Лабиринт для Чёрного пса

Дом Аминтора. Эги
В помещение натоплено, так, что становилось жарко. Мужчины сидели за крепким дубовым столом. Это ни какая-то трапезная или административный зал для пира, это был дом александроса, командующего эгейскими войсками, и поэтому тут никто не возлежал за столом, а именно сидели, уверенно, спокойно, по-домашнему.
Хозяин дома - довольный раскрасневшийся воин, только что пришедший из похода и окунувшийся в радости семейного быта. У него открытое, благородное лицо, обрамлённое короткой ухоженной русой бородой.
Он был красив, хотя лишён той слащавости, которая присуща эллинам. Это несколько грубоватая красота мужчины, воина, правителя, облачённого властью и заботами. Постановка его головы, повороты, гордый взгляд, всё выдавало в нём человека, привыкшего командовать армией.
Сквозь этот военный блеск, шлемов и щитов, просвечивала неудержимая жажда жизни и поиска приключений, выдавая в нём мечтательную и творческую натуру склонную к авантюрам.
 Помещение, в котором они находились, просторное, отделанное дорогими сортами дерева, в тепле источавшее приятные, а главное, полезные ароматы. Не было здесь лишних украшений, хозяин дома не только аристократ, он командовал всеми Эгейскими войсками, у него в доме всё функционально. Если стол, то с большой монолитной столешницей, за который могли сесть соратники, за которым удобно пировать и работать, и который не развалится от крепкого мужского кулака. Если это лавки, то длинные прочные и тяжёлые, что бы молодые воины с ними по всему помещению не скакали, а то с них станется изображать свои боевые подвиги в лицах. А при взятии полисов Абдера и Маронея их была масса.
Воины довольные, счастливые праздновали свою победу на Фракийском побережье Эгейского моря, расширяя землю своего нового государства - Македонии. Уставшие и довольные после похода, они отдыхали, с любовью и нежностью смотря как две малютки, дочери хозяина, показывали им пантомиму.
Старшая Клеопатра, лет семи рассказывала стишок о пчеле-труженице, прославляющей Великую Ма. Маленькая же, Калка, сбитая девочка лет пяти, под всеобщий смех крутила оттопыренной попкой и махала согнутыми ручками, изображавшими крылышки.
- Жу-жу-жу - жужала малышка.
Гегелох сидел молча рассматривая друга, весёлого и счастливого отца семейства. Аминтор в своём доме, в кругу своей семье, среди своих друзей, счастливый, довольный, красивый, сильный воин, умелый полководец.
К нему подошёл сынишка, самый младший. Золотистые волосёнки ореолом оттеняли наивное детское личико с огромными глазищами. Такие же огромные глаза были у жены Аминтора, уже покойной. Нахохленный, встрёпанный малыш напоминал разбуженного совёнка.
- Атта, я писать хочу, - тихо прошептал малыш. Аминтор сделал знак рукой, и тут же прибежала кормилица, и, взяв мальчика за руку, повела его на выход.
Гегелох смотрел на эту простую семейную сцену и вспоминал, как они впервые встретились.
Выпускники
Сам я родился в Людии, или как её называют эллины - Лидии. Мы то, свою страну  Мэонией называем. Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не встретил эгейцев. Видимо был бы простым, рядовым жрецом в родной Мэонии, рос бы среди таких-же как я, но всё сложилось иначе...
День ясный, тёплый.
Мы были ещё мальчишками. Что делают мальчишки тёплыми летними днями на реке? Правильно, купаются. По берегу реки рос лес густой, но светлый, полный поющих птиц. Зелёная, густая трава доходила прямо до воды. Мы, худые, голые, бритые наголо, сидели на стволе мёртвого дерева, висячего над водой, словно воробьи в дождливый день. И оттуда сигали в воду. Много ли мальчишкам надо? Вот и соревновались, кто дольше под водой просидит, кто нырнёт глубже, кто кого на перегонки, обставит...
На жрецов отучились, первую степень получили, вот и развлекались, считая себя не только взрослыми, а уже равными Верховным жрецам. Научились раны заговаривать,  заговоры и шёпоты снимать, в сны врываться, с душой разговаривать. Ещё научились из тела выходить и в небе парить.
Я, чуть ли не первый пробовал. Меня всегда новое, непознанное манило. А по молодости сила через край била, даже выплёскивалась, море казалось по колено... За это имя Ираклий и получил. Сильный был, глупый, безудержный. Скучно мне в  Мэонии, развернутся не где было... Вот и развлекались, как могли.
Второй такой же безудержным Маржик, ему вообще скучно, лет на пять постарше он нас, и сидение при школе его тяготило.
В тот день мы веселились в реке, как, впрочем, и во все предыдущие. Так могли дрызгаться и купаться до ночи, река наше постоянное время препровождения после получения первой степени в школе.
 Наше веселье прервала грустно плывущая по течению лодчонка. В ней лежал, точно спал покойник. Это юноша в светло-сиреневых одеяниях и замшевых сапогах с острым носом.
У молодого человека красиво уложеные тёмно-каштановые волосы. Вокруг него свеже-сорваные живые цветы. На лодочке тихо позванивал колокольчик, даже от слабого дуновения ветерка.
Резко купаться расхотелось.
Я на жреца отучился, многое уже и видел и понимал. Вот и видел, как от покойного в разные стороны сгустки сиреневые расходятся, нехорошие сгустки, как от чёрной ворожбы, колдовства. Простые люди обычно такое не видят, а тех кто видит сразу в жрецы определяют учиться, даже если и денег нет, просто при храмах живут, зрячие всегда нужны и ценятся. Я с детства был зрячим, многое, что другим не открывалось мне ведомо.
Вот эти сгустки, фиолетовые, закручивающиеся по спирали не только признак колдовства, но и того, что человека убили в жреческом поединке. В лучшем случае, если такой сгусток коснётся болезни не избежать. Покойному они уже причинить зло не могут, вот и ищут себе жертв.
Мы поспешно повылезали из реки, многие даже на берег перебрались, и я в том числе. На берегу как-то спокойнее.
По дороге, мимо леса, медленно шла игреневая кобыла, она тянула за собой телегу. Вокруг неё сгруппировались всадника.

Знакомство
Всадники поспешили к нам.
- Вы кто? - остановил их крупный мужчина на чёрном жеребце.
- Сам не видишь, жрецы мы местные, - хмыкнул Маржик. Он всегда любил покрасоваться, вот и теперь стоит уперев руки в боки выпятив своё достоинство, по которому определить жрец он или ещё кто невозможно, сиречь что не евнух заметно. - А вы кто путники будите?
- Эгейцы мы, македонцы, - из повозки поднялся юноша моего возраста.- Тут лодка с умершим не проплывала?
Я посмотрел на реку, лодка только к нашему бревну подплывала.
- Вон она. - Показал я рукой.
- Я же говорил, что перевернуло её.., - вздохнул юноша, направляясь к реке.
Такой и в одежде  в воду полезет, сразу видно, что из лесов дремучих выбрался. Я вздохнул и пошёл в воду. Сделал пасы руками отгоняющие зло. Сгустки злой силы я видел, и к ним не приближался, старательно их обходя.
Силушкой боги не обидели, и раздеваться мне не надо. Почему не оказать хорошим людям услугу, глядишь зачтётся.
- Геш, ну куда ты полез..,- крикнул мне в догонку Маржик.
Гешей меня с детства зовут, имя мне родители дали Гелен, и сестру Геленой назвали, с которой мы вместе родились. Вот её Гелкой все зовут, а меня Гешей, что бы не путаться.
- Да лодку им поверну, - отмахнулся я, уже стоя в воде. Течение сопротивлялось манёвром с лодкой, но куда оно против упрямства человеческого. Повернул я им лодку и поплыл покойный как положено, ногами вперёд. Ещё и цветы в изголовье поправил, что бы красивей было.
Когда уже вылез, юноша поинтересовался:
- Ты в город? Могу подвести, садись в телегу. И, спасибо, - склонив голову в знак благодарности, он опять улёгся в телеге наискось, что бы ноги болтались, и вставать удобно.
Я сначала даже не понял, больной он, калеченый или раненый. Я просто подумал, что если поеду с ними, может тут и пристроюсь, после храма же устраиваться надо, почему не к ним, люди не бедные, платить будут. Откормлены они лучше чем мы. Я молча сел на телегу, прямо голой задницей на сено.
Маржик тоже просчитал перспективы, путешествия с этими эгейцами и беспросветным сидением дома в храме.
- Я тоже с вами, - он сел сзади за всадником.
Солома колола голую задницу, так что приятного от этого мало, зато не позволяла расслабиться. В высоком небе парила хищная птица. Ехали медленно. А я разглядывал всадников.
- Ты что, замёрз, - парень услышал дробь, выданную моими зубами. - Возьми плащ, закутайся.
Плащ оказался хороший, добротный, тёплый, это удачно я так подсуетился... Если ещё с ними в их Эгею отправиться.., или Македонию, что-то я не понял, откуда они.
- Вы из Эгеи или Македонии? - осторожно поинтересовался я, то, что Македония очень далеко, на задворках земель ахеменидов, входит в одну из самых бедных сатрапий Скудрию, я слышал, а вот Эгея где?
Лежачий юноша хмыкнул.
- Эгея это та же Македония. Эги у нас сакральный город, старая столица.
- Александрос, только к вечеру к Ифесу подъедем, может привал, хоть поедим, - обратился к юноше взрослый всадник, с уважением, с почтением обратился.
Я-то думал, что мы в обоз к сыночку чьему-то пристроились, а этот юноша оказывается сам правитель, командующий всеми войсками Македонии. Хотя...
- Подождите, твой отец басилевс Аминта? - поинтересовался я у хозяина приютившего нас.
- Аминта, - согласился юноша. - Аэрроп, за поворотом остановимся, пусть гости наши у костра погреются, поедим и дальше...
- Э... Я слышал, что Александроса, сына Аминты, убили. Птолемей убил на свадьбе. И власть захватил, - вспомнил я последние новости, которые слышал.
Юноша засмеявшись, закашлялся. Больной он что-ли, может, и убивали, да не добили.
- Отстань, не смеши, - отмахнулся от меня Македонский александрос. - Ты меня ещё на живучесть проверь, не умертвия ли я.
Мысль эта мне показалась здравой. Я слышал, что иногда мертвецы возвращаются, и выгладят как живые, а ночью потом, тащат своих жертв в некрополь, где приносят в жертву своей хозяйке Экате.
- А Геша и проверит, он у нас такой, подозрительный, зато с бурной фантазией, - ехидно заметил Маржик.
- Тор, дай ему руку, пусть потрогает и убедится, что живой, - всадник, словно заразился от Маржика ехидством. Но ничего, я сам пощупал Македонского александроса, действительно, пока живой, вот долго ли ещё протянет, неизвестно.
- Ранен что ли? - тут же определил я, на жрецов учились, только из школы вышли, еще что то помним. - Давай, я тебе заговорю твою рану. А то скоро так же по реке отправишься.
- Ах, да, вы же жрецы, - александрос стянул с себя хитон. Рваная рана пересекала грудь. Я припал к ней губами, ощутил кровь на вкус. Яда не было, но ощущалось что-то терпкое, чуждое. Пришлось отсасывать, иначе эта гадость не даст ране затянутся.
Облизнув кровавые губы, я тихонечко начал шептать над раной, что бы сила зла не спугнула живительные всполохи.
Есть разные школы врачевания. Во врачебной школе на Косе предпочитают лечить травами и ножом, у нас в Эпидавре травами, заговорами и сновидениями. Это в школах Асклепия, но врачевание есть и в других жречествах. Есть лекари у Вакха, имена они получают Ясонов, это врачи во флоте. Готовят врачевателей и в храмах Аполлона, и в храмах Ермеса, и в жречестве Амфетриды, да много разных. Нас в Эпидавре учили не только травам, но и заговаривать раны.
Я соскочил с телеги, сорвал подорожник, потерев его приложил к ране.
Склонившись над раной, я зашептал. Слова каждый раз рождались сами, согласно ситуации, в этом и заключался навык шептунов.
