разбудите.

ВАЛЕРА. Почему я даже не удивлен? (ставит на стол пакет с бутылками, достает водку и пиво, открывает водку, ищет глазами стакан, замечает на столе пустую бутылку, нюхает ее) О, коньячком баловались! (наливает в стакан водку) Молись, сейчас я тебя убивать буду (выпивает).

ВИКТОР. Не надо. Вас посадят.
 
ВАЛЕРА. Я отсижу, но ты, гад, по земле ходить не будешь!

ВИКТОР. Я не о себе беспокоюсь. Ребенка без отца оставите.

ВАЛЕРА. Раньше надо было о своем ребенке беспокоиться!
 
ВИКТОР. Я не о своем, о вашем.

ВАЛЕРА. Ты гонишь. У меня нет детей!

ВИКТОР. Скоро будет. Лена беременна.

Пауза.

ВАЛЕРА. Чего ты сказал?! Повтори!

ВИКТОР. Лена сказала, что беременна.

ВАЛЕРА. От кого?

ВИКТОР. Валера, не тупи, разумеется, от тебя.

ВАЛЕРА. Где она?!

ВИКТОР. Ушла к твоей матери.

ВАЛЕРА. Зачем?
 
ВАЛЕРА. Тебя потеряла, пошла искать. Переживала, что ты пьяный за руль сел.

ВАЛЕРА. А ты как здесь оказался?

ВИКТОР. Мне некуда было идти. Она предложила переночевать. Уступила диван, сама пошла тебя искать. Спать будет у Зои Палны, когда вернется...

ВАЛЕРА. Подожди. Значит, я буду папой?!
 
ВИКТОР. Да. Если не наломаешь дров и она не передумает.

ВАЛЕРА. Как это она передумает?! Ты че говоришь! Заткнись! Я ей передумаю! Я ей так передумаю! Я ж ее на руках буду носить! (плачет) Ленусик! Золото мое! Витек, дай я тебя обниму!

Обнимаются.

ВАЛЕРА. А кто будет – мальчик или девочка?

ВИКТОР. Этого я не знаю.

ВАЛЕРА. Я знаю – сын будет, мальчик, пацан! Или дочка! Тоже хорошо – сначала нянька, потом лялька. Витек, ты классный мужик! Я аж протрезвел. Давай отметим!

Разливает водку по стаканам.

ВИКТОР. Мне нельзя, я же говорил – диабет.

ВАЛЕРА. Обидеть хочешь? Я что один должен обмывать самое охренительное событие в моей жизни?!

ВИКТОР. (вздыхает) Хорошо, только по одной.

ВАЛЕРА. По одной, заметано! Я тебе коктейль сделаю, мягче пойдет. (смешивает в стакане пиво и водку) «Ерша» пил?

ВИКТОР. Водку с пивом?

ВАЛЕРА. Не просто водка с пивом, смотри: наливаешь 100 граммов пива, сверху 100 граммов водки, - только не перепутай, - сначала пиво, потом водку! Это важно! Затем накрываешь стакан ладонью и бьешь об колено, вот так! (Бьет дном стакана об бедро) Видишь пена пошла? Все, коктейль готов. Пьешь одним махом. (Выпивает) Уносит на раз! Теперь ты.

Виктор пытается повторить коктейль. Наливает водку.

ВАЛЕРА. Стоп!! Ты что делаешь?! Я же сказал, - сначала пиво!

ВИКТОР. Это принципиально?

ВАЛЕРА. Ну, конечно! Ладно, че теперь, продолжай.

Виктор доливает пиво, бьет стакан об колено.

ВИКТОР. Так?
ВАЛЕРА. Неплохо! Пена жидковата. Бить надо резче. (отпивает из стакана) А вкус не тот! (возвращает стакан Виктору) Потому что сначала пиво! Понял?

ВАЛЕРА. Понял.

