Посткапитализм. От лишнего человека к лишнему...

человечеству?

Одним из идеологических аспектов периода развитого социализма был феномен "лишнего человека", как олицетворение несовершенства буржуазного общества 19 века. Герой-авантюрист, описанный в романах зарубежных писателей, в русской литературе перевоплотился в праздношатающегося, наделенного сразу несколькими талантами и несколькими же пороками, благородного интеллектуала, ищущего и не находящего себе никакого применения, кроме как участия в постоянных дуэлях и интрижках. Прошло почти два века, и те, кого мы называли Онегиными, Печориными, братьями Карамазовыми, Обломовыми, сильно размножились и девальвировали. Они смирились со своими судьбами и стали предпринимателями, работниками искусства или простыми клерками. В какой-то мере герои нашего времени перестали быть лишними людьми, удобно встроившись в структуру современного общества(матрицу).
Звание белого воротничка в бизнесе, науке, искусстве стало синонимом если не успешности, то, по крайней мере, обеспеченности минимально необходимым набором материальных благ - движимого и недвижимого имущества, уровнем товарного и культурного потребления. Единственное, чем приходится жертвовать нашим новым героям, кроме забытых в 19-м веке добродетелей (чести, благородства и самопожертвования) - личное время, а конкретнее - личная свобода. Не свобода передвижения или выбора той или иной сферы деятельности, а свобода более высокого порядка, выражающаяся в возможности выхода из системы денежных отношений. И в этом скрывается главное противоречие - свобода “лишнего человека” и несвобода человека “нужного”. И если с человеком “лишним” все понятно и разобрано критиками и преподавателями литературы в средних школах, то с человеком “нужным” все не так просто.
Кто же он, новый герой, чем живет и ради чего существует?
Несомненно, идолом нового героя вот уже несколько десятилетий, а на Западе, пожалуй, более полувека, является успех. При этом, не просто выражающийся в конкретной сумме в виде своеобразной ренты за те или иные таланты, но и в менее материальном виде всеобщего признания. Особенно с приходом и распространением нового пространства общения и самореализации - интернета. Стало недостаточным просто зарабатывать деньги. Важно быть, что называется, у всех на языке, или хотя бы иметь кучку подписчиков, которые обязательно должны стать свидетелями твоего успеха, и ты должен знать, что они это знают. Достигается это в соцсетях простыми инструментами - индикаторами посещаемости твоей странички, количеством лайков и подписчиков. Примечательно, что это стремление известно нам с детства.
В любимом советском мультфильме про Карлсона "домомучительница" Фрекен Бок возмущалась: "Ну чем я хуже?", наблюдая двух "попавшихся" на телевидение воров. Стремление понравиться, прославиться, стать популярным любой ценой - это один из ветров, дувших с Запада и на наше самое передовое и гуманистическое общество. Стоит обратить внимание на то, что количество зарабатываемых денег абсолютно не пропорционально ощущению счастья и полноты жизни. Можно заметить, что в крайних точках материального достатка удовлетворенность жизнью приближается к нулю. Когда человек беден, ему хочется большего, но и когда богат, большего хочется так же. Есть некая золотая середина в материальной обеспеченности, которая подталкивает человека к плавному и осознанному развитию самого себя и своего мира. Так же в этих крайних точках человек не хочет быть публичным - и нищий, и богач имеют свои резоны находиться в тени. Середина же гиперсоциальна и олицетворяет собой человеческое сообщество со всеми его взаимосвязями, коммуникациями, отношениями и противоречиями.
Нетрудно догадаться, что именно это серединное сообщество и представляет, или должно представлять собой средний класс.
Понятие миддл-класса стало если не реальностью, то социально-экономическим фетишем современной либеральной экономики.
Белые и даже синие воротнички, занятые во всех отраслях промышленности, должны составлять базис современной экономики. Где-то в Европе и Североамериканских штатах так и есть. Где-то возможно будет в ближайшие годы - в России, Китае, Индии. Наша задача не делать подобные прогнозы. Мы подробнее рассмотрим тех, кто должны составлять нашу золотую середину, ее перспективы в современном мире и в будущем.