- Ржа гремуча, ржа пущена, в струпья уйди, течь прекрати... Дерн дерись, земля крепись, а ты, кровь, уймись, - трижды произнёс я, сплёвывая в сторону.
Что-то в этой крови, словно лишнее, чуждое, не яд, что-то иное. Если эти македонцы меня приютят, накормят, напоят, возможно и разберусь. Просто так силы расходовать, мы уже давно перестали, просто так только желторотая детвора лечит, на первом году обучения.

Спор
- И всё таки, почему ты не мёртв? - поинтересовался у александроса Македонии, Маржик, когда мы, наконец, встали на отдых и разожгли костёр.
Я сел поближе к огню, чтобы наконец согреться. Всадник, которого звали Аэрроп, повесил над костром котелок с водой, набранной тут же в реке. Я заметил, что в город македонцы особо не спешили.
- Что вам в Ифесе надо? Что дома не сидится? – поинтересовался я у них,  прогревая руки над огнём.
- Учусь я в Ифесе, в храме Ифеста, - александрос вздохнув, подсел ко мне. Водой из флаги он смыл засохшую кровь с тела, посмотрел на рану, затянувшуюся розовой, нежной плёнкой. Оценил, и похвалил меня. - Хорошая работа.
Я сделал знак благодарности. Видя, что от объяснений ему не отвертится, александрос начал объяснять.
- Учусь я в Ифестионе, уже и имя получил Аминтор - добрый коваль. Коваль это разновидность кузнечного дела.
Я уже слышал, что македонцы называют своего командира Тор, видимо, так имя сокращают.
Подсели мы с Маржиком к нему с двух сторон поближе, пусть рассказывает, если хочет двух жрецов себе получить, их то вон, почил. Да и нам интересно, что в других землях происходит, слухи то не всегда точными бывают.
 Между тем, юноша продолжал:
- В прошлом году необходимо было войска собрать и урегулировать конфликт в Фессалии. Отец этого сделать не может, ему ноги парализовало, лежачий он, вот и сдёрнул меня с учёбы. Армия меня александросом провозгласила, ещё в моё отсутствие, так, что не отвертишься. В поход то их кто-то вести должен. Там с Птолемеем сцепились, мужем Эвринои, сестры. Он пока я учился он при матери всё делал, отец то лежачий, а править надо.
- Любовник что ли? - с усмешкой поинтересовался Маржик, ну он как всегда, считает, что раз в правящей семье не родился, так управлять только через кровать можно.
- Сам ты любовник, - огрызнулся сидящий с нами всадник Аэрроп. Я ничего не понял, но пока, решил не углубляться. Тем более и македонский александрос захихикал, ему явно понравилась такая шутка.
- В общем, сцепились мы с Птолемеем из-за Фессалийских земель, он же иллириец, хотел их под себя забрать. Тут фиванцы подсуетились... - юноша вздохнул, - в общем, мой брат вынужден в Фивы поехать с Пелопидом, представителем ахеменидов, и ещё 30 юношей. Птолемей остался править, а я вот, доучиваться. Но если войска македонские придётся вести, опять призовут. А пока иллирийцы там щитом стали.
- Это тебе  им что ли под зад коленом дали? - хмыкнул Маржик.
- Да нет же, мать с Птолемеем могут между ахеменидским сатрапом и Фивами лавировать, а я их просто покусаю, - юноша подмигнул мне, словно я обязан оценить его шутку. - Сейчас главное доучиться. Мыслей много, что дальше делать... Рыжему я ещё по башке настучу.
- Рыжий, это у нас кто будет? - полюбопытствовал я.
- Как кто, - хмыкнул Аэрроп, - Так Птолемей же.
Странные у них в Эгее отношения. Не поймёшь, то ли он со своим зятем драться собрался, то ли просто по родственному, тумаками обойдётся. Не понятен и статус этого александроса, то ли он при государстве, то ли сам по себе. Главное, конечно, есть ли деньги. Я решил, что уйти всегда можно, а пока кормят, можно и расслабиться.
- А жрец ваш от чего погиб? - Маржик своей въедливостью мог и богов взбесить. Но эгейцы остались спокойны, даже ироничны.
- Да сунулись мы не туда, - Аминтор хмыкнул, - по ночам не спится, приключения на задницу ищем.
- Интересно, - Маржик хитро окинул эгейцев взглядом. Вот же кабан похотливый. Ладно, пусть эгейцы сами с ним разбираются, я навалился на горячую, готовую еду.
Мы в школе больше голодали, храм тоже вносил свою долю в ахеменидские подати, на нас и экономили. Ели мы с Маржиком за двоих, словно ни двоих эгейцы жрецов нанимают, а всех четверых. Они то вон какие гладкие и холёные, я у них готов просто за еду пахать.
- На приведение нарвались, - тихо пояснил Аэрроп.
- Сколько раз говорить, приведений не бывает, - отмахнулся от него Аминтор. - Наверняка какие-то жреческие штучки.
- А вот и бывает,  сам видел, - вмешался Маржик. - Я знаю, что в храме Экаты они живут.
- На что спорим, что приведений не существует, - завёлся александрос.
- Если ты прав,  у тебя год бесплатно жрецом буду, - Маржик самодовольно оглядел эгейца. - А уж если я прав, уж не взыщи, ты у меня год рабом будешь.
- Ребят, вы чего, - мне как-то этот спор неуместным показался. Да и Маржика я знаю не с лучшей стороны, в храме о нём слухи разные ходят. - Всё равно не проверите, мы же в Ифес едем. Нам в другую сторону.
- Ради такого дела можно немного и в сторону свернуть. В Ифесе нам в любое время рады будут, - решил Аминтор, видать парень заводной, тут же повёлся. -  Кто спор судить пойдёт.
- Я с вами, - когда я ещё просто так в храм Экаты попаду, посмотреть то хочется.

Храм Экаты
- Отпущу тебя одного, мне сеструха, мать твоя, голову оторвёт, - Аэрроп покачал головой, видать правда, приведений боялся. - Придётся идти. Ну, кто тебя за язык тянул.
- Да ладно, чего боятся, наверняка у них механизм какой-то, - отмахнулся юноша, - что я жрецов не знаю. Главное страху на верующих напустить.
Вот так я молодой, красивый образованный, наглый и голодный, но уже состоявшийся жре влез в эту авантюру. И компания подобралась под стать. То, что Аминтор без башенный, это я понял, когда мы действительно завернули в сторону Карии в Лагины. Каких-то 800 с гаком стадий, при такой кормёжке, это приятная прогулка, в хорошей компании.
Пятым к нам примкнул юноша. Звали его Таннис, худенький, маленький парнишка лет шестнадцати, вместе с Тором учащийся в Ифестионе.
Я сначала думал, что это девчонка переодетая, сестра александроса или любовница. Бывают такие девчонки, ни кожи, ни рожи, но решительные и смелые, бойкие такие, которые и мужику не уступят. Думал, что как раз такая с эгейцами затесалась, а это парень из Сидона оказался. Ещё и одет по-восточному, во что-то  обтягивающее, а на голове мягкая шапочка без тульи. Он за пазуху убрал ножи, хоть какое то оружие.
Сидонец оказался другом Тора, так македонцы называли своего александроса. Этот мелкий, учившийся в Ифесе, тоже оказался азартным технарём, не верующим в божественные пути и привидения. Хотя каждый знает, что если человек не будет правильно погребён то его дух не упокоится и будет привязан к этому миру. Так и появляются приведения. Но кузнецам это не объяснить, вот и теперь пойдём смотреть привидения. Договорились идти ночью, что бы страшнее и загадочнее было.
- А если жрицы Экаты обернутся чёрными суками, и набросятся на нас, зажрут, как охотника Актеона? - с ехидцей поинтересовался Маржик.- Или потом побегут по нашему следу. Сучий нюх лучший.
- Что же, если это их сущность, - Тор пожал плечами, - Или испугался?
- Дрожите как зайчики? - Аэрроп с интересом окинул взглядом собирающихся ребят.
- Что нам зайцам бояться? - хмыкнул Аминтор. - Мы вечно молодые и всегда возродимся. У нас много жизней.
Собирались мы долго, и чем дольше проходили сборы, тем больше холодок страха забирался во внутрь. Когда мы, наконец, собрались, страх надёжно поселился внутри, свернувшись удобным комочком. В любой момент он мог, развернувшись, показать свою звериную сущность.
Надев лямки на плечи и закинув мешок за спину, я собрался одним из последних. Кажется, откуда у голого человека вещи, и что он собирал. А вот за это спасибо эгейцам, не оставили сиротку, одели, обули, накормили, нагрузили, и пошёл я со всеми неся общие пожитки, кои могли пригодиться во время совместной авантюры.
Ночью двинулись в путь. Лезть в храм Экаты ночью, на это способны либо ненормальные, либо такие авантюристы как мы. Туман липкий, плотный двигался с реки. По нему медленно плыл голубоватый огонь, мерцающий, холодный, отрешённый.
Мы притаились.
- Странник пошёл, - тихо озвучил Аэроп, хотя и так все знали.
Если присмотреться к этому огоньку, то можно увидеть, что это всадник едет. Но сейчас нам не до всадника, погружённый в свои мысли в свою реальность, Странник не страшен.
Никем не замеченные побежали мы к храму. Что-то хрустело под ногами, я гнал от себя мысль, о человеческих косточках. Хотя у храма Экаты именно они могли так поприставать под ногами, напоминая о таких же смельчаках и кровавых ритуалах богини.
Как назло, именно они вставали красочными картинами перед глазами, и отогнать их не представлялось возможным. Я оглянулся на Маржика, тот вообще шёл белый, сам не хуже приведений. А эгейцам хоть бы что. То ли нервы у них крепче, так как кушают хорошо, то ли боги у них другие и в наших не верят. Узнать надо будет, потом, а сейчас в смелостью им не уступить.
Эката, богиня колдовства, ночи, потусторонних сил, мёртвых и приведений, вышедших из неуспокоенных душ. Маржик опасается, что мы присоединимся к ним, вон как насупился. А эти эгейцы весёлые, Тор мне подмигнул и как лось вперёд попёр. Это поразительно, что вообще нашлась компания таких полоумных как мы, что бы лезть в логово Потустороннего мира. Знание ядов, волшебства, огородничества, синего пламени, всем этим владеют жрицы Чёрной богини. Как Медея, взывая к Экате, я вместе с остальными шёл к храму Великой Богини.
От порывов ветра скрипела старая ива, склонившая свои ветви над небольшим храмовым прудом. По чёрной воде, едва пробегала рябь, и тут же вода затихала, словно боялась разрушить древние силы.
- Интересно, а сам храм мёртвые охраняют? - поинтересовался я.
- Тьфу на тебя! - огрызнулся Маржик, - накаркаешь ещё.
Тор слыша наш шёпот, обернулся к нам, и тихо улыбаясь до ушей прошептал:
- Кар, кар...
Определённо, мне этот парень нравится.
- Ну что зайцы, готовы - перед самым храмом, Аэрроп обернулся к нам, - Может, по-пластунски поползём, чтобы не заметили. Или как воробушки, по веткам.
Храм словно вырастал из горы, обращаясь к верующим своими колоннами. Перед главным входом пылал огонь, освящая белые колонны, больше напоминающие зубы.  Святая-святых Чёрной богини сокрыто в горных пещерах и непосвящённым пути туда не было. Именно оттуда, как говорят, выходили привидения, следовательно, и нам надо именно туда, к истокам этих мистических сил.
Мы забрались на гору, внутри которой находился храм. Лежа в тишине, высматривали внизу укромный вход. Вскоре он был найден, сбоку в горе, кузнецы доглядели.
Если туда спускаться, то здесь, наверху должен кто-нибудь остаются, чур не я...
- Ну что, горе луковое, - Аэрроп протянул Маржику свистульку. - Остаёшься здесь, если что свисти.
- Почему, - обиженно взвизгнул мой дружок.  Я бы на его месте не только обиделся, но и в глаз засветил, пропустить всё самое интересное...
