Глава 4 Иронии судьбы

С легким паром!

     Наблюдатели видели как из дома выскочила одна серичка, села в машину. Минут через пять «Бемц,» окутавшись сизым дымом, тронулся. Агенты разделились, одна группа осталась дежурить у здания, другая сопровождала авто с девицей. Через полчаса, кто-то догадался проверить подъезд. Там был проходной двор. Когда вторая группа пригляделась к серичке, ставящей машину в гараж, то описание внешности не совпадало с Блендиной. Доложили шефу, Барыган разбил телефонный аппарат о голову телохранителя:
     - Упустили, яйца пооткручиваю, - бесился он. - Обыскать дом, прочесать кварталы, чтобы к утру нашли.

***
     Шмотник присел на паркетном полу у камина, отворачивая рожу от огня, перемешивал горящие поленья. Ветер заунывно выл в жестяной трубе и скрипел деревянными ставнями. Ливень за высоким окном поливал стекла. Огоньки свечей в бронзовом канделябре колебались. Холст Борзио болел с похмелья, пил арбузный рассол, вытирая полотенцем распаренное лицо и мокрые волосы. Он недавно вернулся от Розалии, не заезжая в ресторан Рабса, прямо в сауну к подельнику. Часа три парился.  В шелковом кафтане и надушенной батистовой рубахе  из сатурнского бутика «Хламье,»  с раскрытой волосатой грудью сел отужинать. Громко хохотал, расспрашивал о всякой ерунде, щипал банщиц за задницы.
     По телевизору демонстрировали  рекламный ролик журнала «Купи-продам.» На берегу речки баба полощет пододеяльник. Сзади на цыпочках подкрадывается мужичок и… Разноцветная заставка крупным шприфтом: «Имели, имеют и будут иметь пока не купите стиральную машинку «центрифуга» завода резино-технических изделий города Засратовня.» В эфир неожиданно врывается конкурент - шарико-подшипниковая фабрика «Ржавчина.» На фоне каменистой саванны на раскладушке лежит полуобнаженная серичка в одной комбинации. В присосках держит герметические упаковки, над ней плакат с текстом: «Аборт не выход, заранее запаситесь противозачаточными средствами. Спешите в специализированный магазин-салон «Электроника,» там вы найдете всё — от мужских презервативов десяти размеров до женских суппозиториев с нанотехнологичным препаратом «Гарант 102,8%», обладающим бактерицидными, антиспермальными свойствами. «Гарант 102.8%» - профилактика любых венерических заболеваний.» На экране возникли помехи, голос диктора за кадром:
     - Последние новости.
     Шмотник выдернул шепсель из розетки, бросил кочергу.
     - Мне бы работу какую получить, серьезную, - хриплым голосом заговорил он.
     Загородил пламя решеткой, вернулся к столу.
     - Посодействуйте Борзио, я не подведу.
     Холст сидел, покачивая ногой, вспоминал первые шаги своей деятельности.

     Себя он помнил лет с шести от роду. Мамашка подбросила дитя на ступеньки приюта «Блогодетель» и ушла в суровую ночную тишину. Кликуха Подкидыш прилепилась с первого класса. Приютские сбивались в стайки и ходили просить милостыню на паперти или нападали на «домашников», так называли детишек с родителями. Холст придумал безотказную схему. Он воровал у одноклассников ручки, карандаши, стерки. На уроке выяснялось, что одному нечем писать, другому рисовать. Предприимчивый мальчуган из-под парты показывал, что у него есть запасной экземпляр и предлагал недорого приобрести. Ученики, не желая быть наказанными учителем, соглашались, покупая или обменивая на другие предметы. Чтобы его не уличили в воровстве юный Борзио изменял ворованное до неузнаваемости. Ручки собирал из разных частей, на карандашах перочинным ножом нарезал фигурные узоры, резинки разрисовывал.
Вскоре у него в шкафчике образовались целые залежи ученического хлама. Торговля шла ежедневно и на вырученные деньги Холст мог позволить себе купить пирожки с луком и яйцами или даже беляш. Вскоре он придумал новую интригу и ввел собственные денежные знаки. Взяв цветные карандаши и цветные обложки от использованных тетрадей, он нарезал их по определенному размеру и нарисовал купюры достоинством 1, 3, 5, 10 «колов». Теперь эта «валюта» служила платежным эквивалентом при расчетах в классах приюта. Подкидыш приобрел на толкучке потрепанную колоду карт и заразил всю школу игрой в «свару.» Собственные карты он выучил наизусть и немудрено, что за короткий промежуток времени две трети детдомовцев попали к нему в кабалу. Холст даже прикупил себе блокнот в коленкоровом переплете и туда записывал приходы и расходы.
     У него появились свои слуги и «рабы», которые таким образом отрабатывали долги. Никто не называл его подкидыш, а только по придуманному имени господин Борзио. Однажды ему несказанно повезло. Темной ночью в подворотне он наткнулся на пьяного милиционера и спер у него из кобуры табельный револьвер. Из жалкого заморыша он превратился в авторитетную фигуру и чувствовал, что способен на большее, стены приюта стали для него тесны.