ВАЛЕРА. Это меня товарищ научил, Димыч. Вот был мастер! Другие коктейли не признавал. Он как-то с корешами восьмое марта отмечал, зашли в кабак, заказали 0,5 на троих, перед праздником настроение себе слегка поднять. Димыч уже подготовился: букет купил, фунфырь шампусика бабе своей взял, все нормально, можно расслабиться. Ну, выпили, - мало, взяли еще 0,5, потом еще две по 0,5… В общем, съели два литра на троих, Димыч сидит - ни в одном глазу! Прикинь, столько денег спалил, трезвый, как стеклышко. Обидно! Кричит, - давай коктейль!  Официантка несет полторашку пива и поллитровку. Он делает три «ерша», друганы сразу отъезжают – один под стол, другой мордой в борщ. А Димыч - здоровый лось, - хоть бы хны! Вмазывает еще два «ерша» подряд! Встает, букет с шапмусиком подмышку, говорит – все, я домой. Выходит, но чувствует, ноги плохо слушаются. А тут, как назло, ментовской бобон стоял. Он к ним подходит, спокойно, вежливо говорит, мол, уважаемые мусора, подкиньте до дома, а то чувствую, завалюсь мордой в снег и не встану. У жены сегодня праздник, не хочется ее расстраивать. Менты ему – пошел вон, ханурик! Угрожать стали, типа, сейчас в обезьянник закатаем. Короче, он их из кабины вытащил, сзади в клетку затолкал, запер, сам за руль и домой. Приехал, букет с шампанским жене вручил и только тогда отключился. А менты всю ночь в бобоне просидели, чуть не околели. Март холодный был. Утром его повязали, срок дали. За что спрашивается? За любовь к жене!


ВИКТОР. Любовь – это страшная сила!

ВАЛЕРА. А я о чем! Пей, кого ждешь.

ВИКТОР. За вас с Леной, чтобы все у вас было хорошо.

ВАЛЕРА. (наливает себе, чокается с Виктором) Спасибо!

Выпивают.

ВАЛЕРА. Ну, как?

ВИКТОР. Бр-р! Гадость!

ВАЛЕРА. Это дело привычки. Зато рубит по-черному. (делает себе «ерша») Кстати, еще случай был. У Ленки в кафе три подруги отдыхали. Одна купила себе шубу из норки, ну и, как положено, обмывали. Тоже дошло до «ерша». Подруги рубанулись, а хозяйку шубы заусило. Напротив мужики сидели, она подходит, мол, потанцуем. А мужики смотрят, - шубка-то новая, а хозяйка - не очень, ну и отказываются, мол, извините, не танцуем. У одного мобила на столе лежала, она ее берет и молча об пол – хрясь! И к себе за столик. Мужики, конечно, поволновались, - а че делать, бабу бить не будешь, мобилу не вернешь, - сидят, дальше отдыхают. А тетка, видимо, все-таки обиделась. Подходит к музыканту, заказывает танго, и опять к мужикам, мол, белый танец, дамы приглашают кавалеров, отказывать не имеете право! Мужики вежливо ее посылают, типа, дамочка, успокойтесь, мы же сказали, - не танцуем, тем более с такими! Тут она совсем расстроилась, давай мужиков по залу гонять. Один успел ментов вызвать, пока не отключился. Прибегает охранник, пытается бабу урезонить, она ему башку стулом пробила. Он упал, стал отползать, но успел вызвать охранное агентство. А она в это время до музыканта добралась, кричит, - всех мужиков поубиваю! У музыканта брат в ОМОНе, он ему позвонил. Короче: приехали три экипажа одну бабу вязать! Еле управились. Там все в крови было.

ВИКТОР. А что с ней потом было?

ВАЛЕРА. Ничего. Шубу продала, чтобы ущерб возместить, на том и разошлись.
 
ВИКТОР. Осталась без шубы?

ВАЛЕРА. При чем здесь шуба? Она просто хотела любви. Если бы ее кто-то любил, она бы шубу себе покупать не стала, и в кафе бы не поперлась. Потому что, когда у человека есть любовь, у него есть все! А когда любви нет, то никакой шубой эту дыру не заткнешь.

ВИКТОР. А у Лены есть шуба?

ВАЛЕРА. Зачем? У нее же есть я!

Молча делает «ерша», выпивает.

ВАЛЕРА. Как думаешь, я буду хорошим отцом?

ВИКТОР. Не знаю.

ВАЛЕРА. И я не знаю. (плачет) Говно я, а не отец! Как я их содержать буду? Какая шуба, я себя не могу обеспечить!

ВИКТОР. Будешь больше таксовать.

ВАЛЕРА. На чем таксовать?! Я же свою ласточку расхлестал к хренам собачьим.
 
ВИКТОР. Какую ласточку?

ВАЛЕРА. «Копейку» мою! После котлеты твоей так закрутило, чуть под себя не сходил… в общем, потерял управление и столб обнял!
 
ВИКТОР. Ясно, котлета виновата.
 
ВАЛЕРА. Конечно!

ВИКТОР. Может, алкоголь?

ВАЛЕРА. Не исключено. Прикинь, машина в хлам, а я целый. Всю жизнь думал, что я неудачник, а оно вон че – ни царапины! Это же мне для чего-то второй шанс дан.