- Возвращаться будем, нас кто-то вытащить должен, ты парень сильный, не Танноса же оставлять, - вот умеет Тор объяснять, из Маржика прям герой-спаситель получается, а не трус, боящийся приведений.
- Ну, раз так, вытащу, - согласился Маржик, Таннис только фыркнул, пряча усмешку. Не от меня, не от дружка моего, она не укрылась. Зря, Маржик парень злопамятный. А вот Тор молодец, позволил ему сохранить лицо.
Тут же спустили складную лесенку. Аэрроп помог Маржику её удобно и правильно закрепить, и теперь тот спускал лесенку только перебиранием пальцев.
Аминтор полез первым, за ним остальные. Замыкал Аэрроп.
- Только никуда не уходи, - на последок велел он Маржику.
- А если я пописать захочу, прямо тут писать можно? - донёсся ехидный ответ сверху.
- Можно, только осторожно, - ответил ему Аэрроп.
Главное, что бы на нас не попало, мог бы я добавить, но испугался нас выдать. В ночи, голос звучал бы очень громко, мог привлечь чёрных жриц.
В храме
- Зайчики за мной, - скомандовал Аминтор, спрыгивая на землю, и прижавшись к стене, рванул к круглой двери, скрытой в горе. Мы, естественно за ним.
Внутри темно, как в дупле дерева. Пригнувшись, по стене мы заскользили вовнутрь этого неизвестного помещения, больше напоминавшего пещеру, хотя, может, так оно и было. Кузнецы не боялись ничего, я, чтобы не ударить в грязь лицом, тоже страха не высказывал.
По маленькой лесенке мы спустились вниз, погружаясь в темноту пещеры. Бордовый свет, окружавший их, наводил мысли о мире Мёртвых. Такой свет освещал слабо, мы двигались почти на ощупь. Этот Чёрно-бордовый свет ещё и мерцал, словно дрожащий огонёк пламени.
Из-за этого мерцания мы чуть не проглядели, как по проложенным по пещере рельсам жрицы толкали гружёную железную телегу. Тор рывком метнулся за угол, мы за ним, и затаились на старых мешках, сваленных там. Почти сливаясь с ветошью и мешками, мы не привлекали внимания жриц Экаты.
По чёрной паутине, растянувшейся под сводом пещеры, с лёгким треском, пробегали синие вспышки, подобные маленьким молниям. Я слышал, что в городе Библ, что рядом с Сидоном, богиня огромная Чёрная Паучиха Гибл, вот бы посмотреть её паутину.
Таннис, парень из Сидона, перебегая от колоны к колоне поспешил в глубь зала. Эти кузнецы действительно, ничего не боятся. Наглые, быстрые, уверенные, мне понравились эти ребята, я с удовольствием с ними побегаю.
- Тан, вернись, - цыкнул на него Аэрроп, но куда там, тот крался как дикий кот, к облюбованной им странной колонне. Я бы к такой колонне, светящейся слабым потусторонним зелёным светом, с исходящим  от нее туманом, точно не побежал, боясь отравиться. Явно же чувствуется яд, хотя, что от жриц Экаты ожидать, только смерти, а вот быстрой или мучительно долгой, это уже на их усмотрение.
Тор сиганул за ним, нам с Аэропом ничего не оставалось, как последовать за этими бешеными самоубийцами.
Когда мы их догнали, парни спокойно расположились у колонны, Таннес из краника налил себе воды стаканчик, и спокойно пил. В зеленоватом свечении видно, сколько жидкости ещё оставалось в колонне.
- У нас в Сидоне такая же была, только сломалась, - Таннис мелкими глоточками, с наслаждением пил водичку. - Помнишь, ты механизм разбирал, это всё что от нашего осталось. А тут смотри ка, работает.
Тор сначала опустился перед колонной на задницу, потом встал на четвереньки и полез смотреть, как это механизм крепится и работает. Сразу видно за рану переживает, я её хоть и затянул, но, видимо, побаливает.
- Ща поглядим, что они и как крепят, - тихонечко бубнил он.
Во полоумные, ничего не бояться, а если их богиня чем там шандарахнет, за такие святотатства... Я с интересом сел рядом на корточки и тоже стал любопытствовать. Страшно конечно, но кто мне второй раз даст такое посмотреть...
К этой странной колонне снизу тянулась чёрная паутинная нить, толстая с мой палец. Паутина очень полезна на раны, это я знаю, этому нас учили, мне очень захотелось узнать, насколько целебна эта, чёрная, жирная... Может в ней больше лечебных свойств? Кузнецы хотели что-то сказать, но я раньше схватился...
Помню только щелчок, вспышку в черепе и полёт... Отбросило меня знатно.
- Умеет же Эката кусаться, - открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Таннеса. - Как она меня...
- Знахарь очухался, - сидонец тихо оповестил остальных.
- Чему их там, в храме Асклепия учат, - послышалось ворчания Тора, я скосил глаза, тот ещё ковырялся с колонной. - Как можно вот-так, голыми руками...
- Ч-ч... Это знания Ифеста, о них при посторонних не говорят, - одёрнул друга Таннес. - Ты схему срисовал или так запомнил?
- Запомнил, - ворчливо ответил Тор, - Пошли дальше, мне тут начинает нравиться.  Может ещё, что из старого сохранили.
- А чем это меня? - я поднялся, вроде полегчало, ощущение непередаваемое....
- Оружие богов, - отмахнулся Таннес. - Ты везде свои грабли только не суй, и всё будет просто замечательно.
- Мне бы такое оружие, - завистливо протянул я. Вокруг захихикали. Оказывается, я сказал что-то весёлое, только сам не понял что....
Теперь уже кузнецы с жадностью оглядывали пещеру Экаты, выискивая древние знания. Они выглядели словно голодающие дети дорвавшиеся до еды, что не по надкусают, то за пазуху спрячут.
- Стоп, мы сюда пришли приведения ловить, а не факультатив Ифеста устраивать. Не забыли, это храм Экаты, а не вашего бога кузнеца Ифеста. - цыкнул Аэрроп на кузнецов, уже потиравших в азарте ручонки загребущие.
 На правах старшего, он отвесил юным жрецам по подзатыльнику. Те, по перемигивавшись, захихикали.
- Зайчики, скачите ка отсюда, - Аэрроп, по-видимому, хорошо знал своих подопечных, - вы спорили на приведения, вот и давайте их искать. Здесь их нет, это хозяйственные помещения, значит надо идти ближе к некрополю.
- Это через весь храм...- Таннес стянул свою шапку, почесал зудящую под ней голову, и водрузил берет на место.
Тор ещё раз окинул взглядом тёмную пещеру храма.
- Вон там, вход вниз в храм...
Они по стенке, прячась в закоулках, хоронясь в тёмных углах, скрываясь за разваливающимися старыми мешками и ящиками, стали пробираться к мраморному спуску вниз.
Лестница, ведущая вниз, в нижние помещения храма совершенно не соответствовала всей рухляди находящейся в помещении, чистая, из белого мрамора, вела вниз к металлической двери. Наличник двери тоже мощный, широкий, мраморный, такой же и парапет. Всё что относилось к храму, было монолитное, мраморное, чистое, а пещера же полностью захламлена. Невозможно уже было представить, как она выглядела раньше, без рухляди, освящённая, с бегающими по рельсам вагонетками. Всё это уже далеко в прошлом, забыто и похоронено.
Мы остались сверху, а Таннес, как мышь юркнул к двери и заколдовал  над ней.
- Ааа...- я непонимающе перевёл взгляд на Тора, это же к кому я наниматься решил...
- Ювелир он, любой замок вскроет, переберёт и назад вставит, - хмыкнул александрос.
Вот сейчас самое время замки перебирать, вздохнул я, ну если ювелир и вскроет, то честь ему и хвала, а нам новые приключения, на наши задницы.
Таннес молча и медленно, посасывая большой палец, ковырялся в механизме замка, Аминтор навис над ним, как скала и что-то подсказывал, тот привычно отбрёхивался, но видимо, это ему не мешало, и он продолжал своё черное дело.
Тишина в жилище богини
Храм ещё сохранял своё величие, потерянное при Персидских воинах. При оккупации ахеменидами его никто не ремонтировал, так же как и везде,  все ветшало  день ото дня всё быстрее и быстрее. Мы, родившиеся уже после Персидских воин, после воины с Ассирией, многого уже не застали, а старики рассказывали..., то, что видели ещё их отцы.
Вскоре путь свободен, и мы шагнули в святая святых Треглавой богини Экаты, в её храм.
В одну из начищенных панелей на стене я увидел себя. На меня смотрел очень молодой мужчина высокий, изящного телосложения, да к тому же худющий, от чего смотрелся ещё выше и несуразнее.  Вытаращенные, вылезшие из орбит жёлто-зелёные глаза, заострившиеся скулы, короткие волосы, вставшие дыбом, как у Медузы после стрижки... и с таким видом я хочу устроится, на хлебное место... Нда... Сам бы я такого не взял на должность...
Закуток, в который мы вошли напоминал кухню, здесь, видимо, варили какие-то зелья и снадобья.
Дальше мы спускались по железной лестнице. Наши шаги как молот отдавались в тишине подполов храма. Это не смотря на то, что мы старались производить как можно меньше шума, даже крадясь, как привидения. То, что сейчас на этот грохот сбегутся все жрицы, я не сомневался. Очень хотелось, вжав в плечи голову, бочком-бочком удалиться в спасительную и уже такую знакомую пещеру. Но я сам видел, как Аэрроп за нами дверь прикрыл, и отступать некуда.
 Моя ненормальная компания пёрла вперёд, и я с ними.
Хочешь жить - умей приспосабливаться, вот я и приспосабливался, все тут смелые и дерзкие, а я чем хуже. Двум смертям не бывать, а одной не миновать - подумалось мне. Оттеснив впереди крадущегося Танниса, я встал в авангард группки. Тан что-то у меня за спиной обиженно мяфкнул, но я не стал обращать внимание, и осторожно, спустившись по лестнице, выглянул за угол.
Передо мной оказался узкий чистый коридор со слабым светом. Пахло алоэ и корой ладанника. Никак в дом Мёртвых вошли. Не люблю я всё, что с похоронами связано, но в нашей знахарской профессии без этого никак. Ни каждому больному, Асклепий силы даёт на ноги встать. Так, что дом Мёртвых и при нашем храме существовал.
Ребята уже подталкивали меня, и всей честной компанией мы вывалились перед очами жрицы, куда-то спешащей по делам мёртвых.
- Мальчики, а вы что тут делаете? - удивилась невысокая женщина пышных форм.
Даже не отдавая отчёта в своих действиях, я шагнул к ней, лизнув пальцы руки, я резко дотронулся до её лба...
- Спать! - велел я.
Ребята подхватили оседающее тело и усадили на стул, найденный здесь же, в углу.
- Сильно ты, - восхищённо присвистнул Тор. Таннис одобрительно похлопал мен по плечу.
Больше не останавливаясь на инциденте, мы поспешили дальше. Уже никто не препятствовал, что бы я шёл впереди.
Притаившись за углом помещения с отдыхающей женщиной, мы пропустили вперёд двух жриц, мирно беседующих о пропорциях какого-то раствора. Словно мыши, мы прошелестели за ними, не привлекая внимания. Они вошли в большое помещение и тут же скрылись в боковом проёме. Страшно уже не было. Азарт и предвкушение тайны переполняло, они вели вперёд.
В одном из тёмных закутков стояла большая клетка. Я даже сразу не разглядел что в ней. Прошёл бы мимо, но слабый, жалобный скулёж привлёк моё внимание. Как по сердцу когтем прошёл.
Я всмотрелся в клетку. Там кучей рыжеватого меха лежала псина, мёртвая, вокруг холодные тельца щенков. Но один слабо поскуливал поднимая вверх свою мордаху.
Даже не переглянувшись мы с Таннисом рванули к  клетке. Сидонец вскрыл клетку. Я тут же взял на руки щенка. Это тёплое маленькое тельце..., как он выжил. Как вообще могли оставить его умирать, в храме же женщины... Как они могут быть такими чёрствыми. Малыш мордочкой потянулся ко мне, как к чему-то тёплому. Я обнял его, прижал к себе. Я слышал, как стучало его маленькое сердечко.
