Страсти по заполошной Маргарите. Ч. 1. Гл. 11

Ранее  http://www.proza.ru/2019/05/13/1231

Глава 11 Третья война Ерёмина


        Через три дня после нападения на Вадика это и произошло. Вечером. В мастерской оставались Ерёмин и Саня Волков. Уже уходить собирались.
        Почему ворота оказались открытыми, не понятно. Видимо, кто-то последний, уходя, не закрыл их.   Скорее всего, те просто влетели в мастерскую. Шесть человек. С битами, арматурой, у одного обрез.

Наверное, мозги им снесло тогда от злости. Но произошло что-то непонятное. Ерёмин моментально втолкнул Саню в свой кабинет и сказал:-Милицию не вызывай и не выходи.
-Нет! Представляешь! «Милицию не вызывай», - в голосе Полякова звучало восхищение. -У меня потом мысль возникла, что это сам Ерёмин их и заманил. Может, кто ему и проболтался, что бойня будет. В любом случае, я думаю, он был готов к нападению.

        Как потом рассказал сам Саня, ничего он не видел, но слышал крики, грохот. И два выстрела. Всё это продолжалось минут десять. Щёлкнул замок на двери, и в кабинет зашёл Ерёмин. Живой. И практически целый, только  на плече левой руки кровь была. Огнестрельное ранение, поверхностное.

Сам же Ерёмин тогда и позвонил в милицию. Сказал немного. Буквально. «Я Ерёмин Михаил Борисович убил четырёх человек и двоих ранил в мастерской по Линейной семь». И всё.  Звонок принимал молодой помощник дежурного. Говорят, даже заикаться стал. И, видимо, от волнения, что-то напутал. Я ещё на работе был. Звонят мне из дежурки. Так и так, поступил звонок, в мастерской у Ерёмина четыре трупа. Один — Ерёмина.

Поляков опять посмотрел на часы и продолжил.

        Я поначалу решил, что работяг побили и Ерёмина с ними. Такая злость взяла. Даже шепнул кое-кому из наших, - блатных живыми не брать. Неправ, конечно. Но ты меня, думаю, поймёшь.

А уже на месте всё выяснили. Саня рассказал, как дело было, хотя сам ничего не видел. Зашли мы в мастерскую. Побоище. Трупов не четыре оказалось. Один. Три тоже почти готовые. Потом в реанимации в тот же вечер второй скончается. Два тяжело раненых выживут, но инвалидами станут. Один пожизненно на коляску пересядет. А второй, которому  на место костей черепа пластинок наставят, в растение превратят, получит прозвище «Витька-Терминатор». И два раненых относительно легко, пацаны молодые. Видимо, напугались сразу, по углам попрятались, он их особо и не тронул, но потрепал хорошо.

Вызвали следователя прокуратуры, судебно-медицинского эксперта, ну, всех, кого надо. Следователей  в прокуратуре тогда два было. Шведова и Батуев. Но Шведова на неделю на учёбу куда-то уезжала, не было её на тот момент в городе. Батуев, конечно, сразу место происшествия осмотрел. Видеокамеры, три, были разбиты, те успели их разбить. Впрочем, оказалось, что это и не видеокамеры, а так,  муляжи. Меня тогда это немного смутило. Такой бизнес навороченный, а видеокамеры — муляжи.

Батуев сразу дал понять, что это дело он только начнёт, а приедет Шведова, ей передаст. Но три дня дело-то у него было. За это время и второй потерпевший в больнице скончался. С одной стороны, на необходимую оборону похоже или на её превышение. С другой стороны, два трупа, два полутрупа. Сложное дело.

Ты хочешь спросить, а что сам Ерёмин сказал по обстоятельствам бойни? Ничего. Абсолютно ничего. Батуев сразу дело возбудил, оформил задержание Ерёмина и пришёл его в ИВС допрашивать. С адвокатом. Тот вышел, спокойный, будто ничего и не было. Глаза только, как вот сейчас завсадиком сказала, - уставшие.
От адвоката он сразу отказался. Тот попытался уговорить его, себя расхваливал, видимо, почувствовал, что и деньги у Ерёмина есть, и дело сложное, затянется. Да и пропиариться можно на этом деле. Самую ужасную перспективу нарисовал Ерёмину. Дескать, без адвоката тебе худо будет самому защищаться. А тот усмехнулся и говорит:- Самая лучшая защита — это та, которой мне пришлось воспользоваться.

