Остров

                Жизнь всегда дает человеку меньше,
                чем он от нее требует.


                Джек Лондон




Глава 1

     Андрей считал, что за время городской жизни после увольнения из егерского хозяйства совсем отвык от тайги. Но вновь увидев перед собой лесистые холмы, понял, что ошибался. Таежный воздух словно оживил в нем природные инстинкты бродяги и искателя приключений. Правда, теперь его намерения были не в исполнении егерских обязанностей, от которых он давно отошел. Да и земля эта, как лесные угодья, совсем его не интересовала.
     Лодка мягко ткнулась носом в пологий песчаный берег. Стараясь не замочить ног, мужчина осторожно перелез через борт, ухватившись рукой за поваленное дерево.
     «Отличная привязь», - подумал он и надежным морским узлом пришвартовал суденышко.
     Неожиданно, ему пришла в голову мысль затянуть лодку на берег и спрятать в лесу. Но подумав, он оставил эту затею, экономя время и силы. К тому же скалистый выступ, который пришлось обогнуть, при подходе к острову, теперь высился слева, создавая подобие небольшой бухты, удобной для причаливания маленького судна. Утес хорошо защищал от волн открытого моря.
      Ступив на твердую землю, он осмотрелся. Полоска песка пролегала лишь у самой воды и была сплошь усеяна водорослями от вчерашнего шторма. Дальше вглубь острова земная поверхность переходила в холмы и высокие скалистые горы. Безлюдное, неприветливое место. Все, как и рассказывал старик. Андрей вдруг увидел, как эта начавшаяся много лет назад история, частью которой он теперь становился сам, отчетливо предстала перед его глазами…

***

     Когда зазвонил телефон, генерал краевого управления государственной безопасности сидел в большом кожаном кресле и, постукивая карандашом по полированной поверхности темного стола, сосредоточенно изучал квартальный план совместных мероприятий КГБ, МВД, ВВС и ПВО.
     Сделав пометку в одном из пунктов плана, он отложил карандаш, отпил глоток остывшего чая из стакана в бронзовом подстаканнике и наконец, взял трубку.
     - Да, слушаю. Парфенов.
     По голосу он сразу узнал первого секретаря краевого комитета партии и своего давнего товарища Матвеева.
     - Василий Никитич, беда! – без приветствий и церемоний забасил Матвеев.
     - Что стряслось, Иван Тимофеевич? – Теперь Парфенова интересовали только подробности. В том, что произошло ЧП, можно было не сомневаться.
     - Захват самолета у нас в Приморье, террористы с бомбами на борту, –   казалось, по существу начал Матвеев и тут же, как человек далеко не военный, дал волю эмоциям, – что же это, Василий Никитич, террористы? И где? У нас? Да разве такое возможно?
     Парфенов, недаром носящий генеральские погоны, не стал зря терять время.
     - Иван Тимофеевич, выезжай ко мне, а я пока оповещу остальных.  И глядя на отворот титульного листа лежащего на столе плана, положив трубку, добавил:  «МВД, ВВС, ПВО…»


***

     Самолет был в пути уже довольно долго, а он все никак не мог решиться. Он сидел в хвосте салона. С соседями ему повезло - пожилая женщина с мамой-старушкой. Старушка все время спала, а женщина возле окна увлеченно читала какую-то книгу.
    Справа через проход сидел старичок и две девушки, похоже, студентки…
В самом начале полета мужчина, не торопясь, не доставая на свет и практически не глядя, при помощи изоленты, собрал в сумке из проводков и нескольких металлических деталей конструкцию взрывателя бомбы. Затем подсоединил к нему электрическую батарейку «Крона» и красный светодиод. Все составляющие части до этого лежали в разобранном виде среди других вещей и во время досмотра в аэропорту не могли вызвать даже намека на подозрения.
     Затем он воткнул взрыватель в плотный, но податливый для острого стержня прямоугольный брусок, до этого мирно лежавший в сумке, обернутый вощеной бумагой с товарным ярлыком хозяйственного мыла. И, наконец, извлек из кармана брюк небольшой блокнот с карандашом. Печатными буквами написал короткую записку. Сложил ее вдвое и подписал «Командиру».
     Время шло, но он все никак не мог выбрать подходящий момент или просто бессознательно отдалял его. Минул уже почти час с начала полета, а он все чего-то ждал. Стюардесса, стройная миловидная девушка с пышным облаком белых волос, обслуживающая его отсек, несколько раз проходила мимо, и даже спрашивала, не надо ли чего.
     Наконец, такой момент настал. Когда соседка, оставив спящую старушку, направилась в туалет, мужчина жестом подозвал к себе стюардессу и передал ей страшное послание.

***
    
     Пассажиров не было надобности обманывать: погода при подлете к Иркутску и вправду резко ухудшилась. Стало пасмурно, а вскоре лайнер вообще попал в полосу густого тумана.
     Из принимающего аэропорта передали сводку. Приближался сильный циклон. Местный запасной аэродром был также закрыт из-за нелетной погоды.
     Командир вышел на связь с Владивостоком и сообщил, что возвращается обратно. Затем потянулся к тумблеру микрофона громкоговорителя, собираясь оповестить пассажиров.
     В этот момент в кабину постучали. Штурман посмотрел в дверной  глазок и увидел Марину, стюардессу из хвостового отсека. Он слегка удивился.  Обычно  если  возникала  необходимость  решить какой-то служебный вопрос, всегда приходила только старшая стюардесса Наталья. Он доложил об этом командиру.
     - Она одна? – только спросил командир.
     - Да.
     - Впусти.
     Штурман выполнил указание, пропустив стюардессу в кабину, и сразу плотно прикрыл за ней дверь. На девушке лица не было. Она еще ничего не успела сказать, но все кто видел ее в тот момент, сразу
поняли, что в салоне самолета, что-то не так.
     Марина молча протянула командиру сложенный в несколько раз листок бумаги, и через секунду у нее из глаз ручьем хлынули слезы.
«Командир, в самолете нас трое, у каждого в сумке бомба на размыкание, – значилось в записке. – Мое место 186. Пойдет диалог, выскажу наши дальнейшие требования. Жду ответной записки. Не надо создавать паники, требования вполне выполнимы».
     - Ну вот что, Марина, – на удивление спокойно сказал командир, – ты, во-первых, постарайся успокоиться, а во-вторых, не забывай про свою замечательную улыбку, ну и, в-третьих, расскажи все по порядку.
     Выслушав, он так же спокойно добавил:
- Сейчас ты спокойно вернешься назад и будешь работать как обычно.
     - Как обычно? – машинально переспросила девушка, все еще не успев до конца прийти в себя.
     - Да, как обычно, и никакой паники. Сейчас все будет зависеть только от нас и от нашего поведения. Я напишу ответ, который ты ему незаметно передашь. Ты меня поняла, дочка? – по-отечески тепло обратился к ней командир.
     - Да, Григорий Иванович, – кивнула девушка, которой передалась уверенность и спокойствие старшего товарища.


***
    
     Как подтверждение хорошо отлаженной организации, сборы заняли немногим меньше часа.
     Генерал оглядел всех присутствующих серьезным взглядом. В кабинете   собралось   человек   около   пятнадцати.   В   основном
представители силовых структур в униформе и несколько человек в штатском. Все сидели за столом, примыкающим к столу генерала наподобие буквы “Т” и негромко переговаривались.
     - Корнеев, доложите обстановку, – обратился генерал к начальнику оперативного штаба.
     Поднялся среднего роста, слегка полноватый майор в очках.
     - На настоящий момент мы владеем следующими данными:
Самолет Ил-86, следующий рейсом № 325 Владивосток – Иркутск –  Волгоград, поднялся в воздух в четырнадцать часов. В семнадцать ноль-ноль, перед снижением лайнера для посадки в Иркутске, поступило сообщение диспетчеру Владивостокского аэропорта от командира экипажа о том, что им из салона самолета через стюардессу была передана записка от неизвестного мужчины. В записке изложены некоторые требования. Первое, что сразу было выполнено командиром экипажа, – самолет взял обратный курс на Владивосток.
     Майор ослабил ворот форменной рубашки под галстуком, и промокнул носовым платком капли пота на лбу. Было очень душно. Вентилятор лишь гонял по кабинету волны разогретого солнцем летнего воздуха.
     -  Угонщик,  будем  его  пока  так  называть,  угрожает  взрывом
самолета в случае, если требования не будут выполнены. При этом он сообщает, что в самолете их трое и у каждого бомба. Командир экипажа доложил, что неизвестный находится в задней части салона, в хвосте самолета, место №186 возле багажного отделения. Пассажиров оповестили, что самолет вынужден вернуться в связи со сложными метеоусловиями Иркутска. Согласно данным метеобюро, там действительно нелетная погода.
     - И каким образом, если это не блеф, три человека просочились через кордон предполетного досмотра, имея при себе взрывные устройства? Возможно, есть сообщники из лица персонала наземных служб? Списки затребовали?
     - Так точно, выясняем, товарищ генерал, – коротко ответил Корнеев. – Теперь по требованиям. Их немного. Миллион долларов наличными в мелких купюрах и посадка в аэропорту Хиросимы, остров Хонсю, Япония.
     - Товарищи,   –   обратился   к   собравшимся   первый   секретарь
Матвеев, – вы видите, что случай из ряда вон выходящий. В нашем крае такое произошло впервые. Это требует от нас мобилизации всех сил и самое главное – слаженности действий. Поэтому прошу высказываться, какие предложения будут по выходу из данной ситуации.
     После короткого совещания мнения полярно разделились. Силовики были однозначно решительно настроены на штурм. Комитет партии рассчитывал только на переговоры и мирный способ решения вопроса.
     В это время зазвонил телефон.
     - Слушаю. Парфенов.
     Звонившего никто из присутствующих в кабинете не слышал, но по преобразившейся осанке генерала всем стало совершенно понятно, что звонок поступил явно не из дома напротив.
     Генерал сделал неопределенный жест рукой, но это было уже необязательно, в кабинете стало тихо, только пропеллер вентилятора монотонно жужжал, рассекая воздух.
     - Да, принимаем все меры, – отвечал генерал. – Введен в действие план «Набат»… Нет, никаких политических требований не выдвигалось.… Нет, помощь не нужна, справимся собственными силами.… Да, он здесь. Даю трубку.
     Генерал прикрыл микрофон широкой ладонью.
     - Иван Тимофеевич, тебя, Москва.
     Матвеев привстал, неизвестно для чего пригладил волосы и взял
 телефон.
     - Слушаю. Матвеев.
     Лицо его покраснело, он тяжело засопел, как после стометровки и наконец, через пару минут разговора с однозначными «да», «нет», «слушаюсь»  с его стороны, аккуратно вернул трубку на аппарат.
     После этого он потупился и, приняв позу явно не соответствующую его высокому должностному положению, стал виновато теребить пуговицу на рукаве своего пиджака.
     Разговор с высоким руководством, похоже, только добавил определенных трудностей.
     - Товарищи, я сейчас разговаривал с Москвой, – начал он, словно все только что зашли в кабинет, и он решил удивить их новостью.
     Матвеев был человек далеко неглупый и видимо таким образом  брал небольшую паузу перевести дух.
     - Я понимаю рвение силовиков совершить подвиг, но как я и предполагал с самого начала, и Москва в очередной раз подтвердила мнение партийного руководства, никакой «войны». Геройские поступки сегодня должны совершаться тихо и незаметно для окружающих. Основной критерий  – безопасность граждан, то есть пассажиров.
     За столом послышался небольшой ропот.
     - Товарищи, товарищи, потише, – попросил Матвеев. – Я ценю вашу боевую готовность, однако поступило указание сверху, – он
 показал рукой куда-то вверх и продолжил, – все вы в курсе трагических событий годичной давности, когда в Иркутске семья Свечкиных захватила самолет, и из-за поспешных решений и неграмотного руководства действиями спецслужб погибли мирные граждане, сгорел авиалайнер. Наша задача не допустить ничего подобного. Надо подумать, как это грамотно и без потерь организовать.
     - Да пусть летят на здоровье, – неожиданно вклинился в монолог Матвеева генерал, который уже успел отойти в дальний угол кабинета, и находился у стеллажа с подшивками нормативных документов, держа в руках открытую папку.
     Немой вопрос, словно облако, повис в воздухе, все ждали объяснений. Не заставив себя долго ждать, генерал вернулся назад, занял свое кресло и, разгладив страницы в нужном месте, стал читать:
     - В 1963 году в Токио была заключена конвенция «О правонарушениях и некоторых других действиях на борту воздушного судна». В 1970 году в Гааге была заключена конвенция «О борьбе с незаконным захватом воздушных судов». В 1971 году в Монреале заключена конвенция «О борьбе с незаконными актами, угрожающими безопасности гражданской авиации». Советский союз одним из первых ратифицировал Гаагскую и Монреальскую конвенции, а также заключил двустороннее соглашение «О выдаче лиц, угоняющих самолеты» с некоторыми странами мира, как то, согласно прилагаемого списка: Ираном, Афганистаном, Финляндией, – генерал выдержал короткую, но томительную паузу и наконец, добавил, – и Японией.… Получим назад нашего угонщика.… И никакой «войны».


***
    
     Прибыв на аэродром, Матвеев, ожидая генерала, сразу собрал всех в помещении высокого, почти с девятиэтажный дом, здания центра управления полетами в довольно просторном кабинете старшего диспетчера. Это было лучшее место для наблюдения одновременно за летным полем, терминалами и вообще за обстановкой.
     Аэродром и аэропорт жили своей жизнью. Взлетали и приземлялись самолеты. На земле, словно большие оранжевые жуки, сновали туда-сюда машины технического обслуживания, заправщики, автобусы с авиапассажирами, казавшиеся почти игрушечными с высоты диспетчерского пункта.
     Через несколько минут показалась машина генерала.
     У входа в диспетчерскую вышку его встречал майор Пестерев командир группы «А» седьмого управления КГБ СССР во Владивостоке, больше известную под названием «Альфа». Основными задачами этого спецподразделения было предотвращение террористических актов, освобождение заложников и выполнение прочих операций особой и повышенной сложности.
     - Пока не поднялись к остальным, доложи, что думаешь по этой ситуации? – обратился к нему Парфенов.
     - Думаю, добрая половина, – чистый блеф.
     - Так, а подробнее? – генерал с интересом посмотрел на Пестерева, словно сказанное совпало и с его мыслями.
     - Я думаю, что насчет троих угонщиков, – попытка сбить нас с толку. Переговоры ведет один, и бомба у него же, как-то неудобно писать записки одной рукой, а другой контролировать устройство, могли бы и распределить «роли».
     - Продолжай, – генерал внимательно слушал.
     - Сдается мне, что и бомба эта – всего лишь муляж.
     - Почему? – удивился собеседник.
     - Угонщик требует деньги, значит, погибать не собирается. А взрывное устройство, срабатывающее на размыкание, довольно рискованная штука, одно неосторожное движение и деньги ему уже не понадобятся...
      - Думаю, ты прав, Вадим, но, как говорится, будем считать  любую  лужу  -  глубокой,  а  любое  оружие  –  всегда   заряженным.
Готовиться надо к худшему. Поэтому принято решение выполнить требования угонщиков.
     Несколько слов о международной конвенции, произнесенные далее генералом, развеяли выражение глубокого недоумения, возникшее на лице Пестерева.
     - Ваша главная задача – не привлекая внимания передать деньги угонщикам, не допустить возникновения паники и избежать возникновения любого рода неожиданностей.
     - Есть, товарищ генерал, – отчеканил командир группы.

         
***

     Он ждал уже минут десять и даже стал подумывать о том, что его послание осталось без внимания или бортпроводница не стала ничего передавать. И тут, увидел ее, идущую обратно по проходу.
     Девушка как будто улыбалась, но что-то в ней было не так. Если не обращать внимания, ничего особенного. Но он смотрел и смотрел очень пристально. В глазах девушки сквозил неподдельный страх. Теперь он понял, что все идет, как задумывал. Ему поверили.
     - А куда мы летим? – неожиданно громко спросил проходившую стюардессу один из пассажиров, полный парень в синей рубашке.
     - Ой, Серега, тебе что, больше всех надо. Прилетим, узнаешь, – шутя, одернул его пребывающий слегка навеселе рыжеволосый приятель.
     Белокурая молоденькая стюардесса немного растерялась от такого прямого вопроса. Тем более, что он был задан по существу. Человек со 186 места слегка занервничал. Не хватало еще, чтобы пассажиры о чем-то догадались. Последствия паники были непредсказуемы. Но ему повезло. Вмешалась старшая стюардесса, находившаяся неподалеку.
     - Граждане не волнуйтесь, самолет обходит грозовой фронт, из-за этого курс вынужденно изменен.
     В это же время  динамики над креслами ожили, и отчетливо и громко прозвучал голос командира воздушного судна о возвращении в аэропорт вылета, в связи с ухудшением метеоусловий. Пассажиры негромко зароптали, но тут же быстро успокоились за отсутствием контраргументов.
И хотя толстяк некоторое время все еще недоверчиво поглядывал в иллюминатор, пытаясь, что-то разглядеть на посеревшем небосклоне, с далекими вспышками молний, вопросов с его стороны больше не последовало. Ответ опытной бортпроводницы и оповещение оказались вполне убедительными.
     Передавший записку мужчина облегченно вздохнул. Нервы его были натянуты до предела. Он устал. Устал сидеть в одной позе. Устал ждать. Рука, на пальцах которой было намотано кольцо из проводков, сильно затекла. Спина и ноги казалось, одеревенели. Но оставалось уже совсем немного, он это понимал и терпел, чтобы вскоре одним рывком навсегда избавить себя и всех остальных от этих испытаний.
     Иркутск находился под ударом стихии: бушевал мощный штормовой циклон, плотной стеной стоял ливневый дождь, дул шквальный ветер. Но угонщика это абсолютно не волновало. Пункт назначения,   изложенный  в  его  требованиях,  находился  совсем в другой стороне, где небо было чистое и воздух прозрачный, как слеза младенца.
     В связи, с чем после приземления во Владивостоке, командир, получив указание спецслужб,  объявил пассажирам, что аэропорт Иркутска неожиданно дал добро на прием воздушного судна.
     В динамиках долго еще, как по написанному звучало, что грозовой фронт сместился к востоку в сторону Приморья, погода в Иркутске  почти  установилась,  после   взлета   самолету   придется сменить курс, чтобы обогнуть грозу по акватории Японского моря, время пути будет увеличено и,… но детали его не интересовали. Главное, самолет будет дозаправлен и вылетит.

***
    
     Минут через пять после посадки к лайнеру с правой стороны подкатил автозаправщик. В этот момент старшая стюардесса открыла боковую дверь. В салон тугой струей ворвался поток горячего воздуха от разогретого за день солнцем асфальта.
     Пассажиры зашевелились, повернули головы, некоторые попытались встать, но бортпроводница вежливо и при этом достаточно убедительно попросила оставаться всех на своих местах.
Затем, немного подождав, она чуть отстранилась в сторону от входа.
     Вошли двое, в спецовках работников наземных служб. Один – высокий широкоплечий черноволосый с короткой стрижкой. Второй – среднего роста крепкий парень, в синей кепке козырьком назад. Они несли довольно объемный, увесистый мешок из плотной серой ткани с металлической застежкой наверху. На вид – обычные рабочие аэропорта.
     - Специальная почта, требующая немедленной доставки, – громко сказал Пестерев, глядя на мужчину со 186 кресла. Но слова эти предназначались, скорее, окружающим, с любопытством разглядывающих странных ребят в форме рабочих аэровокзала, почему-то доставивших почтовый мешок прямо в салон, а не в багажный отсек.
     Вадим быстро окинул взглядом угонщика. На вид – обычный человек. Спроси у такого на улице, как пройти куда-нибудь, и он вежливо объяснит, никогда не бросив на ходу, что ему некогда. Но было что-то еще, какой-то синтез решимости и отчаяния светился в его взгляде, напряженной, усталой позе. Что-то такое, что заставило Вадима засомневаться в своем выводе насчет муляжа бомбы.
     Практически спинным мозгом Вадим почувствовал стартовую готовность своего заместителя капитана Михова, когда они поравнялись с креслом, где сидел угонщик.
     Опытный Пестерев незаметно положил руку на запястье Михова и крепко сжал его. Пестерев знал, что они – тренированные бойцы спецназа, не раз участвовавшие в трудных задержаниях, имеют все шансы обезвредить сидевшего перед ним преступника.
     Но он также понимал, что этот мешок набитый зелеными деньгами ровным счетом ничего не стоит по сравнению с жизнями людей, мирно сидевших сейчас в салоне самолета и ничего не подозревавших. В соседнем кресле рядом с угонщиком  пожилая женщина заботливо укрывала пледом старушку, дремавшую возле окна. Где-то впереди, играя, смеялись маленькие дети. Одно неосторожное движение и проводок на бомбе разомкнется. А последствия взрыва Вадим даже боялся себе представить.
     Он осторожно поставил мешок у ног угонщика, пытаясь в это время хоть как-то рассмотреть его сумку. Но замок-молния на ней был, плотно застегнут, лишь кисть левой руки  находилась внутри.

 
***
    
     В это время небольшой вертолет опустился на площадку с противоположной стороны диспетчерской вышки.
     В синих сумерках наступающего вечера от вертолета отделилась маленькая фигурка в спортивном костюме и кепке-бейсболке с длинным и широким козырьком. В руке болтался какой-то футляр, похожий на тубус художника, только покороче и чуть больше в диаметре.
     Миновав вышку, человечек, походивший на нашкодившего подростка, озираясь по сторонам, быстро добрался до автотрапа и мышкой юркнул внутрь.
     Машина, подающая трап медленно отъехала от самолета, двигаясь вдоль борта к пилотской кабине и, миновав ее, ушла дальше.
     Но и этого короткого  времени оказалось достаточно трем парням во главе со своим командиром, чтобы незаметно спрыгнуть на асфальт под днищем лайнера и так же незаметно и быстро забраться
внутрь через открытый экипажем маленький люк. Вадим даже не успел задать никаких вопросов человеку в бейсболке, которого два бойца присоединившиеся к ним с Миховым, как пушинку легко подняли в люк самолета. 
В пилотской кабине сразу стало тесно, но зато как-то спокойно. Через секунду, переведя дыхание, Вадим, наконец, спросил человека, которого ребята без его ведома так уверенно приняли в команду.
     - А это что за пополнение?
     Открывший было рот капитан Лесков,  лучший технарь и сапер его отделения, замер на полуслове среди негромкого потрескивания и писка радиоприборов. Бейсболка покинула голову быстрее, чем он успел что-нибудь сказать, и в полумраке кабины, озаренные лучами заходящего солнца, ослепительно вспыхнули платиновые кудри, рассыпаясь по тонким изгибам плеч. Пара прекрасных серо-голубых глаз смотрела на командира.
     - Лейтенант Редкова Елена, кинолог Приморского отдела безопасности, прибыла по запросу генерала Парфенова для участия в операции, – немедленно последовал официальный доклад, но где-то в одном мгновении до этого встретились две улыбки, ее и Вадима.
     - А где же…? – не успел договорить Вадим.
     В ответ девушка открыла маленький тубус, из которого явилось на
обозрение крохотное белоснежное существо – собачка породы Чихуахуа с пушистыми прозрачно-розовыми ушками и черными, как маслины, глазами.
     - Как зовут такую красавицу? – с восхищением спросил Вадим.
     - Это мальчик, зовут Исим, – улыбнулась девушка.
     - У нас в роте, в армии, у старшины был пес Исим, восточно-европейская овчарка, дюже верный пес, – пробасил бортинженер Гаврилов.
     «Ай да Василий Никитич, ай да генерал! – подумал Вадим. – И ведь не сказал же ничего. Видимо, чтобы не расслаблялись раньше времени и рассчитывали только на себя, а может, переживал, что не успеет прибыть кинолог, и не стал обнадеживать зря. В любом случае – сердечное ему спасибо».
     Став центром всеобщего внимания, Исим удивленно и с интересом  разглядывал  окружающих,  отражая  в  черных маслинах глаз строчки огоньков приборной панели.
     Пестерев провел короткий инструктаж, во время которого стало ясно, что определить, снабжено ли взрывное устройство настоящим взрывчатым веществом, не вызывая подозрений угонщика, быстро не удастся. Видимо, в диспетчерской вышке считали также, потому что поступила команда на взлет.
     Через несколько минут воздушный лайнер, красиво сверкая включенными габаритными и навигационными огнями, начал плавный разгон по полосе к темнеющему вечернему горизонту.