Тор протянул мне тряпку, успел что-то снять из своего одеяния.  Я то, одет в одну хламиду. Сделав обвязку, я вложил туда щенка, согревая его своим телом. Он там тихо бурчал пригреваясь, его мордашка елозила по моему телу, видимо сосок искал что бы наесться. За мамку меня принял. В этом холодном доме Мёртвых мне привелось встретить существо, рвущееся к жизни.
- С собой берём, пошли, - шикнул на нас, разомлевших над малышом Аэрроп. - Вперёд зайчики, вперёд. И по сторонам смотрите, детёнышу еда нужна.
Некрополь
Прячась в нишах, прижимаясь к стенам, мы двинулись дальше. Так мы добрались до большой центральной лестницы, ведущий, наверх, в храм. Большая лестница сделана из белого мрамора, имела мраморную балюстраду, красивая и чистая. Сверху по ней спускались невысокий престарелый мужчина лет пятидесяти, состоятельный, занимающий высокое положение в обществе, о чём говорил его сиреневый гиматий и женщина. Его спутница или скорее сопровождающая местная жрица, высокая дородная, красивая. Она разговаривала с таким достоинством, которому могли позавидовать даже богини.
- Пойдёмте, я покажу вам, и вы увидите всё сами, своими глазами... - говорила она мужчине.
Спустившись, они скрылись в одной из ниш, за приоткрытой дверью.
Пока никого не было, я по лестнице поднялся почти на пролёт.
- Геш, вернись - шикнул мне Тор. - Мы приведения ищем. На верху их точно нет.
Таннес, между тем, следом за жрицей и её гостем юркнул в ту же нишу, припал глазом к приоткрытой двери. Мы с Тором последовали его примеру. Оказаться в храме Экаты и не сунуть нос в её тайны, себе бы никто этого не простил. Любопытство бы потом заело.
В помещении много народа. Прибывший мужчина что-то вещал, сквозь общий гвалт разобрать невозможно, жрицы радостно прыгали и хлопали над головой. А так хотелось дослышать, чему они так радуются.
- Совсем без мозгов, - шикнул на нас Аэрроп, - нас сейчас по вашей милости здесь и сцапают.
- Прячься, - услышали мы тревожный шепот Аминтора, и как две испуганные пичуги отлетели от двери в спасительную тень ниш.
Рядом, по железной лестнице, почти что такой же, как та, по которой мы вошли, спускались ещё жрицы. Одна оказалась такая хорошенькая, симпатичная, а другая, ну вылитая моя мать, такая же высокая, статная, с прямой спиной и величественной осанкой. Я даже присел от неожиданности. Тьфу, не мама оказалась, просто местная жрица...
- Похоже выход на другую сторону, - прошептал Тор. - Пошли.
И мы пошли. Мы вылезли под чистое ночное небо.
Над нами ярко светила полная луна, это же надо так подгадать, что бы лезть в храм Тёмной богини в полнолуние. Хотя именно при ней мы, скорее всего и встретим приведения, если они есть.
Мы двигались, прячась в тени мощного забора отделяющего некрополь от остального мира. Вокруг стояли вековые деревья, стволы их в один обхват не обнимешь. Это священная роща, вокруг города мёртвых. Интересно, такой монолитный забор возвели, вокруг покойников, что бы отсюда никто не вышел? Пока же ничего вокруг не говорило о наличии приведений. Похоже, что нам всё же придётся идти в некрополь. Да есть ли эти приведения вообще.
Что-то я уже начинаю сомневаться. Видимо Маржику всё же придётся год в рабах походить.  Внутри всё злорадно захихикало. Другом Маржик мне никогда не был, так приятель, многих его взглядов на жизнь я не только не разделяю, но и брезгую. Осторожность, выжидание, выглядывание это совсем не про меня, да и женщины мне всегда нравились, очень нравились, в отличие от мальчиков.
Забор заканчивался вереницей арок. А я думал забор сплошной и в некрополь ведут тяжёлые ворота. Если бы в некрополе жили привидения они бы спокойно передвигались везде и никто бы их не сдерживал.
Вытянув голову я заглянул во внутрь. Пусто нет никого и ничего, ни живых людей, ни мёртвых.
Луна своим серебряным блеском освящала город мёртвых. Лунный свет отражался от надгробных камней, памятников почему-то нет.
Может здесь хоронят только жриц? - подумалось мне.
В некрополе нет деревьев, ничто не закрывало мёртвым небо. Звёзды и луна нависли над могилами. Такое высокое тёмное небо, безграничное притягательное... Оно было всегда и будет всегда, люди под ним рождаются, живут и умирают. Их нет, а небо есть, и свет от луны играет на их могилах.
Что-то меня на софистику потянуло.
Кругом росли цветы, жёлтые в лунном свете. Асфадели. Вот они луга асфадели. Цветы колышутся от дуновения ветра. Разрослись так, что напоминают море. Кусты, напоминающие острова... и надгробия - рифы.
Всё это земли храма, сюда можно попасть только через него или священную рощу Экаты, с южной стороны.
- Привидений нет, - разочарованно протянул Таннис, - а я думал, хоть механизм какой будет.
Наш живчик первый пробрался в Некрополь, продолжая оглядываясь по сторонам. Всё ещё надеялся. Мне же хватило одного взгляда, что бы оценить всё. И как тут тихо и спокойно. И что кроме нас никого здесь нет. И что всё наполнено тихим умиротворением. В такой благости, не упокоенные жить не могут.
Таннис пружинисто скользил между надгробиями, он чем-то напоминал дикого рыжего кота с поднятым, в боевой стойке, хвостом и нахлобученной на голову мягкой шапкой, без козырька. Самостоятельный такой важный котик, я даже хмыкнул, от одной такой мысли.
- Геш, что лыбишься, - Тор подтолкнул меня плечом и мы побежали следом за наглым сидонцем.
Ночное купание
На юге от некрополя начинался природный арочный коридор из древних деревьев, к которому мы и направлялись. Ощущалось в нём что-то волшебное, необычное... Если уж привидений и тут не будет, то их не будет нигде.
Щенок, подвязанный к телу, затрепыхался сильнее. Живучий какой, сильный, шебаршится, не иначе есть хочет. Я бы и сам не отказался. Облизываясь, я побежал к природной арке, есть хотелось, перед глазами всплывали картинки с горячей похлёбкой, или горячей, дымящейся кашей, о мясе я давно уже не мечтал. Ничего, надо терпеть.
Из-за вкусных видений я чуть не навернулся о корень, пришлось возвращаться в реальность.
Арка, созданная самой природой, из вековых деревьев смотрелась восхитительно красиво. Она выделялась каким-то сверхъестественным свечением среди ночной рощи. Мы всей компанией ломанулись туда. Хвала богам, в некрополе никого нет, а тех, кто был, мы уже своим топотом разбудить не могли.
Запах асфадели смешивался с запахом вербены. Шелест листьев на деревьях глушил ночные песни птиц. Ночная жизнь рощи завораживала.
Сквозь вековые деревья собрано пролетали белые тени... Они походили на плотные рваные куски тумана. Неужели привидения!? Я во все глаза следил за этими белыми сгустками словно заворожённый. Ребята же помчались туда, откуда они вылетают. Вот же без башенные, ничего не бояться. Я побежал за ними.
Они добежали до толстого большого дерева, с северной стороны покрытого мхом. Кузнецы переглянулись и ... Таннес, словно крот вкопался в рыхлую землю под корнями древнего исполина. Аминтор что-то проследив по стволу, полез на дерево. А потом эгейский александрос полез по толстой ветке. Двигался он медленно, осторожно, словно боялся сорваться. Я бы быстрее пролез, высоты то я не боюсь, да и полегче я буду. Жаль не знаю, что он там ищет.
Кузнецы переговаривались на каком-то своё, мне не понятном языке. Таннес вытащил из вывороченных корней дерева металлическую коробочку, её детали снял с ветки Тор. Я лишь понял одно, что этот механизм выпускал в мир то, что я принял за приведения, и не только я один. По видимому, эти видения, многие местные считали неуспокоенными душами. Вот же хитрые жрицы.
Таннес снял с головы свою шапку и уложил механизм в неё.
Где-то в отдалении ухнуло, послышался скрип ломающегося дерева, какое-то завывание.
- О ещё одно, - кошачьи глаза сидонца светились от охватившего его азарта.
- Тан, нам и этого хватит, - постарался остановить друга Тор, - этот разберём, ещё изучить...
- Два надёжнее, - возбуждённо шептал шебутной Таннес почти переходя на довольный и урчащий мяф, в предвкушении игрушки.
Аминтор махнул рукой.
- Делайте что хотите, только тихо.
Таннес вместе с Аэрропом скрылись в темноте.
- Как дети прям, - вздохнул Тор, и мы с ним тихо стали пробираться к дороге.
С прискорбием для Маржика, я вынужден признать, что привидения в храме Экаты были плодом жреческих штучек. Сам видел, богами присягнуть могу.
- Вон там ещё, - толкнул меня в плечо Тор, указывая на гнездо на дереве, мимо которого мы пробегали, - Ноги береги...
Толстые корни деревьев переплетались по земле, иногда среди них мелькали металлические нити. Вся роща перед некрополем наполнена жреческими штучками, создающими религиозный трепет у верующих. Каждый знает, чем больше верующих верят в мистичность своего бога, тем лучше храму. Если у нас в Асклепионе всё крутилось вокруг целебных источников, дозировки, времени применения, до сна или после, то в Экатионе другие цели и задачи.
Смерть и ритуалы с ней связанные стоят на гране Жизни и Смерти. Ну, эта грань знакома и нам в Асклепионе, только мы стараемся эту грань не переходить, тут же основное то, что там, в Мире Мёртвых, и то, как живые могут помочь своим близким и любимым уже ушедшим за черту.
Мы с Тором спрятались за деревьями, нависшими над оврагом. По низу оврага шла дорога в храм.
Густой туман стекался, образуя подобие молочной вязи между деревьями. Он спускался вниз, заполняя собой овраг. Как призрак, по дороге проскакал всадник. Звуки тонули в молочной белизне.
- Архонт сматывается, как бы нам на ритуал какой не нарваться.., - тихо шепнул кузнец, мы затаились, что бы не попасть на глаза идущим по дороге жрицам.
По туману шли жрицы в белых развивающихся одеяниях, больше напоминающие саваны. В белом, как покойники, они двигались медленно, по туману сливаясь с ним, их волосы распущены и развевались как от ветра... Всё это напоминало шествие оживших мертвецов.
Я даже рукой Тору в плечо вцепился, тот одобряюще похлопал меня по руке. И как-то сразу, уверенность и сила разлились по всему телу.
Впереди идущая жрица вытянула вперёд руки, и из них вылетела белая прозрачная птица. Нас в храме тоже учили сущности выпускать.
- Видел, - решил уточнить я у кузнеца, не хотелось становится чьими-то глазами и рассказывать слепому в жреческом зрении об увиденном.
- Ага, - тихо шепнул Тор. - Красиво. Птица такая большая.
Значит видит, не будет на меня коситься с недоверием, если что и вякну. А то у меня уже был случай, с тем же Маржиком. На одном жреческом ритуале, я вижу сущности, которые в больном находились, отсюда и решаю, как лечить, а Маржик, слеп как крот, видит только земное. Сцепились тогда, помню, с ним.
Я аккуратно, что бы не шуметь, поднялся, пригнувшись, хотелось получше всё досмотреть. Хорошо, что мне сапоги дали, а то бы все ноги в лесу исколол. Обнажённое тело, прикрытое только хламидой, не мёрзло, сказывалось нервное возбуждение. Тёплый меховой плащ на Торе, конечно теплее и предпочтительнее, но чего нет, того нет. Надо довольствоваться малым и за это быть благодарным богам.
Стараясь всё досмотреть, мы двинулись дальше, плавно перетекая за деревьями. Тор двигался как бывалый охотник, да и я в Лидии к лесам привычен. С детства бегал на охоту.
