Иван Григорьевич

«Война никогда не заканчивается в одночасье. Первая война идет, пока ведутся военные действия. Вторая, куда более затяжная, начинается, когда прекращаются сражения; она длится многие годы. Порой для того, чтобы закончилась война, должно смениться несколько поколений».
                К.П. Эстес


Иван Григорьевич был советским человеком. Он любил советский союз. Идеи построения коммунистического общества были неразрывно связаны с его молодостью, лучшим временем в его жизни. Тогда он, молодой автомеханик, закончивший Волгоградский колледж приехал по распределению в Омск. Сам он был родом из Санкт Петербурга. Его с матерью и сестрой вывезли из блокадного Ленинграда, когда ему было 5  лет. В воспоминании его детства - поезд, взрывы, крики людей. И сестра, которая хватает его за руку и тащит волоком за собой по полю перед лицом смертельной опасности. Она спасла его. Мать была ранена и не смогла бежать. Она упала лицом в канаву и была бездвижна. Галя подхватила его и бежала вслед за всеми людьми. Она кричала от ужаса, но не отпускала брата. Тогда ей было всего 9 лет. Несколько дней они пробыли в лесу, дрожа от страха и холода. Взрывы прекратились, пулеметные очереди тоже. Уцелевшие люди плакали по родным, которые остались в обезображенном взрывом поезде. Было много детей. И многие из них остались одни. Один мальчик сидел у соседней сосны и обнимая руками плечи горько рыдал. Рыдание его вырывалось клокотом из глубин его маленького тела и он пытался заглушить его, не выдать своего ужаса и горя окружающим. Галя подошла и обняла его. И он не смог сдержать громкого вскрика , похожего на крик дикой птицы в лесу. И потом по лицу его побежали горячие слезы, которые наконец то нашли выход. Потом она взяла его за руку и посадила рядом с Ваней. Все они обнялись и провели ещё целую ночь в холодном черном лесу. Утром их нашли люди и отвели в деревню.


Ваня думал, что мать умерла. И Галя тоже. Но они не обсуждали этого. Теперь они остались одни друг у друга. Около полугода провели они у разных людей, дававших им приют и в детском доме. Потом мать нашла их. Она была ранена и выздоровев отправилась на поиски детей. Так как документов у них не было это было не так просто. Когда они увидели мать в калитке детского дома это было как чудесный сказочный сон. Ваня думал, что сейчас мама растворится, как сны, которые он видел с ней под утро. Но она не растворилась и ее мягкие теплые руки обняли его. Волна счастья захлестнула его тогда так, что он не мог говорить. Это мгновение осталось с ним на всю жизнь.


Работа на автобазе была интересной. Они строили новый мир. Мир без войны и голода. Мир в котором, все получали то, что заслужили и заработали. В этом мире, где он,  простой автомеханик, пройдя все уровни карьерной лестницы мог стать директором предприятия. В этом мире сбывались мечты. И он и его коллеги- молодые, дружные и веселые смело смотрели вперёд поправляя рукой свои длинные чубы на бок.

 Иван также всю жизнь помнил свою свадьбу и то первое счастливое время их совместной жизни с Олей. Выпивку на свадьбу достать не удалось, в стране боролись с пьянством. Но Васька, его закадычный друг с техникума умудрился где то достать бочку пива. В их маленьком доме, ключи, от которого они с Олей получили неделю назад, яблоку не было упасть. Там были все их коллеги и их знакомые и знакомые знакомых и т.д. еды было не много, но была целая бочка пива и пили ее три дня. На второй и третий день после свадьбы, их друзья и коллеги шли к ним домой как на работу, допивать пиво. И если кто то останавливал кого то из них на улице и они извиняюще объясняли, что пиво надо допить, неудобно, то эти люди понимающе кивали и провожали их восхищенным взглядом.


Счастливое было время. Он помнит, как просыпаясь долго лежал и смотрел на яркий солнечный свет на потолке, проникающий сквозь белые шторы и слушал дыхание Оли, сопящей на его руке. Вся жизнь казалась ему тогда бесконечным, ярким, солнечным днём.