***
    
     Самолет оторвался от земли и взял курс в сторону Японского моря. Тем временем дверь в пилотской кабине приоткрылась и в салон вышла симпатичная стюардесса, одной рукой удерживая разнос с пустыми  кофейными чашками, а другой, поправляя непослушные завитки платиновых волос выбивающихся из-под пилотки.
     Командир экипажа был настолько удивлен удивительному перевоплощению, что даже в этой непростой тревожной обстановке не удержался от комплимента.
     Не успела девушка закрыть за собой дверь, как вдруг по полу буквально   прокатился   белый   пушистый   комочек  и  так  ловко  и
быстро стал носиться по салону, что пассажиры не могли без улыбки смотреть на это неожиданное представление.
Белая мордочка побывала везде, где только возможно, даже успела лизнуть в щеку какого-то малыша и продолжала носиться под креслами и между ними среди полусонных пассажиров с такой скоростью, что даже те, кто попытался его поймать, хватали руками лишь пустоту. Симпатичная стюардесса стала ловить этого весельчака, как поняли пассажиры, убежавшего от задремавшего хозяина. 
     - Ко мне, песик, ко мне, стой, – негромко звала она.
     Но песик, видимо, уже давно засиделся и теперь хотел побегать, потому что команды выполнял с точностью до наоборот, и резвости его не было предела. Стюардессе стали уже сочувствовать, когда, наконец, маленький проказник был ею пойман в конце длинного салона и уже смирный, как зайчик, унесен в пилотскую кабину.   
     Войдя  внутрь,   Лена,   обессиленная   от   нервного   напряжения,
буквально сползла на руки товарищей. Ее усадили в кресло бортинженера, дали воды.
     - Молодец, Исим, все сделал, как учили, – хвалила она своего питомца, ни на секунду не выпуская из рук, и обратившись к Пестереву, сказала:
     - Товарищ командир, докладываю – взрывчатых веществ в самолете не обнаружено.
     Вадиму, через дверной глазок, видевшему эту непонятную для него кутерьму в салоне и привыкшему вникать во все самому, было недостаточно такого рапорта. Лена видимо почувствовала это и добавила:
     - Это спецподготовка, собака необычно реагирует на, казалось бы,  знакомые  простые  команды.  «Ко мне»  это  для  него  «ищи»,
«стой» это «вперед» и так далее. При обнаружении взрывчатки пес не подает голос, как это принято, а просто падает на спину и замирает, словно играет.
     Девушка хотела еще что-то объяснить, но в это время на настойчивый стук в дверь в кабину спешно впустили старшую стюардессу.
***
     Это была его последняя записка. Ее он оставил на сиденье примерно   минут   через   десять   от   точки   вылета.  Самолет   еще
находился над советской территорией, оконечность береговой линии которой, его вполне устраивала.
     В полумраке салона он, наконец, поднялся на одеревеневших от долгого сидения ногах. Пригнувшись за спинку кресла, он незаметно переобулся в ботинки, убрав туфли в сумку и надел прямо на брюки штаны от защитного костюма.
     Не выпуская из рук сумку, приподнял мешок и подтащил его к двери багажного отделения, находившегося чуть правее, позади кресел. Соседка с удивлением взглянула на странного молчуна. Но почтовая ноша в руках незнакомца и отпертая ключом дверь исключили ненужные вопросы. Лишь стюардесса, увидев его неожиданные телодвижения, заторопилась в пилотскую кабину.
     В багажном отсеке он плотно закрыл за собой дверь и, натянув куртку от защитного костюма внимательно осмотрелся. Ряды полок,
на них пестрые разнокалиберные чемоданы, нестройно уложенные запечатанные сумки, баулы с наклейками авиакомпании.…
Поискал глазами и уже начал нервничать, когда, наконец, увидел в глубине отсека оранжевый кусок материи. Торопливо сбрасывая чужие вещи, и перекрывая ими вход, вытянул большой оранжевый рюкзак и извлек содержимое – парашютный ранец защитного цвета. Умело и быстро надел его и закрепил на груди широкие капроновые ленты подвесной системы. В опустевший рюкзак попытался засунуть мешок с деньгами, но он оказался велик. Тогда он пересыпал туда большую часть денег и надел его спереди на живот, закинув лямки за спину. На внешней двери самолета установил рычаг пневматической системы запирания в положении автоматического закрытия через пять секунд.
Услышал, как изнутри салона отпирают багажное отделение. На мгновение отрешенным взглядом уставился в иллюминатор и, рванув в сторону дверь, шагнул вперед, провалившись вниз, в темную бездну ночного неба.
     Автоматическая система сработала четко, и дверь захлопнулась ровно через пять секунд, обдав волной прохладного воздуха Вадима, пантерой прыгнувшего через баррикаду сваленных чемоданов и сумок в готовности к рукопашной схватке.

***
    
     Практически без стука, извиняясь на ходу, в кабинет старшего диспетчера ввалился грузный Корнеев - начальник оперативного штаба. Почти заночевавшие там силовики и управленцы вяло отреагировали на его вторжение.
     - Товарищ генерал, срочная информация с самолета!
Матвеев напрягся и привстал от волнения.
     - Докладывай, – кивнул генерал, сосредоточив внимание.
     - Самолет возвращается, угонщик покинул борт, – четко отрапортовал Корнеев.
     От полусонного томительного ожидания у всех мгновенно простыл и след.
     - До Японии еще два часа лета или я что-то не так понял? – с недоумением спросил генерал.
     - Он выпрыгнул из грузового люка с заранее приготовленным и сданным в багаж парашютом.
     - Где это произошло?
     - Точные координаты выясняются, но это в районе советского побережья.
     - Вот так да! – воскликнул Матвеев, уставившись на генерала.
     Но времени на эмоции не было.
     - Спрыгнул? А сообщники? – пытался разгадать эту шараду генерал.
     - В последней записке он указал, что был один и просит не волноваться.
     - Смотрите, какой великодушный, – не унимался Матвеев с недоуменной миной на лице, еще не совсем понимая, то ли радоваться, то ли огорчаться такому повороту событий.
     - Не пойму тогда, зачем ему доллары, взял бы рубли, раз намеревался остаться здесь. Или это спонтанное решение спрыгнуть на нашей стороне, и парашют был приготовлен как раз, для такого случая. Не мог же он догадаться, что мы направили самолет не в Хиросиму, а по просьбе японской стороны в ближайший по курсу портовый город Саппоро? – сказал генерал и повернув голову, посмотрел на майора ВВС Векшина:
     - Что скажет охрана воздушных рубежей?
     - В темное время суток маловероятно, находясь в салоне самолета,
обнаружить перемену курса, – потирая красные усталые глаза, ответил майор.
     - Значит, повода засомневаться в выполнении требований у него не было. Что тогда? Делаем выводы, – вопросительно продолжил генерал.
     - Угонщик заранее имел намерение остаться здесь и Хиросима лишь выдумка для отвода глаз, поэтому и приготовил парашют, – рассудил Матвеев.
     - Похоже на то, Иван Никифорович, – согласился генерал.
     - Я так понимаю, самолет в настоящее время в безопасности, надо лишь обеспечить его осмотр после прибытия и принять меры по розыску преступника, личность которого уже предварительно установили, – высказался лысоватый городской прокурор.
     - Да, вы правы Григорий Ильич, – поддержал его генерал и тут же огласил порядок дальнейших действий.


***

     Через короткое время по тревоге были поставлены в ружье пограничники и береговая охрана. Вертолет с начсоставом и группой задержания поспешил подняться в воздух и лег на курс к побережью.
Решили дождаться рассвета. Несколько часов сна в офицерской казарме пограничного отряда, ближайшего к месту парашютирования угонщика, сравнительно неплохо освежили. Завтракали в опустевшей армейской столовой. Но еще не был допит обжигающий чай, как поступила первая информация: пограничный дозор сделал важную находку – волнами прилива к берегу прибило нечто подозрительное.
     Немедленно выдвинулись на место обнаружения.
     С высоты скалистого берега картина и впрямь оказалась впечатляющей. На единственном участке, где скалы были, не столь обрывисты и удавалось спуститься на небольшую песчаную косу, вдававшуюся в море, песок был усеян маленькими светло зелеными бумажками. Парусом затонувшего корабля белел перекатываемый волнами бесформенный купол парашюта. Повсюду валялись предметы мужского гардероба, спортивная сумка, различные оставшиеся на плаву мелкие вещи.
     Решено  было  остаться  наверху,  пока  пограничники  и  эксперты
криминалисты сантиметр за сантиметром изучали участок берега.
     - Похоже на нашего беглеца, – произнес  кто-то из группы.
     - До суши не дотянул, приводнился, если я не ошибаюсь, – заметил Векшин.
     - Удачно? Как думаете, товарищ майор? – спросил генерал.
     - Сомневаюсь. Приводнение самое сложное и опасное, бывает и профессионалов приходиться спасать, – подчеркнул Векшин.
     - В чем заключается сложность?
     - Приближаясь к воде нужно успеть освободиться от парашюта на высоте два-три метра, постараться нырнуть как можно глубже и проплыть дальше, чтобы купол не успел накрыть с головой. Днем еще ладно, но в такую безлунную ночь, как эта, – он покачал головой, – шансы ничтожно малы.
     Наконец поднялся с нетерпением ожидаемый всеми командир пограничной группы и доложил:
     - Товарищ генерал, песчаная коса абсолютно чистая, никаких следов человека или крупного животного на ней не обнаружено. В воде у кромки берега найден парашют, мужские вещи, однодолларовые купюры количеством предварительно больше нескольких тысяч.
     - Продолжайте поиски.
     Не успел он вновь спуститься к берегу, как генерал уже давал указания направить к месту несколько катеров, дополнительные пешие поисковые отряды и водолазную команду.
     Пестерев хорошо запомнил одежду и обувь угонщика и уже примерно через пару часов после мягкой посадки самолета, подоспевший к берегу на генеральской чайке, уверенно опознал среди других вещей выловленных водолазами с морского дна черный мужской туфель. Без сомнения обувь принадлежала преступнику. И хотя тело еще долго безуспешно искали, предварительный вывод комиссии по расследованию был таков: преступник утонул после неудачного приводнения и сильным подводным течением, проходившим в этих местах, унесен в море.
     Выводы были не окончательные, и розыски продолжались в рамках уголовного дела, возбужденного по факту угона воздушного
судна. Но это шла уже повседневная обычная работа.
***

     Быстрая черная «чайка» уносилась теперь от морской стихии в стихию большого города. Генерал сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Ночью землю порадовал небольшой дождь, и воздух был щедро напоен свежестью и прохладой. Окна в машине были немного приоткрыты. Генерал развернулся назад к единственному пассажиру, на заднем сиденье угрюмо смотревшему на море. Лицо его выглядело уставшим, покрасневшие от недосыпа глаза, взъерошенные светлые волосы.
     - Расстроен, Вадим? – поинтересовался генерал.
     - Да, Василий Никитич. Нестандартная вышла операция: преступника не задержали, деньги вернули лишь часть.
     - Понимаю,  Вадим,  но…  Ты  и  твои  ребята  работу  с  полной отдачей выполнили. Пассажиры все живы, здоровы, безопасности больше ничего не угрожает.… С парашютом, конечно, он ловко придумал. Это, можно сказать, прецедент. Я такого в практике и не припомню. Ничего, примем как ценный опыт. Что до преступника, так он сам себя наказал. А деньги? Деньги это всего лишь бумажки. Наше богатое море стало богаче почти на миллион долларов.
     Генерал замолчал, посматривая в окошко на проносящиеся мимо молодые деревца вдоль шоссе.
     - Ты лучше скажи мне, Вадим, как тебе наш кинолог?
     Вадим как-то неожиданно для самого себя смутился и покраснел.
     - Елена Редкова переведена с повышением в наше управление, – продолжил генерал. – Я бы вас официально представил друг другу в своем кабинете, но сейчас вы, можно сказать, боевые товарищи. Я тебе, Вадим, по-отечески советую, хватит тебе о погонях да перестрелках думать, переходи в управление, уступай дорогу молодым, вон Михов у тебя – парень-огонь. Я знаю, что сразу не ответишь, но подумай.
     Генерал отвлекся, на несколько секунд отвернувшись к окну на пост ГАИ, – инспекторы вытянулись по струнке, взяв под козырек.
     - Ну что замолчал, Вадим, не понравилось мое предложение или молчание – знак согласия?
     - Да спит наш герой, – сказал водитель, с улыбкой взглянув на  сиденье через зеркало заднего вида.



Глава 2

     Женился Виктор поздно, в тридцать восемь. Первый и единственный брак. Она была моложе его на десять лет. Никто не сводил их через общих знакомых и не представлял друг другу, на каком-нибудь вечере, как это обычно бывает, когда у друзей нет пары. Высокий обаятельный мужчина, до нее он, конечно, имел и такие знакомства, но ровным счетом ничего, что бы зацепило. Ее же любил очень. Считал, что сама  судьба свела их.
     В тот день он бежал, боясь опоздать, на последний рейс, уходивший в город с дачного массива. Запрыгнул на подножку в отъезжающий,  полный  пассажиров  автобус и тут боковым зрением
увидел ее. Белокурую, стройную девушку в светлом платье, спешащую, как и он на остановку.
     Она была сравнительно далеко и немного в стороне, поэтому водитель не видел ее в зеркало заднего вида и уже нажал на газ, одновременно закрывая двери. Что побудило Виктора броситься из отъезжающего автобуса, он и сам тогда не понял, возможно, просто желание помочь незнакомому человеку. Вместо того чтобы войти в салон, он резко подался назад, на первую ступеньку и автоматические двери естественно захлопнулись поперек его туловища.
     - Тебе, что жить надоело?! – рявкнул в сердцах водитель, останавливая автобус.
     Двери тут же открылись.
     - Извини, товарищ, жену чуть не потерял, – сам не зная почему, солгал Виктор, - думал, что она уже в автобусе, а она вот догоняет…
     - Камикадзе, до инфаркта чуть не довел! Мог бы сказать я бы и так остановился, чем из автобуса-то выпрыгивать.
     Злость не была главной чертой характера водителя. Полный пожилой мужчина быстро сменил гнев на милость.
     - Беги, встречай, подожду уже.
     Виктор спрыгнул с подножки и поспешил девушке  навстречу, наверно, как и подобало мужу. Замахал рукой, мол, скорее. И когда она поравнялась с ним, быстро сказал:
     - Выручайте, я в автобусе соврал с самыми благими намерениями, мол, вы моя жена, и что без вас не уеду.
    - Ну, если только с благими намерениями, - она взглянула на него с такой нежной улыбкой, что закружилась голова…
     Их уже ждал весь автобус, как героев романтического фильма, восхищаясь и даже немного завидуя. Было неловко и одновременно приятно, вот так вдруг, стать объектом всеобщего внимания.
     - Муж ваш за вами бросился, чуть под колеса не попал, – встретил ее водитель, – с таким не пропадешь, берегите его, девушка.
     И в ответ опять та же удивительная открытая улыбка, от которой Виктор второй раз едва не вывалился из автобуса, благо двери уже сомкнулись.
     Кто-то из мужчин-дачников уступил ей место в середине салона, намного дальше от него. Чему он был в тот момент несказанно рад –
не требовалось разыгрывать роль мужа и жены. Но поймал себя на том, что смотрит в ее сторону, не в дань своей выдумке, а абсолютно искренне. И никак не мог поймать ее взгляд. Или она не смотрела?
     За время пути пассажиры автобуса частично поменялись, многие вышли, зашли другие. Пропуская людей, он и сам перебрался в заднюю часть салона. На них уже перестали обращать внимание, и можно было спокойно выйти, не краснея от стыда за свою хоть и невинную, но ложь. Когда же и она вышла на его остановке, счел это не иначе, как перстом судьбы.
     Вечерело, по улицам расползались тягучие сумерки. Городская сутолока давно схлынула, лишь редкие прохожие, да одна-две промчавшихся мимо машины. Голову пьянил аромат распустившейся сирени.
     - Получается мы соседи? – не смог скрыть он приятного удивления.
     - Можно сказать и так, правда, моя остановка следующая.
     - Зачем же вы вышли? – скорее машинально спросил он, потому что в его груди уже гулко стучало сердце, подсказывая правильный ответ.


***

     Им всегда было интересно вдвоем, даже после пяти лет совместной жизни. Детей у них не было. Две неудачных беременности. Может быть пока, не отчаиваясь, надеялись они. Но он любил ее и был к ней очень привязан. Бывший воздушный десантник срочной службы, отличник боевой и политической подготовки, он после армии окончил политехнический институт по самой, что ни на есть земной специальности - архитектор. И уже не помышляя даже подниматься в небо, неожиданно для себя открыл в любимой женщине увлечение парашютным спортом. К моменту их знакомства она имела степень кандидата в мастера спорта. Как и она, безнадежно покоренный небом, он словно помолодел душой.
     Общность интересов настолько сильно, словно цементом скрепила отношения, делая их нечто большим, чем просто отношениями мужчины и женщины.
     Совсем еще в младенческом возрасте, лишившаяся матери, она была воспитана отцом. В прошлом летчик-испытатель Герой Советского Союза он и привил ей любовь к парашютному спорту, вырастил дочь на идеалах добра и справедливости. Потом не стало и отца. Но заложенные им в характере девушки принципы товарищества - честность и взаимовыручка остались навсегда. Кокетство уступило место скромности, симпатичная девушка выросла честной и  доброй.
     Виктору было легко с ней. Она никогда не повышала на него голоса. Все житейские и другие вопросы решались сообща, больше на логике и адекватности, чем на слепых эмоциях. Он и в жизни парил с ней словно в небесах. И казалось, счастье будет вечным.

***

     Как-то в один из вечеров жена вернулась с работы немного раньше, чем обычно. Не постучав, открыла дверь своим ключом, чего не случалось, когда он дома. В окне на кухне горела лампа, она видела это, идя по двору.
     Не включая свет, в маленькой прихожей, она сняла обувь, и в полумраке прошла в ванную.
     - Оля, мой руки, проходи за стол, буду тебя пловом кормить, – позвал он из кухни.
     По квартире разносился аромат приготовленного блюда и восточных специй. Виктор уже расставлял тарелки, когда вдруг услышал сквозь шум воды плач жены.
     Подошел. Дверь была закрыта, но не заперта.
     - Оленька, что случилось? – спросил он, войдя в ванную, и обнял жену.
     Она разрыдалась еще сильнее, прижавшись к нему.
     - Что-то на работе?
     - Нет, дорогой.
     Он поцеловал ее влажные от слез щеки. Подождал, пока немного успокоится.
     Наконец она сказала:
     - Помнишь, я тебе говорила, что врач направлял меня на обследование.
     - Да, конечно, – он напрягся, почувствовав, что-то нехорошее.
     - Я была несколько дней назад, сегодня после обеда отпросилась с работы за результатом.
     Он ждал, немым вопросом глядя в ее заплаканные глаза.
     - Врач сказал если не сделать операцию в течение полугода, то…
     Она не договорила. Только сильнее прижалась к нему.
     Самое страшное, о чем он только мог подумать, было в этих несказанных словах. Но он взял себя в руки.
     - Оленька, не расстраивайся, прошу тебя. Надо делать операцию? Пусть делают, и все будет хорошо, – попытался успокоить он жену.   А у самого на душе заскребли кошки.
     - Все дело в том, что здесь никто не делает такую операцию.
     - А где же?
     - Это очень дорогостоящая операция и делают ее только за границей, – с безнадежностью в голосе произнесла она.
     Когда же назвала сумму, он остолбенел. Таких денег у них никогда не было. Он понимал, что и заработать ему при всем усилии столько не удастся, тем более вот так, сразу. Время вдруг начало двигаться для него совсем в другом убыстренном темпе. Понимал он и то, что даже продав все, что у них было ценного, едва хватит на треть стоимости. Ему вдруг стало плохо. Титаническим усилием воли он  не подал вида.
     - Оля, я попробую найти деньги, ты главное верь, что все будет хорошо.
     - Где же ты возьмешь столько?
     - Ничего, моя хорошая, ничего, главное успокойся, а я что-нибудь придумаю.
     Остаток вечера они провели на диване, прижавшись друг к другу, не включая ни свет, ни телевизор, не притронулись к ужину. Почти ни о чем не говорили, просто были рядом. Он понимал, что может потерять ее навсегда.