Мы тихо, так что даже ветка под ногами не хрустнула, бежали следом за жрицами. Было жутко интересно. Когда ещё таинства Экаты можно безнаказанно посмотреть.
Жрицы все молодые, красивые или нет не видно, всё таки далеко мы от них. Медленно и чинно они начали свой круговой танец, напоминающий фракийский хоровод, что танцуется в честь бога Хорса. В своих светлых одеяниях, на талии подвязанных расшитыми и расписными фартуками, узкими, прямоугольными, они сначала двигались плавно, потом начали убыстрять темп. Распущенные волосы метались по ветру, но их сдерживали массивные толстые венки на волосах. Женщины пригибались, подпрыгивали, выгибались. Мы с Тором не могли оторвать взгляда от этого ночного танца. Женский танец под звук свирели, был настолько завораживающий, что мы как зайцы застыли на месте, не в силах оторваться. Ох не зря нас Аэроп зайчатами кликал, ох не зря...
- Пошли ближе, - Тор уже как сомнамбула двигался к женщинам. Я успел схватить его за руку.
- Ты что, обалдел, - постучал я себя по лбу, пытаясь достучаться до его сознания, - Увидят же.
В этот момент разгорячённые танцем, женщины начали скидывать свою одежду. Она белым покровом ложиться на землю. А потом они начинают кружиться. Кто парами, кто сам по себе...
Мы же не железные... И вот когда мы с Тором уже начали спускаться к ним, женщины не замечая нас смеясь побежали в лес, по дороге. И, естественно, мы как озабоченные сатиры несёмся за ними следом. Как они нас не видят и не слышат не понятно. Ну ладно мы, у нас словно гон начался, а они... они от своего танца что ли в такой транс вошли, что ничего вокруг не видят и не слышат? Признаться, не знаю почему, но нас не заметили. Видимо, это спасло наши жизни. Что бы было с нами заметь жрицы мужиков подглядывающих за их таинствами даже подумать страшно. Женщины же звери, мстительные, кровожадные, разорвали бы, как пить дать.
Жрицы весело заливаясь заразительным смехом добежали почти до границы священного леса Чёрной богини, и не перебегая её, замерли.
Одна из них запела гимн, посвящённый, Экате. Жрицы, раскинув руки, сливались и с музыкой, и с природой. Они выпускали из себя свою сущность, ту звериную, которая есть в каждом, только не каждый умеет с ней слиться и отпустить. Нас то в храме учили. Моя сущность всегда вырывалась наружу чёрным боевым псом, готовым рвать врага, и защищать хозяина. Только хозяина у меня никогда не было, и быть не могло, свободный я по рождению, и над собой никого не потерплю.
Прозрачные сущности огромными сильными прыжками неслись на поле священных храмовых земель. Здесь были и огромные грациозные пантеры, и весёлые зайцы, и пугливые лани. Вырвавшиеся на свободу звери носились по священным землям, в упоении наслаждаясь свободой.
Тор всё рвался подойти поближе, пришлось преградить ему путь. Мы так и застыли, прячась за стволами деревьев, взирая на обнажённые женские тела. Облизываясь, и нервно сглатывая, я мог только любоваться, жить, почему-то, ещё хотелось, подходить к жрицам было опасно. Словно преграда я стоял между женщинами и кузнецом. Его горящие глаза светились в темноте. Наверно, я выглядел не лучше.
- Растудыть тебя, - из темноты образовались Аэрроп с Таннесом. - А вы что здесь делаете?
Сидонец тут же похвастался снятыми ещё тремя механизмами.  Молоденький ещё совсем, обнажённые женские фигуры, светящиеся в темноте его так как нас не манят... Мы отмахнулись от мальчишки с его механическими игрушками... Какая техника, когда перед глазами такая красота.
Призрачные звери резвились, играли, кто в догонялки кто в лапту, а кто просто бегал кругами, наслаждаясь свободой и собственной силой, мы же просто наблюдали за белеющими в ночи женскими фигурами. Они были словно выточены из света, хрупкие, совершенные.
Жрицы развернулись и пошли обратно...
Какое зрелище, закачаешься. Со смехом и шутками они бегут к своей одежде.
Последняя жрица лёгким движением перекинула одежду через плечо и покачивая бёдрами медленно пошла к храму. Она не шла, она плыла. Её точёная, великолепно сложенная фигурка полностью завладела нашим вниманием. Светлые, пушистые волосы воздушными локонами ниспадали до ложбинки на попке. Они покачивались в такт её плывущей походке, и так же переваливалась аппетитная попка...
Четыре головы на вытянутых шеях провожали молодую женщину поглощающим голодным взглядом.
Пока она не скрылась в тумане, мы так и смотрели ей в след.
- Хороша, - в восхищении шепнул Тор, и все словно ожили, и пригнувшись, перебежками пересекли дорогу, и побежали дальше.
Если женщины удалились по дороге, ведущей в храм, почти к центральному входу, то нижняя дорога вела к незаметному боковому. Мы посчитали, что там точно ни на кого не нарвёмся, и решили бежать туда. Дальше, пока не рассвело выбираться из храма к Маржиуку, который нас ждал.
Занесло, конечно, нас. Зато научно доказано, приведений не существует. Потихоньку нас пробивало на смех. Я как врач знаю, это нервное. Слишком сильно напряжены были, ходя по храму и священным землям.
Дикая охота
Щенок возился у меня на груди. Наконец-то я смог его рассмотреть. Думал девочку взял, они выносливые, живучие, вот и думал, что девчонка окажется, ан нет. Я держал в своих руках пацана, крепенького, с толстыми лапами. Крупным вырастит, сейчас ему чуть больше месяца. Кобелёк был весь чёрный, с тремя белыми пятнышками, больше напоминающими червоточины. Это поцелуи Экаты, сразу видно, породистый мне пацан попался, раз с пятнами. Одно пятнышко было на морде, другое на передней лапке, третье забавно поблёскивало на конце маленького хвостика. Красавец. Я всегда о таком мечтал. Но дорогие они, а тут из самого храма Чёрной богини.... Это точно к удаче.
- Прижмись! - цыкнул на нас Тор, сам вжимаясь в ровную стену оврага нижней дороги. Одновременно с этим послышался металлический лязг открываемой тяжёлой двери. По дороге двинулись всадники...
Туман, это конечно хорошо, но на дороге нам спрятаться некуда, всадники пройдут мимо нас. Здесь на нижней дороге нет ни кустика, ни деревца, где бы мы смогли схорониться. Даже травинки не растёт. Хотя за травинкой мы не спрячемся, не настолько худы. Как бы мы не старались вжаться в стену, слиться с ней или раствориться в ней мы всё равно не могли.
Всадники ехали в две колонны, ровно, как то отстранённо. Рядом я слышал, как тревожно стучали сердца моих друзей, и моё сливалось в страхе вместе с ними.
В горе, которая создавала стену с противоположной стороны нижней дороги, отъехала ниша. Это было неожиданно, но спасло нас. Всадники выехали через этот выход.
Я облегченно вздохнул, прижимая к себе тёплого щенка.
Тиха была к нам благосклонна, подарив очередной счастливый случай. Оставалось только пробраться в храм...
Кузнецы не сговариваясь побежали к отъехавшей нише в горе и отталкивая друг-друга начали разбираться в механизме.
- Пошли, - толкнул меня в плечо Аэрроп, и мы побежали следом.
- На этой горе нас Маржик ждёт? Может, тогда обойдём, минуя, храм. Обежим, позовём его, - тут же предложил Аэрроп.
Кузнецы, зарисовав схему механизма, согласились. Мы пригибаясь побежали следом за всадниками. Проскочив тоннель в горе, мы почти вывалились на покрытую туманом лощину. Из сотканного савана тумана, лежащего на земле, тонкими, одинокими ветками виднелись деревья. Они смотрелись заблудившимися спутниками в стоящих прядях тумана.
Протяжный, чуть воющий крик выпи, прорезал тишину. Но всё равно не покидало ощущение сна, мокрого, жаркого и не реального. Призрачное место. Такое бывает только во сне. Ещё и туман, липкими мокрыми каплями спускался по лицу и телу. Даже хламида сразу намокла. Волей, не волей поёжишься, в таком липком мареве.
- Туда - указал направление неунывающий Таннес, и первый побежал вперёд.
Мы бежали сквозь туман, теряя ориентацию. Словно мы были вне времени, вне пространства. Седая пелена пожирала всё.
Внезапно из тумана вынырнул всадник, занося над головой своё оружие. Мы, подобно зайцам, бросились в рассыпную, прячась в спасительной белизне. Туман, благоприятный к прячущимся, скрыл и нас. Но потеряли нас не только всадники, но и мы сами.
Отскочив в сторону, я сразу же присел к земле, полностью сливаясь с туманом. Мои руки гладили влажную траву, единственное, реальное среди иномирья окружающего меня. Вот только что были рядом ребята, а теперь они провалились в какое-то безвременье и я остался один. Только горячее сердечко щенка билось рядом с моим сердцем, якорем связывая меня с действительностью.
Пригибаясь к земле, я почти на карачках передвигался в сторону, где нас ждал Маржик. По крайней мере, мне так казалось, и хотелось верить, что с дороги в тумане не сбился.
Тут Тиха  сжалилась надо мной, и прислала удачную мысль. В храме нас учили вызывать в себе сущность собаки. Какой же врач без собаки, только нищий, как мы. Каждый знает, что собака проводник в Мир Мёртвых, принимающая последний вздох умирающего. Вот он мой будущий помощник, попискивает от голода. Я погладил щенка рукой, стараясь успокоить. Как вырвемся из священных земель, так сразу покормлю. Пока приходилось нырять в тумане, щенка нужно было укачивать как ребёнка. Моего щенка.
 Но стать собакой самому, почувствовать зверя, принять его, вот основная задача. Нас учили этому, как будущих врачей. Собачьим чутьём лучше болезнь почувствовать можно, определить её стадию и лечебные травы подобрать. Вот и сейчас я решил воплотится псом, но не так, когда выпускают сущность зверя, а чуть-чуть, только усилить свои чувства.
Я напрягся, представляя вместо рук собачьи лавы. Постарался почувствовать настороженно стоящие чуткие уши на голове. Нос стал улавливать запахи растворённые в липком тумане... Горячая волна пробежала по позвоночнику. Получилось. Обострились все рефлексы и чувства.
Не имея возможности ориентироваться глазами, я воспользовался носом. Сбоку чувствовался конский пот. Понятно, там всадник. С другой стороны чисто. Я тихо скользнул туда.
Вскрик в тумане. Нет это не птица. Мой чуткий слух может отличить человека от крылатого крикуна. Так это кричал человек. Вряд ли всадник, что ему то, значит кто-то из наших. Только этого не хватало. Я побежал туда, возможно понадобится моя помощь. Пригибаясь, принюхиваясь, я двигался не быстро, но направление выбрано было точно.
От травы шёл железистый запах. Да, точно. Вот капли крови. По кровавому следу идти было легче, главное пригибаться и сливаться с травой на запах всадников. Один раз я даже видел копыта прошедшие рядом.
По следу я дошёл до скукоженного в маленьком овражке тела. Человек лежал в позе зародыша, стараясь сохранить тепло и занимать как можно меньше места.
Вокруг лошадиного запаха не было. Хорошо, что не ловушка, я бы не преминул такой воспользоваться. Не повезло нам, прям на Дикую охоту Экаты нарвались. Это же надо было выбрать день, или скорее ночь, когда жрецы задумают свои празднования. Ну почему мы не удосужились уточнить всё, а полезли не обдумав.
- Аэрроп, - тихо позвал я лежащего эгейца. Тот дёрнулся. Я метнулся к нему. - Живой?
- Да, задели вот, - он показал рваную рану на боку, которую зажимал рукой.
Я тут же зашарил руками по траве. Острое чутьё подсказывало траву, которую скрывал туман. Размяв её, я наложил на рану, и сверху зашептал, стараясь унять кровотечение. Заговор, это то, чему нас учили в храме, сколько этих стишков и гимнов мне пришлось выучить, и вот сейчас они мне пригодятся...