***
     Бздюр перелез через раскинувшуюся в постели Блендину, распахнул плотно зашторенные окошки. Втягивая ноздрями свежесть утра, он демонстрировал незатейливые упражнения из гигиенической гимнастики. В туалете брился Муфик, снимая щетину механической микмой «Выщипни.» Пошлепывая себя по щекам он сказал:
     - Нехреново вчера погуляли.
     Костюк накинулся на него с упреками.
     - Зря я с тобой связался, болтаешь что ни попадя незнакомым людям. Надо вообще забрать свою долю, а ты делай как знаешь.
     - Ты чо, с цепи сорвался.
     - Благодаря твоей милости мы на крючке местной фарцы.
     - Так  ты же сам говорил о «нужных людях.» - пытался возражать Кексель.
     - «О нужных,» - передразнил Бздюр, - мы здесь чужаки-иностранцы, не надо было связываться с местной шушерой, а искать пришлых контрабандистов, скинуть им шкурки, свалить и поминай как звали.
     - Чо же ты язык в жопе держал, - окрысился компаньон.
     - Понадеялся, что ты ориентируешься в ситуации, а теперь очко «жим-жим.»
     - С чего это так?! - поинтересовался Муфик.
     - Наш друган Барыган, которому ты наплел с три короба, пахан у фарцовщиков. Теперь они рыщут по поселку в наших поисках, чтобы товар прибрать к своим лапам. Хорошо отстегнут тыщи полторы, а то сдадут «мусорам» или вообще заберут за бесплатно.
     Блендина оторвала голову от подушки, её объемистые груди не вмещались в чашечки бюстгальтера «мечта насильника» и выпирали буграми.
     - Ребята не ссорьтесь по пустякам, все уладится. Найдем дипломата с Венеры, он торговаться не будет. Да и на посольском звездолете вывезет вас в межгалактический центр «Вавилон.»
     - Вы за ночь всё за меня решили? - язвительно заметил Кексель. - За мальчика меня держите, да идите вы…
     Он выскочил на крыльцо.
     - Куда?! - всполошилась серичка.
     - Пусть проветрится, - успокоил её Бздюр.
     Он присел на кровать, запустив щупальцу под одеяло, ощупывал бедра Блендины и обнаружив, что трусиков на ней нет, опрокинул на спину. Стаскивая лифчик, почувствовал, как студентка мнет ему яйца. Аккуратно усевшись ей на живот, вложил фиолетовый член в ложбинку между грудей и сдавливая сиськи с боков, стал елозить в мягком тоннеле. Девица, высунув длинный язык, улавливала момент, когда головка появлялась наружу и лизала уздечку, направляя ствол за щеку. Доведя молодца до нужной кондиции, серичка широко раздвинув нижние конечности, пригласила «в гости.» Костюк, перехватив фаллос, с размаха засадил во влажное  отверстие. Блендина заурчала и упершись ногами в грудь партнера, стала поддавать жара - вилять тазом, выписывая восьмерки. В любовной игре они забыли о времени.