***
    
     Утром, выпив приготовленный им кофе, она как обычно пошла на работу. Может быть, или ему это только показалось, в дверях задержалась дольше обычного, когда выходя, смотрела на него.
     После ее ухода он схватил телефон, с желанием обзвонить всех своих знакомых и друзей, кто мог бы чем-то помочь. Половины из
них не оказалось на месте, кто-то сослался на финансовые трудности. Суммы от тех немногих, кто согласился помочь, едва могло хватить лишь на билеты в одну сторону. В профсоюзе ему также объяснили, что оплата операции за границей, как и возмещение дорожных расходов при выезде за рубеж, не входит в их полномочия.   
     Он отчетливо стал понимать, что надо решать этот вопрос каким-то другим, кардинальным способом. А время катастрофически быстро бежало вперед даже быстрее, чем вчера, как ему казалось.
     Прошел месяц в тщетных попытках найти необходимую сумму. Он продал дачный домик с участком, старенький Жигули вместе с гаражом, но этого все равно было недостаточно. А время неумолимо двигалось вперед. Жена чувствовала себя все хуже, задыхалась по ночам. Когда приступ случился днем, участковый врач, наблюдавший ее, настоятельно рекомендовал нахождение в стационаре.
     Оставшись в пустой квартире, он  полночи ходил из угла в угол, не находя себе места, снедаемый самыми мрачными мыслями и лишь под утро забылся в беспокойном сне.
     Как сказал один мудрец: «Жизнь - это череда случайностей и совпадений». Кто знает, чем было вызвано столь странное суждение. Но немалая доля истины в этих словах безусловно присутствовала. Но об этом дальше.
     Проснулся он, около десяти утра, весь разбитый, с ужасной головной болью. Выпив стакан воды, вышел на улицу.  Сегодня первый день, как начался его трехмесячный отпуск, суммированный за два года беспрерывной работы. Начальное звено в цепи случайностей, происшедших с ним в дальнейшем. Направился в больницу. Но не стал садиться на трамвай, а пошел пешком, наедине со своими мыслями, вдыхая теплый летний воздух.
     Был вторник, будний день. Городская жизнь постепенно набирала обороты. Многолюдные улицы, потоки машин, как водоворот проглатывали каждого и несли неведомо куда.
     Пройдя несколько кварталов, Виктор решил срезать путь через небольшой   парк.   Растворившись   в   зелени,   пошел   по   узкой, протоптанной дорожке, видимо не только ему укорачивающей здесь путь. И вдруг наткнулся взглядом на прозрачный полиэтиленовый пакет. Поднял, рассматривая содержимое: паспорт, военный билет, еще какие-то документы и справки. Особо разглядывать не стал.
     «В паспорте, конечно же, есть регистрация по месту жительства, поэтому найти владельца не составит труда», - сунул в карман и пошел дальше.
     К жене его не впустили, объяснили, что утром был сильный приступ, и она сейчас находится под капельницей, спит. Решил подождать. В светлом просторном вестибюле устроился в кожаном кресле в самом углу. Достал из кармана найденный пакет, открыл паспорт. Документ как документ. Мякинцев Алексей Николаевич. На фото темноволосый мужчина с усами, в очках. Пиджак, галстук. Ничего особенного. Взгляд его сосредоточился на дате. Что-то с годом рождения? Что же?
     «О! дата рождения такая же, как у меня», – едва не вслух удивился Виктор.
     Неслышной змеей из дебрей бытия выползала вторая случайность.
     «Да и внешне вроде как схож», - рассмотрев фото, задумался Виктор. Только усы отпустить и очки надеть.  За границу поедешь, никто не придерется. Регистрация Приморская, почти тысяча километров.
     «Не повезло тебе Мякинцев А.Н., в Приморье я тебе документы не повезу. Жди теперь, до почты доберусь, отправлю, может на днях», – подумал Виктор.
     «Фамилия уж больно знакомая, Мякинцев, Мякинцев? А, все, вспомнил! Был такой командир роты в соседней с ними части внутренних войск, из которой похитив оружие, дезертировали два солдата «срочника» и пытались угнать пассажирский самолет. Этого офицера впоследствии долго крутили следователи, мол, в части ходили разговоры среди солдат об угоне самолета, а ты знал и не сообщил, то есть способствовал преступлению. Потом отстали. Офицер был отличный, на хорошем счету. Ничего не отрицал. Как и другие офицеры части знал, что солдаты ведут разговоры о том, что «нужно захватить самолет и улететь», но считал эти разговоры «шутками»   в   курилке.   Да   и   солдаты-преступники   были   из активистов части, комсомольцы, никто и предположить не мог, что способны на такое».
     «Не тот ли это Мякинцев? – вспоминал Виктор. – Нет, тот был постарше лет на десять. А с самолетом те солдатики лихо управились. Они прошли специальную подготовку в рамках плана «Набат», который вводился в действие при захвате террористами воздушного судна, поэтому были уверены в том, что смогут угнать самолет за границу. Вот и применили свои навыки не по прямому назначению. Но им не повезло. Находясь в самолете на взлетно-посадочной полосе и держа под прицелом экипаж и восемьдесят пассажиров, потребовали сильнодействующие наркотические препараты и, когда они были им предоставлены, приняли их в больших дозах. Отчего оба потеряли сознание, были блокированы и взяты спецназом группы «А» КГБ СССР и внутренних войск».
      Виктор взял с низкого стеклянного столика переплет потрепанных журналов. В надежде отвлечься немного полистал. Наука и техника.
     Технарь по складу ума, он с интересом отметил несколько статей заслуживающих внимания. Вот, например:  Простая сигнализация своими руками. На рисунке показана схема охраняемого устройства - сигнализации. Питаемое допустимое напряжение может быть от трех до двенадцати вольт, то есть от обычной батарейки. Такое устройство работает просто – когда охранный провод цел, транзистор закрыт, следовательно, на блоке напряжения нет, но стоит оборвать охраняемый провод, транзистор откроется и в блоке  появится напряжение, после чего сработает реле, либо сирена…


***

     Через пару часов он увиделся с женой. Соседки по палате, вежливо вышли, оставив их наедине. Она лежала на железной больничной койке у окна, под одеялом до плеч, выставив как-то несуразно, правую руку с иглой и трубкой капельницы. На фоне белых простыней и побеленных стен, выглядела очень бледной. Большие голубые глаза казались еще больше на исхудалом лице.
     - Оленька, драгоценная моя, – опустившись на колени возле кровати, прошептал он, – держись, прошу тебя. Я почти нашел деньги.
      - Я держусь милый. Я думаю только о хорошем. О нас с тобой. О том, как нам было хорошо вместе.
     - Подожди, что значит, было? Ты мне перестань, не только было, а было, есть и будет. А как же наш полет на парапланах? Вспомни, как мы мечтали об этом.
     - Я помню, - она нежно сжала его запястье своими пальцами. Да, да ты прав, извини, тебе сейчас и так нелегко, ты прости меня.
     - Да, за что Оленька, в чем ты провинилась передо мной?
     - Что не родила тебе малыша, а ты так хотел, – по щеке ее медленно поползла, стекая на подушку одинокая слеза.
     - Еще родишь любимая, и не одного, а двоих, – утешал он.
     - Мне не показалось? Ты сказал, что почти нашел деньги? - спросила она неуверенно, но взгляд ее блеснул, неугасающей надеждой.
     - Да это так, – вдруг твердо сказал он, словно окончательно приняв для себя какое-то решение. 
     В действительности же, того что он собрал за месяц было лишь немногим больше половины необходимой суммы. Но отступить он уже не мог и не хотел.
     - У меня есть один старый товарищ в другом городе. Я созвонился с ним вчера. Пообещал помочь. Только я должен буду поработать у него некоторое время.
     - Так ты уедешь? – она с тревогой взглянула на него. – Надолго?
     - Да Оля, мне придется это сделать, но я думаю ненадолго, – мозг его лихорадочно прокручивал в голове ответ, изобретая возможный
период, в который придется уложиться, чтобы осуществить задуманное.
     - На месяц, - тут же придумал он срок, разом покрыв все издержки во времени, с какими как ему показалось, возможно, придется столкнуться. Придумал с единственной целью - не заставлять ее волноваться, если не удастся быстро вернуться.
     На секунду замолчал, потирая лоб.
           - Может быть больше, я пока сам не знаю.
     В глубине души он понимал, что это возможно их последняя встреча.   Если  ему  не   повезет,   и   что-то   пойдет  не  так,  она  не
дождется его ни через месяц, ни через два. А потом…о том, что было бы потом, он даже боялся подумать.
     - Что это за работа, Виктор?
     - Не знаю.
     - Не знаешь!? – удивилась она. - Как же это?
     - Он сказал все детали после, объяснил лишь, что где-то в тайге. Да я особенно и не расспрашивал, он пообещал такие большие деньги, что я не стал задавать лишних вопросов.
     - И что, тогда хватит на операцию?
     Он почувствовал, как сжались ее пальчики у него на запястье, и она вся замерла в ожидании, с болью и трепетом в усталых глазах.
     - Да, хватит, – он сам вдруг удивился твердости, с которой произнес эти слова, и, наклонившись к жене, нежно поцеловал.
     - И еще останется… на кроватку для нашего будущего малыша.


***

     Вернувшись домой и укладывая вещи в дорогу, он обратил внимание на мелкую дрожь пальцев, знакомую ему по спортивной жизни. Вот и сейчас руки слегка дрожали, и сердце билось немного быстрее, чем обычно, словно перед трудным прыжком на ответственных соревнованиях. Сейчас, наверное, самым трудным и рискованным в его жизни.
     Понимая, что лишь вес поклажи, не превышающей пяти килограммов, считается ручной кладью, Виктор брал только самое необходимое. Но сначала багаж, о весе которого можно было не беспокоиться, его все равно надлежало сдать в багажное отделение.
Им стал большой рюкзак оранжевого цвета с заранее упакованным содержимым. Не взять оранжевый рюкзак Виктор не мог. То, что находилось внутри, было главным предметом в его плане.
     Для ручной клади он приспособил старую спортивную сумку. Сложил туда походный брезентовый костюм, сменное белье, рубашку, ботинки, бритвенные и другие принадлежности. Аккуратно завернул в бумагу большой кусок хозяйственного мыла,  бросил сверху моток проводов и колечко синей изоляционной ленты.
     Перетряхнул сверху донизу все ящики письменного стола, и к огромной радости, обнаружил среди бумаг то, что искал. Это были бутафорские очки, неведомо как сохранившиеся дома еще со студенческих капустников, когда ему приходилось играть роль строгого профессора в самодеятельных сценках в институте. Беззаботное и веселое время. Но сейчас ему было не до воспоминаний.
     Еще пару дней, которые показались ему вечностью, он, никуда не выходил, проведя их дома. Убедил себя воспринимать это, как необходимость. Каждое утро, в ванной, гладко выбривая лицо, не притрагивался  бритвенным станком к щетине над верхней губой. В день отъезда в зеркало на него смотрел симпатичный мужчина с негустыми пока, но уже вполне отчетливыми черными усами.
     В день отъезда погода выдалась пасмурная. Допивая чай, он смотрел в окно на серый двор и хмурое небо и думал, думал, думал.   
     В прихожей присел, на обитый плюшем, мягкий пуфик. Было лишь слышно, как в тишине квартиры ходят часы. Раньше этот звук всегда успокаивал его. Но сейчас раздражал своим настойчивым тиканьем. Виктор поднялся, закинул за спину рюкзак и сумку и вышел, захлопнув дверь.
     Через час, купив билет и растворившись в потоке пассажиров, он занял свое место в вагоне скорого поезда мчавшегося далеко к морю.

***

     Почти сутки в пути и в темноте уходящей ночи, наконец, потянул в приоткрытые фрамуги вагонных окон свежий морской бриз. Едва забрезжил рассвет, в неясных очертаниях предутренней дымки, проступила береговая полоса и бескрайняя морская гладь.
     Проснувшись, Виктор вышел в тамбур и закурил, не отрывая взгляда, любуясь, словно завороженный морской стихией. Последний раз он видел море несколько лет назад, когда они с Олей были  на тренировочных сборах, недалеко от черноморского побережья.
     Но дальневосточное море показалось ему совсем другим, более чужим и неприветливым, что ли. Или виной всему эта утренняя мгла, холодным свинцовым оттенком затянувшая все до горизонта?
     Но Виктор понимал, что дело только в нем самом, в его мыслях и настроении. И будь она, его Оленька, сейчас рядом - теплее и радушнее стало бы выглядеть все вокруг. И неприветливость дальневосточного моря стала бы величием доброго короля, а свинцовая холодность заиграла прекрасным серебром.

***

     Владивосток - большой портовый город, столица Приморского края. Само положение на местности, на крайнем восточном рубеже Советского Союза, близость к приграничным водам Японского моря, естественным путем поднимали его статус, как города, имеющего огромное экономическое и стратегическое значение для государства. Аэропорт и морской порт международного уровня. Крайняя точка магистрали железной дороги, пронзившей важной артерией бескрайнее пространство огромной страны. Этот город был другим, разительно отличавшимся от тихого областного центра, в котором жил Виктор. Не сказать что лучше или хуже, но другим. Биение жизни чувствовалось здесь с первых секунд.
     Сойдя с поезда на перрон и преодолев систему безопасных переходов через пути, вы заходите в вокзал с тыльной стороны и, пройдя сквозь здание с высокими сводами, неожиданно попадаете на привокзальную площадь. Восхитительная панорама большого города открывается перед взором.
     Вокзал и площадь расположены на возвышенности, как собственно и весь город, раскинувшийся на холмистом морском берегу. Напротив вокзала, на высоком пьедестале, скульптура - памятник вождю мирового пролетариата, гостеприимным хозяином, встречающем всех приезжих. Вокруг на скамейках люди по большей части ожидающие своих поездов. Дети гоняют стайки совсем не пугливых  голубей,  кормят  их  с  рук.  Таксисты  встречают  вас  с
любезностью близких родственников. И с вопросом «Поедем?» готовы  отвезти хоть на край света. Но в ответ на короткое «Нет» тут, же забывают о вашем существовании.
     На широких светлых улицах, утопающих в зелени, людской круговорот. Но никто не обращает на вас внимания, как вы выглядите, во что одеты. Окружающим нет до вас никакого дела. Все заняты только собой.
     В серой рубашке и темных брюках Виктор тут же исчез в пестром людском потоке. Пока на автобусе  добирался до аэропорта, не уставал любоваться.
     Город впечатлил Виктора своей масштабностью, красивыми высотными зданиями, чистотой и ухоженностью улиц. Старинные постройки, сохранившиеся во множестве, не были забыты, имели достопочтенный вид и уютно соседствовали с новыми, современными. Это придавало городу индивидуальные неповторимые черты, держало глубокую прочную связь с историей.
      «Может если все сложиться, так как он задумал, в будущем посчастливиться побывать здесь вместе с Олей. Лишь бы только она осталась жива и выздоровела».
     Он вдруг почувствовал, что находится, где-то на пике происходящих событий. И именно сейчас все зависит только от него.
     И что его, всегда умевшего контролировать свои эмоции, охватило прочными объятиями неведомое, странное чувство, приводившее все рефлексы организма в повышенную готовность.
     - Аэровокзал, конечная, – приятным голосом оповестила пассажиров кондуктор автобуса.
     Виктор вышел на улицу и спросил у невысокого седого мужчины, в форме работника вокзала, где находятся билетные кассы.
     - А Вам куда лететь? – неожиданно ответил тот вопросом на вопрос.
     На секунду Виктор немного растерялся от, казалось бы, банальной ситуации, вдруг осознав, что и сам еще не решил на какой рейс ему сесть лучше всего. Медлить с ответом было нельзя, это могло привлечь ненужное внимание, и даже вызвать подозрения.
     Но он тут же машинально ответил, как когда-то отвечал на вопросы друзей,  собираясь лететь на соревнования.
     - В Новокузнецк лечу, отец, в Сибирь.
     В Новокузнецке находилась федерация парашютного спорта Сибири.
     - А, ну раз Вы по Союзу, так Вам в первый терминал, видите, где киоск мороженое.
     Виктор кивнул.
     - А международные кассы дальше, в следующем здании.
     - Спасибо.
     - Да не за что. Счастливо долететь.
     Отдалившись на некоторое расстояние, Виктор облегченно вздохнул. И тут же подумал про себя, – «Размазня, от простого вопроса стушевался. А что будет дальше? Но ведь ничего выкрутился же, главное не паниковать и взять себя в руки. Пока что все идет нормально».
     В терминале Виктор первым делом нашел туалетную комнату. Перед широким во всю стену зеркалом над умывальниками повязал галстук и надел на нос очки. Усы на его лице за время пути в поезде отросли еще больше и теперь вполне имели вид. Проделав все эти манипуляции, он еще раз критически оглядел свою внешность и остался доволен. Во всяком случае, себя он  теперь совсем не узнавал.
     Отстояв длинную очередь в кассу, подал паспорт симпатичной девушке в пилотке аэрофлота и накрахмаленной белоснежной блузе.
     - Один до Москвы, пожалуйста.
     - До Москвы на сегодня билетов нет, ближайший рейс только через неделю, - скороговоркой произнесла девушка, видимо уже не в первый раз повторяя эту фразу.
     - Что же делать, мне сегодня надо срочно улететь.
     - Вы по телеграмме?
     - По какой телеграмме?
     - По заверенной о срочной командировке или смерти близкого родственника.
     Последние слова острой иглой кольнули его сердце.
     - Нет.
     - Ну, тогда извините, ничем Вам помочь не могу.
     Виктор занервничал, ждать так долго он не мог, в его ситуации неделя приравнивалась к вечности. Сзади в очереди поджимали. Девушка внимательно посмотрела на него. Пора было принимать какое-нибудь решение.
     - А куда есть ближе к Москве? – нашелся он.
     И пока служащая углубилась в поиски, на несколько секунд задумался, уставившись на висевшую, на противоположной  стене в глубине кассы карту авиасообщений.
     Полистав какие-то бумаги, девушка, наконец, подняла на него глаза.
     - Алексей Николаевич, до Волгограда вас устроит, рейс прямой без пересадок, но с дозаправкой в Иркутске, вылет через два часа?
     - Алексей Николаевич, вы меня слышите? Гражданин Мякинцев!!?
     Тут только до Виктора, наконец, дошло, что обращаются к нему и невольно вздрогнул, еще не освоившись в новой придуманной им роли и сценарию, идущему, что называется от ситуации. Девушка держала в руках паспорт Мякинцева А.Н. и вопросительно смотрела на Виктора. Отсутствие на ее лице и тени сомнения, что перед ней не Мякинцев А.Н., а кто-то другой, окончательно придало ему уверенности.
     - Извините, да, конечно полечу, а там уж доберусь как-нибудь, все одно ближе будет, спасибо Вам.


***

     Рассчитавшись, Виктор протиснулся от кассы сквозь неубывающую очередь и поднялся на второй этаж терминала в зал ожидания.
     Аэропорт был просто переполнен людьми.
     Лето - пора отпусков. Немудрено, что с билетами такая напряженка. Москва или нет, ему в принципе все равно, главное, он взял билет на большой авиалайнер, как и задумывал с самого начала. Дозаправка в Иркутске, возможно, ему только на руку. Это значит, баки с горючим  не будут полными и задуманный им маневр или точнее обманный ход, скорее всего, удастся. Ведь он Виктор не желает никому зла и никогда бы, не решился на подобное, если бы, не обстоятельства.
     Время от времени Виктор подбрасывал своему напряженному мозгу и главное совести успокоительную пилюлю в виде оправданий, понимая при этом, что лишь облегчает симптомы, а не убирает причину.
     Значит, через два часа начнется самое главное, то, по сравнению с чем, весь этот маскарад лишь детские шалости. А может оставить эту затею пока не поздно? И что потом? Вернуться обратно и ждать, надеясь на чудо, что все само собой образуется и Оля поправится?
     Но Виктор не верил в чудеса. Во всяком случае, не здесь и не сейчас. И с горечью в сердце понимал, что эта авантюра его единственный шанс, пусть не правильный и более того преступный по букве закона, но шанс, без альтернативы. Через два часа все начнется. И возможно еще через несколько часов все и закончится. Ему хотелось думать только о благоприятном исходе, ведь все было подготовлено и рассчитано им до мелочей. Отчего тогда это волнение и ужасные мысли, о том, что ему не повезет и в итоге все раскроется. Но не разоблачения он боялся больше всего и был готов, если придется ответить и понести наказание. Он переживал, как отнесется к его поступку любимая женщина. К тому, что он сам, один все решил и обманул ее рассказом об отъезде в тайгу на заработки, в тот момент, когда может, быть более всего, надо было оставаться с ней рядом. Да именно обманул, другого слова он сейчас не находил. Но даже и это было не самое главное. Если замысел не удастся осуществить, тогда он уже никак ей не поможет. А без нее жизнь теряла для него всякий смысл. Скорее бы уже началось, ведь можно сойти с ума, думая об этом. Когда все начнется, то терзать себя просто будет некогда.
     Периодически он поглядывал на большие электронные часы, под потолком терминала. Световое табло на них словно зависло.
     Он зашел в буфет и заказал пару бутербродов с кофе. Мельком глянул на свое отражение в одном из узких интерьерных зеркал на стене и не сразу понял, что видит себя. В очередной раз это придало ему уверенности.  Лишь  бы  только  и  вправду  его  никто  не принял за Мякинцева А.Н. из каких-нибудь знакомых последнего. Вот будет история. Прямо комедийная. В другой раз Виктор богатый фантазией на юмор, развил бы эту тему. Но места в его голове уже не оставалось, словно злой демон поселился там и сжигал все не имеющие к сути дела мысли еще в самом зародыше.
     Буфет был набит битком, и люди не обращали на него никакого внимания. Посетители только и занимались, что поглощением бутербродов, вареных яиц, традиционной для всех привокзальных точек  общепита  отварной  курицы,  пирожков  и  прочей  дорожной
закуски. Запивая все темным в граненых стаканах чаем или таким же по виду кофе.
     Заняв место за столиком в глубине буфета с панорамой аэродрома за окном, Виктор решил не выходить в зал ожидания, где поневоле можно было стать объектом чужого внимания. Смотреть на часы не было нужды. На фоне однообразного монотонного шума голосов и звона посуды звучали оповещения диспетчера о прибывших или уходящих рейсах, о приглашении на регистрацию и посадку.
     Еще пару стаканов кофе было им  не торопясь выпито, когда, наконец, раздался долгожданный гнусавый голос из репродуктора.
     Виктор встал, взглянул на летное поле, где пестрели фюзеляжи воздушных лайнеров, тяжело вздохнул и направился к выходу.