К нам приближался запах тины, болота. Я насторожился, готовясь к прыжку. Хорошо хоть конским потом не пахло, значит не всадники, но и не пахло зверем.
Словно нашкодивший кот, к нам вылез мокрый и грязный Таннес. Запах болота был именно от нашего шебутного друга. На голове у сидонца вместо шапки лежали водоросли, с одежды просто текло, но вид был весёлый и озорной.
- Во ещё нашёл, - довольный юноша подмигнул нам протягивая свою шапку наполненую новыми механизмами.
Маньяк какой-то механический, интересно, это все кузнецы такие?
- Богиня Мания тебя своим интересом не обошла, прямо в лоб поцеловала,- хмыкнул я глядя на довольную физиономию сидонца.
- Неа, - хихикнул Таннис, - Будь я одержим Манией, я бы весь храм по винтику разобрал, и домой отправил. А я так, чуть-чуть собрал.
- Ага, всё то, что на глаза попало.., - фыркнул я проверяя рану Аэропа. Кровь уже не сочилась.
- Что это у вас? Как тебя, - сидонец только сейчас заметил, что у нас раненый. - Угораздило же...
Тан тут же подставил плечо, помогая эгейцу поднятся.
- Уходить надо, но не туда, откуда я пришёл, - юноша нервно хихикнул, - Там трясина.
Как ни странно, но по его виду я почему-то догадался, что в той стороне в болоте сгинуть можно. Как только он умудрился сам из трясины вылезти и железки свои не растерять...
- Подожди, рана в любой момент откроется, - остановил я неунывающего сидонца, готового на себе переть, старшего и более крупного эгейца. - Ему чуть- чуть, отдохнуть надо, пока заговоры плести буду.
- Ладно, давайте сюда, - Таннис помог Аэропу переместится, ко встреченной сидонцем вовремя бега коряге. Там как раз раненому можно было удобно усесться, что бы тело не напрягать, и рану предоставить в пользование врачу. Я и начал пользовать, где заговор, где травки, где дыхание, потихоньку начало помогать.
Пёс
Опять завозился щенок, слабо попискивая.
- Псинку не потерял, - глаза Таннеса загорелись на измазанном ряской лице, - давай мне его, попробую покормить, пока он в тебя ещё от голода не вгрызся. А то тебя ещё лечить придётся.
Нехотя я передал парню щенка, сам же сосредоточился на залечивании раны.
Таннис откуда-то достал небольшой кусок вяленного мяса, разжёвывая его, клал в пасть щенку. Тот довольно зачавкал. На эту картину можно только умиляться, но мне не до умиления было.
- Тор где?- Аэроп, почувствовав себя лучше, стал оглядываться по сторонам. - Мне Эвредика голову снесёт... Александроса не уберёг... Где он! Ищите его.
Эка как его заклинило. Неужели сеструха такая злая, родную кровь не пожалеет, хотя за сына... Да и Тора искать надо. Пришлось усиливать своё обоняние. Для этого я выпустил сущность пса.
Словно сущность меня самого, мой слепок с сознанием и чувствами, как из пращи вылетел в мир. Я видел окружающее глазами своего призрачного пса. Пёс у меня хороший, крупный охотничий. Клыки вообще в мой палец размером. В возбуждении боя или охоты голый длинный хвост поднят, показывая силу молодого организма. Из сокурсников, у меня был самый красивый пёс и самый мощный. Один грудак чего стоит, широкий мускулистый, и шея сильная, а на ней красивая породистая голова гордо смотрится. У Маржика пёс мельче, из кровавых, что по подранкам ходят. А мой сам охотник.
Запах Аминтора я не помнил, как то не сообразил его в человеческом виде нюхать. Теперь пришлось кругами вытаптывать, начиная от нашей коряги.
 Вот мы трое, три разных запаха, один из которых сдобрен кровью. Кони, взмыленные, разгорячённые... Барсук, переевший, идёт по следу течки... Запах крови.., нет брошенный кем-то шлем, по которому не раз прошли копыта.
Ещё запах крови, пота... Я метнулся туда.
У кривого, сухого дерева, лишенного коры, каких много на болотах, Аминтор отбивался от двух всадников. Точнее от одного, второй уже распростёрся у его ног, а его конь умчался в туман.
Тор дрался без оружия, не было его с собой у нас. Кузнец подставил плечо под коня, рывком стянул за ногу всадника. Пока ногой придавливал его к земле, сжатыми в замок руками, послал коня в сторону. Тот возмущённо фыркнул, и помчался, то ли по направлению к храму, то ли, наоборот, к трясине, я не понял. Мне осталось довести воителя к нам, если не получится, придётся самим сюда добираться.
Я рванул к кузнецу, покрутился вокруг.
- Пошли, мы ждём тебя, - попытался позвать его.
 Если он не увидит созданную мной сущность, придётся всех подымать, и брести к этому александросу. Покрутившись вокруг, я почувствовал как рука легла мне на голову.
- Хороший пёс, хороший... Чей ты?
Заскулив, я стал показывать ему носом, куда идти. Как назло кузнец не слышал, видать при учёбе молотом неудачно огрели. Придётся разыгрывать немого мима. Ну, какое зрение у Аминтора оказалось, сущность за реального пса принять...
Я показывал ему куда идти, он шёл за мной, без опасения, полностью доверяя. Я же мог его так и в топи завести и к всадникам вывести. А он вон как, доверял.
- Хороший мальчик, - подбадривал меня кузнец, даже смешно стало, в хозяева что ли набивается... Кусануть что ли, что бы не зазнавался. Я обернулся, показывая зубы нахалу.
- Геш, всё, всё, веди...
Я от возмущения даже фыркнул. Признал, гад, но молчит, и издевается.... Хозяин, гхыр... Волей неволей, от раздражения я даже зарычал, бросить бы его тут, так нет, до своих довести надо. Ещё и от всадников увести. Вот и они, сбоку, запах чувствую, отклонится надо, что бы, не нарваться.
- Не рычи, я тебе косточку дам. Геш, сахарную, сладкую, - ёрничает кузнец, вместо того, что бы замолчать.
Я разворачиваюсь, и прыгаю на него, стараясь лапами повалить на землю. Не знаю, как прозрачными, бестелесными лапами это получится. Но зубами я точно у носа Аминтора клацнул, и как-то сразу на душе полегчало.
Кузнец присел, то ли действительно сообразил, то ли пёс мой вес имеет.... Притаились. Тор сидит рядом, недовольно пыхтит, я покосился на него, он мне язык показал. Значит, всё таки сообразил.  Притаиться надо. Есть мозги у этого александроса.
Мимо проехали двое всадников, молча, рассматривая дорогу и кусты скрытые туманом. Притаившегося парня с призрачной собакой не заметили. Очень хотелось сделать благодарный знак богам, но не лапами же. Пришлось вставать, пихая носом кузнеца, вести дальше, к своим.
Хорошо, что никто никуда от коряги не ушёл, как сидели, так и остались, вокруг моего спящего тела.
Всадники
Я открыл глаза, посмотрел на довольную, раскрасневшуюся морду Аминтора..., желание клацнуть зубами не прошло.
- Геш, как ты это делаешь? - заинтересовался кузнец, и столько восхищения было в его взгляде, что я, даже, смутился.
- Учили, а так, выпускаешь из себя сущность. Ту сущность, которая есть в каждом, своё животное воплощение, своё "ба". У каждого оно есть, обычно, согласно нации, к которой человек принадлежит, но бывает и исключения, если на человеке какой-то знак богов есть.
Таннис к нам прислушивался, но поняв что мы говорим о жреческих играх, его интерес угас.
- Зря не слушаешь, - кивнул Аминтор сидонцу, - Станешь правителем, это пригодится.
- Зачем, - пожал мальчишка плечами, - вокруг меня жрецы будут. Это у вас армия выбирает, и во главе себя лучшего ставит, тебе такие жреческие штучки пригодятся, а мне что мозги лишней раз засорять. Зачем жрецам иначе платить, если всё делать самому.
То, что Таннис оказался будущим правителем Сидона, для меня, как-то, неожиданностью не было, наверно внутренне я это подозревал. Но то, что ему не интересно владение силой, как-то обескуражило.
- В животном виде запахи усиливаются, яды почувствовать можно, травки там всякие веселительные... Не отравят, - тихо замямлил я...
- А..., - отмахнулся сидонец, и прижавшись к коряге, шмыгнул в сторону, и удобно устроился там, наблюдая за ходящими по дороге жрицами, с зажжёнными факелами.
- А этими сущностями поединки проводят? - тут же поинтересовался у меня Аминтор, высказывая свою заинтересованность в продолжении разговора.
Я посмотрел на него, как на больного, если не сущностями, то чем же ещё воевать в астральных поединках?
- У вас что, единоборцев нет?- астральные бои проводились почти в каждом храме, а у нас вот не было. Мне всегда хотелось учиться на поединщика, даже специально ездил в храм Аполлона Ликийского, где друг учится, вольным слушателем ходил. Умудрился как-то бесплатно слушать, а уже практику отрабатывал сам.
- Погиб, - александрос вздохнул, - Ты нам сам помог по реке его отправить. Так что у меня единоборца нет.
- И как теперь? - насторожился я, а у самого ушки на макушки, вот и ещё одно место свободное. Если мы из храма Екаты выберемся, буду держаться за эгейцев. Жаль, что я не обучен на единоборца официально, а то бы уже устроился.
Тор пожал плечами.
- Что делать будем, не навечно же мы у коряги останемся, - прервал их разговор Аэроп. - По болоту мы далеко не продвинемся.
- У храма вон, - сидонский шибздик кивнул на курсирующих, на дороге жриц с горящими в руках факелами.
-Это что? - глазастый александрос доглядел что-то странное в небе.
Там сражались два больших шара, один белый, словно весь состоящий из маленьких белых крылышек. Он махал этими маленькими крыльями, всеми сразу, в разнобой, из-за этого он казался мягким, вечно движущимся, кишащим крылышками.
Другой был тёмный, блестящий, с длинным скорпионьим хвостом. Он словно весь перетекал, изменялся. Я смотрел на это, и зрелище затягивало... 
Мой заинтересованный взгляд привлёк к себе внимание чёрной сущности. Нет, я прекрасно знаю, в храме проходили, что нельзя так пялится на сущности, если не хочешь быть обнаруженном. Но тут я забыл о всех правилах безопасности. И это тут же аукнулось.
Тёмный шар метнулся, и тут же завис надо мной, воинственно поводя своим членистым хвостом, с острия которого капал яд.
- Не смотреть, - быстро скомандовал александрос. И мы тут же, потупились. Тяжело было разорвать контакт с этим шаром, но жить почему-то, хотелось больше. Хотя будь я обученный поединщик, вызвался бы поиграть. А сейчас я, вдруг,  вспомнил заговор, как раз для такого случая.
- За-за-за, за-за-за - на одной ноте забубнил я, подымая глаза от земли и концентрируясь на шаре. Мне показалось, что шар хмыкнул, и улетел. Если он разумный, что он обо мне подумал...
Эх, были бы деньги, пошёл бы учиться на единоборца. Не за-закал бы, а мечом этот шар, раз-два, и со стороны всех полное уважение.
Забрал к себе своего щенка, маленького крепыша, и пошёл вперёд, выискивая дорогу. Я всё ещё держал образ своего пса, что позволяло нюху быть до предела обострённым. Сразу чувствовались всадники, мы их огибали по дуге, вжимаясь в болотную жижу, сливаясь с кочками.
Главное нам на Дикую Охоту не нарваться, в храме Экаты такое проводят. Всадники со сворой призрачных животных носятся по болотам. Предводительствует ими сама богиня Эката. Говорят, тех кого поймают на вечно в храм забирают, и проводят над ними свои таинства - опыты. Вот по этому встречаться с ними не хотелось.
- Я могу птицу создать, сверху посмотреть.., - подумав предложил Тор, - Нас Птолемей учил. Только практики у мен маловато.