Валера наводит «ерша».

ВАЛЕРА. Уеду я к едрене фене куда глаза глядят и начну новую жизнь!

ВИКТОР. Бросишь Лену в таком положении?

ВАЛЕРА. Ей без меня лучше будет.

ВИКТОР. Не делай этого. Потом жалеть будешь. Может, тебе второй шанс дали, чтобы ты ребенка вырастил

Валера выпивает.

ВАЛЕРА. Ты думаешь, что…

Валера на полуслове падает лицом в стол. Виктор трогает пульс, успокаивается. Какое-то время сидит задумавшись. Затем быстро одевается. Находит лист бумаги, ручку, садится за стол, пишет. Надевает пальто, шляпу, выкручивает лампочку, выходит.
 

АКТ 3.

Привокзальная площадь. На скамейке спит Виктор. Появляется Зоя Павловна, замечает Виктора, кричит в сторону.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Лена, он здесь!

Виктор от крика просыпается. Вбегает Лена. Женщины садятся по сторонам от Виктора.

ЛЕНА. Ну и, как это называется? Ушел, никому, ничего не сказал.

ВИКТОР. Хотел уйти по-английски, не прощаясь.
 
ЗОЯ ПАВЛОВНА. Воспитанные люди так не поступают. Мы, конечно, вчера немножко того, но я все помню, - у нас сегодня запланирована обширная программа: визит к Димедролу, поход в лес… Я отложила все дела, а вы вот так, молчком. Так нельзя!

ЛЕНА. Прихожу домой, на столе Валерка дрыхнет, вас нет. Зоя Павловна ничего не знает… Что случилось? Валера вас обидел?

ВИКТОР. Нет. Просто мне надо уезжать. Я же оставил записку.

ЛЕНА. А как же турбаза? Я уже планов настроила…

Пауза.

ЛЕНА. Все ясно. Так и знала. Все наврал. Просто переночевать было негде, да? Какие же вы мужики!…

Появляется запыхавшийся Валера, с трудом тащит чемодан Виктора.

ВАЛЕРА. Фф-у! Чуть не сдох. (Виктору) Чего там у тебя, кирпичи?

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Может, все-таки задержитесь?

Виктор молчит, опустив голову.

ЛЕНА. (встает) Ладно, счастливого пути, скатертью дорожка. Чемоданчик не забудьте.

ВАЛЕРА. (держится за голову) Я после «ершей» плохо соображаю, че происходит?

ВИКТОР. Постой, Лена. Присядь.
 
ЛЕНА. (садится рядом) Ну села, че дальше?

ВИКТОР. Мой дед восьмерых детей растил. Из них троих приемных. Родители у них погибли. Их хотели развезти по разным детдомам. А дед сказал – нельзя родных разлучать и оставил всех троих у себя, хотя своих пятеро было.
 
ЛЕНА. Это вы к чему?

ВИКТОР. Дослушай. Бабка ворчала, но детей приняла. Дед на все руки был мастер. Кому, что надо к нему бежали, - помоги! Он, говорят, безотказный был. Его спрашивают – что за работу? А он – что дадите. Много не давали, после войны все трудно жили, кто хлеба даст, кто молока, кто картошки, а кто за спасибо. Бабушка ругала, мол, растяпа, чего скромничаешь, у тебя восемь ртов голодных, а он, - ладно, мать, не ругайся, люди хуже нас живут. Вот так: сравнивал себя с теми, кому хуже, а не с теми, кому лучше. Потому что совесть была. Это когда перед людьми стыдно.

ЛЕНА. Стыдно, у кого видно. Сейчас время такое – с совестью не проживешь.

ВИКТОР. Время всегда такое. Честным и совестливым всегда было и будет трудно. Это вопрос выбора, а не времени. Правильно ты сказала – кто-то подчиняется обстоятельствам и становится козлом, а кто-то, при любых обстоятельствах, себя сохраняет, душу спасает. Дед думал о тех, кому хуже, а я всю жизнь смотрел на тех, кому лучше. Хотел, чтобы еда была лучше, чем у них, одежда, машина, дом. Женился только по расчету. И все копил, копил… (кивает на чемодан) Вся моя жизнь уместилась в этом чемодане. И что мне теперь с этим делать?!

ВАЛЕРА. А что в чемодане-то?

ВИКТОР. Когда врачи сказали, что мне осталось несколько месяцев, страшно стало – зачем я жил?! Что сделал?! Чего добился?! (прячет слезы) Кому стало хорошо, от того, что я по земле ходил?!