Глава 3


     И вот теперь непрерывно увлекаемый вниз силой земного притяжения, он вдруг вспомнил ее. Когда вдвоем они также парили в свободном падении, держась за руки и глядя друг другу в глаза, замирали от восторга и тишины. И казалось, что нет большего счастья на земле, чем это. Но тогда всегда светило солнце, и небо было голубое и бесконечно чистое. А сейчас словно другая реальность, он один в объятьях ночи и пустоты. Что дальше? Но времени думать об этом, не было.
     Знакомо хлопнул над головой раскрытый купол и парашют начал плавное и медленное снижение. Виктор потянул стропы, управляя полетом. Теперь ему надо было держаться строго прямо в обратную сторону от направления движения улетающего самолета, огни которого становились все меньше и незаметнее далеко  позади.
     Но парашют неожиданно быстро подался вниз. Виктор понял, что общий вес его вместе с грузом существенно выше нормы. Если не устранить перегруз, то есть вероятность не дотянуть до берега и приземлиться на воду, что в его планы никак не входило, но такую ситуацию он заранее предусматривал и знал, что делать, хотя и шел на рискованный шаг.
     Проверив кольцо запасного, он отстегнул основной парашют, и белое полотнище навсегда утянуло потоком воздуха. Не теряя времени, потянул второе кольцо. Немного успокоился, переведя дыхание, как только над головой забелел купол запаски и, тут же отправил вниз сумку с вещами без толики жалости об оставшейся в ней части денег.
     Может быть ему  показалось из-за темноты или высота прыжка была гораздо больше, но летел он уже очень долго, раза в три дольше того времени, за которое рассчитывал приземлиться. К тому же парашют сносило боковым ветром, отчего возникла высокая горизонтальная скорость. Но это неожиданное обстоятельство наоборот должно было ускорить его приближение к суше, так как ветер тянул в сторону берега. Однако внизу до сих пор лишь мрачно маячило серое плато моря. Ни огней, ни береговых очертаний рельефа местности. Стало как-то нехорошо.
     Неужели неверный расчет. Тогда все, море огромным чудовищем жадно проглотит его вместе с деньгами, надеждами, прошлым и будущим.
     Он решительно отказывался в это поверить и как только мог, управлял парашютом, поворачивая купол, словно парус попутному ветру, чувствуя силу потока. Будто рука невидимого друга тянула его вперед и не давала пропасть.   
     Он уже почти отчаялся, захваченный мыслями о возможной ошибке. И вдруг увидел в темноте безлунной ночи, в слабом свечении далеких звезд такие же крохотные отблески света, отраженные от облизанных волнами прибрежных скал. Видение было настолько неожиданным, что он едва не принял его за игру воспаленного воображения.
     Но через несколько секунд полета гряда проявилась совершенно отчетливо, как черно-белый снимок на фотографической бумаге, погруженной в реактив. Черты лица его разгладились, скулы напряглись, Виктор весь устремился вперед, мобилизуясь перед трудным финишным рывком.
     Только бы дотянуть, еще немножко, миновать острые скалы, иначе костей не соберешь. И куда ему этот мешок денег, когда хватило бы и меньше половины?
     Но думать об этом было некогда. Секунда, другая, сгруппировался, согнул ноги в коленях, уменьшая силу удара о поверхность земли, умело упал на бок.
     Ему повезло. Два или три метра отделяли точку его приземления от края отвесных скал. Парашют потащило по земле под действием ветра. Виктор схватил нижние стропы и, перехватывая их руками, энергично потянул к себе, пока не погасил купол. Тяжело дыша, как после стометровки он, наконец, подмял под себя парашют и без сил повалился ничком на мягкую белую материю.
     Неужели все? Неужели получилось? Теперь ищи его.
     Сил на эмоции совсем не осталось, но в душе он ликовал.
     Жаль, конечно, сумку с вещами. Там была одежда переодеться. Но ничего, сойдет и камуфляж, в нем его все равно никто не видел.
     Виктор взглянул на командирские часы со светящимся циферблатом. Полпервого ночи. Только к четырем начнет светать. Выбираться куда-то в темноте пустая затея.  Надо лишь найти укрытие и переждать до утра.
     Он огляделся в темноте. Сзади море, где внизу с шумом разбивались, натыкаясь на неприступные скалы тяжелые волны.  Слева и справа берег на всем протяжении, что удалось разглядеть пустынный. Впереди виднелась кромка лесополосы. Взвалив на плечи всю свою объемную ношу, он проделал путь к деревьям и, забившись, как дикий зверь в густой подлесок, обессиленный замер в чутком сне.

***
    
     Едва только первые солнечные лучи, просеянные сквозь густые кроны деревьев, осветили его приют, он быстро открыл глаза. С моря тянуло прохладой. Виктор поежился, подняв голову, осмотрелся  и присел, облокотившись на мешок с деньгами.
     Обычное тихое раннее утро. Редкие пташки начали подавать голоса, знаменуя наступление хорошего дня. Заблестела роса на листьях и траве. Мир просыпался. Приятно пахло душистыми травами. Так бы и лежать, расслабившись и никуда не спеша. Но что-то было не так. Спросонья он никак не мог понять, что его беспокоило.  Ни  намека  на  погоню  или  поиски.  Не слышно  шума
моторов, голосов, лая собак и вообще тихо, как в пустыне. Море чистое, как полированный изумруд.
     С минуту он еще потирал заспанные глаза,  как вдруг его словно пронзило:  Солнце!  Почему  восход за  деревьями,  а  не там, где море? Ведь самолет улетал от материка на юго-восток, то есть он,  Виктор, находясь на берегу, должен видеть восход со стороны воды, но никак со стороны суши. Но он видит то, что видит и по-другому быть не может. И если так, то получается... Нет, он не мог в это поверить, неужели его затянувшийся прыжок по иронии судьбы привел его на другой континент, то есть в Японию?
     Оторопев, Виктор вскочил на ноги и, оставив все, побежал к морю.
     Нет, этого не может быть, ведь он точно рассчитал по времени и выпрыгнул еще над советским побережьем.  Чтобы познакомиться с Японией, надо было покинуть самолет как минимум на два часа позже.
     Понимая, что логичен в своих мыслях, он старался не паниковать, хотя предчувствие чего-то  совсем немыслимого уже закралось в душу. Этот длительный полет на парашюте никак не укладывался в его расчеты. Куда его занесло?
     Наконец удалившись от леса, он оглянулся и увидел высокие скалистые горы, как башни огромного замка гордо возвышавшиеся над зелеными холмами. Местность совсем не напоминала  побережье возле Владивостока, где горные хребты были удалены вглубь материка и с берега моря он бы их точно не разглядел. Это была другая земля, какая именно ему еще предстояло узнать.
     Вернувшись, он вытащил из бокового кармана оранжевого рюкзака, ехавшие багажом вещи: большой складной нож, коробок спичек, пустую армейскую фляжку и моток веревки. В другом кармане лежала вторая пачка сигарет и суточный пакет офицерского сухого пайка, брошенный им дома в рюкзак, по старой привычке, так на всякий случай. Виктор зарыл деньги и парашют под кучей хвороста у приметного дерева и налегке двинулся вдоль моря, обходя скалы по высокому лесистому берегу.
     День занимался погожий, на небе ни облачка, ни тучки. Яркий диск июльского солнца, щедрого на тепло,  поднялся  над вершинами
и  не  жалел  своего  раскаленного  золота. От  ходьбы Виктор быстро
вспотел, и решил за ненадобностью скинуть куртку. В этот момент его что-то больно укололо в плечо. Отыскивая причину, он обнаружил в накладном кармашке рукава забытую с какой-то вылазки на природу рыболовную снасть -  леску с двумя крючками.
     «Вот так горе рыбачек, угодил на свой крючок» - с улыбкой вспомнил Виктор старую поговорку.
     Примерно через час пути сквозь лес, его взору предстала  небольшая укромная бухта. Сюда где-то из глубины гор к морю устремлялся шумным потоком  горный ручей. Все это время испытывающий жажду, Виктор бросился к источнику и с жадностью принялся глотать живительную влагу. Утолившись, он сполоснул вспотевшее лицо, набрал полную фляжку, и присев на траву, закурил.
     Место было хорошее - широкая поляна, покрытая зеленой травой, как дорогим пушистым ковром, расстилалась перед тихим заливом. Прибойной волны здесь практически не было, она разбивалась о белеющую невдалеке цепочку рифов. Отчего водная гладь больше напоминала озеро. Бухту ограждали стены отвесных скал, обходить которые заняло бы, наверное, не меньше чем полдня.
     Виктор сначала хотел вернуться за рюкзаком, но передумал, а затем решил и вовсе не обходить скалы, а потратить это время на подъем в горы, чтобы осмотреть местность сверху и  двинулся по траве вдоль ручья. Не мешало бы уже избавиться от усов. Но бритвенный станок безвозвратно испарился вместе с выброшенной сумкой. Можно, в общем, то было побриться и ножом, но трата драгоценного времени на эту не совсем приятную процедуру Виктора пока не занимала.
     Через некоторое время ему показалось, что он идет уже по проторенной едва заметной тропке. Это открытие окрылило его.
     Скорее всего, здесь к морю спускаются рыбаки какого-нибудь близлежащего поселка. Значит, вскоре он выйдет к  селению.
     Но радость оказалась недолгой. Тропка вскоре привела к повороту ручья и на этом прекратила свое существование. Изгиб ручья здесь был настолько крутым, что вода, проносясь на бешеной скорости по каменному каналу, завихрялась и бурлила, будто закипая в большом котле, и обдавала всякого подошедшего, облаком водяной пыли.
     Земля кругом была перерыта. Судя по всему, здесь явно что-то пытались найти. Множество  ям  чернело среди деревьев, напоминая
воронки от снарядов. Местами был снят лишь дерн, как будто там только собирались начать раскопки. Часть ям, расположенных
ближе к ручью, непонятно по какой причине   добросовестно вновь закидали землей.
     «Червей для рыбалки на такой глубине явно не ищут», - подумал Виктор.
     Грунт в ямах снимали послойно со знанием дела, как на горных геологических выработках.
     В геологии Виктор был не силен, но когда-то видел нечто подобное в одной из телевизионных передач.
     «А может, и вправду вели разведку геологи? Раскопки совсем свежие, прямо вчерашний день. Прибыли они сюда, скорее всего с воды», – решил Виктор, так и не обнаружив нигде продолжения тропы. Поэтому отправился дальше, держа ориентир по солнцу.
     Он отдалился от ручья и, миновав заросли, стал подниматься в гору по наиболее пологой стороне. Растительность встречалась все реже, лишь редкие кустарники. Один раз он даже наткнулся на поросль дикой малины усыпанной поспевшими плодами. Уже не раз, пожалевший о том, что не взял с собой хоть что-нибудь из сухого пайка, он с необычайным проворством проголодавшегося человека, ощипал несколько веток, с аппетитом проглатывая спелые сочные ягоды.
     Наконец, завершая свой путь, и уже порядком подустав, он поднялся достаточно высоко на обширное горное плато, по которому перешел на другую сторону горы. И от увиденного едва удержался на ногах.
     Если  бы  его  вдруг  ударило  молнией,  эффект  был  бы  наверно
меньше. Земля, на которой он стоял, оказалась островом. Сколько он ни напрягал зрение, всматриваясь вдаль,  вокруг видел только море.
     Ужас и паника охватили его. Он никак не мог понять, что же все-таки произошло.
     Если допустить, что в расчеты вкралась ошибка, то не окажись на его пути этого клочка суши, он уже кормил бы рыб на морском дне. Получается,  ему повезло. Но что дальше? Как это везение поможет его Оленьке?
     Казалось, он вполне реально почувствовал даже на языке неприятную  горечь,  окатившую  душу.  Ноги  безвольно ослабли, по
спине пробежал зловещий холодок. Трясущимися пальцами Виктор с трудом достал из пачки сигарету.
    Что это за остров? Как выбраться отсюда? Уж точно не пешком. Виктор удивился своему непреходящему в любых ситуациях чувству юмора, словно чудодейственной пилюле от внезапного помешательства.
     Докуривая вторую сигарету, он помаленьку пришел в себя и трезво рассудил. Тропка, свежевырытые ямы. Значит, здесь недавно были люди и скорее всего, вернуться опять, если принять во внимание невскопанные места,  лишь оголенные от дерна.
     Осознание того, что  на календаре суббота, окончательно успокоило его мятущийся мозг. Надо только подождать, закончатся выходные,  геологи приплывут на остров и заберут его на большую землю. Найти место их бивака и обосноваться там не составит труда.
     День, как и обещал с утра, выдался жаркий и солнечный. Но подаренный морем легкий ветерок весело бродил среди гор и приятно освежал набегавшим потоком.
     Обратный путь Виктор проделал гораздо быстрее и, выйдя к раскопкам, наткнулся на большое и почти засохшее дерево  с длинным дуплом,  которое не заметил вначале. Из любопытства он заглянул внутрь, и  к великой радости обнаружил схрон: две штыковые и одну подборную лопаты, ножовку, туристический топорик, кирку, металлическое ведро и широкий таз. В ведре завернутые в газету лежали спички, таблетки сухого горючего, пакет соли и банка тушеной говядины. Находка окончательно убедила Виктора, что люди вернуться.
     Положив все как было, он поспешил к своему тайнику, намереваясь сегодня же прийти обратно.
     Но уже вечерело, когда опустившись на мягкий парашют, он понял, что для армейских марш-бросков совсем не годится. Ноги гудели как высоковольтные провода под напряжением. Сил хватило только вскрыть баночку гречневой каши с мясом. Оставив все дальнейшие перемещения на день грядущий, Виктор набросился на еду. Закусив сытную кашу  парой хрустящих галет, напился воды из фляжки и, забыв про сигареты, провалился в глубокий сон, успев лишь на секунду увидеть невыразимо далекий образ белокурой голубоглазой девушки.

***

     Утро следующего дня выдалось душное. От земли парило. С моря наползал плотной завесой густой туман. Воздух был буквально пропитан влагой. Даже горы, казалось, приняли более пышные формы, расплываясь в туманной мгле. 
     Вдоль берега одиноко брел новоявленный миллионер, слегка согнувшись под тяжестью бумажного богатства в мелких купюрах.
     Виктор догадывался, что духота и испарения это лишь предвестник, как минимум небольшой грозы, а может быть и  затяжных ливневых дождей, не являющихся редкостью приморского климата. Поэтому он спешил, стараясь не думать об усталости вчерашнего дня и ноющей боли в мышцах.
     Добравшись до ручья  к тому же месту, куда выходил в первый раз он спустился ниже к заливу и действительно, как и ожидал, обнаружил следы небольшого лагеря. Густо наложенный слой увядшей травы по периметру примерно два на три метра и ямки от колышков указывали на стоявшую здесь ранее палатку. Чуть впереди выложенный из камней очаг с остатками обугленных  головешек. Над воображаемым входом в палатку, так и остались стоять врытые в землю четыре высоких столбика с перекладинами, видимо для навеса над входом. Там же неровным штабелем громоздился небольшой запас дров.
     Сбросив поклажу, Виктор пошел вверх по ручью. Он перенес к лагерю весь скарб из дупла и, вооружившись топориком и ножовкой, принялся за работу. Он нарубил в лесу около сорока трехметровых кольев. На том же месте где стояла палатка, вокруг слоя травы начертил контур круга и по периметру окружности конусообразно стал ставить колья, перекрещивая их в верхней части, пока расстояние между кольями не стало меньше, чем в него можно было протиснуться боком. Разрезав пополам купол парашюта, он обернул им вокруг получившуюся конструкцию.
     Виктор прекрасно понимал, что используя парашют, здорово рискует, но оставаться без надежного укрытия под проливным дождем было неоправданно глупо. Плюс ко всему он хорошо замаскировал постройку, плотно укрыв со всех сторон лапником и
ветками, в которые вплел широкие листья лопуха, конского щавеля и высокой травы. В итоге у него получилось жилище подобное тем, что возводили северные народности и называемое коротким словом - чум.
     Раскроив вторую половину материи, он натянул на столбики вполне приличный полог. Внутри чума соорудил лежанку из травы и остатков ткани. От поваленного бурей на опушке леса дерева отпилил добрую колоду и поставил в чум вместо стола. Запасся хворостом, сложив его под навесом.
     Увлеченный работой он на мгновение представил, себя здесь вдвоем с Олей, словно они вместе проводят отпуск в этой тихой лагуне. Но горько вздохнул,  очнувшись от  грез в неизбежной  действительности.
     За работой Виктор не заметил, как уже стало темнеть. Удовлетворённый своими трудами он разжег таблетку сухого горючего на маленьком складном таганке из комплекта сухого пайка и стал разогревать вторые по счету консервы запаса, теперь уже рисовую кашу с мясом.
     Ближе к сумеркам воздух потяжелел. Как страшные черные чудовища огромные грозовые тучи налитые массой воды, казалось, пытались раздавить непокорные горы. И наконец,  бессильные в этой борьбе, распороли свои жирные брюха об острые пики вершин и обрушились на землю жестоким ливнем. Даже табак в сигаретах отсырел настолько, что их приходилось раскуривать, как трубку. Заглушив вход полотнищем, на мягкой лежанке под шум дождя Виктор встретил начало третьей ночи на острове.


***
    
     Менялись дни, но не менялась погода. Наступил понедельник, за ним вторник и среда, а вместе с ней пришла и тревога:
     А что если на остров вообще больше никто не приедет. Но как же не вскопанные ямы, спрятанные вещи, запас дров?  Он повторял эти слова, как волшебное заклинание, но чудес не происходило. Дождь лил не переставая. Закопавшись в траву и жалкое подобие покрывала, Виктор или спал или просто лежал в забытьи. Ел два раза в день и то понемногу,  но  и  этого  оказалось  достаточно,  чтобы к следующему
понедельнику от сухого пайка осталась лишь пачка галет и упаковка плавленого сыра. Была еще банка тушенки, оставленная геологами, но ее Виктор берег, как неприкосновенный запас. Используя найденное металлическое ведро, он понемногу кипятил воду под навесом. По одной на день, растягивал сигареты. Лицо его покрылось густой щетиной, глаза потускнели от грусти и тоски и стали такими же серыми, как небо.
     Теперь в каждом сне она стала приходить к нему. Всегда такая же, какой он видел ее в больнице, исхудавшая и бледная. И всякий раз он просыпался полный отчаяния, но заставлял себя терпеть, пытаясь переключить мысли хотя бы на хорошие воспоминания, чтобы не сойти с ума от безысходности.
     Но в одну из ночей он вдруг проснулся, увидев хорошую картинку сна. Именно картинку, потому что вопреки красивому сну его охватило щемящее чувство одиночества и тревоги. Не отдавая себе отчета, он выбежал из чума под проливной дождь и бросился к морю. Через секунду вымок до нитки, но уже не замечая и не чувствуя ничего упал на подогнувшиеся колени и не умея молился богу в которого никогда раньше не верил, размазывая по щекам дождь и горькие слезы.
     В этом сне она опять была у него. Такой он не видел ее уже давно. Румяная, веселая ни следа болезни на красивом лице, в нарядном платье, стояла дома возле зеркала, словно собираясь куда-то. И сон его прервался, когда она повернулась к нему у двери.
     Когда слез не осталось совсем, неожиданно ему стало легче. Вернулся он промокший и обессиленный, но в каком-то спокойствии духа. Скинув одежду, зарылся в сухую траву и, согревшись, уснул.

***
    
     Он понял, что проснулся довольно поздно, хотелось, есть и хотелось курить и неизвестно чего хотелось больше. Даже в закрытом наглухо чуме было ясно, что там, снаружи, произошли какие-то перемены. Виктор осторожно прислушался и не услышал привычного шума дождя. Отбросив полог, он почти выпал наружу ослепленный лучами яркого солнца.
     Немного привыкнув к свету, взглянул на часы. Надежные командирские - армейский подарок, были, как всегда точны и показывали двенадцать часов и вторник по календарю. Огромное солнце катилось по макушкам гор, освещая долину.
     Природа вокруг словно ожила и была настолько восхитительна в ярких красках изумрудной зелени в сочетании с нежнейшим ультрамарином моря, что Виктор застыл в изумлении от такой перемены серого унылого ландшафта на великолепный пейзаж. Словно увлеченный ребенок превратил черно белые контуры на листе детской книжки раскраски в живой калейдоскоп сочных цветов и оттенков.
     Где-то в груди кольнуло - он уже одиннадцать дней здесь, а остров до сих пор еще никто не посетил. Но логика, в который раз взяла верх над эмоциями. Скорее всего, в такую непогоду бессмысленно было ожидать кого-нибудь, нужно быть самоубийцей, чтобы отправиться в море в такой ливень и шторм. Ожидать немедленного появления геологов в связи с установлением погоды, по мнению Виктора тоже было наивно. Поэтому он решил набраться терпения и ждать, но не сидеть, сложа руки, а, по меньшей мере, обеспечить себя провиантом на все это время.
     Он вырезал приличной длины удилище из гибкой ветлы и наладил снасть. К его неожиданному удивлению, за какой-то час, наловил почти ведро разной мелкой рыбы. Столько не съесть даже в охотку. Но не пропадать же добру. Вывалив улов на траву, он поставил ведро на огонь, разделал несколько рыбин покрупнее и, порезав на куски, опустил в кипящую воду, бросив щепотку соли.
     Возможно, это варево нельзя было назвать ухой, но с каким удовольствием Виктор похлебал свежий бульон и поел отварную рыбу, что лучшего и представить себе было нельзя.
     В тазу он, экономя соль, развел слабый тузлук и остальную рыбу просто-напросто слегка засолил, а потом развесил вялить прямо в чуме  над головой. Запах его не смущал, хотя и пахло как в рыбном цехе, зато на рыбу не садились мухи.
     Потянулись дни за днями. Погода определенно установилась, духота в воздухе спала, по ночам стало даже несколько прохладно. Виктор рыбачил, собирал ягоду, грибы, крапиву и щавель. Да и просто  бродил  по  острову,   изучая  окрестности.  Была   еще   одна
проблема, которую надо было решить – деньги. Что будет, когда его подберут геологи?
     Легкий на выдумку он уже решил, что на время перевоплотится в рыбака. Впереди уже виднелась, еще пока сыроватая, но более или менее правдоподобная история о шторме и утонувшей лодке, но мешок с деньгами явно не вписывался в стройную легенду. Поломав голову, Виктор решил взять лишь недостающую для оплаты операции сумму, которую можно было легко перевезти в одежде. А основную часть денег задумал спрятать на острове.
     Один раз, перейдя ручей и обогнув бухту, он вышел на довольно массивный утес. Это было как раз во время отлива. Совершенно случайно он обнаружил, что когда море отходит назад, внизу у основания утеса открывается взгляду узкая небольшая расщелина примерно в половину человеческого роста. Не рискуя спускаться по крутым бокам утеса, он вернулся обратно и, сняв одежду, поплыл через бухту.
     Ступив на узкую полоску оголившихся от воды камней, возле отвесной стены утеса, он протиснулся в расщелину и оказался в маленьком гроте размером не больше его чума, но очень высоком. Одна из стен поднималась вверх уступами, словно ступени.
     Забравшись вверх, под самый свод грота, почти в полной темноте, Виктор обнаружил, что поверхность верхних ступеней абсолютно сухая, даже как ему показалось, покрытая пылью. Это открытие он тут же взял на вооружение, решив, что более укромного места для тайника ему не найти. Вернувшись обратно, он заметил, что расщелина, которую и так с трудом можно было увидеть, вскоре совсем исчезла под водой начавшегося прилива.