Счастье кончилось внезапно. Со смертью сына в Афганистане. Его привезли в закрытом гробу. Оля за одну ночь поседела, сгорбилась и стала старухой. Яркий солнечный свет навсегда исчез из уголков ее глаз. Все рухнуло. Вдруг не стало той прекрасной страны в которой он жил и для которой отдал всего себя , стремясь достичь ее идеалов. Как будто упал занавес, а декорации за ним оказались старыми и уродливыми. Для его страны жизнь человека была ничем. Жизнь его невинного мальчика была только разменной монетой в политических играх, в достижениях экономических интересов. Где же остались принципы равенства, свободы и справедливости? Принципы в которые он верил и отдавал всего себя ради них. Больше ничего не было. Когда вечером они с Олей сидели дома вдвоем им было не о чем говорить. В каждом ее взгляде он читал немой упрек ." - Почему? Как мог ты допустить такое?" И он знал , что она права. Ведь Иван Григорьевич мог отмазать, освободить сына от армии, но ему казалось это глупостью. Чем то не поддающимся пониманию, чем то подлым и кощунственным. Ведь это был их долг. И его долг и долг его сына- защищать родину. Как мог он не пустить своего мальчика в армию? Но было ли долгом и служением Отечеству защита другой страны? Ради смутно понимаемых идей и принципов? Тогда Иван Григорьевич начал выпивать. Нагрузка дома и на работе, ощущение хождения по канату на огромной высоте без страховки, наконец сделали свое дело и он начал медленное, но верное движение вниз. И вот он уже в актовом зале своей автобазы, пьяный с размалеванной и некрасивой секретаршей. Вот он в ресторане танцует на сцене и становится посмешищем для всего города. Жизнь начала прокручивать картинки словно калейдоскоп. Картинки эти были красочны, но бездушны и для него все это было наполнено дикой беспрерывной болью. Ведь он знал, что наказывает себя, что все кончится плохо, что дома любимая, единственная женщина, которую он любил всю жизнь, но в глаза которой не мог смотреть теперь. Потом она выгнала его. Не она первая. Сначала его попросили уйти с работы. Лучший друг Ивана Григорьевича занял его должность и стал директором автобазы.Это было похоже отчасти на предательство, но ведь он сам был в том виноват. И вот дошло до того, что Иван Григорьевич ночевал в подъезде и просил деньги на бутылку у магазина.


Потом его забрала к себе дочь. Она любила отца и не могла позволить ему умереть на улице в компании собутыльников. Дочь много и долго ругалась с ним, призывала его к совести и к его гордости, которой теперь не было. В результате ее упорства и проснувшегося чувства родительского долга перед ней он , наконец, остановился и простил себя. После мучительного и длительного периода борьбы с алкогольной зависимостью Иван Григорьевич смог снова смотреть на небо и не проклинать себя. Смог снова чувствовать ароматы цветов и свежий весенний ветер. Он подружился с внуком и проводил много времени с ним за уроками, занимаясь одновременно его воспитанием и развитием в нем правильных чувств и обязанностей. Бывало, что иногда зависимость снова проявлялась и кусала Ивана Григорьевича как дикая бешеная собака, поджидаюшая за углом. И тогда приходилось снова проделывать путь обратно. К жизни, к любимому внуку.


Так было и в тот злополучный день, когда дочка уехала, а Иван Григорьевич на беду встретил старого знакомого и поддавшись уговорам выпил немного у дома. Он проснулся на земле у памятника неизвестному солдату, его тормошил внук. Он ругался и звал Ивана Григорьевича домой. На следующее утро Ивану Григорьевичу было плохо, ломило и знобило тело. Во рту было сухо и противно. Он знал все эти симптомы. Ему уже не нужно было пить много, чтобы алкоголь проявлялся самым тягчайшим образом. Ему было стыдно и хотелось загладить свою вину перед внуком, которого он подвёл. Иван Григорьевич изображая лёгкость и приподнятое настроение духа позвал его пройтись вместе в магазин за чем то сладким и вкусным. Он знал - Алеша сладкоежка.


В то воскресное утро в магазине было полно народу. На выходные в пригород приезжали из города дачники и сметали все на своем пути.
Они с Лешкой взяли вафельный торт и коробку печенья. Глаза у внука блестели. Он был доволен.
Ну и хорошо, подумал Иван Григорьевич и занял место в очереди на кассу за стройной светловолосой девушкой. От нее веяло успехом и достатком. Она привезла на кассу полную тележку продуктов и все выкладывала и выкладывала их на ленту. Вдруг девушка обернулась и громко грубо сказала, глядя прямо в глаза Ивану Григорьевичу:
- Отойдите! От вас так воняет, что я не могу дышать,- и она демонстративно закрыла нос рукой. На кассе на мгновение все остановилось и несколько кассиров одновременно с любопытством  посмотрели на Ивана Григорьевича.


Он не чувствовал землю под ногами, пол как будто куда то плыл. В солнечном сплетении что то сильно сжалось как от удара и было тяжело дышать. Годы жизни мелькали перед его глазами. Вот он отличник комсомолец, вот он проводит первое собрание работников и он директор.  Уважаемый всеми человек, идёт на параде в первом ряду рядом с председателем партии и главой исполкома. Вот он едет по городу в служебной машине в костюме и все прохожие с восхищением провожают его глазами. Вот его сын в металлическом закрытом гробу и залпы на похоронах в его честь. И вот он пьяный и дурно пахнущий, одинокий спит на земле.
- А вы видимо с голодного края, медленно еле слышно пробормотал он в ответ девушке и отпустил голову.
Вдруг вперёд вышел внук и гордо и резко выпалил: " Как вы смеете! Это мой дед, он поднимал страну после войны, он пережил голод и работал для нашей страны, он отдал всего себя своей работе, он был директором нашей автобазы, его сын погиб в Афганистане. Он постарел от горя и одиночества. Вы и мизинца его руки не стоите."
Девушка фыркнула и отодвинулась, продолжая складывать продукты в пакеты, но лицо ее покраснело и руки лихорадочно торопились.


Иван Григорьевич поднял голову и с надеждой и любовью смотрел на своего Алёшу, в уголках его глаз стояли маленькие, но такие горькие и такие сладкие слезы.