Мастер с Маргаритой

   Иван Чуркин работал мастером в механическом цехе одного полуразвалившегося завода. Работал по инерции, так как ему уже давно платили сущие копейки и все, кто был более или менее адекватным, уже с завода ушли. Утром на работу и вечером с работы он шёл пешком – несколько километров, для него не тот случай, когда есть необходимость тратиться на проезд. Заканчивал Чуркин в шесть, дома был в десять. Ужинал и сразу ложился спать, если удавалось избежать не приятных дискуссий с женой про неудачников.
   Как-то, на полпути к дому, пытаясь сократить свой маршрут, Иван пошёл через дворы. В одном из неосвещённых проходов между высотками дорогу ему преградил здоровенный мужик.
- Сознание в голове и здоровье в теле это гости, - произнёс он грубым голосом. - И они могут неожиданно покинуть вас на продолжительное время или вообще навсегда. Но этого можно избежать, если ты отдашь мне свой бумажник.
- А что такое бумажник? - спросил Иван.
- Ты что тупым прикидываешься, "бабки" гони, - рявкнул верзила.
    Поняв в чём дело и зная, что ему нечего терять Иван решил пошутить:
- Честные люди, выходя из дома, денег с собой не берут, чтобы, при случае, если вдруг кто-нибудь их попросит, не пришлось врать, что их нет.
- Видал я чудиков, но ты всех переплюнул, - сказал мужик, обшаривая карманы жертвы и ничего в них не найдя, добавил:
- Значит, нет у тебя денег.
- Нет, - сказал Иван, приготовившись к избиению.
- Совести у тебя нет. Я здесь стою, рискую здоровьем, свободой, жизнью даже – не ровен час, нарвёшься на какого-нибудь отморозка, а ты пустой идёшь. А у меня дома жена, дети маленькие, есть хотят. Что я им скажу?
- Работать идите, - робко предложил Иван.
- Работать? Вот ты кем работаешь?
- Мастером.
- Ну и что ты заработал? Молчишь? Зарплата простых людей не покрывает морального ущерба, получаемого ими во время работы. Мало того, она сама является моральным ущербом. А тебя я должен наказать, раз откупиться не можешь. Скидывай свой пиджачок.
   Иван подчинился.
- Брюки тоже снимай, - продолжил грабитель. - И кеды не забудь.
- Они же вам не подойдут.  Вы вон какой большой.
- Не нужно мне твоё барахло, выкину куда-нибудь, а ты будешь знать, как без денег шляться.
- А может, я вам заплачу позже, а вы мне вернёте одёжу? - спросил Иван, сам не зная почему.
- Я тебе что, ломбард? Ты у меня ещё денег в долг попроси. Иди отсюда. И этой дорогой больше не ходи.
     Короче говоря, пришёл он домой в трусах, в майке и носках и предстал перед рассматривающей  его недоумевающим взглядом женой.
- Вот раздели в подворотне, - сказал Иван, переминаясь с ноги на ногу.
- А может ты у любовницы был, а там муж вернулся, и ты через окно сиганул, в чём был, а мне баки заливаешь, - предположила она.
- Да как ты могла подумать обо мне такое, я никогда тебе не изменял.
- Лучше бы изменял, а то пригрелся на моей груди, не оторвать.
- Скорее примёрз.
- Поговори мне ещё, куда полиция смотрит, закинули б тебя на пятнадцать суток в «каталажку», хоть отдохнула бы.
    Тут в Чуркине что-то перемкнуло, и он пошёл на выход в таком же виде, как и пришёл.
- Ты куда? – вскрикнула жена.
- Отдыхай, я не скоро, - сказал Иван и, выйдя на улицу,  отправился прямо в отделение полиции под свет фонарей.
    Стоящий на входе сержант, смеясь, не смотря на мрачное выражение лица полуголого посетителя, взял его под руку и отвёл к дежурному.
- Что у вас случилось? – спросил его лейтенант.
- Мне нужно написать заявление, - сказал Чуркин.
    Ему дали лист бумаги, ручку и он начал писать: «Прошу посадить меня на пятнадцать суток, в связи с тем, что я ходил по городу раздетым, что, несомненно, является хулиганским поступком и требует наказания».
- Вы, что ненормальный? – спрашивает лейтенант, прочитав заявление.
- Я очень даже нормальный, нормальнее некуда.