***
     Изо дня в день Виктор забирался на скалы и смотрел на море, вглядываясь вдаль до боли в глазах. Безбрежная гладь, уходящая к горизонту. И каждый раз одна и та же картина. Ни корабля, ни лодки. Порой ему начинало казаться, что этому не будет конца. И тогда становилось нестерпимо больно. Зачем все это? Почему так, а не иначе? Раз уж он не может ничего сделать сейчас, почему сразу не упал в море и не утонул, а попал на этот остров?
     И он мысленно возвращался назад к тому моменту, когда потребовались   деньги.   Но   прежде   чем    укоряться   в  содеянном
вновь и вновь задавал себе вопрос. А как бы он поступил, возвратись все назад. Но ответ приходил один – так же. Он на все был готов ради нее и поэтому вполне отдавал себе отчет, отбрасывая угрызения совести. Наживаться на чужих деньгах он не собирался и кроме той части, что не хватало на операцию, собирался все вернуть. Каким образом? Он бы решил, когда подошло время.
     Но время словно забавлялось с ним. То бесконечно тянулось в его долгих ожиданиях, то ошарашивало количеством прожитых на острове дней. Он неплохо наладил здесь свой походный быт и в общем то ни в чем не находил нужды, разве, что в сигаретах, которые  являясь одновременно кладовщиком и получателем «щедро» выдавал сам себе по одной в день. Было трудно, но терпимо и пока хватало. В конце концов, можно совсем бросить курить, это всего лишь мелочи. Мучило и не давало покоя главное: «Как там она и сколько еще»?
     Все эти мысли словно не находящая выхода мощная энергия день за днем  копились в его голове не оставляя места ничему больше. Он не замечал больше красивых пейзажей, не любовался морем, как в первые дни на острове. Он жил, как робот - спал потому, что приходила ночь, ел потому, что чувствовал голод и все чаще забирался на скалы и одинокий, подолгу сидел там, до самой темноты, уставившись на горизонт.
     И вот однажды в один из дней, сам не зная куда и зачем, он брел по берегу в ту сторону, где тридцать восемь дней назад приземлился на парашюте.
     Утренняя прохлада незаметно сменялась мягким теплом наступающего дня. С моря дул легкий ветерок, подгоняя к берегу ленивые волны. Неугомонные чайки с криками носились над водой в поисках добычи, свободные и быстрые, как ветер.
     И вдруг:
     «Господи»! – полушепотом сорвалось у него, но не с уст, а пришло где-то из глубины его измученного сердца, и он встал, как вкопанный. А через секунду стал тереть глаза руками, словно боясь ошибиться в увиденном.
     Там вдалеке, не сразу заметный, неуклюже уткнувшись носом в единственную песчаную косу, у берега стоял баркас.


Глава 4

     В какой-то определенный момент двум молодым людям, Матвею Пухову и Павлу Гершину, на рубеже третьего курса наскучило обучение в горно-исследовательском институте. Когда в стенах вуза неожиданно было объявлено, что за лучший отчет по исследовательской практике, двое студентов будут удостоены права дальнейшего обучения за границей, в столице Японии - Токио.
     Это была искра воспламенившая порох. Сообразительные и амбициозные Матвей с Павлом тут же зацепились за эту возможность, сменить серую жизнь на заграничную, полную удовольствий и манящих искушений. О ней им в ярких красках не раз рассказывал одногруппник, студент из Японии - Ихиро Сёндзу. Ребята понимали, что грамматика и каллиграфия сами по себе никого не интересовали, и лучший отчет можно было сделать только по результативной практике, то есть не иначе как, найти какое-нибудь месторождение.
     Тогда, они для начала, разыскали в городе, всеми давно забытого и почивавшего на скромной пенсии, почетного геолога царского времени - Константина Алексеевича Арсенина, ищущего теперь только истину, где-то на дне стакана.
     Не испытывая  великих угрызений совести, заинтересовали старичка будто бы вспыхнувшим общественным  вниманием к его забытой персоне. И навещая не иначе, как после визита в вино - водочный киоск на углу, втерлись к нему в доверие.
     Еще бы! Этот сейчас старичок - тихий пьяница, был, когда-то до Октябрьской революции 1917 года, одним из ведущих геологов страны. Может они никогда и не узнали бы о нем, если бы во время экскурсии по геологическому музею, глазастый Матвей, не обратил внимания на одну пожелтевшую фотографию.
     На снимке - среднего роста крепкий мужчина в широкополой шляпе с теодолитом в одной руке и алмазом размером с куриное яйцо в другой, стоял на россыпи открытого им богатейшего месторождения в Якутии. Внизу была соответствующая расшифровка, имя, фамилия и кем-то, возможно человеком, сделавшим снимок, приписанная фраза: «Якутия. Северная полоса. Алмазный шурф. У Арсенина просто нюх на полезные ископаемые»
     Такой человек забытый государством, стал просто находкой для  предприимчивых молодых людей. Как шутил впоследствии Матвей: «Арсенин нашел алмазы, а я нашел Арсенина».
       Уже меньше чем через месяц, они на арендованном рыболовном баркасе, с огромными рюкзаками набитыми провизией и инвентарем для проведения исследований, высадились на некоем безлюдном острове.
     Обозначенный на карте маленькой черной точкой, затерянный в голубом просторе приграничных вод  приморья, остров в реальности оказался достаточно большим. Пологий берег был здесь редкостью. Высокие скалистые горы -  сердце острова, окружали поросшие лесом бесконечные холмы. Не зная наперед, что данный участок земли является островом, понять это сразу было невозможно в силу его немалых размеров.
     Погода уже, который день стояла пасмурная. Июль не радовал солнечными днями. Вот и сегодня занималось дождливое серое утро.
     Высадив группу, буксир через минуту растворился в туманной дымке. Стало как-то неуютно и одиноко стоять на кромке берега незнакомой земли и поначалу ребятам здесь не понравилось. Они с некоторым недоверием покосились на Арсенина.
    - Константин Алексеевич, неужели здесь можно, что-то найти? -  поскучневшим голосом затянул Павел.
          Арсенин чиркнул спичкой и, прикурив папиросу ответил:
    - А с чего Вы, коллега, решили, что нельзя?
Парень почесал затылок:
    - У нас и на материке таких гор да сопок хватает. Если бы здесь, что-то и было, давно бы обнаружили.
    - И кто же позвольте узнать?
    - Ну как кто? Власти, государство.
    - Я Вам так скажу, молодой человек, – затягиваясь папиросой не спеша ответил Арсенин, - государству, как вы изволили выразиться и дела нет до таких клочков земли, которых на карте с масштабом покрупнее,  днем с огнем не видать. Уж Сахалин, на что остров обжитый, но и там до сей поры неизведанных уголков хватает. А природным ископаемым  разницы нет, где под грунтом лежать на острове иль на материке. Я в свою бытность в таких неожиданных местах месторождения находил, сроду бы никто не подумал, что там вообще, что-то есть.
     - Это где так? – заинтересовался Матвей, доставая из рюкзака,  фляжку с водой.
     - Да вот, например, как-то в году тысяча девятьсот десятом или раньше, уж не припомню, в Приамурье у купца одного на заимке, банька сгорела. Купец работяг пригнал заново отстроить. Когда пепелище разгребали, несколько кусков оплавленной меди нашли. Купец голову ломал, откуда в бане у него медь взялась, не от ковша же расплавленного три добрых куска почти по килограмму весом. А мы с напарником у него на заимке, на пару дней на постой прибились, основную партию дожидаться. Как про медь услыхали, за лопату, да и копанули, где ране баня стояла…
     - Малахитовая руда!? – не удержавшись, ахнул Павел, и глаза его вспыхнули неподдельным интересом.
     Арсенин прищурившись, пристально посмотрел на Павла, и одобрительно добавил:
     - А все-таки Вас чему-то учат в вашем институте. В десятку попал. Первоначально-то медь добывали из малахитовой руды, а не из сульфидной, так как она не требует предварительного обжига. Для этого смесь руды и угля помещали в глиняный сосуд, ставили в небольшую яму, а смесь поджигали. Выделяющийся угарный газ восстанавливал малахит до свободной меди. А здесь его величество случай пожаром на медную жилу аккурат под баней указал. Купец этот потом уж и не знал, как нас благодарить.
     - Ясно, Константин Алексеевич, – приободрившись, ответил Павел, после таких слов я готов весь остров перекопать.
     - Так, значит, должность землекопа у нас уже занята, – широко улыбаясь, воспользовался его репликой Матвей.
 

***

     Около часа они прошли по лесу, огибая непроходимый со стороны моря скалистый участок. Молодые ребята порядком утомились от тяжелых рюкзаков с провизией и снаряжением. Старик шел налегке с небольшой геологической сумкой на плече.
     Вскоре он вывел их к небольшой лагуне закрытой со всех сторон скалами и рифами. Здесь в море с шумом впадал быстрый и полноводный горный ручей. Пойма ручья была высокой, место сухое
и достаточно просторное. Вдоль ручья росли лишь редкие небольшие кустарники, на густом ковре зеленой травы. Лес стоял несколько в отдалении, плотной стеной из смешанных деревьев. Более подходящего места для лагеря трудно было придумать.
     Арсенин расстелил на траве брезентовый плащ, уселся на него и, вытянув уставшие ноги, блаженно закурил.
     Ребята, впечатленные живописным видом уютной бухты, забыв об усталости, принялись за дело. Они установили недалеко от ручья большую брезентовую палатку. Натянули широкий полог, натаскали дров. Из камней, напротив входа, выложили очаг. Запылал жаркий костер, веселым пламенем разгоняя хмурость непогожего дня. Поднялось настроение. Окрыленные ребята стали шутить, смеяться. Матвей взял в руки лопату, встал во весь рост на небольшой валун и, оглядев кругом властным взглядом, нарочито высокомерно и торжественно заявил:
     - Провозглашаю нас правителями этой земли, Матиусом и Павлатом первыми, - на ходу придумывал он имена  свежеиспеченным  королям, - и вручаю каждому символ власти!
     Он поднял с земли два первых попавшихся под руку гладких полупрозрачных камня кремниевой породы. Один вручил Павлу, а второй засунул себе в нагрудный карман куртки. Павлу понравилось эта забава. Он схватил вторую лопату, тоже поднял ее над головой, и вдвоем они стали прыгать вокруг костра изображая пляски индейских вождей.
     Арсенин не мог без улыбки смотреть на это представление.
               

***

     В большом лекционном зале, где-то в глубине аудитории, с видом запредельной скромности, сидели двое загорелых, подтянувшихся за лето парней. Их курсовые работы с определенного момента претендовали лишь на слабенькие четверки. И соответственно данному обстоятельству дальнейшая учеба в Стране восходящего солнца им теперь совсем не улыбалась.
     Пять минут назад декан, в торжественной обстановке, озвучил имена лучших в первенстве  по  итогам практики.  Лавры победителя
заслуженно увенчали головы совсем других студентов. Ими оказались сокурсники с параллельного потока, создавшие объемный труд по изучению ряда каких-то минералов. Но нельзя сказать, чтобы это событие как-то отразилось на настроении скромной парочки. Создавалось ощущение, что здесь они откровенно скучали.
     Пропуская мимо ушей не имевшие к ним никакого отношения, поздравительные речи, они тихонько обсуждали свои грядущие грандиозные планы, включая где-то, между прочим, и неоднократные поездки в Японию, да и не только.
     Седой их преподаватель по геологии, сидевший в президиуме напротив переполненного зала, косился в их сторону недоумевающим взглядом. Не раз восторгавшийся талантом и деловитостью ребят, он теперь решительно не понимал, что с ними произошло. С неудержимым рвением взявшиеся за дело вначале практики, его лучшие ученики сидели теперь с сонливым видом, будто просто отбывали здесь номер.
     Тем временем собрание плавно подошло к началу большой перемены, и толпа студентов повалила на улицу в уютный скверик возле института.
     Осенние сентябрьские дни стояли теплые, напоенные сухим прозрачным воздухом, дымком от сгоревшей листвы и той незабываемой прелестью золотого листопада, за который мы так любим осень. На уютных деревянных скамейках с высокими коваными спинками,  в пестреющем множестве оживленно толпились студенты. Все-таки не виделись целую вечность – прошедшее лето. Болтали, шутили, смеялись, кое-кто даже покуривал украдкой. Всем было весело и взаимно интересно. Не отставали и Матвей с Павлом.
     - Паша, Тёма, – обратился к ним долговязый студент в очках, – Вы что, правда кварцитами и слюдой на практике занимались?
     И не ожидая ответа, сразу же добавил масла в огонь:
     - Нашли тоже тему для изысканий, ведь даже абитуриенту понятно, что никакой перспективы.
     - Ой, да ладно тебе, Димыч, – ответил долговязому Павел, – сдали практику и то хорошо.
- А как же месторождение? Вы вроде алмазами грезили в начале лета.
- Ага, и в сторону Японии поглядывали, как алмазные шейхи, – с иронией подколол их атлетичный парень в отутюженном сером костюме.
     - Ничего, через слюду Японию не хуже видно, попытался отшутиться Матвей.
  - Да ладно, расскажите лучше, где были, что делали?
     Матвей с Павлом многозначительно переглянулись и Матвей, подмигнув Павлу, начал рассказывать:
- Да чего там говорить, мы тоже думали, что учеба в Японии уже у нас в кармане. Познакомились тут с одним старичком, бывшим специалистом геологом.
      - Ага, а в настоящем специалистом алкоголиком, - не удержавшись, вставил Павел.
      - Ну, он, узнав, что мы студенты геологического факультета и прослышав про наши надежды на лучшие итоги практики, наплел нам про остров, да про алмазы. А мы два простачка купились на эти байки.
     - Это вы-то простачки? – ухмыльнулся парень в костюме, хорошо зная, что эти ребята сами кого хочешь, обведут вокруг пальца.
     Матвей заулыбался:
     - Ну, другого варианта у нас тогда все равно не было, и мы решили подвизаться на это, – смягчил он не совсем походящую на правду историю. Тем более, что старичок был геологом, во всяком случае, его рассказы про георазведку нас вполне убедили.
     - Ага, особенно под бутылочку, – перебивая, добавил Павел. В общем, на эту экспедицию мы потратили кучу денег. Накрылся мой стереомагнитофон, – вздохнул он, но особого сожаления в его голосе никто не услышал.
    Матвей продолжал:
     - Четыре раза мы нанимали баркас, и все лето практически провели на острове, жили в палатке у костра, одной только ухи объелись на всю зиму вперед. Слонялись, как привязанные, за дедушкой. В какие только дебри там не залазили. Перекопали половину острова. А что толку? Дедуля только пустые бутылки хоронил в этих ямах. Кстати, тоже купленные на наши деньги, – как бы, между прочим, уточнил он и продолжил, - короче, кроме  слюды  и дождевых червей ничего не нашли.
- По вас не скажешь, что вы сильно огорчены, – поделился наблюдением  толстяк в джинсовой куртке.
    - Честно говоря, мы поначалу и правда, расстроились, а потом когда прошло некоторое время, решили не заморачиваться на этой неудаче. Зато мы хорошо провели время и успели позагорать, накупаться и порыбачить.
    На скамейке тенистого сквера ребята и впрямь выглядели здорово - не бледными  студентами из глубин читального зала, а настоящими путешественниками, загорелыми, подтянутыми, окрепшими за лето.
    - В конце концов, есть шанс попытать счастья на будущий год в дипломной работе.
    Окружающие, которые тоже не оказались в числе победителей согласно закивали головами.
     - А в последнюю нашу вылазку на остров мы вообще Робинзона спасли, – с гордостью сказал Павел, чем немало заинтриговал присутствующих.
     Вопросы тут же посыпались со всех сторон. Так как эта тема была более подходящей для откровений перед товарищами ребята с живостью стали излагать подробности.
    - Третье наше пребывание на острове было самым продолжительным, мы прожили там почти месяц. И вернулись, как обычно, пополнить запасы провизии. Но вышло так, что не успели мы собраться в дорогу, как старик с инсультом слег в больницу. Сначала целый месяц мы ждали, когда он поправится, да понемногу занимались курсовой, но здоровье старика совсем пошатнулось из больницы его так и не выписали. В общем-то, можно было и совсем не ехать, тем более что материала для курсовой вполне хватало. Но на острове еще оставалось пару мест, которые нам надо было исследовать, во что бы то ни стало. Ну и мы тогда решили поехать самостоятельно, ненадолго. Нанятый нами баркас должен был забрать нас через неделю. Погода стояла изумительная, последние дни лета. Берега острова скалистые, где захочешь, не причалишь. И там где мы обосновались, отличная бухта и то перегорожена рифами, как дорога шлагбаумом. Сойти на берег с этой стороны возможно лишь по песчаной косе, куда мог пристать баркас. Километра за три от бухты, а дальше пешком. И так каждый раз. Так что на этом безлюдном острове  мы успели  набить хорошую тропу. Ну и вот значит, причалили мы к острову, как обычно, отпустили баркас. С час протопали по лесу вдоль берега и наконец, вышли к бухте. И что бы вы думали? На месте нашей палатки стоит ни больше, ни меньше индейский вигвам. Правда не из шкур бизонов, а из лапника, травы и лопухов.
     - Да ну! - воскликнул кто-то. - Неужели и впрямь индейский?
     - Ну нет, конечно, откуда тут индейцы, на Дальнем Востоке?
     - А мало ли,  может их на пироге штормом занесло.
     - В общем-то, примерно так и было, только индеец был всего один. Загорелый словно и впрямь чернокожий, бородатый как древний человек. Набросился на нас как сумасшедший, словно людей впервые увидел. Мы поначалу не знали, что и думать.
     - Ну, а дальше? – посыпались со всех сторон вопросы.
     - А что дальше? – тянул резину Матвей и, достав из кармана шоколадную конфету, принялся ее не спеша разворачивать. - Индеец оказался всего-навсего рыбаком, чудом спасшимся во время шторма. Прожил на острове больше месяца и нашему прибытию был рад,  как первому солнцу после полярной ночи.
     - И всего-то, а мы-то думали… –  уныло зазевали одногруппники, разочарованные на самом интересном месте.
      В это время длинный звонок оповестил об окончании перемены, и студенты поспешили в учебный корпус.
     - Ну что, любопытные, съели конфетку? – усмехнувшись, сказал Матвей своему товарищу,  когда кроме них в сквере почти никого не осталось.
    Павел живо спрыгнул со скамейки:
 - Ты прям прирожденный рассказчик, я и сам чуть было не поверил в твои байки про слюду и кварциты. А конфетку они действительно съели, хотя скорее даже не конфетку, а так, всего лишь вишенку с большого торта.