Как вид социальный, homo-sapiens с появлением интернета постепенно эволюционирует в homo-virtualis, потому что виртуальное пространство как социальное поле имеет гораздо более широкие возможности по сравнению с другими пространствами общения. Это и скорость коммуникации, и бесконечное число измерений, и обезличивание индивида, и возможность виртуализации индивидов, их возможные реинкарнации, ограниченность ответственности, свобода самовыражения, отсутствие строгих критериев поведения, кажущееся или реальное равноправие, и т.д. и т.п. Чем глубже виртуальный индивид погружается в это социальное поле, тем меньше его интересует реальность. Уже сейчас имеют место случаи невольного и буквального ухода из жизни некоторых заядлых пользователей интернета. Чем же кроме удобства привлекательно киберпространство? Прежде всего, отсутствием негативных сигналов среды на неправильные действия. Если в “реальной реальности” вы промокнете, наступив в лужу крови, которая образуется, когда вам отрубят бензопилой руку или голову, то в компьютерной игре у вас тут же вырастет новая. Мы утрируем умышленно, чтобы показать суть восприятия пользователем пространства сети. А когда у вас при этом еще и несколько десятков виртуальных свидетелей, кричащих wow!, глядя на вашу героическую регенерацию, вы испытаете эйфорию отнюдь не виртуальную.
Итак, не величина заработка, не реализация проектов и выполнение задач, а количество виртуальных оценок выходят на передний план как критерий удовлетворенности жизнью.
Но что это означает для самого общества? Не придет ли оно к тому желанному состоянию, когда для обеспечения его материальных потребностей достаточным будет некий минимум-оптимум, гарантирующий биологическое равновесие системы?
Мы приближаемся к знаковому переходу - от анализа к синтезу и попробуем смоделировать возможное устройство мира (эрзац)будущего. Но сначала вспомним некоторые моменты из прошлого. Во-первых, коммунистическое прошлое СССР. Идеалом нашего светлого "бывшего" будущего было такое устройство общества, в котором все его члены были бы комфортно и разумно встроены в его структуру, прежде всего в социально-экономическую. Каждому гарантировалось трудоустройство и соответствующее содержание в виде регламентированного заработка, величина которого соответствовала, с одной стороны, квалификации, с другой, нормой потребления. Во-вторых, "самоорганизующийся" свободный рынок Фон Хайека, этакий художественный капиталистический беспорядок, стремящийся стать порядком по той же схеме, по которой замерзающие молекулы воды организуются в прекрасные узоры. Рынок, которым управляет только и только свобода. Каждый найдет себе место в этом порядке, стоит только отказаться от планирования и регулирования. И в-третьих, "Матрица", мир, подчиненный умной и коварной программе и ее безжалостным машинам, в котором человечество выполняет роль элементарных источников питания. Первые два мироустройства оказались утопиями в результате опыта по их построению. Третье, антиутопия, явленное нам на экранах, вряд ли будет иметь серьезных последователей и строителей.
Однако, оно, в силу своей антиутопичности, может быть интересным с точки зрения рассуждения о будущем от противного - то есть что точно не надо делать, чтобы не угодить в силки матрицы. Мы попытаемся показать, что в современном передовом обществе начинает напоминать Матрицу. Под современным миром мы будем понимать западное, российское и китайское общества, так как каждое из них не может полностью отражать картину целого мира, имея как свои отличительные особенности, так и общие тенденции развития.
Начнем с Запада. Это, пожалуй, самый “больной человек мира”*. Некогда передовой, почерпнувший античную мудрость греков и римлян, золото двух Индий, рабочую силу Африки и Китая, ноу-хау германцев и русских, генетический материал всех континентов, кроме Австралии и Антарктиды, Западный мир все-таки гниет и содрогается под натиском новых варваров обоих полушарий.