ЛЕНА. Вы же говорили, что у вас дочь…

ВИКТОР. Мне было 22, ей семнадцать. Я ее любил, как больше никого и никогда. Она забеременела, мы испугались, рассказал родителям. Они вой подняли – «зачем тебе эта девчонка, эта сирота бездомная, она тебя на дно утянет, угробишь свое будущее! Уезжай, мы все уладим». Смалодушничал, уехал спасать будущее. Зачем я это сделал! (Закрывает лицо руками).

ВАЛЕРА. (шепотом Лене) Че происходит-то?
 
ВИКТОР. Ночью увидел в альбоме твои детские фотографии. (плачет) Что я наделал! Я же целую жизнь пропустил! Искал денег, счастье… А счастье мое здесь бегало, шмыгало носом, разбивало коленки, косички заплетало. А ведь я мог все это время быть с тобой рядом, радоваться твоим успехам, переживать твои неудачи. Я все пропустил! Что я натворил!
 
ЛЕНА. (с окаменевшим лицом) Вы это о чем?

ВИКТОР. Мой дед – твой прадед. Ты носишь моего внука.

ВАЛЕРА. Чего?! Я че-то, ваще, не втыкаюсь!

ВИКТОР. У меня была очень слабая надежда, что найду тебя… Мне очень повезло… Я знаю, ты должна меня ненавидеть… Я не жду прощения… но ты единственная надежда на то, чтобы мое бездарное существование обрело хоть какой-то смысл. Пожалуйста, забери деньги, спаси мою жизнь.
 
ВАЛЕРА. Какие деньги?!

Зоя Павловна молча тычет пальцем на чемодан. У Валеры вытягивается лицо.

ВИКТОР. Я уеду и больше ты меня не увидишь, и не услышишь.

Пауза.

ЛЕНА. Вы - мой отец?!

Виктор плачет, молча кивает головой.

ЛЕНА. (бьет Виктора) Сволочь, гад, предатель!
 
Лена убегает. Валера в недоумении крутит головой.

ВАЛЕРА. Е-мое!

ЗОЯ ПАЛНА. Не слушайте ее, оставайтесь.

Лена возвращается.

ЛЕНА. Ты был так мне нужен! Я тебя так ждала! Думала – встречу убью!...

ВИКТОР. Я это заслужил.

Пауза.

ЛЕНА. Ты больше не уйдешь?

ВИКТОР. (поднимает голову) Ты позволишь мне остаться?

ЛЕНА. (плачет) Еще раз меня бросишь, точно убью!

ВИКТОР. Больше не брошу!

Лена утыкается лицом в грудь Виктор, он обнимает ее, целует в голову.

ЛЕНА. У меня же никого нет кроме тебя.

ВАЛЕРА. А я?

ЛЕНА. (отрывает от отца заплаканное лицо, смотрит на Валеру) И тебя. Иди сюда.

Валера подходит, стоят втроем обнявшись.

ВАЛЕРА. (осторожно) Ты че, меня любишь?

ЛЕНА. Люблю, отстань уже.
 
Зоя Павловна встает со скамьи, вытирает слезы.

ЗОЯ ПАВЛОВНА. Светает. Какая долгая была ночь. Я так понимаю, визит к Димедролу не отменяется? Вот и хорошо. Пойдемте уже домой.

Виктор хочет взять чемодан, Валера перехватывает.

ВАЛЕРА. Виктор Сергеевич, не беспокойся, я донесу. Можно тебя на минуточку. Леночка, вы идите, мы догоним.

ЛЕНА. Не забудь утром в аптеку… хм, папа.
 
Женщины обнявшись уходят.

ВАЛЕРА. Тебе чего реально несколько месяцев осталось?

ВИКТОР. У меня нашли рак. Повторный анализ показал, что опухоль доброкачественная. Через два месяца операция, в общем, надеюсь, еще поживу.

ВАЛЕРА. (улыбается) А-а! Понял. Ну, это другое дело! Так ты мне тесть получаешься?

ВИКТОР. Выходит, так.

ВАЛЕРА. Прикинь, а я ведь тебя к Ленке приревновал, чуть не грохнул. Ты прости.
 
ВИКТОР. Уже забыл. Пойдем женщин догонять.

ВАЛЕРА. Слушай, по-родственному, займешь на новую тачку?

ВИКТОР. Я куплю тебе машину, при условии, что пить бросишь.

ВАЛЕРА. (расплывается в улыбке) Тесть, считай, что бросил.