Глава  5

       Осыпаемые мелким холодным дождем прохожие, жались к стенам домов. Старушки семечницы, со своим нехитрым товаром, притулились под навесами автобусной остановки. Люди спешили куда-то. Да и в такую непогоду никому не хотелось оставаться мокнуть на улице.
      Серое здание железнодорожного вокзала выглядело неприветливо. Ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья. От тяжелых грозовых туч, закрывших солнце, сделалось темно, будто уже наступил вечер, хотя короткая стрелка на вокзальных часах только перевалила за полдень.
      Игорь стоял с боковой стороны здания под узким козырьком крыши, слабо защищавшим от дождя с ветром. Можно было зайти в зал ожидания, где сухо, тепло и людно. Но именно сейчас ему надо было решить, остаться или уехать, быть может, навсегда. Через пять минут прибывал поезд идущий к морю, к портовым городам.
     В кармане, под обложкой паспорта, у Игоря лежало несколько купюр, суммы которых не хватило бы и на полбилета. Со вчерашнего дня он практически ничего не ел. Сберегая деньги, лелеял надежду договориться с проводником. Вместе с купюрами в паспорте находилась справка. Узкий и длинный лист бумаги с  фотографией в нижнем углу и сухим официальным текстом об освобождении. Листок голубого, как свободное небо, цвета. Теперь Игорь стал свободен, после стольких лет ожидания.
      - Эй! – на ходу окликнул его спешащий железнодорожник в промокшей куртке и фуражке, с которой градом катила вода. - Что ты тут мокнешь, заходи внутрь.
     Его дернуло ответить: «Я привык», но он осекся, боясь оказаться непонятым, и только сказал:
      - Спасибо, ничего, вот и поезд подходит. И машинально добавил:
      - Браток, дай закурить.
     Длинный паровозный гудок, резкий, как удар молнии, вклинился в шум непогоды, оповещая о прибытии поезда. 
     Железнодорожник, прикрываясь от дождя, шагнул вплотную к стене и так же на  ходу  из  внутреннего кармана куртки достал пачку
сигарет. Руки мужчины были мокрые, с рукавов сочилась дождевая вода. Секунду, поразмыслив, он отдал Игорю всю пачку.
     - Возьми, в дорогу, - и, не дожидаясь слов благодарности, исчез за углом.
     А ведь это же был Олег, его товарищ по училищу. Игорь сразу узнал его. Такой же круглолицый, приветливый, всегда куда-то спешащий. 
       Игорь поправил на плече небольшую дорожную сумку, убирая сигареты в самый глубокий карман. Тело словно кольнуло мелкими иголками, и кровь жаром прилила к лицу. Олег не узнал его, даже вблизи, ни по внешности, ни по голосу.
     «Неужели меня так изменили годы»? – подумал Игорь.
     Будучи среднего роста он выглядел теперь гораздо ниже, куртка висела мешком на когда-то широких мускулистых плечах. Немалая худоба проникла на его тело, щеки стали  впалые, под глазами повисли темные круги. Он знал, что изменился и стал мало похож на себя прежнего за это время, и не рассчитывал, что каждый в родном городке, с кем раньше был знаком, будет кивать ему головой при встрече. Но его не узнал даже бывший товарищ, с которым провели немало времени вместе. На душе отчего-то сделалось еще тоскливей и горше.
      «А может догнать его, напомнить, расспросить, что да как. Олег будет рад, поможет на первых порах, на работу какую пристроит, копейку откладывать начну, дом потихоньку заново отстраивать»…
      - Парень, не пособишь, чемоданы в поезд погрузить? – неожиданно вывела его из задумчивости  полная пожилая женщина в синем плаще и берете. Она спешила к тому самому поезду, с трудом удерживая в руках зонт, сумку и тянула два больших чемодана на колесиках.
      - Подарков вот для внучат набрала, намучаюсь пока доеду, ведь не молодая уже, а как без подарков? Помоги, я заплачу. Ты смотрю, на этот же поезд идешь?
     А разве он шел? Или сам уже не заметил, как идет? Видимо ехать ему, раз так все складывается.
      - Я помогу, – ответил Игорь и, закинув свою сумку за спину, взялся за оба чемодана.
      Раскаты грома становились все сильней и чаще, грозовой фронт приближался, осень сыростью и холодом заявляла о своих правах.
     На перроне у вагона хозяйка чемоданов стала доставать свой билет, неловко барахтаясь с зонтом и сумочкой. Проводница, женщина лет тридцати, с усталым взглядом, махнула ей рукой, мол, проходи, не время в такую слякоть билетами под открытым небом заниматься, и пропустила их в теплый тамбур.
     Плацкартный вагон гудел ульем и жил своей неповторимой жизнью. Пассажиры все прибывали, и стоять без дела было некогда. Разговоры пока короткие о местах, багаже, добрые пожелания и напутствия провожающих. 
      «А может выйти перед самым отправлением, тогда и не надо будет ничего придумывать за проезд»? – мелькнуло у Игоря в голове.
      Но выходить из тепла уже не хотелось. Да и куда идти?
     Маму он похоронил еще два года назад, из колонии под конвоем. Ребята попались сердечные, разделяли его горе. Нарушая устав, разрешили ему выпить полстакана водки, помянуть. У могилы стоял
с двумя конвоирами.  Да несколько человек: тетя Зоя - мамина подруга с соседкой - старушкой Клавдией Сергеевной и дядя Ваня, тоже из соседей с дома напротив. Вот и все похороны.
     Сестра уже жила в Германии и о смерти мамы узнала, запоздалой телеграммой. Сотовых телефонов тогда еще не было.
     Через год он получил письмо от дяди Вани, о том, что дом их сгорел, залезли какие-то бомжи, напились, устроили пожар. Все что теперь у него осталось, это поросший бурьяном участок земли в собственности, на высоком берегу у реки и каменный фундамент дома, который не посмел поглотить огонь. Все предложения о продаже он отклонил, боясь порвать в своей душе невидимую нить, соединявшую его с родным местом.
     Задумавшись, он даже не услышал, как объявили отправку поезда. И  понял,   что   выходить   уже  поздно,  когда  почувствовал
легкий толчок под ногами и увидел в окно, как поплыли в сторону вокзал и стоявшие под зонтами люди на перроне.
     - Парень, на вот, держи, – женщина совала ему пару сотенных купюр, - спасибо тебе, за помощь, а там меня уже встретят.
     - Не надо, что Вы, я Вам так помог, от души.
     - Бери, бери, что сейчас «За так» делается?  Да ты не смотри, что я пенсионерка, у меня пенсия большая, военная, на жизнь хватает.
     - Не возьму, сказал же, – твердо ответил Игорь.
     Женщина убрала деньги.
     - А у тебя, парень, какое место? А то соседями поедем, у меня курочка с картошкой еще теплая, только с духовки, угощу тебя.
     - В другом вагоне, – с ходу солгал он, и почувствовал, как, то ли ото лжи, то ли от голода, заныло в желудке.
     Его начали теснить прибывающие пассажиры, и пришлось отступить с прохода в открытое купе, где располагалась женщина.      Но он успел заметить двух патрульных милиционеров зашедших в вагон с другой стороны и двигающихся по коридору. Вот подошли к кому-то, попросили предъявить документы.
     Сначала Игорь немного разволновался, но потом подумал:
     «Билетов они не проверяют, попросят документы, покажу паспорт».
     Но тут его словно ударило. В паспорте лежит справка. Они сразу зацепятся, кто такой, откуда, дойдет и до проверки билетов. Веселая картина - ранее судимый, без билета в пассажирском поезде. Однозначно заберут до выяснения. Не на тех нарвешься, еще и притянут к какому-нибудь «висяку» и доказательства слепят, не успеешь глазом моргнуть. Таких историй по лагерю он знавал немало.
     Без резких движений, естественно, насколько это возможно он выглянул в проход. Патруль приближался. Милиционеры оглядывали разношерстный народ, выбирая подозрительных, заслуживающих их внимания. Подошли еще к какому-то мужчине.
     «Железно следующий я на очереди», – отчаиваясь, подумал Игорь, оценив свой далеко не презентабельный внешний вид.
     Делать незаметно, не привлекая внимания какие-то манипуляции со справкой и паспортом было уже слишком поздно. Но сидеть, ждать и сдаваться, было не в его характере. Спортсмен в прошлом, прошедший суровую школу зоны, иссушившую его тело, но закалившую волю, он решил бороться.
     - А вот от домашней курочки я бы не отказался, –  повернулся он к женщине с открытой приветливой улыбкой. Наспех скинул серую
промокшую куртку, оказавшись в довольно приличной зеленой байковой рубахе навыпуск.
     - Вас как зовут?
     - Надежда Семеновна, – женщина была искренне рада знакомству.
     - А меня Игорь. Вы располагайтесь, а я чемоданы уберу под сиденье.
     Он опустился вниз, поднимая лежанку и вполне спокойно, по-хозяйски, не торопясь, стал укладывать чемоданы. Когда  он  боковым зрением увидел, как патрульные поравнялись с их купе, подал голос, рассчитывая быть ими услышанным:
     - Надежда Семеновна, вы плащ снимайте, мы его сейчас повыше повесим, просушить. Интересно, в Приморье какая погода?
     - Сестра мне по телефону сказала у них солнце и тепло, бархатный сезон, еще в море купаться можно.
     - Здорово, я люблю море.
     Когда Игорь, решившись:  «А теперь будь, что будет», поднялся, милиционеров уже не было. В купе заходил средних лет мужчина с маленькой девочкой. Высокий, седоволосый, средней комплекции, он представился Алексеем Андреевичем. Девочка, лет пяти, розовощекая, курносая с аккуратно заплетенными косичками оказалась его внучкой с нежным именем Алина. Они тоже ехали в Приморье.
     Управившись, наконец, с вещами, Надежда Семеновна достала из сумки пакет, из которого на свет явилась аппетитная зажаристая курица с золотистыми кружочками картофеля.
     Если лицезреть это кулинарное  произведение могли только Игорь и мужчина с девочкой, то аромат вкусного блюда щедро достался всему вагону. Пяти минут знакомства с новыми пассажирами в купе хватило добродушной и гостеприимной Надежде Семеновне, чтобы пригласить всех к столу. Алексей Андреевич достал еще горячие домашние фаршированные блины.
     Игорю похвастаться было нечем, но желая внести свой посильный вклад, он проследовал к проводнику и вернулся с четырьмя стаканами горячего чая. Заводить разговор о проезде пока не стал. Шагая за чаем, наконец-то облегченно вздохнул после того, как справка из паспорта переместилась в карман рубашки.
     Женщина сама почти не кушала, все подкладывала Игорю в пластиковую тарелку куски курицы и картошку.
     - Надежда Семеновна, спасибо, куда мне столько, я же все не съем.
     - Ешь, ешь, а то вон худенький какой, с командировки небось, едешь?
     - Да не совсем, – замялся Игорь, – но если честно, домашней пищи давно не ел.
     - Вот и нечего стесняться, налегай. А с проводником поговорим твое место поменять, и поедем уже одним купе до Приморья.
     Как ему хотелось рассказать этой едва знакомой женщине кто он и откуда, поделиться всем, что наболело на душе, но он понимал, что первой ее реакцией будет предложить ему свою помощь. А злоупотреблять ее добротой Игорь не хотел, поэтому решил помалкивать.
     От горячей сытной пищи он почувствовал, как по телу растеклось приятное тепло, руки, и ноги сразу отяжелели, стало клонить в сон. Так и подбивало забраться на верхнюю полку и забыться под стук колес. Но надо было решить проблему с билетом. Вот-вот должна была начаться проверка.

***
   
     И без того маленькое одноместное купе проводника казалось еще меньше заставленное какими-то коробками, свертками, пакетами.
     Игорь слышал раньше, что проводники дальнего следования помимо своей основной работы занимаются нелегально некоторым бизнесом. Из Приморья на «материк» возят икру, крабов и прочие дефицитные деликатесы, нелегальное спиртное и сигареты по цене ниже рыночной. Кроме всего прочего возили и «зайцев».
     Слышал он и то, что не от хорошей жизни им приходилось это делать. При зарплате десять-двенадцать тысяч  рублей не то что разбогатеть, самому выжить предел мечтаний, а у кого семья? Нет, Игорь прекрасно понимал, что происходит и относился к этому без всякого осуждения, не считая чем-то аморальным, а тем более преступным. В силу этих слышанных разговоров он и хранил в паспорте несколько новеньких пятисотенных купюр. Правда  уверенности в том, что этих денег хватит договориться,  у него совсем не было.
     Постояв с минуту он, наконец, решился окликнуть проводницу.
     Но в это время из тамбура проходили какие-то люди и его слегка оттеснили.
     - А я, Игорь, тебя помню, – услышал он голос Надежды Семеновны, совсем не заметив, как она подошла.
     -  Откуда? – непонимающе уставился он. – Я же…
     - Я всего год на пенсии. В северном управлении внутренних войск служила. В Двинскую колонию два раза с комиссией доводилось выезжать. И дело твое помню, как раз по статьям этой  категории проверку проводила. А ты один из нашего города был, вот и запомнила.
     Игорю стало неловко, он весь как-то сник, повернулся к окну, пытаясь зацепиться взглядом за проносящиеся мимо одинаково-серые сопки.
     - Да ты не сердись на меня, сынок, за такие воспоминания.
     При слове «сынок» Игорь вдруг почувствовал, как кровь прилила к лицу. Именно так его всегда звала мама.
     - Я бы не стала прошлое ворошить. В жизни такое с каждым может случиться. Я помочь тебе хочу. Я, Игорь, за свою жизнь людей-то видеть научилась. Сердце есть у тебя, а это самое главное, поверь мне,  все остальное приложится.
     За долгие годы хорошо освоивший науку не перебивать говорившего,  Игорь внимательно слушал.
     - Знаю, вот так запросто помощь не примешь. Поэтому я оставлю тебе адрес, а ты как заработаешь, вернешь.
     Он почувствовал ее теплую ладонь на своих пальцах.
     - Ну что, договорились?… сынок.

                ***
               
     Там в поезде Игорь не солгал. Он и вправду любил море. Еще с детства, с двенадцати лет, когда побывал на нем первый и единственный раз. Тогда это было ощущение светлого безграничного счастья, теперь же он ехал сюда с грузом прожитых и безвозвратно ушедших лет, ослабленным здоровьем и необъяснимой пустотой в душе. Нужен ли он здесь? И кому? Но была секунда, когда распахнулась дверь вагона, и в лицо потоком хлынул теплый и ласковый морской бриз. И обнял его словно старого друга, которого ни смотря ни на что, так долго ждал.

***
 
     Берег здесь был высокий, холмистый, но удобно и плавно спускался к  морю к длинной полоске прибрежного песка. Ни улиц, ни переулков. Разбросанные по берегу вдоль моря хуторами по два, по три, но чаще одинокие приземистые дома. Многочисленные деревянные причалы, перевернутые днищем вверх лодки на берегу. Бесконечные вереницы рыбацких сетей.  Вот и весь поселок.
     Нахлынуло и потянуло где-то под сердцем. Вот он тот же дом, та же баня, сарай. Все так же, как в далеком прошлом. Он написал дяде из лагеря под самый конец срока, но ответа так и не получил. Успокаивал себя, что возможно ошибся адресом, все же столько лет прошло. Да хотя какой тут адрес: Приморский район, Тихая слободка, Федору Генриховичу Бергу, вот и все премудрости, даже номера дома нет.
      Во дворе никого, на улице тоже. Тихо. Чуть толкнул калитку. Зашел. На окне дернулась занавеска. Или показалось? Нет, в самом деле. Только не видно кто. Осторожно постучал. Тут же отворилась дверь. На пороге стоял довольно пожилой, но крепкий на вид мужчина. Седые, короткие волосы, загоревшее в морщинах лицо, светлые глаза.
      - Дядя! - только и успел выдохнуть Игорь, как дальше сознание затуманили накатившие слезы.


***


      - А я уже и не чаял радости тебя увидеть, – все приговаривал старик, подливая племяннику свежей ушицы,  – как ответ на твое письмо отослал, почитай полгода прошло, ты боле и не писал.
     Игорь удивленный отвел в сторону ложку и приподнял голову:
     -  Какой ответ? Я ничего не получал.
     - Ну как же? – озадачился в свою очередь старик. – Я и письмо написал и денег малость послал.
     Парень грустно улыбнулся и  пожал плечами:
     - Теперь понятно, дядя Федор, там такие письма до адресата не доходят.
     - Ах вот оно, что ворье обнаглевшее делает! – сокрушенно покачал головой старик. – Смотри-ка,  разбогатели на этих копейках.
     - Ладно, забудь, дядя Федор, – как говориться  лучше пусть нам будут должны.
     Старик еще долго сокрушался, бормоча что-то себе под нос, пока Игорь хлебал уху. За ухой и чаек поспел ароматный, с малиной да липой. За окном вечерело. Море стало темным, цвета матовых синих чернил. На пристанях россыпью ярких звезд зажглись, вспыхнули маячковые огни. Принимая от уходящего за горизонт солнца ночную вахту,  выкатился на небо серебряный диск луны.
     - Месяца два уж, как  Эмма весточку прислала, – произнес старик.
     - Эмма!? – Игорь опешил, не ослышался ли.
     - У,  – протянул старик, наморщив лоб и приподнимаясь, – давай-ка Игорек я еще чайку поставлю, видать по всему нам долго придется наши разговоры разговаривать. Отошел к шкафу  и подал парню из-за спины пухлый конверт.
     Но в эту ночь они больше не произнесли ни слова. Игорь все читал, и перечитывал в который раз длинное письмо. Старик прилег, принакрывшись пледом, и вскоре задремал на широком топчане возле печки.

***

     Проснулся Игорь почти в полдень, выспавшимся, со здоровым  чувством голода. В доме было тихо, только часы на стене неторопливо отсчитывали свой ход. Он потянулся и опустил ноги на мягкий ковер у кровати. Надел штаны и прошел на кухню. Заглянул под крышку сковороды на теплой еще плите. Яичница с луком и ветчиной. Как раз то, что надо. С аппетитом набросился на еду и, насытившись, засунул в зубы сигарету и вышел на крыльцо.
     Стоял чудесный, теплый сентябрьский денек. Внизу мелкими бусинками поблескивая, играло на солнце море. У самой воды дымил костерок. Старик смолил деревянную лодку.
     Закурив, Игорь спустился к нему. Работа спорилась. Старик был в прекрасном расположении духа.
     - Спасибо за завтрак, дядя Федор, доброго тебе дня. Возьмешь бездельника в компанию?
     - Помощь - это конечно дело хорошее, – улыбнулся дядя, – только ты себя в зеркало давно видел? Ну, какой из тебя работник. Давай отдыхай, да отъедайся, через полгодика приходи, поговорим.
     - Да ну, какие  полгода, дядя Федор, недельку отлежусь и ладно. Мне бы работу какую подыскать. Хоть к вам в рыбацкую артель, – заартачился парень.
     - Узнаю пылкий боевой характер, чемпион, – улыбнулся дядя, подбрасывая хвороста в огонь, – только с работой сейчас туговато, время другое, сокращения кругом. Госпредприятия закрываются или
переходят в частные руки. Вот и наша артель туда же. Выкупили какие-то воротилы. Теперь вся работа вахтовым методом. На время путины народ набирают, а потом распускают. Там  хоть что-то платят. А постоянной работы нет. Поселок вымирает. Я-то давно на пенсии, на жизнь хватает, а молодым трудно. В городе та же история, заработки курам на смех.
      - Что же мне делать? – парень сел на теплый песок, обхватив колени руками.
      - Уехать не хочешь?
     Игорь поднял голову, сразу поняв, о чем идет речь. Но не ответил. Набрал пригоршню песка и, задумавшись, стал медленно высыпать его сквозь пальцы.
     В закопченном ведерке вскипела смола. Старик снял его с огня и обошел лодку к другому борту.
      - Не простил? – вывел он из задумчивости парня.
      - А? Да нет, что ты, дядя Федор, ты не думай, я зла на нее совсем не держу, отболело. А письмо прочитал, прямо душа не на месте, увидеть ее очень хочу.   
       - Тяжело видать на сердце такой груз носить. Но тех людей, погибших, уже не вернешь. Досталось тебе. Да видать за годы эти искупил ты сполна всю вину, ту, что на себя взвалил за сестренку свою непутевую, раз она такое письмо написала. Эх, Эмма, Эмма я ж ее еще на руках нянчил. Солнышко, а не ребенок.
      В очередной раз память бросила Игорю тот далекий трагический сюжет. Очевидец – почтальон дядя Ваня, буквально прилетевший к нему в спортзал на своем велосипеде. Трасса, разбитый автомобиль, тела двух сбитых, погибших людей. И его сестренка, сжавшаяся от ужаса за рулем.
     Потом, все как во сне: брошенный им в придорожные кусты  дядь Ванин велосипед,  на  котором  он едва успел до приезда ГАИ. На руках перенесенная через лес домой сестра. Забравший его наряд. Тюрьма, суд и долгие годы колонии.  Все пройдено. Все уже позади. Он сам сделал  выбор, разменяв свою молодость, но никогда не жалел об этом, тем более теперь.
     Эмма уехала почти сразу. Не могла смотреть в глаза матери. Наверное, поэтому и не писала. А тут это длинное письмо. Не письмо – покаяние. Эх, как бы он хотел обнять ее сейчас и не отпускать.
     - Может быть тебе проще, Игорь, Германия для тебя всего лишь историческая родина. А я порой скучаю, хотя и привык уже здесь. Почти тридцать лет там не был.
     Игорь ничего не ответил.
     - Я сегодня баньку вечером решил наладить, попарить старые косточки. Да и тебе малость не помешает, – казалось, не в тему продолжил старик.
     -  Баньку? – недоуменно спросил парень.
     - Зайдет мой товарищ, я его еще с Германии знаю, бывший военный прапорщик, служил под Бременом. Там и познакомились. Хороший человек. Тоже давно на пенсии. Он в городе живет. А работает как раз в фирме у тех дельцов, про которых я тебе рассказывал, дежурным по портовой линии яхт клубов. Должность небольшая, но и не последняя. Поговорю с ним,  может удастся, чем помочь. Там и платят хорошо.  Ну так что, топим баньку?
     Игорь вдруг поднялся на ноги и глубоко задышал от переполнявших его чувств.
     - Ничего, дядя Федор, ничего, все наладится, буду работать, подкоплю денег, вместе и поедем.


Глава  6


     Уже с час как он должен был отплыть на базу. Но перед отплытием  дежурный сказал ему, что пришла радиограмма с острова и в этот раз ему не придется ехать как обычно. Так как других разъяснений пока не поступало, то Игорь просто сидел на бортике пирса, курил и смотрел на море.
      Сегодня оно было не таким, как всегда. Синяя бескрайняя гладь, ровная, как лист бумаги. Ни ряби, ни волнышка. Бери и пиши на этом
листе, заново, набело всю свою жизнь. Или хотя бы половину. Но пустое занятие торговаться со временем, что прошло, то уже не вернуть, ни дня, ни  часа, ни минуты. Но начать сначала, просто глядя на прошлое, ведь можно?
     Игорь чувствовал в душе, что стоит на пороге каких-то перемен, которые уже начались  почти год назад  по приезду его в Приморье. Хороших или плохих, как знать. Скорее хороших. Ведь все так удачно складывается, как и не ожидал. Он поправился, окреп, теперь устроен и неплохо зарабатывает. Хотя в принципе, что еще может измениться, кроме этого. Годика через два возможно он вернется обратно, с деньгами, отстроит дом, свое родовое гнездо, куда его нет-нет, да и тянуло временами. И возможно осуществит, наконец, давнюю мечту - открыть собственный додзё, тренировать мальчишек.
     Он легко вздохнул, от этих мыслей на душе становилось спокойно и будто, что-то отпускало внутри. Взглянул на берег.
     Двухэтажное современное здание береговой конторы возвышалось над пирсом, игриво поблескивая солнечными зайчиками чистых пластиковых окон.
     О планах начальства можно было только догадываться. Поэтому Игорь сильно не заморачивался, а просто ждал, думая о своем.      День к тому же, выдался не по-осеннему теплым. На небе ни облачка, ни тучки. Но как-то слишком тепло, даже душно, словно летом перед дождем. Море спокойное, только прибрежные волны шлепают об опоры пирса и редкие чайки лениво кричат.
     На катере все  готово к отправке: продукты, напитки, различные вещи и предметы обихода. Все как обычно раз или два в неделю. Где еще найдёшь такую работу. Работа не бей лежачего, сам себе командир, всегда на свежем воздухе, да и платили хозяева хорошо, грех было жаловаться. В принципе все складывалось, как он и мечтать не мог. Ну и что, что задержали с отправкой, куда ему торопиться, море сегодня тихое, как дачные пруды, на быстроходном катере домчит скорее ветра. Поэтому Игорь наслаждался морским пейзажем и предавался неторопливым размышлениям.
     Возле конторы, на спортивной площадке, упражнялись трое охранников. Отрабатывали приемы карате. Сначала Игорь смотрел на них, но через пять минут ему стало скучно. Ставка на грубую физическую силу и показушность его не впечатляли. Смотреть на море   было  приятнее.   Он   отвернулся.   Вспомнилось   время   его
серьезного увлечения единоборствами, победы на первенстве города и края. Тогда упор делался на техническую подготовку. Каждый прием разучивался и отрабатывался детально, шлифуясь многократным повторением, отработкой в условном и реальном  поединке. А эти - скачут друг на друга, как быки на красную тряпку.
     Хлопнула дверь. Дежурный по конторе позвал его.
     - Опять радировали с острова, сказали, кроме всего прочего, возьмешь на борт каких-то девушек. Их скоро привезут на машине с вокзала.
     - Каких еще девушек, Иваныч? - удивился Игорь.
     - Да откуда ж я знаю? - пожал плечами дежурный и, махнув рукой, вполголоса сказал. - Боссам наверно развлекаться.
     Дежурный - Сергей Иванович или, как его здесь все попросту называли Иваныч, был тем самым дядиным другом, который и помог Игорю устроиться.
     Пожилой мужчина, бывший военный, прапорщик. Среднего роста, крепко сбитый, имел спокойный характер, нес свою службу, но не выслуживался, как многие другие. Игорю было по душе иметь дела в конторе, когда Иваныч находился на смене.
     Все сотрудники фирмы имели сотовые телефоны и круглые сутки даже в выходные находились на мобильной связи. С этим было поставлено строго. Невыход на связь считался проступком. Если кто-то по неуважительной причине не брал трубку, или через короткое время не перезванивал, то получал предупреждение, а после второго раза вполне мог вылететь с работы.
     С островом мобильной связи не было, и телефон по мере удаления от берега плавно превращался в электронную безделушку. Как и контору на материке, островную резиденцию охраняли, но лишь люди из числа приближенных к боссам. Всего человек около двенадцати-пятнадцати. Точного количества их не знал даже Игорь, хотя ему по роду своей работы частенько приходилось там бывать.
     Боссами здесь называли двух крутых бизнесменов, которым собственно  и  принадлежала   вся   организация.   Островная  охрана
также имела своего дежурного, который осуществлял связь с материком по радиостанции. Боссы же, как атрибут своей безграничной верховной власти, имели в распоряжении спутниковые телефоны. И могли связаться с каждым, где угодно и когда угодно.
     - Живут же люди, - покачал седовласой головой Иваныч, но слова его прозвучали без зависти, даже наоборот, как-то спокойно, словно
он ответил случайному прохожему, который час. И тут же, как в подтверждение добавил:
     - Но я, Игорь, не завидую, ты не подумай. Я за свою армейскую жизнь богатства, конечно, не накопил, но ни о чем не жалею, дом свой есть, жена любимая, детей вырастили, что мне еще надо под старость лет. А тебе молодому скажу: от излишеств все беды человеческой души. В излишествах человек свой внутренний облик теряет. Хороший в плохого превращается. Ты, Игорь, не завидуй, дорожи тем, что имеешь. Живи правильно. А чего нет, если тебе необходимость в том будет, само придет.
     - Да и я не завидую, Иваныч, – отмахнулся с улыбкой Игорь - ты меня прям, как маленького воспитываешь.
     - Для меня ты все равно молодой, сына моего напоминаешь, – вздохнул Иваныч и слегка по-отечески потрепал его по волосам.
     Игорь знал, что сын у Иваныча пропал без вести, выполняя интернациональный долг в Афганистане, и тот порой вспоминал его, роняя скупую мужскую слезу. Ему было искренне жаль старика.
     - И что, часто они так развлекаются? – спросил Игорь. Что-то я не припомню вообще, чтобы на остров кого-то из посторонних допускали.  Или я мало работаю, а Иваныч?
     - Да вот в том-то и дело, Игорек, что и я такого не припомню, чтоб на остров девчонок возили. Развлечений у них и в городе хватает. Не на промысловую базу же их повезут через остров. Оно, конечно, может и так, но берегом-то  до базы от города ближе, как ни крути. Да и с вокзала в поселок к промысловикам рейсовый автобус как-никак ходит.
     - Ладно, Иваныч, что гадать. Сказали, сделаю. Я их, когда повезу, по пути и расспрошу, зачем они там пригодились, –  подмигнул он старику.
     - Пойдем, Игорь, пока в конторе у меня посидим, я тебя чаем напою, жена ватрушек с творогом напекла, - гостеприимно позвал его дежурный.
     - Да уж наверно не придется мне сегодня у тебя почаевать, Иваныч, – Игорь, стоящий лицом к воротам, увидел, как охранник пропустил на территорию серебристый «Паджеро».
     У причала машина плавно затормозила. Охранники на спортгородке оставили свои «игры», и прикрывая руками глаза от солнца, уставились на джип. Точнее, на выходивших пассажирок.
     Первая - длинноногая блондинка с круглым приятным личиком, легко спрыгнула на асфальтовую дорожку.  За спиной у нее болтался дорожный джинсовый рюкзачок.
     Вторая аккуратно вышла из соседней двери. Лет двадцати пяти, среднего роста, слегка полноватая, с большой сумкой в руке.
     Одновременно вылезли еще две девушки, одна с короткой стрижкой, в расстегнутой синей болоньевой курточке и ботинках типа армейских с высоким берцем. Другая с тонкой изящной фигуркой в приталенной куртке-парке и светло голубых джинсах. Обе также с дорожными сумками.
     Высадив девушек, джип отъехал от причала на оборудованную возле гаражных боксов парковку и встал с краю от других автомобилей возле боковой стенки гаража. Из джипа вышли водитель и еще один мужчина. Оба высокие, крепкие, в защитных камуфляжах.
     Это были люди из числа охранников с острова. Береговая охрана и персонал носили только синюю однотонную униформу. 
     Игорь немало удивился - было странным видеть их здесь, выполняющими какие-то поручения. Никогда раньше ничего подобного он не замечал. Люди боссов, конечно, частенько бывали на материке, но в основном для того, чтобы просто отдохнуть или решить какие-то свои вопросы. Все, что касалось работы на берегу, к ним не имело никакого отношения.            
       Прищуриваясь от солнца, Сергей Иванович оглядел девушек. Все одеты по-дорожному, ни одной не было в юбке или платье, тем более в туфлях на каблуках, никакого вызывающего, броского макияжа.
     - Что-то не похожи они на охотниц за развлечениями, сдается мне, на  промысловую  базу  тебе   их   везти  придется.   Прямо   женское
военно-трудовое подразделение какое-то. Иди Игорь принимай пополнение, – по-армейски пошутил Иваныч.
     - Конечно, иду, – весело подхватил Игорь, такое  пополнение еще не каждому генералу приснится.
     Иваныч улыбнулся. А когда Игорь уже уходил, будто что-то вспомнив, взял его за рукав и серьезно сказал:
     - Ты знаешь, я запамятовал совсем, погода сегодня совсем не осенняя, духота стоит, как перед циклоном. Смотри в пути за горизонтом, Игорек. Если шторм начнется, лучше вернись обратно. Начальство начальством, но приказ не надо слепо выполнять. Своей головой всегда соображай.
     - Хорошо, Иваныч, спасибо тебе за все, – ответил Игорь, и мужчины прощаясь, тепло пожали друг другу руки.