Что дал, что показал миру Запад? Ничего, кроме “хищного оскала”. Начиная с 15 века Запад занимался системным грабежом окраин, пользуясь своим временным технологическим преимуществом. За пять столетий были обобраны обе Америки, Африка, Индия, Китай. Незадолго до этого были полностью уничтожены Византия, Арабский Халифат. С тринадцатого по двадцатый века было предпринято несколько безуспешных попыток уничтожить Русь и Россию. К концу двадцатого века грабить стало некого, и Запад столкнулся с непривычной для себя ситуацией - оказалось, что тот уровень жизни, который с трудом был достигнут к середине семидесятых годов прошлого века, замер на определенной отметке и уже начал откатываться назад. Именно поэтому Запад так упорно сопротивляется тому, кто его так поднимал в прошлом - дешевый мигрант. Рабочие руки стали не нужны. Голодные рты стали раздражать. Но там, где не нужны чужие рабочие руки, скоро будут лишними и свои. Запомним этот афоризм и на время оставим Запад разлагаться дальше.
Обратимся к Китаю. Эта страна вот-вот вновь начнет именовать себя Поднебесной. Воистину, Китай велик, как никогда! Влияние его в мире растет и в политической, и в экономической сферах, а одно нельзя отделять от другого. Экономическая экспансия неотвратимо приведет к политическому господству если не на всем Земном Шаре, то в большой его части.
Но что собой представляет современное Китайское общество? Еще полвека назад мы воспринимали китайцев как грубых и опасных фанатиков, неправильно толкующих коммунистические идеи. Тому были причины. Уровень жизни простых людей в этой восточной стране был катастрофически низким. Орды голодных китайцев вот-вот должны были пересечь Амур и ринуться на просторы Сибири. Сейчас китайские туристы спокойно ездят и к нам в гости, и в другие более дорогие культурные центры планеты. Китайская молодежь все более заметна на Московских и международных отраслевых выставках. Они знают английский и русский языки. Их много, они хотят хорошо жить и работать. Работать везде, не только в Китае. И тем не менее, Китай – тоталитарное общество, где контроль государства над гражданами ведется с применением IT-технологий опережающими темпами.
Посмотрим на нас, хотя лучше это делать извне, со стороны. Степень нашей вовлеченности в “государственное строительство” не имела аналогов в мире в прошлом столетии. Каждый из нас был винтиком государственной машины. Но мы прошли через многое за неполные тридцать лет. Мы изменились практически полностью. Как в политике внешней, так и во внутренней. Мы многое отдали другим и многое растеряли внутри. Но мы показали свою живучесть. В очередной раз и себе и миру. Этот запас прочности генерируется где-то внутри нас, ведь нам никто не помогает.
И при всей разнице между тремя китами, на которых держится современный мир, есть что-то общее, что висит над всеми нами и в Китае, и на Западе, и в России. Это новая реальность, которая не делает различий между теми, кто в нее погружается. Начиналась эта новая реальность в конце девятнадцатого века. В.И.Ленин прозорливо говорил, что важнейшим из искусств для нас является кино. Какое кино в бедной разрушенной двумя войнами большевистской России? Но именно оно стало тем мощным оружием, той “виртуальной реальностью”, которая помогала одним забыть на время о реальных трудностях, другим этими забывчивыми управлять. Именно поэтому большевики так ополчились на религию – конкурирующую с новой идеологией управляющую реальность.
Чтобы покончить со старой системой, нужно было построить новую. И кино из простого развлечения стало мощным и эффективным инструментом воздействия и манипулирования массами. Конечно, киноискусству помогали и другие виды культурного давления - музыка, литература, скульптура, театр, архитектура, но самым эффективным, массовым и доступным был кинематограф. В пятидесятые годы стал употребляться термин "фабрика грез", который разоблачил самого себя. Голливуд стал не просто фабрикой кино, но и глобальным локомотивом западной масскультуры.