     Муфик брел по саду, замедляя шаги. Окраины Коитусовки можно было без преувеличения назвать благодатными местами. Широколиственные жамсины благоухали ароматом, на обрывистых берегах речушки Хузейки, вдоль заводей росли беленоик и параноическое дерево.  Бурелом из поваленного леса, оплетенный лианами и актинидией полиомиелитой, образовывал завалы с укромными убежищами. Заросли колючего мудевника вставали непроходимой стеной. Кексель задержался, разглядывая живописный трухлявый пень с проросшим на нем розовым кустом электротерококка, решая повернуть обратно. Последующее произошло так быстро, что он не успел сообразить. Из-за кучи крест накрест упавших  лиственниц приподнялась полусогнутая фигура. В воздухе просвистела волосяная веревка и  захлестнула горло. Муфик судорожно схватился щупальцами за петлю, перекрывшую дыхание.
Зазвонил телефон, Шмотник протянул руку. Холст сразу узнал голос шефа.
     - Разыскиваю тебя везде, - раздражение дунуло через расстояние, - Собери бригаду и срочно ко мне.
     Борзио благоговел перед Барыганом, считая его вместо родного отца. Стив воспитал из него настоящего фарцовщика, сделал своей правой щупальцей. Научил как делать деньги из воздуха, показал тонкости скупки и перепродажи. Накинув на плечи макинтош, он позвал Шмотника.
     - Собирайся, будет тебе работенка.
Автомобиль мчался по улицам с предельной скоростью, подставив морду ветерку, Холст думал о покровителе.

     Настал момент когда подросток ушел из приюта, прихватив с собой оружие, детдомовскую кассу и портмоне директора. Он отправился на автовокзал, где всегда толкалось много людей, в толпе легче украсть. Пистолет за поясом приятно оттягивал брючный ремень и холодил живот. С оружием Холст считал себя настоящим крутым парнем. Слямзив кулек с фисташками, пощелкивая орешки, он увидел между сундуков грязного серенка лет двенадцати. Тот лежал головой на бордюре, бился в мелко волновых судорогах, а на губах пузырилась пена. Пацану стало жаль беспризорника и он наклонился над ним, переложив голову с камня себе на колени. Рукоятка револьвера уперлась в нос припадочного. Серенок глотнул воздух, открыл мутные глазенки.
     - Ты где живешь? - попытался выяснить Борзио.
     Беспризорник мотнул головой в сторону извозчика. Холст помог подняться и проводил к коляске.
    - Куда лезешь чмо? - бородач угрожающе поднял кнут.
     - Кабак «Шуры-муры,» - пискнул серенок и вытащил из кармана настоящий «десятиколовик.»
     Дедок сразу засуетился, подсаживая обоих в пролетку.
     - Конечно, конечно ребятки, домчу  за полчаса.
     - Откуда у тебя ствол? - поинтересовался припадочный.
     - Добыл, - с гордостью ответил подросток, поглаживая револьвер.
     После длинного забора, приземистых коптильных цехов, облупленных домушек извозчик остановился перед зданием с вывеской «Ресторация Шуры-муры.»  В большом зале было тепло, пахло винегретом и шашлыком. В углу на эстраде перед микрофоном сидела толстозадая серичка с длинной челкой, закрывающей один глаз,  одетая в короткую юбку и бренча на шестиструнной гитаре пела с надрывом:

Паа-ма-ги мне, сердце стонет,
Разрыва-аясь внутрях  от тоски.
Ты мой мила-ай, пусть утонет
Мое го-оре в пучине  любви!

     За стойкой стоял сам Рабс, накладывая в блюда, которые разносили официантки и зорко следил за порядком. Большинство столиков было занято — студенты, спекулянты,  просто подозрительные личности, пили водку, закусывали селедкой и жареным мясом.
     - Глистон, ты чего такой бледный? Взгрустнулось! - хозяин хохотнул, внимательно разглядывая пацанят.
     - Наши здеся? - не отвечая на вопрос, пробормотал серенок.
     Рабс показал на плотную ширму, отгораживающую отдельные кабины.
     - Отдыхают в номере.
     Беспризорник подтолкнул Холста вперед. За сдвоенными столами сидело шесть  здоровенных детин в тельняшках и четыре особи женского пола. У сидящих на коленях парней серичек кофточки были расстегнуты до пояса, голые сиськи вывалены наружу. Все дымили папиросами, громко матюкались, размахивали вилками с нанизанной колбасой и рассказывали скабрёзные анекдоты. Борзио догадался, что это за компания. Фарцовщики.