Взрослая книга

Мы жили в Симферополе в коммунальной квартире, состоящей из трех раздельных
комнат. Как войдешь в узкий коридор, направо и налево две комнаты соседей.

В одной из них жила тетя Сима со своей, постоянно стрекочущей, швейной машинкой,
а во второй денно и нощно слушал "битлов" ее сын, студент-медик.
 Соседка почему-то всегда была злая,она ходила по коридору тихо, осторожно, и
казалось, шипела.
 
Дальше коридор сворачивал буквой "Г", в углу которой была наша комната, а
направо он вел в общую кухню. Вот в этой короткой палочке коридора, слева, было
два полезных помещения: кладовка с ведрами и швабрами, и туалет.
 
Вот он-то, как ни странно, и стал для меня чем-то вроде библиотеки.
 
В деревянном маленьком ящике на синей крашеной стене были полезные и очень
интересные бумаги. Для общего пользования.
Одно время там жила книжка на немецком языке, в которой были картинки с немецкой
формой, в деталях: погоны, фуражки, знаки отличия. И видимо, именно из-за этой
несоветской литературы мама стала называть соседку "фашисткой".

Второй книжкой, которую я помнила, была книга о всевозможных рекордах.
Именно благодаря ей я знала, сколько у нас на Земле вулканов, и сколько из них
действуют. Сколько озер, рек и морей на нашем шарике, сколько планет в Солнечной
системе. Там же я вычитала про глубокую Маракотову бездну, и еще множество других
жутко интересных фактов, знание которых мне ни разу не пригодилось. Но зато
придавало умный и скучный вид отличницы.
 
Третью книгу я запомнила на всю жизнь. Название, как оказалось, не помню. А
может, и не видела никогда. Я всегда считала, что имя ей было "Подполье
Заксенхаузена". Но вот наступило время интернета, и оказалось, что именно с
таким названием книги не существует.
Вот в ней, по воспоминаниям очевидцев, описывался страшный быт конц.лагеря.
И все тексты сопровождались множеством фото.

Мне было всего 10 лет, а я читала про весь тот ужас, от которого появлялся
холодный пот, немел затылок, и потом долго болела голова... но я читала и
читала, и не могла оторваться.  Про матрасы из волос. Про сумочки из кожи с
татуировками. Про горы одежды, остающиеся возле печи. Про попытки побегов и
массовые расстрелы. Вглядывалась в черно-белые жуткие фотографии...
 
И постепенно я надолго разучилась улыбаться.
Ребёнок во мне проснётся лишь к 9-му классу, и тогда я запоем начну читать
сказки, навёрстывая упущенное.

А тогда...

Невозможно было понять, как, зная все эти ужасы, люди жили и были счастливы.
Наверно, никогда больше за всю мою жизнь мне не попалась более страшная книга.
Я шла в туалет как на казнь, и с болезненным любопытством успевала читать, пока
не вырвали очередные страницы...
Книжку тоже казнили, мучительно раздирая на куски, словно это она была виновата
во всех ужасах фашизма.

Потом в моей жизни были тысячи книг, но именно эта заставила меня повзрослеть.