На следующий день с ним встретиться хотели ещё два адвоката, самые-самые, из области приехали. Один из них сам председатель коллегии. Ерёмин  даже не вышел к ним. Отказался. И от дачи показаний отказался. Сослался на статью 51 Конституции РФ, дающей ему право не свидетельствовать против себя. И отказался давать показания. Так и пролежал три дня в ИВС. Ребята рассказывали, достанет фотографию и смотрит на неё.

А что касается доказательств... Видеокамеры — муляжи, от них пользы — ноль. Саня, как свидетель, по существу практически ничего сказать не мог. Да и работники их, косвенные свидетели, могли только подтвердить, что наезды на бизнес Ерёмина и на людей были. Правда, молодняк этот, два парня, которых Ерёмин почти и не тронул, на первом допросе показали, что шли они именно убивать Ерёмина. Ерёмина и всех тех, кто там в мастерской в тот момент окажется. Мастерскую потом должны были поджечь, чтобы всё сгорело. И никаких следов не оставлять.

        Но потом эти два зверёныша от своих слов отказались. Дескать, оговорили себя под давлением оперов.  Шли, дескать, к Ерёмину, о примирении поговорить. А тот сам первый накинулся. Чего и стОило ожидать,  вот как раз у них адвокаты-то как раз  были.
        Пробовали  мы историю с избиением Вадика поднять по-новой. А Вадик и говорит, дескать, какое избиение. Машину на тормоз не поставил, она и покатилась, а я вывалился, расшибся.

        Но это уже потом было. А тогда, в первый день, я сам поехал на задержание Ерёмина. Порядок есть порядок. Кто знает, чтО он за человек. Лично я его на то время лишь один раз, мельком, видел. Думали, квартиру штурмовать будем.  Ошиблись. На этаж поднялись. Дверь в его квартиру настежь открыта. Зашли, конечно, с предосторожностями. Он за столом в большой комнате сидел. Спиной к нам. Услышал  шорох за спиной и, не поворачиваясь, поднял руки вверх и говорит:
-Я не вооружён. Сопротивляться не буду.

На столе перед ним паспорт и фотография, цветная. Молодая женщина. Светлые волосы. Стрижка. Обычное лицо. А вот глаза... Что-то в них такое... Доступное только двоим. Ему и Ей. Извини за сентиментальность.  Вполоборота  к камере повернута лицом. Улыбается. Я тогда подумал, что именно тАк должна улыбаться счастливая женщина.   И татуировка. Я к женским татуировкам скептически отношусь. А тут, как  цветная родинка. Бабочка. Крохотная яркая красивая бабочка. На шее, чуть ниже правого уха, чуток назад, к затылку.

Он фотографию в карман положил. У входа в комнату сумка дорожная. Мы её сразу осмотрели.  Самое необходимое. Будто в командировку приготовился. Понятно, куда.
Квартиру, конечно, тоже осмотрели. На первый взгляд, обычная квартира одинокого мужика. Уюта, может, и нет, по порядок идеальный. Минимум мебели. И ещё, на что я тогда обратил внимание, нет тех мелочей, которые позволили бы что-то сказать о хозяине квартиры, как о человеке. Кто он, что он. Его привычки.
В телефоне у него, пробили мы потом, только контакты по бизнесу, номера всех его работников. Привезли его в РОВД. А через три дня его арестовали. Меня его выдержка поразила. Никаких эмоций. Будто это не с ним происходит.

А через день после его ареста приехала Шведова. Ей сразу его дело и передали. Батуев радости скрыть не мог, что от такого  запутанного дела избавился.
А что касается Шведовой...До сих пор не знаю, были ли они знакомы с ней до этой истории. Она и Ерёмин. Или это просто совпадение. Ночью она приехала, утром ей дело отдали, она его, говорят, часа два читала, потом полдня людей передопрашивала. А потом в ИВС поехала. От адвоката Ерёмин  и в этот раз отказался. О чём она с ним разговаривала почти четыре часа, не знаю. Они один на один были.

Вышла она из ИВС и ко мне в кабинет поднялась. Говорит: - Николай Иванович, мне люди нужны,  на осмотр квартиры Ерёмина. Вот его письменное согласие на осмотр.
Я ей говорю, дескать, я его квартиру лично осматривал, что там делать.
А она мне в ответ. - Вы  осматривали ту квартиру, о которой все знают. А я говорю о его второй квартире.

Вот, такие, Андрей Вячеславович, дела.

Продолжение следует.
Далее http://www.proza.ru/2019/05/13/1275