Улица Ракова

Авторские извинения.
Бывает так, что прицепится какая-нибудь дрянь к подметке, и не отлепить. Не отшаркать в ходьбе. Только палочкой, загнув неудобно ногу. Так и со словами, норовящими иногда сцепляться в рифмованные строки, которые при всем к себе уважении, поэзией назвать не могу. Вляпываюсь в этот процесс, рассматривая фотографии «старой жизни». Зачем? Зачем рассматриваю незнакомых людей (теперь уже бывших)? Почему реагирую навязчивым состоянием, вынуждающим сидеть и искать сочетания бесцельного с бессмысленным? «Часами»! И ладно бы извлек из себя свет. Ни искры! Почему я так мрачен? Ответят Фрейд или Борис Гребенщиков, если у них спросят. 


 
Сыр, масло, сметана:
Рита, Маша, Светлана…
Земля им будет пухом!
Остались крепкие духом  –
Вера, Люда и Паша:
творог, маргарин, простокваша.
Как явный объект желаний,
как повод для долгих встреч
и демонстрации знаний,
что нужно варить и печь
на свадьбу, крестины, поминки.
В тусклых глазах ни слезинки,
когда вспоминают Риту -
тема смерти избита.
Тема жизни затерта:
 у Веры внук мастер спорта
 сел за пьяную драку,
 на Пашу спустил собаку,
 и кто? Сосед по квартире,
 за то, что воду в сортире
 за собой кто-то не слил.
 Вот такой еще случай был…
 Подагра, артрит, ревматизм –
 всегда неудобная поза.
 В дементную вялую прозу
 рифмуется автоматизм
 мыслей, но больше движений,
 и никаких достижений
 только движение вниз.
 Голубь сел на карниз,
 матрос за трамваем бежит,
 где-то ребенок визжит…