***
     Грузно поворачивая тяжелым носом, катер медленно отвалил от пирса. Но выйдя напрямую и взяв курс в открытое море, очень скоро набрал хороший ход, и рассекая килем водную гладь помчался вперед, вскоре совсем пропав из вида. Лишь за его кормой  долго еще болталась в море белая пенная дорожка.
     Иваныч вздохнул, покачал головой и извлек из кармана носовой платок, чтобы вытереть им вспотевший от духоты лоб. Затем прошел на свое место в дежурку.
     В помещении было прохладно и тихо. Обычно Иваныч любил слушать новости по старенькому радиоприемнику, но тот как на грех вчера забарахлил. И сейчас в наполовину разобранном виде получал небольшой ремонт стараниями своего хозяина. Паяльник за время отсутствия дежурного уже остыл. Иваныч включил его снова. Немного повозился, не торопясь, аккуратно перепаивая детали. Для ремонта потребовался кусочек медной проволоки. И Иваныч решил прогуляться, припомнив, что за гаражом в контейнере с отработанными запчастями видел разбитую автомагнитолу с «косичкой» цветных проводов.
    Отхлебнув глоток прохладного чая из кружки, он поправил висевшую в чехле на поясе радиостанцию, закрыл дежурку и вышел на улицу.
     Вечерело. Вдали, в стороне противоположной заходящему солнцу, небо резко потемнело. С моря потянуло свежим ветерком.  По воде бодро побежали, догоняя друг друга, барашки волн.
     «Чует мое сердце, штормик сегодня погуляет. Море словно подменили. Как там Игорь? Лишь бы успел добраться», – запереживал Иваныч.
     Где-то протяжно забасил теплоход. На спортплощадке уже никого не было.
     Иваныч обошел гараж с левой стороны, и пройдя вдоль всего корпуса, приблизился к ящику с автохламом, стоявшему на углу у стены здания.
     Срезая перочинным ножом нужный ему провод, он вдруг случайно услышал обрывки разговора за углом гаража, где был припаркован серебристый «Паджеро». Разговор не был громким, так как люди сидели в машине и звук долетал через приоткрытые окна.  Возможно, Иваныч не придал бы этому значения и ушел, если бы пара фраз не резанули его слух почище, чем лезвие ножа провод.
     - А, что Серый? – обращался один мужчина к другому, как к старому приятелю. – Живой товар видать дело выгодное,  если наши боссы решили этим заняться. Глядишь, и мы с тобой скоро разбогатеем, раз они нас к этому делу подписали. Тут главное язык за зубами держать.
     - Знаешь Колек, - почесывая трехдневную щетину, ответил ему тот, что сидел за рулем, оно, конечно, лестно такое доверие, но вся эта затея, по-моему, больше на похищение человека смахивает, чем на бизнес. Так и за решеткой недолго оказаться, если что не так.
     - Да брось ты жути нагонять, «похищение человека» тоже мне нашел сравнение. Да эти девки сами рады радешеньки за границу рвануть, да за япошку богатенького замуж выскочить. Ну, а пока найдут себе партию, потанцуют в ночных клубах,  деньжат подзаработают. Что с них, убудет?
     - Может и так. Это кому как повезет.  Правда, их никто не спрашивал и не объяснял, что дорога без обратного билета, – он криво усмехнулся, – но это уже детали.  Хотя даже при плохом раскладе, с нас какой спрос, мы руки никому не заламывали, привезли, отвезли, доставили. 
     -  Вот и я об этом, ну что поехали, катера уже не видно.
     - Поехали, наше дело маленькое, по шашлычку и в сауну, – довольно оскалился небритый и, выбросив окурок в окно, повернул ключ зажигания.

***

Взбираясь на возвышенность, Иваныч ни на секунду не выпускал из рук телефон.
Он ясно увидел черную пелену охватившую горизонт и надвигавшуюся на материк с востока. С нарастающей тревогой он продолжал вызов, в очередной раз, получая в ответ бездушную фразу: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
     «Почему он раньше не знал о таких темных делах боссов или это и вправду впервые? Похоже и Игорь в таком же неведении. Но надо же что-то делать. Оставить все и на лодке броситься за ним? Нет, теперь уже поздно, скоро здесь такое начнется, страшно представить».
     Приморский климат славился лихими штормами.      
     Звонить, звонить, звонить.
     Иваныч буквально вцепился в телефон, раз за разом повторяя набор номера. Но безрезультатно.
     На самой вершине холма едва переводя дыхание от быстрого восхождения, он устало привалился спиной к стволу большого дерева. И уже почти потеряв надежду, наконец, услышал долгожданный гудок вызова.

***


     До залива оставалось совсем немного, какие-нибудь два-три километра, когда начался шторм. Подул сильный порывистый ветер, и  безмятежная морская гладь в секунду неожиданно превратилась в бушующую неуправляемую массу. Они бы успели, но всего лишь несколько фраз короткого разговора изменили все планы.
     «А не все ли равно?  - соображал Игорь, - ведь я вижу этих девиц первый раз в жизни. Какое мне до них дело? До места назначения рукой   подать.  А   завтра  их  возможно  уже  здесь  не  будет. 
И все пойдет по-старому - жизнь, работа. Почему я должен все терять. Не на смертную казнь же везу этих девчонок. Занервничал тоже. В конце концов, кто знает, может они и сами не против за границу. А я себе тут напридумывал. Да и жизнь только стала налаживаться, а теперь придется начинать все сначала, если вообще придется».
     Оставалось только догадываться, что с ним будет за невыполнение этой работы.
     «Но неужели это настолько серьезно? Может Иваныч что-то не так понял?».
     Но чем дальше Игорь думал, тем более отчетливо сознавал, что лишь пытается успокоить голос собственной совести. А надо было делать выбор и делать уже сейчас, практически не имея  вариантов.
     Некоторое время он еще колебался, держа штурвал курсом на бухту, раз за разом прокручивая все в голове. Время шло, шторм не на шутку набирал обороты.
     Игорь, конечно, не претендовал на киношный образ правильного во всех отношениях героя, не имеющего страха и сомнений, но и подонком никогда не был.
     Истекали драгоценные минуты, когда он, наконец, приняв для себя единственное решение, повернулся к девушкам и коротко передал им смысл услышанного.
     По мере рассказа глубокое недоумение в их глазах сменилось неподдельным страхом, развеяв последние сомнения Игоря. Стало ясно, что дороги в тихую бухту теперь нет. Но и обратный путь преградил жестокий шторм. Теперь только суша была их спасением.

***

     При подходе к острову катер начало сносить в район скалистой части побережья. Он все больше терял управление и почти не слушался руля. Огромные волны величиной с двухэтажный дом вздымали судно вверх и все чаще обдавали сжавшихся от страха пассажиров холодной водой. Шквальный ветер усиливался с каждой секундой и вскоре превратился в настоящий ураган.
     До берега оставалось не более пятидесяти метров, когда они почти миновали скалистый участок. Оставалось только обогнуть торчащий из  воды  огромный  валун,  к  которому  их  сносило  с
невероятной быстротой. Что произошло потом, никто сразу не  понял.
     Единственной целью Игоря в тот момент было развернуть катер в сторону от скалы  к небольшому песчаному участку суши.
     Он выбрал отрезок времени, когда, как ему показалось, судно находилось на более или менее ровной воде и вывернул штурвал, одновременно увеличив подачу  топлива.
     Секунду спустя огромная масса вспененной воды ударила катер снизу в переднюю часть корпуса, отчего он резко принял вертикальное положение, выбросив из себя в море все, что в нем находилось. Волны положили его сначала на бок, а потом на ровный киль и неуправляемым с работающим двигателем  понесли в сторону берега.


Глава 7


     Рассеялась прибрежная туманная дымка, и отчетливо проступили очертания острова. Стенами неприступного форта возвышались береговые отвесные скалы. Старинными башнями чернели впереди высокие горы. Глубоким замковым рвом подступало со всех сторон бескрайнее море.
     Крик  дикой птицы над головой, словно окрик грозного стражника с крепостной стены, вывел Андрея из раздумий.
     Он вдруг почувствовал себя стоящим у ворот огромного замка одиноким странником, наткнувшимся в пути на чужие владения. Андрею стало как-то не по себе.
     Он торопливо достал из лодки ружье, накрыл мотор прорезиненной тканью, и подняв голову, еще раз взглянул на море.
     Расстилавшаяся перед ним морская гладь, ровная как зеркало, сливалась с серым горизонтом. От воды веяло холодом. Надо было идти.
     Лямки большого брезентового рюкзака, который он взвалил на спину, были хорошо подогнаны, и ноша не казалась особенно тяжелой. К тому же часть провианта пришлось оставить в лодке. Периодической   хромотой   давал   знать   о  себе  недавний  перелом
левой ноги. Но мысли о цели визита на остров  придали ему энергии и на этом подъеме душевной волны он начал свой путь.
     Он прошел немного вглубь острова, никуда не сворачивая, преодолев невысокий холм. Доставать карту не было необходимости.
Время от времени кроны деревьев редели, и на свинцовом фоне неба проступали очертания гор, служившие прекрасным ориентиром.
     В лесу было гораздо теплее, стояла осень, листва с деревьев опала почти наполовину, что означало наступление поры бабьего лета, пусть короткого, но лета. Времени вполне хватит, чтобы вернуться пока не настали холода.
     Размышляя об этом, он прошел еще немного и вскоре наткнулся на небольшую полянку, заросшую травой. Лишь посредине  пятном чернело костровище.
     «Совсем старое», - сразу определил Андрей, но машинально по таежной привычке наклонился и потрогал золу тыльной стороной ладони. Пепел был совершенно холодный.
     Он  почти прошел мимо, когда  боковым зрением вдруг увидел, под раскидистой кроной огромной сосны, охапки примятой травы и свежие ветки елового лапника. Обнаруженное весьма насторожило его.
     «Ведь старик говорил, что остров совершенно безлюдный», - мужчина опустился на землю возле дерева.
     Мысли роем закрутились в голове:
      «На острове кто-то был совсем недавно или есть и сейчас. Но кто? Что это за люди? С какой целью они находятся здесь? Уж, не с той ли самой, что и я»?
     То, что здесь был не один человек не вызывало сомнений, четыре ночных лежки Андрей обнаружил под сосной, на месте его неожиданной остановки.
     Немного успокоившись, он стал рассуждать:
     «Почему бы этим людям не быть просто туристами или рыбаками-охотниками? Места здесь хотя и далекие, но богатые для промысла».
     Но этот вариант отпадал сразу по одной простой причине. Ночи сейчас холодные, а те, кто ночевал здесь, не разжигая огня, спали прямо  под  открытым  небом,  подстелив  лапник  и  траву,  и лежали
вплотную друг к другу, сберегая тепло. Оглядев поляну, Андрей не нашел ни одной пустой банки из-под консервов, ни одного обрывка пакета или бумаги, ничего.
     «А вдруг, кто-то потерпел бедствие на море, и, спасаясь, выбрался на остров  без  провианта  и  спичек.  Что же, такое вполне возможно, если учесть какой шторм бушевал здесь вчерашней ночью. Но зачем же уходить так далеко в лес от моря»?
     Понимая, что пока ни в чем определенном себя не убедил, он сбросил рюкзак, наклонился к земле и стал внимательно осматривать поверхность.
     Совсем скоро обнаружил среди травы отпечатки, по меньшей мере, трех пар разных кроссовок и одних полуботинок. Что вполне соответствовало количеству лежек. Все следы небольшого размера, не более тридцать шестого, наводили на невероятную мысль о школьном туристическом походе.
     Теперь, когда необходимо было свернуть и идти согласно карте берегом вдоль кромки гор, Андрей не сделал этого, понимая, что не успокоится, пока не отыщет этих людей. Он с большой осторожностью двинулся вперед по едва различимой цепочке следов, в примятой траве, уводящей к вершинам острова. 
     Через некоторое время за деревьями послышался шум падающей воды, и следы вывели к неглубокому горному ручью. Оглядевшись, Андрей присел и бросил в лицо пригоршню из журчащего серебристого потока. Холодная вода приятно освежила. Пересекая ручей с открытого, без леса места, увидел полоску моря и бледный солнечный диск, на треть осевший за линию горизонта.
     «Меньше чем через час  стемнеет», – подумал мужчина, - «мне самому не мешало бы позаботиться о ночлеге».
     К тому же к чувству усталости прибавилось ноющее чувство голода. Остров  теперь показался Андрею гораздо больше, чем представлялся вначале.
     Место на повороте ручья возле леса было просто замечательное. Никаких проблем с дровами и водой. Со следами дела обстояли иначе, они почти потерялись в каменистой, однообразно серой долине. Завтра их можно было не увидеть совсем.
     Андрей откинул все «За» и «Против» и двинулся в небольшой распадок, обходя сопку и удаляясь от леса, выбрав маршрут, которым ушли неизвестные.
     Не останавливаясь, достал из бокового кармана рюкзака упаковку паштета и пакет с нарезанным хлебом. Ел на ходу, ломтем хлеба, как ложкой, выбирая из маленького контейнера мягкую мясную массу.
     Опустошив баночку, спрятал ее под попавшийся на пути плоский камень и в это время заметил на осыпи какой-то круглый предмет.
Через пару шагов в его руке оказалась пластмассовая пуговица защитного цвета. Остатки ниток на ней не успели выгореть на солнце, как если бы находились здесь несколько дней. Место обрыва было совершенно свежим. Похоже он на верном пути.
     Минут через десять овраг, по которому он двигался, стал заметно более узким и глубоким. Тающие лучи закатного солнца были уже бессильны рассеять сумрак в его каменной пасти, и, цепляясь за края обрыва, лишь напоминали, что там, наверху, день еще не угас.
     Резкий поворот, возникший впереди, разделил овраг на две части. Одну видимую, которую Андрей уже прошел и вторую, которую не было видно совсем.
    Стараясь не шуметь, мужчина подошел к углу и осторожно выглянул. Не более двадцати метров отделяли его от отвесной задней стенки оврага, представлявшей собой огромный пласт скалистой породы. Вглядевшись в полумрак, он отчетливо увидел полное отсутствие кого-либо в этом тупике.
     В овраге было очень тихо, ни ветер, ни шум окружающей природы не проникали сюда. Пылинки, слетевшие с одежды, парили, словно в невесомости. Андрей даже немного растерялся, будучи уверенным до этого, что практически дышит в спину незнакомцам и раздосадованный решил поскорее  вернуться к ручью, устроить себе ночлег. К тому же заметно похолодало. Мысли о жарком костре и кружке горячего чая все больше овладевали им.
     «Выходит только напрасно потерял время, и завтра придется продолжать поиск или пойти своим путем, вычеркнув присутствие неизвестных из головы. Но куда же они могли подеваться? Может, дойдя до тупика, повернули обратно, еще до того, как я вошел в овраг? И я зря прошел этот путь»,  - подумал Андрей.
     При слове «Прошел» он поймал себя на мысли, что коридор за поворотом, все же не был им пройден в буквальном смысле этого слова.
     Да что собственно могли решить какие-то двадцать метров. И так видно, что здесь абсолютно пусто.
     Сняв рюкзак, Андрей уселся сверху, вытянув уставшие ноги. Захотелось  курить.  С  недавнего  времени  он  позволял  себе  лишь
редкие перекуры, решив бросить вредную привычку, но не в силах сделать этого сразу.
     «Нет, все-таки надо дойти до конца, а то попытка забега не будет засчитана», – устало пошутив, подумал он и, оставив вещи, с ружьем в руках пошел.
     Приблизившись к стене, вдруг почувствовал, как учащенно забилось сердце. И было отчего. За плоской скалой, в естественной каменной нише шириной не более метра, зияла узкая расщелина, ведущая вглубь горы и совсем незаметная, пока не подойдешь вплотную. Это открытие даже немного испугало его.
     Сложилась щекотливая ситуация. Входить было небезопасно, кто знает, что там могло ожидать. Но и возвращаться было  как-то несерьезно и даже глупо. С минуту поколебавшись, и наконец, набравшись храбрости, он стянул с пояса электрический фонарик, взвел курки ружья, и, протиснувшись боком в расщелину, направил в глубину яркий луч света.
     Сжавшись, отступила темнота и взору предстала большая пещера округлой формы с высоким сводом. Пол пещеры был ровный, усыпанный песком. Лишь с левой стороны баррикадой громоздились валуны в половину человеческого роста. Андрей понял, что единственное место, где тут возможно спрятаться, находилось как раз за этими камнями. На мгновение  показалось, что услышал даже какой-то шорох.
     Осветив каменную россыпь насколько это возможно, он в полголоса спросил:
     - Здесь есть кто-нибудь?
     И даже не получив ответа, понял, что в пещере находится не один. За валунами послышалось приглушенное всхлипывание и перешептывание. Подняв ружье, и не переставая светить, он ждал. В воздухе словно повисло электрическое напряжение. Так и не дождавшись ответа, но и не встретив никакой угрозы для себя, он сказал уже громче, при этом достаточно спокойным голосом:
     - Кто вы? Отзовитесь. Я не причиню вам зла.
     - Уберите свет, – раздалось из-за камней, и в луче возникла фигура девушки лет двадцати трех, одетой в синий свитер и джинсы.

