Российское государство 17

 Очерк истории восьми диктатур (862 – 2000 – 20??)

     МОЯ ЗЛОСЧАСТНАЯ РОССИЯ

 Автор Игорь Бестужев-Лада.

 Игорь Васильевич Бестужев-Лада(1927-2015), советский и российский учёный, историк, социолог и футуролог, специалист
в области социального прогнозирования и глобалистики. Доктор исторических наук, профессор. Заслуженный деятель науки РСФСР. Лауреат золотой медали Н. Д. Кондратьева 2001 года «за выдающийся вклад в развитие общественных наук».
Автор нескольких десятков монографий и брошюр, свыше двух тысяч статей в периодических изданиях.

  https://ru.wikipedia.org/wiki/ Бестужев-Лада, Игорь Васильевич

Продолжение 17 очерка.
Продолжение 16 http://www.proza.ru/2019/05/12/1207

 «Незадолго до своей смерти Алексей Михайлович объявил наследником последнего сына Милославской Фёдора. Но Фёдор умер четырехлетним  ребёнком, и при дворе началась ожесточённая борьба партий Милославских и Нарышкиных. Первые отстаивали кандидатуру сына Милославской Ивана, вторые – сына Нарышкиной Петра. Иван был значительно старше (12 лет), но по состоянию здоровья был похож на Фёдора Ивановича. Правда, в данном случае имело место не слабоумие, а крайняя болезненность от плохого зрения до частичного паралича. Во всяком случае, до самой своей смерти в 1696 году он ни в какие государственные дела не вмешивался, вел богомольный образ жизни наподобие Фёдора Ивановича. Со временем женился и имел пять дочерей, одна из которых (Анна) сделалась со временем российской императрицей.

 Петр в то время был шестилетним ребёнком, и попытка сделать его царём означала опекунство Нарышкиных. Понятно, Милославские подняли стрельцов на бунт против такого варианта. В конце концов к 1682 году был достигнут компромисс: Иван и Петр были объявлены царями вместе. Для них был даже сооружён специальный детский двухместный трон, а правительницей государства стала 25-летняя Софья Алексеевна. Важно сказать, что Софья была не только образованнее отца, но и обладала государственным умом, т. е. стала правительницей не только по названию.

 Большую помощь в деле управления государством она получила от своего фаворита князя Василия Васильевича Голицына, тоже весьма образованного человека, выступавшего за то, чтобы энергичнее заимствовать передовой опыт Запада, и в этом смысле бывшего как бы предшественником Петра. На первых порах Софье пришлось столкнуться с бунтом старообрядцев и с бунтом стрельцов, почувствовавших свою силу (знаменитая «хованщина», по имени главы Стрелецкого приказа князя Хованского). Оба бунта были подавлены с большим трудом.

 Из других событий времени правления Софьи надо отметить два похода Голицына в Крым (1687 и 1689). Оба похода кончились неудачей: с такой задачей спустя более 40 лет смогло справиться только регулярное войско. Но оба похода показали, что завоевание Крымского ханства, погрязшего во внутренних распрях, является лишь вопросом времени. Кроме того, при Софье с Польшей был заключен мир, по которому Россия навечно получала Киев, Смоленск и всю левобережную Украину. Это означало, что годы противостояния остались позади. Погрязшая в раздорах Польша перестала быть для Руси опасностью. При Софье был заключен Нерчинский договор с Китаем (1689) – первая попытка разграничения двух государств в районе Байкала. Окончательно этот процесс, определивший современные границы двух держав, был завершен только к концу Х1Х века.

 В 1689 году Петру исполнилось  17 лет, и он заявил свои претензии на реальную власть. Софья попыталась устранить его физически, но он был предупрежден и успел бежать из села Преображенского в Троице-Сергиевскую лавру, куда к нему стали стекаться войска, прежде всего, войска «иноземного строя», которым он уделял большое внимание в предшествующие годы, так называемые «потешные полки». Правительница попыталась договориться с Петром лично, а когда это не удалось, попробовала поднять стрельцов, но также неудачно. В итоге участники заговора были казнены, Голицын сослан, а Софья заточена в Новодевичий монастырь. Она и оттуда пыталась наладить связи со стрельцами. Интриги закончились лишь в 1698 году очередным стрелецким бунтом и его подавлением. Петр приказал повесить нескольких главарей бунта перед окнами кельи Софьи.

 Важно отметить, что стрелецкие бунты тяжело сказались на психике Петра. Как и придворные распри – на психике Ивана Грозного. Конечно, он не стал таким психопатом, как Иван 1У. Но неустойчивость его психики не раз сказывалась впоследствии. С 1689 года Петр стал фактически единственным правителем государства. Ивана можно было в расчёт не принимать, а Софья лишилась всякой надежды на освобождение. Его воспитание  оставалось односторонним, мы бы сегодня сказали, сугубо милитаристским. Его нравственность оставляла желать лучшего. Мало того, с годами он стал проявлять озорство даже в церковных вопросах, что помогло ему позднее полностью подчинить церковь своей воле и сделать её просто одним из департаментов государственного управления с чиновниками-попами и с обер-прокурором Святейшего Синода (вместо упраздненного патриарха) во главе до самого 1917 года.