Но у кино, а затем и у телевидения, есть один изъян - ни то, ни другое не интерактивно. Интернет решил эту проблему. Каждый получил возможность стать режиссером и актером в своем собственном кино. И зрители, по-новому, пользователи, стали проваливаться в новое пространство миллионами, а теперь уже и миллиардами. Добровольный уход в новую реальность становится, выражаясь штампами времен социализма, бичом современности. Ходьба и вождение, уткнувшись в экран смартфона, не только опасны для жизни и здоровья. В этом тотальном увлечении есть и большая польза. Для кого? Прежде всего для самих пользователей. Возможности интернета как системы хранения и обмена информацией вряд ли будут оспариваться. Как эффективная бизнес-сфера глобальная информационная сеть так же достойна самой высокой оценки. Но чем еще, кроме этих бесспорных утилитарных воплощений, является интернет? Конечно же, лучшим полем для развлечений. Новой реальностью, позволяющей практически полностью отключиться от повседневности и обыденности, от своего физического тела, от своего ”я”. Вспоминаются случаи, когда некоторых молодых людей, подобно "Газонокосильщику"**, находили мертвыми с наушниками на голове. В конце восьмидесятых это казалось фантастикой, сейчас это уже реальность. Но между кино с "Газонокосильщиком" и виртуальным миром в общем доступе лежали три десятилетия. Они были наполнены последователями субкультур конца шестидесятых - хиппи и стиляг сменили рокеры, металлисты, панки, реперы, байкеры, готы, эмо, хипстеры и многие другие. Рассвет субкультур был так или иначе связан с масс-медиа, и это было репетицией всеобщего провала в виртуальное пространство. Нужно разграничить субкультуры и религиозные секты. Секты, в отличие от субкультур, строго иерархичны и ориентированы на финансовое порабощение своих адептов. При этом, член секты остается хоть и подавленной, но личностью, остается самим собой. Принадлежность же к одному из субкультурных течений представляет гораздо большую свободу индивидууму и простор для его развития. И в этом большая привлекательность субкультур. Интернет подхлестнул их развитие. Как мы уже отмечали выше, возможности виртуальной сети уникальны своей широтой. Интернет- культуры, или интернет-социумы стали подлинно интернациональны. Тем самым они укрепили и дополнили так называемое глобальное общество, пусть и существующее пока только в виртуальном мире. Но что это означает для нас, живущих в мире реальном?
Провал в виртуальность является новым эволюционным шагом человечества. Глядя со стороны, человека, набирающего текст сообщения двумя большими пальцами, можно сравнить с крабом, поедающим креветку. Вербальное общение заменяется текстом. Качество такого общения упрощается сообразно литературным способностям пишущих с одной стороны и ограничением времени с другой. Как телеграмма отличалась от письма, так же и язык современных смс-сообщений, постов и твиттов отличается от речи. Но в другом жанре интернет-литературы, где краткость не является необходимостью, содержание текста не отражает зачастую того, что на самом деле думает пишущий. Как Лермонтова от стихов, нужно отделять личность реальную от личности виртуальной. Они отнюдь не тождественны, и за каким-нибудь грозным и прекрасным аватаром может скрываться невзрачный прототип.
Со временем, аватар становится более значимым проявлением человека, чем его паспортная личность. Вот Иван Петрович Сидоров управляет Валькирией. Но проходит год, другой, третий, и уже Valkyrja лишает И.П.Сидорова свободного времени и спокойного сна. Она занимает его и замещает его. Valkyrja живет в интернет-пространстве, пока Сидоров спит или работает. Тем глубже Сидоров становится зависимым от Валькирии, чем выше Валькирия поднимается в интернет-пространстве.
Сидоров ощущает, как она тянет Сидорова вверх, но, опять же, в виртуальной реальности.