- Понятно, - сказал дежурный и обратился  к стоящему рядом полицейскому. - Сержант. Мы должны пойти навстречу этому гражданину, но он достоин отдельной палаты, а таковых в нашем отделении нет, одни обезьяники и те под завязку. Отвезите его в соседнее отделение. 
     Позже, в психиатрической  больнице, Иван, изрядно нервничая, общался с  врачом приёмного отделения.
– Доктор, я в полном порядке, уверяю вас, - говорил он.
- Смотря на ваш вид, боюсь, что я должен сомневаться в этом, - отвечал ему врач.
   Иван посмотрел на свои семейные трусы, носки, успевшие продырявиться, и сказал:
- Да, возможно, я не совсем разумен, но под такое определение можно подогнать добрую половину населения страны.
- Но согласитесь, что редко кто ходит в отделение полиции раздетым и просит чтоб его посадили.
- Хорошо. Пусть будет сумасшедший дом, всё равно мне надо отсидеть пятнадцать суток.
- Почему пятнадцать?
- Долго объяснять, просто я так решил.
- А если я решу, что вас нужно изолировать от общества на год, а то и на два? Как вам такой расклад?
- С ума сойти.
- Да, уж, но я могу отпустить вас, если вы пообещаете пойти домой.
- Обещаю.
- Идите, и послушайте что я вам скажу. Человек – это проблема. Мало того, эта проблема должна решить себя сама.
    Чуркин вышел из лечебного заведения под завистливые взгляды реальных больных и направился в то место, где всё началось. Он нашёл знакомое место и начал озираться по сторонам.
- Оба-на, - вскоре услышал он из темноты. - Старый знакомый, только не помню, как зовут.
- Иваном меня зовут.
- Иван, я тебе говорил, чтоб ты этой дорогой не ходил?
- Говорил.
- Ты, что бездомный?
- Можно сказать и так.
- Иван бездомный. Прямо, как в "Мастере с Маргаритой", он там тоже раздетый по городу щеголял.
   Чуркин Булгакова не читал и, не понимая в чём дело, спросил:
- Откуда вы знаете, что мою жену зовут Маргарита?
- Где мастер, там и Маргарита. Ну, а я представился бы Воландом, нравится мне этот персонаж, да ты юмора не поймёшь.
- Вещи мои не сохранились, случайно? - спросил Иван с надеждой.
- А ты что денег раздобыл?
- Нет.
- Выкинул я их,  где не помню.
- В таком случае, Воланд, у меня к вам просьба, уступите мне своё место, пожалуйста, на полчаса.
- А ты наглец, как я посмотрю. Хочешь мой хлеб забрать?
- Полчаса. Раздену кого-нибудь и всё. Верзила почесал затылок, задумавшись и говорит:
- Ладно. Полчаса так полчаса. Я пока домой смотаюсь, чай попью, выручку сдам.
- Может оружие какое? – спросил Иван не уверенно.
- Ты сам, как оружие, - рассмеялся верзила. - Одни семейные трусы цвета хаки чего стоят.
   Оставшись один, Иван подбирает кусок кирпича, валяющийся под ногами и, спрятавшись в темноте, начал ждать жертву.
   Через некоторое время он, увидев приближающегося мужчину подходящей комплекции в очках и с портфелем,  выскочил из темноты, замахнулся своим оружием и крикнул:  - Стой, убью.
 Очкарик уронил портфель от испуга и начал пятиться:
- Кто вы? И что вам от меня нужно?
- Я Иван бездомный, раздевайся, только быстрее, а то у меня время ограничено.
- Вы что с «дурки» сбежали?
- Нет. Меня оттуда выпустили. Прохожий разделся, положил вещи прямо на асфальт, отошёл в сторону и, поправив очки спросил:
- Портфель забрать можно?
- А что в нём?
- Контрольные работы моих учеников.
- Забирай, дети это святое, и мой тебе совет, больше этой дорогой не ходи.
   Только Чуркин успел одеться, как увидел вернувшегося хозяина «точки».
- Прибарахлился уже, - констатировал он. - Шустро. Кого раздел?
- Учителя.
- Нашёл тоже, кого раздевать. Они и так всю жизнь голые.
- Выбора не было.
- Ну, всё, шуруй домой. Жена, небось, заждалась.
- Вряд ли, но делать нечего, надо идти решать проблему, врачу обещал.  Бывай, - сказал Иван уходя.
- Ты приходи, если что, - сказал верзила и помахал ему рукой.