- Давай, создавай, знать будем куда идти, - тут же откликнулся Аэрроп. - Этот рыжий иллириец много хитростей военных знает.
Кузнец сел на землю,  рядом сидонец пристроился.
- А вот это интересно, и за сёстрами подглядывать можно, - заинтересовался наш шустрик.
Тор быстро работал пальцами. Лесной голубь, по двум восходящим спиралям подымался вверх. Птица послушно исполняла любые движения пальцев кузнеца.
- Нам идти по кромке леса. С другой стороны тоже лес. Выход отсюда ближе к горе. Нам туда.- видя глазами птицы Аминтор говорил коротко и сжато.
У меня создалось ощущение, что я видел вместе с ним. Болото, покрытое туманом, обрамлял густой лес. Соваться туда не имело смысла, если мы не хотели заблудиться. Я взял грифельную дощечку у Аэрропа, который стоял рядом, и тут же начал зарисовывать увиденное. Хорошо, что щенок не мешался, а пригревшись на теле тихо посапывал. Я мог не только рисовать, но и наблюдать за манипуляцией над лесным голубем.
Тор учитывал направление ветра, скорость птицы, поднимающейся в восходящих спиралях.
Мгновение и птица опала к их ногам. Распалась.
- Пробуй ещё раз, я не успел дорисовать карту, - фыркнул я поправляя рисунок леса на дощечке.
Кузнец опять начал перебирать пальцами, и лесной голубь опять поднялся ввысь. Его взору открывалось всё болото, со всадниками снующими по нему. Я тут же их обозначил на дощечке, что бы миновать эти места. Дикой охоты голубь не видел. Может, хранят нас боги, и мы с ней не столкнёмся.
Наш путь по кромке леса становился всё отчётливее до горы, там мы уже выйдем с храмовых земель.
Мы тихонько стали перебегать, прячась в темноте деревьев.
Мой нюх определил приближение всадников. конский запах я ни с чем не спутаю. Мы присев затаились.
Кусты скрывали нас от всадника. Мы с Тором, не сговариваясь, применили шепоток, отводящий глаза.
Шелест плаща.
На всаднике был полный чешуйчатый доспех. На толстой, тяжёлой, непробиваемой коже были прикреплены бронзовые чешуйки не больше рыбий чешуи. Они поблёскивали даже в тумане, ловя на себе световые блики. Даже шлем и нащёчники на шлеме покрывала чешуя. Деревянный щит поблёскивал своей отделкой и обрамлением от огня факела, который всадник держал в правой рук.
Всадник заорал, пронзительно, надрывно, чуть склонившись с коня, словно вспугивая дичь.
- Ха-аа-ао...
И поехал дальше, издавая пощёлкивающие звуки, что бы через какое-то время огласить болото очередным своим воплем. С разных сторон слышались схожие отклики.
Второй всадник.
Мы ещё больше вжались в землю, сливаясь с рогастом. Не то командир, не то ещё рангом повыше
на огромном белом жеребце были надеты доспехи из толстой кожи, обрамлённые бронзовыми налёпышами и украшенные бронзовой аппликацией. На самом всаднике бронзовая маска, кожаная с аппликацией жёлтого метала, а шлем украшают рога обозначая высший чин. Сам шлем заканчивается развивающейся чёрной гривой, а поверху украшен ободом из переплетений металла и кожи.
Белый конь прошествовал мимо. Мы под рогастом изображали болотную дичь прячущуюся от охотников.
Вдалеке слышались завывание всадников.
Вот и удалось мне воочию увидеть храмовые доспехи, не на  ритуале, а вот, рядом. Когда всё затихло мы двинулись дальше.
- Давайте, зайчики, давайте, не разбегайтесь, - присматривал за нами Аэрроп, под наше хихиканье.
Мы свернули... На нас горящими глазами смотрели призрачные звери.
Ёёёё..... Как в воду глядел. Нет, я водным жречеством не владею, не на это учился, это всё больше иеры Амфитриды по воде предсказывают. Но ту... В общем нарвались.
Единорог
- Может мимо них проскочим, они эфемерные, что нам сделают? - Таннес сосредоточенно изучал диких зверей.
- Может сейчас и ничего, но если порвут, укусят или ещё что, аукнутся может в любой момент, сегодня, через десять лет, и в самый неподходящий момент, - хмыкнул Аэроп.
- А если их как-нибудь отвлечь, - не унимался сидонец, - они бы куда ни будь отвернулись, и мы бы прошмыгнули мимо. А там уже, считайте, и из храма вышли.
- Может камнем в сторону кинуть? - предположил Аэроп.
- Значит, говоришь, силу из груди выпускать, а там что попрёт... - Тор хитро окинул меня взглядом.
- Стой, оглашенный, - я схватил его и рывком дёрнул на землю. Кузнец даже сел. Не хватало ещё, что бы он необученный на Дикую Охоту попёр. Я же себе никогда не прощу.
Мы опять оказались спрятанными за кустами. Мои спутники присев к земле разглядывали ожидающих нас диких зверей. Может, конкретно нас они и не ждали, но мимо нам всё равно было не проскочить. Так что встреча была не минуема.
Меня из-за дерева было не видно, так что я остался стоять. Да даже не из-за этого, а просто потому, что не подумал спрятаться, так меня зацепила самоотверженность кузнеца. Глупая, наивная и решительная. Хотя, что с него взять, как александрос он обучен командовать в войсках, привык лезть первым... А мне что потом, разгребать, и объяснять его неходячему отцу?... Поединкам же учатся, а не просто животное выпускают.
Всё это я старательно вдалбливал Аминтору.
- Важно ещё ритуал соблюсти, из дерева делается фигура, на которую переносится якорь со своего сознания, потом, через речитатив заклинания, при раскачивании силы создаётся образ которым ты действуешь. - монотонно объяснял я так, как когда-то нам жрец учитель. Сам, конечно, он единоборцем не был, но лечил многих. Вот и нас учил всему, что слышал или ему рассказывали, в надежде, что когда ни будь пригодится. Он всё надеялся, что кому ни будь из нас, посчастливится попасть в школу единоборцев, как лекарям. Хотя, сам бы я единоборцем стать не отказался.
- Стихи на каждое существо разные, они помогают настроиться, и соединить свою суть с окружающим её миром..
- У!!! - Аминтор не выдержав, нотаций поднялся и громко ухнул мне в ухо. Я даже оторопел.
- Да как ты...- начал я. Тор молча натянул мне на голову шапку Таннеса. Хвала богам, что она уже оказалась пустой, и сидонец свои металлические игрушки попрятал в одежде. И вот как после такого объяснять что-то. Да слова они моего больше не услышат.
Я собрал с головы шапку, запулил её в сидонца. Щенок закопошился, от резких моих движений, пришлось его укачивать.
Тем временем Тор оторвал веточку от берёзы, за которой я скрывался от Дикой охоты. Из тоненькой веточки он сделал человечка, нераспустившаяся почка послужила головой, другая веточка-перекладина  стала  ручками. Закрепив берёзового человечка, он приложил его ко лбу, зашептал, пытаясь соединить с веткой своё сознание. Потом кузнец откинул его в сторону, в траву.
На просторах, на траве,
На сырой чужой земле,
Выхожу животным я
Пусть изменится плоть моя.... - речитативом произнёс Тор.
Щенок заскулил, что бы, не выдавать наше местонахождения, я прижал его к себе, грея и раскачивая из стороны в сторону, маленького, слабого, беспомощного. Ничего, я тебя выкормлю, ты у меня большим кобелём станешь, сильным, всех порвёшь, - мысленно утешал я малыша.
Когда обернулся на звук, передо мной предстал астральный зверь двойник Аминтора.
- Нда..., - только и мог я ошалело выговорить, увидев этого зверя.
Существо было похоже на буноса , огромная грудная клетка, могучая, широкая и маленькая худенькая жопка с длинными тощими ногами. На передней же части перекатывались бугры мышц, перекаченными были и передние лапы. Но не только это странное было в них, суставов в них было больше чем у обычного зверя, и заканчивались они когтистыми трёхпалыми лапами с огромными когтями. На них это существо могло спокойно лазить по деревьям или подобно кроту копать гигантские норы. Своей мощностью этот зверь напоминал носорога, да, да именно его. Я видел, мы в Пелусий на Хапере ездили, их туда привозили.
Вот и у белого зверя Аминтора рог на носу рос. Только морда, уж очень козлиная выдалась. Даже в жёлтых глазах зрачки прямоугольные. Подвижный нос окаймлён чёрными полосами, уходящими в козлиную бороду. Между разъехавшимися ушами росла светлая гривка с чёрными кончиками. А вот на холке гривка была совсем чёрной.
Как у буноса был длинный пушистый хвост. Это прямо чудо какое-то мифическое получилось, а не животное. Вот не дослушают, а потом монстров плодят...
- Белый единорог, - восторженно ахнул сидонец.
Ну да, белый единорог, но какой же он несуразный.... Я когда раньше слышал о нём, как то иначе себе представлял.
- Охраняй, - бросил мне через плечо этот монстр.
Ага, сейчас, он у себя в армии пусть, в Эгах своих командует. Нашёл, то же мне, пса себе...
В храме я много тренировался, кроме пса, в которого учили обращаться всех врачей, у меня был свой зверь, так сказать, для души. Правда, я им ещё никогда не дрался, но ведь когда-то надо начинать.
Я выпустил своего зверя. Это была пантера. Каждый знает, что пантеры принадлежат к свите Диониса, поэтому в храме мне приходилось скрывать свою кошечку. Какой бог допустит рядом с собой даже сочувствующего другому.
Пантера пружиной выскочила вперёд. Худая, голодная даже облезлая, она только и мечтала, как бы вонзить свои острые клыки в тёплую кровь тех, кто идёт в Дикой Охоте.
Быстро двигался белый единорог, подобно стреле выпущенной из гастрафеты. Монстр нёсся на ожидающих нас хищников со всей первобытной животной мощи. Пантера лёгкими скачками шла рядом.
Меня охватил охотничий азарт. Я слышал, что у единоборцев такое бывает, и вот сам испытал. Заскочив на единорога, я прям с его спины сиганул в гущу зверей и с разгону вцепился в холку какой-то корове. Похоже, они тут все самки.
Огромная медведица попыталась остановить единорога. Да куда уж ей, толстозадой. Тор с места разгон как взял, так просто сносил всех на своём пути.
Зазевавшись, я чуть было не пропустил атаку на себя матёрой львицы. Пришлось выпускать изо рта добычу и уворачиваться. Львица прилипла, как блоха к телу, не желая отставать. Тоже мне, кролика нашла гонять. Единственное что смог, отпрыгнув, пропустить её вперёд и дать когтистой лапой ей по заднице. Ну не по морде же её бить.
Две волчицы прыгнули на меня одновременно.
- Ой, бабоньки... - мне только и оставалось, что отпрыгивать и уворачиваться. Медведицы, коровы, даже лосиха одна нашлась, все они своими спинами служили мне надёжной опорой. Перескакивая с одной на другую, я умудрялся дразнить снующих внизу собак хвостом, скалить зубы волчицам и уворачиваться от львицы.
Белый единорог тоже развлекался во всю широту своей животной души. Набрасывающихся на него зверей он размётывал в разные стороны. Кого лягал, кого просто откидывал. Опасные, длинные когти на своих конечностях, не желая убивать, в дело он не пускал. Мощь единорога превышала силу всех животных выпущенных жрицами. Те, кто не отвлекался на меня, набрасывались на могучее белое тело зверя и оплывали, словно морские волны, столкнувшиеся со скалой.
Аминтор в образе единорога разбрасывал своих мохнатых противниц как дротикометатель.
С высоким визгом мимо меня пронеслась собака, отлетевшая от единорога, стоило ему стряхнуть налетевшую стаю с себя. Я даже завистливо присвистнул, надо же , оказывается собаки летают. Главное правильно приложить силы, кузнецов этому, видать, в храме хорошо учат.
В какой-то момент нападения на нас прекратились, видимо жрицы протрясали мозги, пытаясь понять, что за дичь попалась Дикой охоте. Мы же воспользовались моментом.  Быстро очнувшись, мы вскочили на ноги, и пока жрицы не пришли в себя, припустили вперёд, подальше от этих болот, от этого храма.
