Ночь

Ночь

Он ожидал увидеть большое, солидное здание с мраморными колоннами и фонтанами – эдакая визитная карточка серьезного предприятия, но перед Кимом был белый одноэтажный кирпичный домик с толстой крышей из неизвестного материала. Обдумать это несоответствие Ким не успел – из окошка домика высунулась голова в соломенной шляпе и негромко крикнула:
– Входите, мистер Джонсон.
Ким поколебался. Сначала ослик, теперь эта хибара. Похоже, что он имеет дело с очередным надувательством. Может, лучше всего развернуться и уехать? Но ослик отошел уже достаточно далеко, бежать за ним по жаре не хотелось. Поколебавшись, Ким вошел в дом.
Обладатель головы в соломенной шляпе оказался полным человеком средних лет. Глаза у него были серые, а волосы черные с сединой. Человек сидел за столом в небольшой комнате с единственным окном.
– Садитесь, мистер Джонсон, – указал он на свободный стул.
Ким присел.
– Меня зовут Том, старший менеджер. Я рад, что вы наконец-то отбросили сомнения и приняли наше предложения.
Ким посмотрел на Тома и старший менеджер поджал губы.
– Понимаю, сомнения остались. Что ж, мы не навязываемся, в любой момент вы можете поехать домой.
– Я хотел просто задать пару дополнительных вопросов, чтобы убедиться, что получу именно то, что хочу, – ответил Ким.
– Слушаю вас.
– Участок будет мой?
– Абсолютно верно. Участок семь километров на семь ваш, ни одна живая душа не появится на нем.
– Путешествие на этом животном…
– Несколько неудобно, но это правило введено ради вас же. Зачем вам треск мотоцик-лов, вой самолетов?..
Ким был вынужден признать правоту собеседника.
– Тогда…
– Поверьте, наша фирма предоставит вам именно то, в чем вы нуждаетесь.
Сколько раз я это слышал, с тоской подумал Ким. И каждый раз…
– Вы берете одну ночь? – уточнил Том.
– Да. Сумма, знаете ли…
– Сорок тысяч – большие деньги, но даже при такой цене вам пришлось ждать три недели.
– Неужели так много желающих? – поинтересовался Ким.
Том улыбнулся уголками губ.
– А вы думаете, что вы какой-то особенный?
В самом деле, подумал Ким. Сколько людей я встречал в предыдущих местах, и не счесть.
– Ладно, будем считать, договорились.
– Отлично, – Том набрал комбинацию цифр на кассовом аппарате и сделал приглашающий жест.
Ким подставил ладонь и ровным голосом сказал: «Я перевожу сорок тысяч». Секунды три аппарат «думал», потом Том сказал:
– Все в порядке, деньги перечислены.
– Если теперь я не получу то что нужно, я вас убью, – с серьезным видом сказал Ким. Он и в самом деле чувствовал, что выкинет нечто непристойное, если его обманут.
– Получите, мистер Джонсон, – заверил его собеседник. – И знаете, почему я так уверен? потому что мы не подделываем природу, не спорим с Создателем.
– Ладно, – Ким встал, – посмотрим. Когда?
– Официально ваша ночь начнется через двадцать минут, но можете идти хоть сейчас.
– Да, лучше сейчас. – Ким дошел до двери и вдруг остановился. – А если мне позвонит начальство и срочно вызовет на работу? Моя ночь перенесется на другое время целиком или засчитаются только часы, которые я не использовал?
Старший менеджер снова улыбнулся, на этот раз шире.
– Они вам не позвонят, мистер Джонсон.
Ким грустно улыбнулся в ответ:
– Вы не знаете нашу фирму. Мне случалось просыпаться от звонка в полночь и спустя десять минут лететь на другой край Земли.
Том улыбнулся еще шире.
– Разумеется, я не знаю вашей фирмы и ее порядков, но они просто НЕ СМОГУТ вам позвонить. Посмотрите на свой телефон.
Ким достал телефон, взглянул на экран и поразился – уровень сигнала был на нуле. Сказать, что Ким был удивлен, не сказать ничего.
– Как… вам это удалось?
– Как видите, большие деньги мы берем не только за ослика, – с достоинством ответил Том.
– Но все-таки… А если мне станет… дурно?
– Скорую помощь могу вызвать я, у меня отдельный канал связи. Но лишь после того как закончится ваша ночь, ведь мы не наблюдаем за вами в процессе. В этот период вы беззащитны. Но вряд ли с вами случится что-то серьезное – вы же прошли медкомиссию.
– А те, кто не прошел медкомиссию, лишены этого удовольствия?
– Нет, просто за ними наблюдают.
– И много таких, кому становится плохо?
Том сухо кивнул.
– Случается. Переизбыток эмоций, даже положительных, дает на организм дополнительную нагрузку. Ну что, вы готовы?
Солнце уже коснулось нижним краем горизонта. Предметы приобрели красноватый оттенок, даже дом компании казался бледно-алым.
– Пусть солнце будет справа от вас, – наставлял его Том. – Пройдете пару километров и остановитесь. Можете больше.
– А как я узнаю, что прошел два километра?
– Считайте шаги. Примерно три тысячи шагов.
Том скрылся в доме, а Ким медленно пошел вперед, считая шаги. Было жарковато, но терпимо. Белый песок приятно поддавался под тяжелыми армейскими ботинками, приятно шурша. Ким старательно считал шаги. Ему вдруг стало казаться, что если он нарушит какое-то условие, например, продет не три тысячи шагов, а две девятьсот, чуда не про-изойдет.
Он шел и считал: две двести… две двести восемь… и неожиданно вспомнил, что нужно еще помнить о направлении, солнце должно быть справа. Он быстро повернулся и вдруг понял, что солнце село, а он даже не заметил. Вокруг была кромешная темень, а он увлекся подсчетом шагов, и даже не заметил, когда это произошло!
И тогда Ким поднял голову вверх и увидел звездное небо. Огромные, ярчайшие россыпи созвездий смотрели на него, Кима. Он прислушался. Вокруг была абсолютная тишина… Хотя, нет, пески, шурша на ветру о чем-то говорили. О чем-то вечном, не имеющего отношения к цене на стекло, производству пенобетона и прочей житейской суете. Песок шептал: мир безмерен, велик, прекрасен. Звезды вторили: ты – человек, ты часть его.
И после двадцати минут общения с великим, впрочем, с таким же успехом могло пройти и два, и три часа, управляющий крупной строительной компанией, почувствовал, что он получил то, что безуспешно искал в течение многих лет во всяких Убежищах и Одиночествах, предоставлявших уставшим темные кабины с полной звукоизоляцией, или комнаты с картинками природы и нежной музыкой. Он получил свободу. Свободу от десяти миллиардов людей, переполнивших Землю. Свободу от миллионов автомобилей, скоростных поездов, вертолетов, стратолетов и прочих средств транспорта ежедневно ездящих, летающих, снующих, беснующихся по его родному, не самому большому на планете городу. Все то что доводило до изнеможения душу существа, составляющего когда-то часть природы. И тогда, сбросив с себя груз бесконечных встреч, инструкций и переговоров, почувствовав, как его душа рванулась ввысь, Ким опустился на колени, поднял лицо вверх и заплакал.