Об Имматериальном 36 - 37

36. Манихейство было последовательным и логическим завершением платонизма и гностицизма, которые в свою очередь базировались на орфизме, пифагореизме и северном шаманизме ( как показал Э.Р. Доддс в своей работе «Греки и иррациональное»). То, чего не сделали платоники, т.е. последнего шага к абсолютному дуализму ( хотя в конце своей жизни Плотин начал склоняться к нему), сделали кумраниты, неопифагорейцы ( Нумений и др.), василидиане, саторнилианцы ( и другие гностические секты), маркиониты и завершили манихеи. Мани был непосредственным последователем и продолжателем учения Маркиона, и влияние на него зороастризма и буддизма не существенно. Кстати, и современные взгляды на зороастризм, как на монотеистическую религию, подтверждают это. «Принято считать, что зороастризм – древняя дуалистическая религия. Это не совсем так. Зороастризм – религия всё-таки монотеистическая, поскольку признаёт существование единого верховного божества. Под злым Ариманом зороастрийцы (напр. современные индийские парсы) понимают не божество, равное по своей силе Ахурамазде, но прежде всего персонофицированное воплощение дурных качеств человека и мира» (Независимая газета. НГ-религии. 03.09.2003). Маркион же стоял на фундаменте платонизма и вообще всей эллинской философии, которая, как было сказано в предыдущем пункте, всегда склонялась к дуализму, «но, видимо, только Эмпедокл сделал последний, логичный шаг к манихейству: я не вижу причин сомневаться в том, что он отвергал брак и всякие сексуальные отношения. <…> пуританство не только появилось в Греции, но и было доведено греческим сознанием до высшего теоретического предела»  (Доддс Э.Р. Греки и иррациональное). Ипполит Римский обвиняет Маркиона в том, что тот соперничает с Эмпедоклом в стремлении отвергнуть брак, ведь брак, согласно последнему, разрушает и единое делает многим ( Ср. призыв пифагорейцев «не разрушать в себе бога» [Ямвлих. Жизнь Пифагора]).

Вполне логично, что манихейство потерпело поражение. Материальное поражение. Христос тоже потерпел материальное поражение. Ибо они были одиноки. Как остаются одинокими все пневматики и по сей день. Окружающее материальное большинство просто задавило их. Но не уничтожило. Ибо пневму, дух уничтожить невозможно. Если бы манихейство стало государственной религией Римской империи, ему бы пришлось разделить участь христианства, т.е. кардинально изменить своё учение на диаметрально противоположное. Но тогда бы оно потерпело ещё более сокрушительное поражение – ему пришлось бы предавать свои идеалы.

Манихейство по сути своей было невозможно как государственная религия (и то, что оно было государственной религией у уйгуров (к тому же непродолжительное время) это исключение, которое только подтверждает правило), хотя Мани и мечтал о всемирной религии, и последователи его пытались осуществить это, сами не понимая, что это невозможно (может быть манихейство и возможно-то как раз только как всемирная  интернациональная религия при отсутствии государств как таковых, но как государственная религия – это нонсенс).

Христианство же, напротив, с самого начала было направлено на то, чтобы стать государственной религией, утверждая, что всякая власть от Бога (эта доктрина взята из Ветхого Завета, т.е. она не христианская), в противовес гностическому христианству, которое выполняло завет Христа: отдать Богу Богово, а кесарю кесарево. Кстати, именно большинство христианских мучеников были из гностиков и еретиков (в основном маркиониты и монтанисты). Может быть это одна из причин, по которой другому крылу христианства (склонному к иудаизму и отрицающему дуализм) удалось выжить и затем стать государственной религией? Во всяком случае такая триумфальная победа в этом материальном мире говорит не в его пользу. Это говорит о резком омирщении Учения Христа и забвении Его заветов.

37. Беды всех религий следующие:
      1. Представление о рае и аде: наказание грешников и поощрение праведников.
      2. Непререкаемый авторитет основателя религии.
      3. Культ святых или авторитет ближайших последователей основателя, а также выдающихся религиозных лидеров и личностей, стоящих во главе религиозных организаций (напр. папа римский, далай-лама и т.п.).
     4. Культ мёртвых.
     5. Культ жрецов (посредников между Богом и людьми).
     6. Традиционализм, догматизм, консерватизм, обскурантизм или же напротив – приспособительный, мимикрирующий модернизм.
     7. Сохранение пережитков язычества и суеверий (для языческих религий неспособность подняться до единобожия; анимизм и пантеизм).
     8. Антиуниверсализм с одной стороны и претензии на мировое господство – с другой.
     9. Омирщение.
И, наконец, 10. (и, наверное, самое главное), - уничтожение личности последователей, отсечение пути к самосознанию, к самопостижению, к самореализации, к индивидуальной мистике и упование только на Милость Божью и на руководство Церкви.