 Всё свое время Петр-ребёнок, Петр-подросток и Петр-юноша отдавал играм, преимущественно военным. Со временем из его товарищей по играм, быстро возраставших в числе, были сформированы два «потешных» полка – Преображенский и Семеновский, по названиям подмосковных сёл, где жил в то время Петр с матерью и где формировались полки. Заметим, что полки изначально были «регулярными» и вскоре стали силой, способной потягаться с любой по численности толпой стрельцов. Затем интерес Петра переключился на флот, сначала были лодки на Яузе, затем ботик на Переяславском озере и, наконец, первые корабли на воронежских верфях у Дона.

 В 1689 году, еще до достижения Петром 17 лет, мать женила его на Евдокии Лопухиной. Брак оказался неудачным. Единственным его результатом было нашествие десятков родственников жены «ко двору». Супруги остались чуждыми друг другу и при первой возможности царь заключил жену в монастырь. Трагической оказалась и судьба их сына Алексея. Он, как и мать, остался чуждым отцу, запутался в придворных интригах, бежал за границу, был обманом возвращён, подвергнут жестоким пыткам и казнен при личном участии отца.

 Первые годы царствования Петра прошли целиком в «потешных» военных походах, которые всё больше походили на серьёзные военные маневры. В 1695 году эти «маневры» вылились в серьезное мероприятие, нападение на турецкую крепость Азов, открывавшую дорогу в Черное море. Как мы помним, эта крепость уже бралась донскими казаками при Иване Грозном, но Москве было тогда не по силам удержать её. На этот раз она тоже сдалась после недолгой осады (1696), но тоже с той же судьбой и по тем же причинам вплоть до 1774 года, когда Азов окончательно вошёл в состав России. По сути, это была первая «проба сил» при становлении русской регулярной армии.

 После Азова внимание Петра целиком переключилось на следующее мероприятие длительную зарубежную поездку с целью лично познакомиться с передовым опытом Запада в военном и военно-морском деле. В 1697 году Петр отправился в поездку инкогнито рядовым участником большого русского посольства. Он посетил Ригу, Митаву, Кенигсберг, Любек, Гамбург, голландский город Саардам, где немного поработал на верфях плотником, Амстердам, английский город Дептфорд, где проработал на верфях в начале 1698 года более трех месяцев. На обратном пути останавливался в Вене, где неудачно пытался сколотить антитурецкую коалицию, и в Венеции (опыт строительства галёр). Важным было также его свидание с польским королём Августом, во время которого начались переговоры, завершившиеся в 1699 году тайным военным союзом против Швеции. В эти годы мы видим Петра уже не мальчишкой, а зрелым государственным деятелем.

 Петр прервал поездку и поторопился в Москву, потому что получил известие о новом бунте стрельцов, которые спешили воспользоваться его отсутствием, чтобы восстановить на престоле Софью. Как ни слабы были еще регулярные войска Петра , их сил оказалось достаточно, чтобы разбить нестройные толпы стрельцов еще до возвращения царя. Казнено было свыше тысячи стрельцов. Когда царь вернулся, казни возобновились. Стрельцов казнили сотнями, причём разъярившийся царь собственноручно выполнял роль палача. К 1700 году стрелецкое войско прекратило своё существование.

 Вместо стрельцов срочно сформировали 27 полков, сведённые в три дивизии, общей численностью, вместе с кавалерией и артиллерией, до 40 тысяч человек. На деле это было всё то же дворянское ополчение былых времён. Боеспособностью из них выделялись лишь всё те же два полка, Преображенский и Семеновский. В соответствии с русско-польским договором, эта армия спешно была направлена осаждать Нарву с единственной целью отвлечь силы шведов, теснившие польского короля.

 В ноябре 1700 года шведский отряд (8 тыс. чел.) под командованием короля Карла ХП внезапно атаковал русскую армию в окопах под Нарвой. Сопротивление оказали только всё те же полки, Преображенский и Семеновский, плюс еще один полк, успевший стать «регулярным». Остальная армия оказалась разгромленной. Стоявшие во главе её иностранные генералы сдались на милость победителя. Так плачевно закончилась первая – Нарвская – авантюра Петра.

 Таков же был позднее конец двух других авантюр, Прутской (1711) и Персидской (1722). Но ведь не за эти провальные авантюры Петр, один из двух среди десятков российских монархов, получил прозвание Великого. Чтобы понять причины Нарвской катастрофы и одновременно причины перехода Московского царства в качественно новое состояние великой европейской державы, необходимо обратиться к истории мирового военного искусства. Именно здесь мы находим колыбель будущей Российской империи».

 Продолжение очерка в следующей публикации.

  13.05.2019