Не день Бэкхема

Что со мной сегодня? Все из рук валится, вместо привычного кофе почему-то заварила чай. Колготки порвались, спрятались очки. Опаздываю, а их все нет. Ах, вот вы где!

Скорее-скорее! Через две ступеньки и бегом... Автобус, издеваясь, поморгал поворотником, отъезжая от остановки. Всё! Теперь получу скорбный комментарий секретарши директора: «Ну-ну, Волкова, еще одни шажок к списку на увольнение..» И ее крутообтянутая филейная часть походкой «от бедра» также укоризненно закачается до конца коридора. Бежать не могу, несусь быстрым шагом или мне только кажется, что лечу. Опс, получаю сильный толчок в плечо. Качок даже не заметил препятствия, как комариного укуса. Почему-то хочется плакать. Не дождётесь! Я падаю?

Передо мной, как в замедленной съемке, чье-то мужское пальто, скольжу вдоль него. Лечу в бесконечность. Стоп! Вцепляюсь в это двубортное серое чудо, как в спасательный круг. Очень болит правая нога!
— Девушка, осторожнее, — говорит пальто.

Недоуменно смотрю на уровень пуговиц и бормочу: «Простите!»
Два ряда кругляшей равнодушно таращат на меня свои четыре дырки. Одна висит на хвостике, это я ее так?

У пальто вырастают руки и решительно пытаются оторвать от себя мои. Сквозь шум в ушах слышу:
— Эй, Вам плохо?

Мне отлично! В позе корявой закорючки я вишу на чужих пуговицах!

Руки помогают мне выпрямиться и в поле зрения появляется лицо пальтового хозяина. Участливо, но с оттенком брезгливости, он приглядывается, явно принюхиваясь. Я не пила! Просто очень устала.

Почему так болит нога? Смотрю вниз, не выпуская чужое пальто, любимый туфель лежит на боку с зияющей раной оторванного каблука, ступня тоже прилегла вместе с ним. Пробую вернуть ее в исторически заложенное положение и кричу от боли. «Пальто», как я окрестила спасителя, побледнел. «Вот влип,» — явственно читается на его лице. Мы так и стоим, обнявшись, среди броуновского движения московской толпы.
— Вам надо скорую. Давайте отойдем!

Он буквально тащит меня, жалко прыгающую на одной ноге, к огромному вазону, на бортике которого, можно присесть. С огромным облегчением отрывает мои руки, бормочет: «Вызовите скорую!» и намеревается откланяться. Хлопаю по карманам и с ужасом понимаю, что мобильного в них нет. «Пальто» не удивлен. Жалостно-брезгливое выражение его лица вызывает желание гордо отказаться от помощи, но другого такого я уже не зацеплю. Я вне толпы. Вздохнув, он набирает номер и долго объясняет врачам, кто он такой, что случилось и как можно найти пациентку. Разговор длится долго, потому что начало о том, что «за мое пальто, падая, зацепилась пострадавшая» вызывает лишние уточнения. Услышав, сколько ждать, он решительно сует мне в руки телефон: «Дайте домашний адрес, так проще. Я Вам поймаю такси».

Подчиняюсь. Экипаж подан, мой спаситель с шофером бережно поддерживая, доставляют меня на борт. Довольный своим освобождением человек в пальто, пытается откланяться, но водитель его не пускает: «Не, друг, так не пойдет, я с твоей дамочкой возиться не буду». Могу повторить всё, о чём подумал интеллигентный человек с портфельчиком, но нас сразу «запикают».

По дороге он отражает лавину телефонных звонков, рассказывая нашу историю уже раз пятый с разными интонациями, диагнозами и масштабом своего гражданского подвига. Чувствую себя бесконечно виноватой. Очередной звонок, как он засюсюкал! Сначала: «да, зайка, я на работе». Пушистое создание не верит и правильно делает.
— Ну, рыбка, тут такой случай, в общем, женщина в аварию попала, я помогаю.

Кто тянет за язык уточнять, что я – женщина? Сказал бы – пьяного везу в вытрезвитель, было бы легче! Сказать коротко – был послан. Насупился, затеребил портфель. Хотела посочувствовать и нарвалась. Да что за день?!

Высадили меня на лавочке у дома и унеслись. Каково же было мое удивление, когда первым, кого я увидела в больнице, был знакомый фейс. Так и лежим теперь на соседних койках, у меня нога задрана, у него рука в гипсе. Гороскоп изучаем, чтобы не попасть в следующий раз. Невезуха заразна!