Сознание – вот что нужно человеку, чтобы жить в Боге, в Духе Святом. Ни церемониалы, ни мистерии, ни обряды, ни иконы, ни идолы, ни чтения Священных Писаний; и даже медитации, аскеза, праксис и молитвы не заменят Сознания. Не будет Сознания – всё остальное не нужно. Будет Сознание – всё остальное будет хорошим дополнением к нему.

Не надо быть последователем каких-либо учений. Нужно самому быть Учением. Это и есть Сознание. Там, где нет Сознания, возникает религия. Последователи обычно и создают религии.

Кроме того деления людей, которое указано в п.34 настоящей книги и в п.40  «Эвгармма», все люди делятся на четыре типа: 1) на активных основателей учений, религий, сект, школ, партий и т.п. (напр. Магомет, Мани, Будда, Зороастр, Пифагор, Маркион, Уильям Миллер…); 2) на тех, вокруг которых образовываются учения, религии и т.п. (напр. Христос, Шри Рамана Махарши, Рамакришна, Сократ, Серафим Саровский…), или могли бы образоваться, но не образовались (напр. Сухраварди, ал-Халладж, Эмпедокл, Павел Фивский, Н.А. Бердяев…); 3) на последователей (актуальных или потенциальных) и 4) на абсолютных одиночек (напр. пратьекабудды в буддизме, юродивые, отшельники).

Первые сами идут и пытаются навязать свой Путь другим. Ко вторым другие сами приходят. Третьи идут (или потенциально могут идти, но не идут) только за кем-то. Для них-то и нужна религия (или комплекс суеверий, традиция и вообще что-то руководящее и направляющее к какому-то идеалу или идолу). Но для тех, кто осознаёт или пытается осознавать, всё это отходит далеко в сторону. Оно как бы вне их. Платон в «Федоне» говорит, что философ может очистить душу и без помощи ритуала, одной лишь отрешённостью ума и концентрацией (Федон 67с, ср. 80е, 83а – с). Уже « <…> Гераклит имел дерзость критиковать то, что по сей день является основной чертой греческой народной религии [а также христианства, буддизма, индуизма, не говоря уже о чисто языческих религиях]  - культ образов, который, как он заявлял, напоминает беседу с домом хозяина вместо беседы с самим хозяином» (Доддс Э.Р. Греки и иррациональное). Для тех, кто вступает с Богом в непосредственное общение, весь мир уходит на второй план. Они стоят вне потока всей материи, который уносит тех, кто только способен следовать за кем-то, и к этим последним доносятся только отголоски той беседы, которую ведёт Осознающий с Богом. Для Осознающего вся материальная жизнь со всем разнообразием (или однообразием) материальных миров где-то далеко, зато Бог очень близко или даже в нём, и он в Боге, или даже он Бог.

«Стяжавший совершенную любовь к Богу существует в жизни сей так, как бы не существовал», - говорил Серафим Саровский. Дмитрий Мережковский писал о нём: «Современник екатерининского века, великой революции, наполеоновских войн, двенадцатого года, декабристов – на все эти события не отозвался он ничем; все они прошли мимо него, как тени летних облаков. <…> Он действительно не существовал в жизни сей – у него, собственно и не было жизни, а было только «житие». И ничем не  отличается это житие русского святого в XIX веке от житий синайских и фиваидских отцов в V или VI веках. Время для него остановилось, история кончилась, или, вернее, никогда не начиналась».

 То же самое можно сказать и о Бхагаване Шри Рамана Махарши. Родившись в 1879 г., он был современником и Октябрьской революции, и Первой и Второй Мировых войн, и освободительного движения в Индии и получении ею независимости, и грандиозных открытий в науке и технике, но об этом он нигде и никогда не упоминает. Он говорит о Сознании. Всю жизнь он прожил возле священной горы Аруначала и всю жизнь посвятил Самосознанию. Мир где-то варился в самом себе, суетился, стремился к тому, что не достижимо, т.е. к удовлетворению своих всё более и более возрастающих потребностей, а он жил в Боге, в Духе Святом. Мир был бесконечно далёк и от Макария Великого. «Как выражается Палладий, он жил точно странник на этой земле, мёртвый для мира и земных забот, весь в созерцании и в беседе с Богом…»*

  Также мимо Павла Фивского протекла Римская империя со всеми своими кризисами и сменами религий. Этот христианский святой никак не отреагировал на то, что христианство стало государственной религией в правление императора Константина. Для Осознающих важна не религия, не политика, не экономика и прочее, прочее мирское, а важен Бог, Жизнь в Боге. Для религии же прежде всего важна религия, затем политика, экономика и прочее, прочее мирское и уж потом, может быть, Бог.




*Флоровский Г. Византийские отцы V – VIII вв. Минск, 2006. С. 184.