В сети миллионы Валькирий взаимодействуют, образуя виртуальный социум, подчиняющийся иерархии посещаемости и законам модерации, пока опирающимся на действующее законодательство, но в дальнейшем, безусловно, и оно будет виртуальным. В сети уже сформирована своя финансовая система со своими криптовалютами, за которые можно приобретать не только виртуальные, но и вполне реальные вещи. Биткоин котируется на биржах наравне с Евро и долларом. Однако, не биткоин является всеобщим эквивалентом. Пока за биткоин можно приобретать доллары, он не будет чистой виртуальной денежной единицей. Наверное, он никогда и не будет таковым, ибо создавался и используется финансовыми воротилами для получения вполне ощутимых благ. Но есть чисто виртуальная ценность, за которую борются Валькирии - рейтинг, а рейтинг достигается посредством набора лайков. Лайк сугубо виртуален и сублимирован от реальности даже в самом интернет-пространстве, потому что он не имеет никого другого смысла, кроме факта своего наличия. Его можно сравнить с одним битом информации. А это так мало, что даже ноль по сравнению с ним нужно долго объяснять. Простая единица, не применимая ни к чему сама по себе. Кто поставил лайк, и что за ним стоит - возможно, дизлайк, Валькирии не интересно. Лайки имеют вес только в совокупности и только в системе обитания данной конкретной Валькирии - на ее любимой соцплощадке. Таким образом, Сидоров-Валькирия "уходит в астрал", никого не беспокоя, кроме своих близких. Он становится удобным объектом управления для государства. Ему не нужно ничего, кроме обеспечения минимума - набора оргтехники, доступного трафика и небольшого набора продуктов.
Такой объект управления выгоден, так как не требует от государства наличия социальных лифтов. Субъект и объект управления закрепляют и сохраняют статус-кво, совершенно сегрегируясь друг от друга. Возникает вполне реальная модель нового социально-экономического уклада, которая решит многие назревающие в середине двадцать первого столетия проблемы.
Капитализм в его либеральном толковании видел решение задачи роста в наличии и развитии увеличивающего спроса, который должен был обеспечивать средний класс. Сейчас стало понятно, что просто так ничего не возникает из ничего. То, ради чего существует капитализм, можно сформулировать просто - накопление капитала, концентрация капитала, формирование капитала посредством производства из вполне конкретных ресурсов - сырья и рабочей силы.
Развитие средств производства привело к ситуации, когда рабочая сила становится лишней(вспомним наш афоризм в начале статьи). Возникли автоматизированные линии, роботы-обслуга, роботы-колл-операторы. Современный капитализм может функционировать без рабочих. Куда девать миллионы, миллиарды специалистов различных профилей и квалификаций? Старая экономическая школа не видит решения. Поэтому ещё пока так велика доля ручного труда в, казалось бы, современных производствах. Профсоюзы еще конечно играют немаловажную роль, но и сам капитал чувствует неминуемую катастрофу, если лишнее человечество окажется на улице. Поэтому появляются предложения о безусловном доходе, поэтому поддерживается стимулирование потребления в виде бесплатных кредитов, поэтому возникают целые отрасли псевдо-бизнеса - всевозможные тренинги, консалтинг, услуги, тату& вэйп салоны, гостиницы и парикмахерские для собак и т.д.
Проблема незанятого населения начиная с конца девятнадцатого века при его бурном демографическом росте волновала и продолжает волновать лучшие экономические умы. Мальтузианцы и кейнсианцы видели ее решение по-разному. Первые думали о сокращении лишнего населения отнюдь не гуманными методами, вторые пытались регулировать его численность за счет социальных механизмов и мер. Марксисты-ленинисты стремились построить социально-ориентированные государства. Ни то, ни другое, ни третье не было решено на практике - демография победила все ограничения. Человек, как господствующий биологический вид, продолжает расширять свою экспансию. Но, подчиняясь законам биологии, он должен прийти к состоянию равновесия с природой, т.е. к такому состоянию, когда природных ресурсов будет достаточно для поддержания популяции. В противном случае нам грозит вымирание, деградация, эволюционные изменения. Единственным способом достижения равновесия со средой обитания, в отличие от других, свойственных животному миру, видится добровольное сокращение потребления, что в корне не соответствует тому, что требует современная экономика - рост потребления. Обнаружив это явное противоречие, можно смело говорить, что капитализм в его классическом понимании движется в тупик. Что же должно прийти на смену капитализму?
Выше мы говорили о виртуальном пространстве, виртуальном социуме, виртуальных валютах. Именно здесь, на наш взгляд, и начинается посткапитализм - система мирового устройства, при которой, в силу ограниченности ресурсов, будет производиться продукт, достаточный для поддержания популяции, выходящей в свое новое пространство, или ареал обитания - интернет. Выходящей не на покорение Вселенной-космоса, требующее еще большего количества ресурсов, а на открытие и покорение квази-Вселенной, виртуальной реальности.
