Кровавый шедевр

Рыбаки собирали свои снасти и возвращались домой. Солнце практически ушло за горизонт, легкий морской бриз принес туман. В Доме Музыки, что находился в небольшом портовом городке, горел свет в одном единственном окне -  это главный дирижер Александро вновь задерживался допоздна, сочиняя партитуры.

Музыка и корабли -  вот два основных сердечных клапана, которыми живет городок Костин. Корабли привозили и увозили товары под арии, исполняемые оркестром, который считался лучшим на всем побережье. Даже столичные музыканты по звучанию не могли сравниться с музыкальной жемчужиной города Костина. Ходили легенды и домыслы, что дирижер Дома Музыки -  в сговоре с дьяволом, что именно сатана напевает ему по ночам свои величественные мотивы, из которых затем он выковывает потрясающие человеческий слух партии. Другие верили, что его мелодии -  дар Божий. Но не было такого дирижера, который не хотел бы узнать в чем его сила, кто не хотел бы обрести такое же величие.

Александро ходил из стороны в сторону в своем кабинете, размышляя. Прошлой ночью во сне он слышал музыку, которая не давала ему освободить мысли вот уже целые сутки: нужно было уловить эту ускользающую мелодию. Он чувствовал: что-то магическое произошло во время его похода в царство Морфея и знал, что не сможет жить, если не запишет и не исполнит эту мелодию на празднике Свободы, что устраивается в Воскресный вечер. Но помнил и голос, прозвучавший на последних аккордах произведения: «запиши эту партию, и прославишься навеки. Возьми в руку перо и музыка сама найдет тебя. Чернил не потребуется - ария должна быть написана кровью.»

«Что это значит?» - думал гений музыки -  «кровью?». Я  ведь и раньше записывал музыку из снов, но здесь -  что-то другое, что-то.. темное». Больше всего на свете ему хотелось создать что-то вечное, и это музыкальное наваждение из сна, несомненно, было таковым.

Маэстро сел за свой рабочий стол, взял перо, открыл новую страницу в нотной тетради и начал писать. Красными чернилами полилась мелодия на бумагу, но дирижер не обращал внимания на боль в его сердце -  музыка писалась кровью. Александро вывел на бумаге последнюю ноту и понял: жизни в нем осталось не больше, чем на сутки. Хватит, чтобы услышать написанную им партию в исполнении оркестра, и умереть. В партитуре была вся его душа, его кровь, его сила.

«Ты можешь уничтожить ее» -  подумал вдруг дирижер, - «Разорви ноты, предай их огню, и вместе с ними сгорит и боль, и болезнь, вернутся силы, и ты сможешь дожить свой век» -  будто бы кто-то нашептывал эти слова в его голове в субботний вечер.Дирижер долго смотрел в пламя камина. Спокойный взгляд его травяных глаз задумчиво взирал на исписанные им листы бумаги. Он спустился к сцене, сел за орган, поставил партитуру перед собой, и, закрыв глаза, и не глядя в ноты, стал играть самую волшебную мелодию на свете. Когда прозвучала последний аккорд, Александро открыл глаза: стеклянные витражи дрожали, служа отражением каждого прозвучавшего звука.
«Это было великолепно, Маэстро» -  прошептал кто-то из тени зала. ;«Верно. Было. Пожалуйста, передайте эту партию оркестру. Передайте также, что с завтрашнего дня у них будет новый дирижер» -  сказал Александро и вышел из Дома Музыки. Куда он отправился -  неизвестно, но больше Маэстро никто и никогда не видел.