- Подождите, - растянувшийся, на какой-то коряге Таннес окликнул нас. Хихикая сам с собой, он начал что-то искать в траве руками. - Тор помоги.
Кузнец метнулся к другу. Сильный, красивый, смелый, благородный, ну чем не белый единорог.
- Что там у вас, - я остановился, пытаясь понять, что же нас задерживает. - Уже светает.
- Вот именно, - довольный собой сидонец, обернулся. - Сейчас туману тут напустим, и бежим.
- Механизм для создания тумана он нашёл, - коротко объяснил Тор, и уже Таннесу, - вот пергамент какой-то засунули, вытаскивай его и всё будет.
И действительно, через мгновение из-под травы белыми клочьями пошёл туман. Довольные кузнецы заулыбались, сунув пергамент в складки своей хламиды, Тор повёл нас дальше.
Я шёл и рассматривал его, сильный, гордый, смелый, решительный, повезло эгейцам с командиром. Аминтор шёл и было в нём что-то светящееся изнутри, так свойственное людям благородной души. Присматриваясь к нему, теперь я понимаю, почему он вызвал как сущность этого единорога, он и сам белый единорог, такой же далёкий, не реальный,  чистый и какой-то несуразный, словно не из этого мира.
Привал
Аэрроп условленным сигналом окликнул Маржика. Вскоре мы все были уже в сборе. Дружок, не спавший всю ночь в нашем ожидании, был хмур и недоволен.
- Как? - только и спросил он.
Мы отмахнулись, ну зачем ему сразу узнавать плохие новости, нам скорее всем драпать надо. Вот подальше от храма отойдём, там Маржика и обрадуем.
Мы как дикие вепри, ломанулись не разбирая дороги подальше, через кусты, овраги. Теперь нас не догонят. С Тором мы бежали чуть ли не на перегонки, никто не хотел уступать. Быстро парень поддаётся на провокации. Единственное, что нас отвлекло от этого состязания, это вскрик Маржика позади. Я обернулся, что бы узнать, что там ещё...
Маржик лежал на земле, Таннес же держал его за заломленную руку.
- Ещё раз ко мне руки протянешь, уже не палец сломаю, а всё остальное, - рычал мелкий.
Похоже, Маржика на подвиги потянуло, пока сидел нас ночью ждал. Восход мы уже встречали у костра, среди сопровождавших Тора воинов. Мне пришлось палец любвеобильному дружку лечить.
Пока мы с Маржиком, словно голодные волки, перекусывали, Тор развлекал всех каким-то занимательным рассказом. Аэрроп, по-доброму усмехался, глядя как мы усердно работаем челюстями, и не забывал нам подкладывать похлёбки с мясом.
Наевшись, я, наконец, начал прислушиваться. Аминтор рассказывал о каком-то парне, который попал в другой мир. Там как раз шла война против захватчиков. Парня этого героем провозгласили, и он повёл войска. У него были верные друзья-соратники, которые помогали во всём. У них были победоносные бои. И народ освободился. Свергли ненавистных захватчиков. А потом, то ли у богов что-то не сложилось, то ли наоборот, таково было их решение, и вернулся герой в свой мир...
Интересно вот так, попасть в другой мир, что бы я там делал? Я даже замечтался.  Вот представил себя, всего такого замечательного, и попавшего невесть куда, а там я, как известный врач лечу самого кентавра Херона... Нет, лучше я в другом мире войсками командовать буду, на поединки ходить... И самые прекрасные наяды и дриады на меня будут взирать восторженными глазами...
- Что за иной мир? Ерунда какая, - Маржик отхлебнул горячего, напитка. - Мифы какие-то.
Мой дружок, закончив с похлёбкой, с удовольствием прихлёбывал тонизирующий напиток, заваренный нами из подорожного сбора. Напиток действовал быстро. После бессонной ночи спать уже не хотелось, а травы стимулировали приток энергии во все члены многострадального организма.
- Не скажи, - хмыкнул Аэрроп.
- У нас жрец фракийский есть, прозванный за своё поведение Демокритом, он много о мирах рассказывает. Он говорит, что миры бесконечные по числу и отличаются друг от друга по величине. Все эти миры движутся в разных направлениях, - вздохнув начал объяснять Аминтор. - все эти направления равнозначны. При этом эти миры могут сталкиваться разрушаясь. Образования миров происходили в разное время, они происходят сейчас, были в прошлом, и будут в будущем. Поэтому все миры находятся на разном уровне развития. Миры соприкасаются, входят друг в друга... Интересный взгляд.
- Этот фракиец сам много путешествовал, он проехал всю территорию Ахеменидов, в разных храмах с жрецами общался, - Аэрроп достал нитки и занялся починкой своей одежды, после путешествия по болотам. - Левка, как на самом деле звали этого фракийца, считал, что в этих мирах разные солнца и луны. Может быть даже две луны, больше или меньше нашей. В некоторых есть жизнь, растения, даже люди, а другие бесплодны.
- Жаль ничего об этом не слышал, - я вздохнул, разные красочные миры стали проплывать у меня перед глазами, где-то было розовое небо с фиолетовыми облаками, по какому-то, бегали металлические существа на подобии треножников Ифеста. Так захотелось куда ни будь попасть...
- Геш, ты слюни не пускай, тебе ещё не такие легенды расскажут, больше им верь, - самодовольно хмыкнул Маржик. - Вы ещё мне расскажите о Мире, где золото ценится как галька прибрежная. Ни в жизнь не поверю.
Аэрроп окинул его презрительным взглядом, но промолчал.
- Продолжаю, - Аминтор решил закончить свой рассказ о герое.
Он поведал, как настали времена, когда опять появился герой в мире, который его не забыл, а превозносил до небес. О нём слагали легенды, пели песни, устраивали праздники в честь героя. Он был приравнен почти к богам. И вот он опять появился в мире. Его друзья и сподвижники заняли высокие посты. Они пользовались благами дружбы с героем. Все были на достойных, хлебных местах.
Друзья были очень рады возвращению героя, но когда он предложил следовать за ним, доделать то, что не доделал, принести благо всем, всем кого не облагодетельствовали в прошлый раз, друзья задумались. Очень легко пожертвовать всем, когда ничего нет. Но если тебе есть что терять, если ты доволен жизнью, для каких других ты сможешь пожертвовать? И они отвернулись от героя.
Тогда герой нашёл своего лучшего друга, с которым они делили все тяготы прошлого похода, с которым они сражались спина к спине. В мирной жизни он стал хранителем маяка. Но и он предпочёл сытую жизнь, мытарствам в поисках справедливости. Нет он не отказался от героя, даже пошёл следом, но ворчал всю дорогу, постоянно напоминал, от чего ему пришлось отказаться ради других. Зудел-зудел, и разошлись их пути с героем.
- О!! Вот в это я верю!, тут же радостно перебил Маржик.- Люди они такие. Соя хламида всегда ближе к телу, особенно если она шита золотом и поверх дорогого хитона одета.
- Значит это были не настоящие друзья, - обижено вмешался я. Нет, ну действительно, как так можно, вот так вот всё опошлить. Я всегда подозревал, что Маржик близок к киникам...
- Нет, настоящие, были... - Маржик хмыкнул, - а вот как обогатились, так перестали. Да даже не обогатились. Если бы этот герой придя начал с ними тратить их деньги, веселиться с ними, то ему бы никто и слова нес сказал. Друзья бы помнили, кому обязаны. Ну, часть конечно бы отошла, но основное, те кто его любили, поддержали, поили, кормили... Но он же, герой, придя, решил всё отобрать. Да кто же ему отдаст, если туда уже свои зубы запустили...
- Как это всё мерзко, - я решил подумать над этим потом, когда история кончится. Может, я всё ещё остаюсь глупцом идеалистом, таким маленьким мальчиком, но быть таким как Маржик я точно не хочу. Я погладил сытого щенка прижавшегося ко мне, он сладко сопел, доверчивый, маленький. 
Тор горько усмехнулся.
- Всё так. В итоге героя убили, что бы он жить не мешал. А удар нанесла его любимая женщина. Ещё в первый свой приход, встретил её герой, полюбили они друг друга...
- Как же она могла? - мне было обидно за героя, ну почему такая несправедливая рассказка!
- Они любили друг друга. Когда герой ушёл, женщина тосковала, плакала, ждала. Но время шло, он не возвращался. Время шло. Она вышла замуж, родила ребёнка. Была ли она счастлива с мужем, мы не знаем. И вот герой вернулся, тот, кого она любила, кого предала, кого не дождалась. У женщины был ребёнок, был муж, была своя жизнь, и уже не было любви, не было того окрыляющего чувства, что двигало ею.
- Все они бабы такие, лживые,  притворные самки, - выплюнул с презрением Маржик. В общем, он меня достал, я встал и пересел к Аэропу, тот писал письма домой, пересчитывал оставшиеся деньги, отчитываясь в тратах. Таннис спал, свернувшись комочком. Он из нас самый младший, умаялся.
Тор рассказывал, его слушали, как его спутники эгейцы, так и Маржик, постоянно вставляя свои реплики. Надоело...
Наверно я задремал.
- Геш, пойдёшь со мной на рынок, - шепотом спросил Тор, что бы, не будить задремавших у костра людей. Я согласно кивнул, поднялся, прижимая щенка.
Рынок
- Оставь, всё равно тут посижу, - Таннис, поднимаясь подсел к костру. Я отдал ему сонного щенка. Набитое толстое брюшко смешно выпирало в разные стороны, создавая основную массу щенка, лапки, хвостик и голова к нему прилагались.
Мальчишка положил щенка себе на колени, серьёзно окинул его взглядом.
- Не перекармливай его больше так, - проговорил сидонец, - молока купи, пижмы, там...
Выдал распоряжения и заквахтал над щенком как наседка. Мы с Тором переглянулись, хмыкнули, и пошли.
Проходя мимо реки, я решил посмотреть рану, как она затягивается. Розовый, чистый рубец, говорил, что молодой сильный организм справляется со всем сам.
Усадив Тора не берегу, я настоял, что бы он опустил голые ноги в воду. Вот теперь можно и посмотреть, что за напасть, привлекла моё внимание в его крови.
Присев сзади, и положив руки другу на плечи, я зашептал заговор, пытаясь понять, с чем столкнулся.
- Из-за моря, из воды,
Змеи выплюнут плоды,
Я и магию укажут,
Сделавшего, нам покажут...
Читая заговор, я наблюдал за потоками, входящими и исходящими через тело. Чистые, как дождевая вода, они гулом отзывались на заговор. Между ними, где-то в глубине я увидел фиолетовые пятна, липкие, грязные, обрывки ритуала подчинения. Как и ожидал, оказалось подселение колдовства. Такое скатывается на яйцо, но его то, у меня нет. Увидев в траве сосновую шишку, тут же подобрал и намотал всю эту каку на неё.
Шло тяжело, тягучая субстанция так и норовила вернутся на привычное ей место. Я даже вспотел. Сразу понял, что делала женщина, но то, что мать.., сначала даже не поверил. Какая же она должна быть властная женщина, что бы делать на собственного сына, заговор на подчинение. С трудом снял, надо будет ещё  потом пошептать, что бы и следов не осталось, но встречаться с этой дикой Эвридикой, мне что-то не захотелось. Ладно, побудем здесь с этими эгейцами, а ехать ли на их родину, решу потом.
Пока я занимался снятием колдовства, Тор, болтая ногами в воде заснул. Солнышко пригревает, ласково, птцы поют радостно, вода и та тёплая, почему не поспать, так что пришлось его растолкать, что бы идти на рынок.
Торговцы только становились на свои места, и ещё начинали раскладывать свои товары. Покупатели  даже не появлялись. Зато те, кто притаскивал продукты, выставляли всё самое свежее. Молоко мы взяли ещё тёплое из под козы. Я пошёл искать яйца, которые помогут мне для снятия, остаточного колдовства, Тор же отправился побродить у ранних торговцев.