К слову, такие категории, как пространство и время в случае с физическим миром представляют собой в космическом масштабе такие величины, пройти через порог которых нам вряд ли удастся. Покорение макрокосма невозможно силами и методами микрокосма. В интернете же пространство и миллиарды лет не имеют никакого значения. Здесь есть трафик, но он увязан не с километрами в секунду, а с байтами в секунду. Для преодоления информационного пространства, а это и есть виртуальный космос, нам не нужны гигантские ракеты, разгоняющие нас до скорости, нас же и убивающей. Виртуальное пространство - это ужЕ реальность, данная нам в ощущение. Бесконечность ее никем не оспаривается, а преодоление ее по времени ограничено полетом мысли и не более.
Ранее мы коротко затронули социально-экономические особенности трех цивилизаций - Запада, России и Китая. Ни одна из них пока не вошла в стадию посткапитализма, хотя можно с уверенностью говорить о подготовке такого вхождения, заключающейся во всеобщей цифровизации. Под разными предлогами нас, добровольно проваливающихся в киберпространство, еще и в обязательном порядке "прописывают" в нем посредством всевозможных интернет-сервисов. Безусловно, через несколько лет, особенно при естественном сокращении представителей поколения индустриального общества, земляне будут поголовно "оцифрованы". Это совсем не то, чем занимаемся мы сами, внося свои реальные или вымышленные персональные данные, создавая ники и аватары. Наши псевдонимы, а точнее, “псевдо-мы” в интернете - это не то, что будет интересно государству для эффективного управления. Хотя и они, ники и аватары, будут или уже учтены. Но у каждого ИПСидорова будет своя уникальная метка - цифровой код.
К нему будут привязаны все наши индивидуальные особенности - отпечатки пальцев, рисунок роговицы глаза, особенности походки, речи, речевых штампов, привычки, предпочтения, интересы - все то, что ИПСидорова отличает от СПИванова. Так называемый Большой Брат рвется к нам в попечители. А мы постепенно движемся к некоей колыбели(человечества), где нам будет тепло, уютно и сытно.

В такой передовой стране, как Япония, уже в 2015 году принята государственная стратегия - Общество 5.0, согласно которой для эффективного развития страны и борьбы с социальными проблемами должны применяться цифровые технологии. Программа рассчитана на 35 лет. (Япония, как мир будущего, была взята в качестве иллюстрации к фильму "Солярис" в начале семидесятых Тарковским). Посмотрим, насколько эффективной окажется стратегия японцев, но в конце двадцатого века они уже жили в двадцать первом. Однако, Общество 5.0 опирается на ту же идею увеличения уровня жизни, т.е. потребления, а это, как мы отметили ранее, тупиковый путь. Скорее всего, в Японии, самой, пожалуй, "субкультурной" стране мира, именно посткапитализм первым придет к стадии реализации, вопреки или параллельно выбранной государственной стратегии развития.
Первые гонимые адепты субкультур Харадзюку стали бабушками, а их внуки сегодня официально представляют современную культуру Японии в мире. Япония, как островное государство с ограниченными ресурсами с одной стороны, и, как самая технологичная экономика с другой, находится ближе всех к порталу в мир будущего. Если ментальная сдержанность японцев поможет им обуздать свои потребности, они пройдут этот портал. При этом страна, первая преодолевшая переход в мир 5.0, окажется вне конкуренции. Освободившиеся ресурсы будут направлены на обеспечение если не доминирования, то реального лидерства в мировой экономике, обеспечивая "растущее" потребление аутсайдеров.

* «Больной человек Европы» (англ. sick man of Europe) — публицистический штамп, который используется (преимущественно в англоязычной традиции) для обозначения европейского государства, испытывающего продолжительный экономический или социальный кризис. (Википедия)
** «Газонокосильщик» (англ. The Lawnmower Man) — фантастический кинофильм 1992 года[2] режиссёра Бретта Леонарда. (Википедия)