     Ему захотелось разглядеть ее получше, но он выполнил просьбу и отвел фонарь в сторону. Единственное, что успел заметить, в руках у девушки ничего  не  было.  Она  все  еще оставалась на месте, словно
раздумывая подойти или нет, когда другой женский голос с волнением спросил:
     - Скажите, Вы не из лагеря?
     - Из какого лагеря? – удивился он, не понимая, о чем идет речь.
     Видимо удивление его было настолько искренним, что мигом разрядило обстановку. Из-за камней показались еще три девушки и все вчетвером бросились к нему. Две из них откровенно рыдали, не сдерживая слез, бессильно прижимаясь к его плечам. Немного опешив от такого проявления чувств незнакомых ему людей, он и сам не мог скрыть охватившего его волнения и смотрел на них, совсем ничего не понимая, повторяя только:
     - Девчонки, кто вы, откуда, что случилось?
     Наперебой они задавали ему те же самые вопросы и вдобавок ко всему просили о какой-то помощи.
     Из дальнейшего короткого сумбурного разговора он узнал, что девушек звали Аня, Вика, Катя и Настя. Что их привезли сюда на заработки на какую-то промысловую базу, Аню и Вику поварами, Катю и Настю дневальными. Когда ехали на катере, начался сильный шторм, и перевозящий их мужчина, делая маневр, не смог вырулить. Почти у самого берега катер налетел на огромную волну и встал в вертикальное положение. Все кто был внутри, выпали в воду. От удара судно развернулось, но осталось на плаву, и неуправляемое, с работающим двигателем скрылось из виду. Все оказались в воде, но было неглубоко и девушкам удалось вылезти на сушу. Их вещи поглотило море. Того мужчину они больше не видели. Скорее всего, он утонул.
     От их нестройных торопливых реплик вопросов у него возникло еще больше, чем было вначале. Но он решил начать с главных, рожденных в его голове, в силу выводов от изучения следов. Он понимал, что девушки уже почти сутки ничего не ели и скорее всего воды у них тоже не было.
     - Оставайтесь здесь, я принесу свои вещи, – сказал он и протиснулся в расщелину.
     На воздухе уже сгустились тяжелые сумерки. Небо стало темным, как черная сапожная вакса.
     Идя по оврагу, Андрей на ходу переваривал всю эту кашу от услышанного:
     «Лагерь, заработки, трясущиеся от страха, чуть не утонувшие девушки, которых к тому же никто и не встречал. Да собственно, как он  понял,  они  и  не  горят  желанием  подобных  встреч,  напротив,
испуганы и прячутся в пещере. Да, вопросов действительно неожиданно много на сегодняшний вечер, найти бы к ним подходящие и самое главное искренние ответы. Еды у него хватит, а вот с водой туговато, двухлитровая бутылка и та початая. Путешествие ночью до ручья его мало прельщало, придется делить воду на глотки. Плод его воображения - «самовар» горячего чая плавно  отменялся. А может».…
     Вдруг он услышал за спиной хруст галечника, и быстро повернулся с ружьем на звук. Одна из девушек, если он правильно запомнил Настя, осторожно двигалась за ним, озираясь по сторонам и вглядываясь в темноту оврага. Шум от шагов выдал ее.
     Увидев реакцию Андрея, она бросила в темноту:
     - Я помогу Вам с вещами.
      - Хорошо.
     Андрей не подал вида, но понял, что цель ее больше не в помощи, а в желании убедиться, что он здесь один, и добавил:
     - Спасибо, Настя, -  стараясь успокоить ее тоном своего голоса.
     Отчего-то Андрею вдруг захотелось, чтобы девушки ему доверяли.
     Над оврагом с шумом пронеслась стая птиц, разорвав тишину пронзительным криком. Настя испуганно вздрогнула. Даже в темноте он заметил это.
     Отцепив от рюкзака спальный мешок и брезентовый полог, свернутые  в тугую котомку, он подал их ей.
     - Остальное возьму сам, жаль воды маловато, всего одна бутылка, похлопал он по карману рюкзака.
     - В пещере течет родник за камнями, мы его тоже не сразу заметили, – ее глаза искренней радостью блеснули в полумраке.
- Ну вот, есть сегодня и приятные новости, – воспрял духом Андрей, - тогда Настя не пропадем, – и легко поднял тяжелый рюкзак.

***
    
     В углу пещеры, где прятались девушки, места, было совсем немного. Это пространство перегороженное камнями создавало впечатление маленькой комнаты. С другой стороны напротив их убежища в свете фонарика можно было разглядеть маленькую лужицу размером и глубиной, примерно, с детскую ванну. Едва заметно пульсирующая в ней вода говорила о том, что это родник, берущий здесь из недр земли свое начало и также исчезающий где-то среди камней.
     Это было открытие, великолепная находка. Данное обстоятельство делало этот каменный мешок пригодным для обитания.
     Андрей принялся разбирать свои припасы. Готовить сейчас какое-то варево было неразумно. Девушки почти сутки ничего не ели, если не брать во внимание слипшиеся от морской воды леденцы в жестяной баночке в кармане у Насти, которые она таскала с собой везде и всюду по соседству с пачкой сигарет. От сигарет, так же как и от спичек, после «купания», конечно же, ничего не осталось.
     Ни в овраге, ни в пещере не было и намека на дрова. Андрей не стал долго раздумывать. На случай непогоды или отсутствия времени на разжигание костра, он всегда имел в рюкзаке маленький газовый примус и пару баллонов. Места они занимали немного, но польза от них была неоценимая.
     Он поставил примус на середину «комнаты» и зажег газ. По стенам пещеры сразу же разбежались, заплясали отблески живого огня, как-то уютно и спокойно стало здесь. Открыл банку тушеной говядины и высыпал на расстеленный брезентовый полог нарезанный кусками хлеб.
     Все жадно набросились на еду и уставшие, утомленные, молча поглощали пищу, управляясь впятером одной единственной ложкой, которой доставали из банки содержимое и клали на хлеб.
     - А вкуснее сэндвичей, чем эти, наверно и в Макдональдсе не подают? – улыбнулся Андрей, глядя на жующих девушек.
     - Теперь мне кажется, что вкуснее вообще не бывает, – ответила Вика, с жадностью принимаясь за очередной бутерброд.
     Запахло свежезаваренным  чаем и по кругу пошли две пластиковые  кружки,  передаваемые  из  рук  в  руки.  Себе  Андрей
приспособил Настину жестяную баночку. Засунув пальцы в рукав куртки, держал обжигающую посудину и маленькими глотками пил
ароматный чай. Ему стало жарко, на лбу выступили капельки пота. Он ощутил, что насытился и стал разглядывать девушек.
      Карманный фонарь, включенный в экономичном настольном режиме, стоял посредине и прекрасно освещал вокруг, мягко тонируя
мелкие детали. Хмурые лица девушек прояснились, движения стали более свободными, они уже не были так напряжены.
     Вика, темноволосая, с карими глазами, чересчур серьезная и задумчивая. На вид ей было не более двадцати трех,  да и остальные не выглядели старше, несмотря на усталость и скверный сон минувшей ночью.
     Настя немного выше остальных, стройная, длинноногая, с приятным лицом, обрамленным белокурыми локонами, яркими синими глазами.
     Катя немного полная, но ровно настолько, что эта полнота не портила ее. Про таких говорили:  «Все при себе». Глаза, насколько Андрей мог разглядеть зеленые, на щечках и носу веснушки, хотя рыженькой ее никак нельзя было назвать, волосы темно - каштанового цвета, собранные в две небольшие косички. У нее с хитринкой  улыбка и проницательный взгляд. 
     Аня смуглого оттенка кожи, темноволосая,  восточного типа лицо, изящная осанка, красивый изгиб шеи и плеч. Она казалась отрешенной, как бы погруженной в собственные мысли, и поела немного, а выпив кружку чая, вообще легла на песок, облокотившись на руку и закрыв глаза.
     Все девушки были в джинсах и кроссовках. Только Вика в полуботинках типа армейских с высокими берцами.   
     «Вот уж точно, джинсы - одежда на все случаи жизни», - в шутку отметил про себя Андрей.
     На камнях лежали, еще не успевшие просохнуть, четыре утепленные куртки. Что-то не давало Андрею покоя, но как он не пытался, не мог понять, что именно.
     - Так каким ветром вас сюда занесло, красавицы? -  решил перейти он к главному.
     - Всех по разному, но до глупости похожие истории, – ответила ему Настя.
     - Я вот за заработком поехала, – начала  Вика. Она провела рукой по коротким волосам, словно поправляя прическу, на секунду задумалась и продолжила, – институт закончила, только кому сейчас нужны экономисты без стажа. Год отмучилась на частника в ларьке возле автозаправки. И так платил мало, а когда я сказала, что хочу уйти  на   рынок,  к  дому  поближе,  так  он  с  тех  пор  на  звонки  не
отвечает и зарплату за полмесяца, четыре несчастные тысячи, заплатить не может.
     Вика своим рассказом вдруг напомнила Андрею дочку одного его знакомого, которая окончив институт, тоже не могла устроиться по специальности. И работала в хлебном киоске, в котором не было ни воды, ни туалета, ни нормального обогревателя.  Мерзла зимой и страдала от жары летом, за семь-восемь тысяч в месяц. Он промолчал, покачав головой.
     - Я, например, - вступила в разговор Катя, прочитала в газете объявление, что требуются дневальные на приморскую промысловую базу на осенний сезон. Деньги хорошие обещали, вот и сорвалась.
     Услышав про базу, Андрей немало удивился, но не подал вида. На карте острова, нарисованной им со слов старика, ничего подобного и в помине не было. Никакая база в планы Андрея не входила, это уж точно.
     - А в городе кем работала? – спросил он.
     - Нянечкой в детском саду. Зарплата шесть тысяч рублей в месяц, плюс подработка - в одной конторе мыла полы, итого выходило девять тысяч. Ну и как прожить на эти, смешно сказать, деньги. За съемную квартиру, частичку только отдавала пять тысяч. А у меня маленький ребенок и больная мама инвалид с мизерной пенсией. И на что жить?
     Андрею не терпелось узнать поподробнее, что это за база такая, но он решил не торопить события, слушая дальше.
     - Настя, вот, с одного города со мной, знает, как у нас там жить богато, - сказала Катя, недвусмысленно подмигнув блондинке, – Да, Настена?
     - Ты на что это намекаешь? – резко отозвалась девушка, - все живут, как могут, я тоже живу, как могу и нечего меня задевать. Будто тебе кто-то запрещает. А я между прочим медучилище не для того  заканчивала,  чтобы  санитаркой  за  копейки  полы  мыть.  А  в
мединститут поступить, знаешь, какие деньги нужны? Поэтому не лезь не в свое дело.
     - Вы чего, девушки? – оторопел от удивления Андрей, видя, как из мирной беседы, назревает ссора, буквально на ровном месте.
     - Да так, ничего, - поспешно вставила Катя, понимая, что сказала лишнего.
     - Ладно, забыли, – отмахнулась рукой Настя, – было б хорошо, еще лучше бы не искала, не поехала бы в эту Тмутаракань.
     - Пытать не буду, захотите сами расскажете, но вот ссориться нам сейчас никак нельзя. Надеюсь, вы понимаете?
     Девушки, сначала Катя - деланно виновато, затем Настя - согласно,  кивнули.
     Он и сам не раз читал в газете подобные объявления. И даже, что греха таить, подумывал так же поехать подзаработать или же наняться на какое-нибудь судно моряком, как раньше. В последнее время, уже года два, он перебивался случайными заработками. Немного таксовал на своей старенькой машине, пока не попал в ДТП, после которого месяц провалялся в больнице. Чтобы восстановить машину не было и речи, осталась груда металлолома. Но как говорят, «нет худа без добра». Если бы не ДТП, Андрей не оказался бы в больнице, и судьба не свела бы его со стариком.
     - Что привело вас сюда, я понял, – поспешил Андрей переменить разговор на интересующую его тему, - лучше расскажите, чего вы так боитесь? Приехали на базу ну и работайте, зарабатывайте, что ж тут страшного, – пожал плечами мужчина.
     - Да никакая это не база! - в один голос воскликнули девушки.
     То, что дальше услышал Андрей, совершенно его не обрадовало.
    
***
    
     Андрею совсем не улыбалось ехать куда-то ночью. Да и девушки насколько он понял, рассчитывали выйти засветло. Поэтому утра решили дождаться в пещере. Андрей расстелил на песке за валунами спальный мешок, расстегнув на нем длинную молнию. Мешок превратился в большое одеяло, на котором всем, вполне хватило места.
     Обессилевшие девушки сразу улеглись и разомлевшие от сытной еды быстро уснули. Он накрыл их брезентовым пологом и наконец, прилег сам, совсем с краю, укрывшись курткой.
     В тишине пещеры было лишь слышно, как пульсирует вода в роднике, да изредка покашливала во сне простывшая Аня.
     Андрею тоже с лихвой хватило впечатлений от прошедшего дня. Некоторое  время  он  пытался  размышлять.  Однако  вскоре  увидел
перед собой бледно розовое, в последних лучах заходящего солнца море и бесконечные барашки волн медленно накатывающих на берег и не заметил, как погрузился в сон.

***
      
     Он хорошо проспал несколько часов, словно в забытьи. Но проснулся неожиданно и очень рано, часа в четыре или в пять утра. Кашляла во сне Аня. Он сначала подумал, что проснулся из-за этого.
     Но потом почувствовал, было что-то еще разбудившее его, но не мог понять, что именно.
     Обнаружил, что Настя повернулась и обнимает его. Он не мог понять, сделала она это сознательно или случайно во сне. Она ему очень понравилась. В свои сорок с небольшим он так и не был женат. Как-то не сложилось. Сначала морячил, видел только корабли, море, да портовые города. О том, чтобы создать семью, не было и речи.
     Потом в стране настали трудные времена, по году и более не платили зарплату. Порт неожиданно оказался нерентабельным, почти все суда были проданы под заграничный флаг или порезаны на металл, и Андрей уволился.
     В городе работы практически не было. Устроился по знакомству в егерское хозяйство. Три года работал и жил в тайге. Сначала учеником егеря. Трудно было, но со временем освоился и самостоятельно хаживал в таежные дали. И настолько притянулся к этому, что порой и сам понять не мог, что его больше увлекает - море или тайга. Стажировался у опытного пожилого егеря-якута Максима Натановича Уола.
     Открытый по характеру и трудолюбивый Андрей пришелся по душе   старому   егерю.   Долгими   таежными   километрами   якут
многому научил его, даже большему, чем требовалось по плану стажировки.
     Андрей  стал хорошо ориентироваться в тайге, понимать следы людей и животных, владеть ножом, стрелять из ружья и винтовки. А еще Максим Натанович, будучи в прошлом чемпионом Якутии, преподал ему основы национальной борьбы Хапсагай, удивительно гармонично дополненную им приемами в партере, то есть лежа на земле.
     «Понимаешь, Андрей, - говаривал не раз Максим Натанович,  – наш  Хапсагай -  это  поединок,  когда  оба  борца  стоят на ногах и по
правилам кто кого первый свалит на землю, тот и победил. Но в борьбе, как и в жизни, не всегда получается устоять. И если доведется тебе упасть, не надо сдаваться. Умей бороться до конца».
     Это время Андрей вспоминал с особой теплотой. Но тогда беда коснулась всех уголков большого государства.
     После развала Советского Союза, как один из самых молодых работников, Андрей попал под сокращение, и потеряв работу, вернулся в родной город. Как мог, зарабатывал, таксуя на своей иномарке. При общем безденежье, редкого заработка не то что на семью, ему одному едва хватало. Но в глубине души он понимал, что это не самое главное. Просто не встретил пока ту единственную, которая запала бы в сердце.
     Он улыбнулся от таких мыслей. О любви с первого взгляда он, конечно, слышал, но себя с такими вещами как-то не связывал. Хотя, как ему показалось, он тоже понравился Насте. Однако стройный караван его мечтаний,  в который раз набредал на широкую пропасть в виде разницы в возрасте и на этом останавливался.
     Захотелось курить. Андрей потянулся к куртке за сигаретами. Перепутав карман, наткнулся на карту. Да, цель его визита на остров теперь явно претерпевала изменения. Но насколько велики были эти изменения, стоило только догадываться.
     Наконец он нащупал сигареты, но курить в пещере, где спали девушки, не стал и, накинув куртку, решил выйти на воздух.
     Подойдя к выходу, он вдруг уловил снаружи какой-то звук, похожий на голоса. Убеждая себя, что ему просто показалось,  и опять  кричит  дикая  птица,  осторожно  вылез  из  пещеры в нишу. И
вдруг, совершенно отчетливо  услышал разговор нескольких человек сверху, над оврагом. Он замер, как вкопанный, и затаив дыхание, стал прислушиваться.
     Разговаривали двое мужчин. Пару раз запиликала портативная радиостанция. Из обрывков фраз Андрей понял, что они кого-то ищут. Не понял только кого именно. Но перечень вариантов не отличался богатством выбора, и он однозначно сообразил, что ищут не кого-нибудь, а именно девушек. Похоже, пересказанная ими история утонувшего парня, имела вполне правдоподобный вид.
     Когда голоса стали слышны совсем рядом, у него над головой, из пещеры вдруг раздался сухой надрывный кашель Ани.
     Андрей испугался. Если их обнаружат, то уйти из оврага и спрятаться в другом месте они не успеют.
     Стараясь не совершать лишних движений, он спиной протиснулся обратно в узкий вход. Расщелина была не очень высока, и он своим телом и вытянутой вверх на руках, наспех снятой курткой, насколько возможно попытался закрыть ее.
     Стоять было достаточно неудобно, руки сразу стали затекать. Если бы еще немного продвинуться назад и упереться ногой, то можно было освободить одну руку. Но Андрей боялся пошевелиться, каждую секунду ожидая быть обнаруженным.
     По оврагу скользил луч мощного электрического фонарика.
     - Пустое ущелье, и так понятно, что их здесь нет или ты предлагаешь спуститься и осмотреть каждый камень? – нервно спросил один из мужчин.
     -  Если они там, и мы их прозеваем, то нам несдобровать, ты же понимаешь, – не соглашаясь, ответил второй, но как-то лениво, тоном человека, явно не горевшего желанием шарить по ночным оврагам.
     Поразмыслив, через какое-то время он добавил:
     - По-моему, это тот самый овраг, возле которого мы днем искали. Ладно, надо возвращаться и так уже полночи бродим. Куда им деться с острова, - он глубоко зевнул и пихнул что-то ногой.
     Сверху в овраг посыпались камни. Звук их гулко раскатился в ночной тишине.
     Андрей весь напрягся. Только бы девушки не услышали и не подали голос.
     Вскоре все стихло. Он выждал еще немного на всякий случай, потом тихонько вернулся в пещеру. Курить, равно, как и спать ему расхотелось.
     Чиркнув зажигалкой,  взглянул на часы.
     - Что это было?
     Подняв глаза, Андрей увидел, что Настя не спит и смотрит на него. Невольно он залюбовался ею. И не торопился отпускать кнопку зажигалки. Ему хотелось подольше посмотреть на девушку.
     В слабом свете пламени черты ее лица выглядели как на хорошей акварели: мягко очерченный подбородок, чуть приоткрытые розовые губы, слегка заспанные, красивые глаза.
           - Я слышала какой-то грохот.
     - Сверху скатилось несколько камней.
     Поняв, что девушка больше ничего не слышала,  Андрей решил промолчать о ночном визите неизвестных.
     - Нас не засыпало? – встрепенулась она и приподнялась на руке, тревожно глядя на Андрея.
     - Нет, все в порядке, я выходил наружу.
     Зажигалка нагрелась, и Андрей, наконец, убрал палец с подачи топлива, словно факир, одним незаметным движением погрузив все в темноту.
     - Который час? – Настя зевнула и медленно потянулась, сладко постанывая.
     Андрей чуть с ума не сошел.
     - Почти шесть, через пару часов рассветет, – отозвался он, отчетливо понимая, что эта девушка ему совсем не безразлична.
     Пошарив рукой, он поднял котелок с остатками чая и сделал пару больших глотков остывшего напитка. Это взбодрило его.
     - Андрей, что ты обо всем этом думаешь?
     - Я думаю надо выбираться отсюда и как можно скорее.
     Он извлек из кармана и включил мобильный телефон. Несколько секунд смотрел на оживший крошечный монитор.
     - Пустая затея, как я и думал, ни одного деления на индикаторе антенны, даже учитывая, что мы находимся на возвышенности.
     - Может быть из-за того, что мы в пещере? – сказала Настя и подсела к Андрею, внимательно глядя на светящийся экран. - В метро на многих станциях мобильник ведь тоже не берет.
     - Возможно и так, – сказал Андрей, - надо попробовать на открытом месте, но придется забираться еще выше.
     - Почему?
     - Ты помнишь тот ручей, который вы переходили на пути к пещере? Там место достаточно свободное. Так вот я проверял там тоже. Бесполезно, никакой реакции.
     - Нашими «утопленниками» даже подсветить нельзя, – грустно вздохнула Настя, имея в виду промокшие телефоны.
     - Ничего, главное сами живы остались, – Андрей отключил и убрал аппарат. Затем немного подумав, спросил:
     - Настя, ты сможешь показать мне то место, где все произошло?
     - Думаю смогу, а зачем?
     - Я хочу попытаться отыскать катер, может быть его прибило к берегу. Ты ведь говоришь он остался на плаву?
     - Да, он не перевернулся, я даже не понимаю как такое возможно, он принял почти вертикальное положение и мы выпали из него в воду, как со второго этажа, прямо друг на друга. Катер снова встал на днище, и его понесло от нас… но у тебя же есть лодка, Андрей, почему ты спрашиваешь про катер? – недоуменно произнесла девушка.
     Мужчина не успел ответить. Надрывно закашляла и громко застонала Аня.
     Андрей схватил фонарь. Настя бросилась к Ане.
     - Мамочки, да ты же вся горишь, – испуганно воскликнула она.
     -  Мне плохо, – застонала Аня. Ее трясло в ознобе.
     Катя с Викой тут же проснулись, и щурясь от яркого света, потирали заспанные глаза, еще не совсем понимая, что происходит.
     - Надо идти к берегу, к лодке, там  у меня запас продуктов и медикаменты, - Андрей спешно застегивал куртку. Блеснули стволы закинутого за спину ружья, – кто со мной?
     - Вот еще, – вдруг возмутилась Катя, поправляя растрепанные волосы, – ни в какой лодке я больше ни поеду, хватит с меня вчерашнего купания.
     Андрей несколько смутился.
     - А как ты думаешь выбираться отсюда?
     - Пешком, до какого-нибудь поселка.
     Мужчина на секунду задумался.
     - Ваш перевозчик  не успел вам ничего рассказать?
     - Что именно? – Катя смерила его непонимающим взглядом.
     - Это остров, – негромко сказал Андрей, не рассчитывая казаться более убедительным, чем это было необходимо.
     - Остров?! – в один голос воскликнули Вика и Настя.
     Катя на секунду потеряла дар речи. Потом вдруг опустилась на песок. Из глаз ее брызнули слезы.
     - Что вообще происходит? Кто имеет право мною распоряжаться? Что еще за рынок рабов здесь? Нет, я больше ни секунды тут не останусь. Увози нас отсюда! – вскрикнула она и вскочила на ноги.
     - В принципе не вижу особой сложности покинуть остров, погода установилась, думаю на море тихо. Но моя лодка слишком маленькая, чтобы уехать всем сразу.
     - Ну и кому ты предлагаешь здесь остаться? – девушка явно была потрясена и уже почти не контролировала свои эмоции. Андрей с Настей, понимающе переглянулись, и мужчина на вызывающий Катин тон, спокойно ответил:
     - А знаешь, ведь мне ничего не стоит уехать отсюда одному и прислать с материка каких-нибудь спасателей. Или ты считаешь, что я кому-то должен?
     Девушки притихли, ожидая, что скажет Катя. Но пыл ее внезапно куда-то исчез, налетев на волнорез реальной действительности.
     - Нет, – упавшим голосом, как-то неопределенно пробормотала она и села на одеяло.
     - Тогда возьми себя в руки… пожалуйста.
     Андрей обвел всех внимательным взглядом, представляя в голове возможный план дальнейших действий. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заговорил.
     - Не будем делать трагедию на ровном месте, два рейса на лодке и вы снова на большой земле. Но сейчас двоим придется остаться в  пещере. Так безопаснее, на тот случай, если те кто вас ждал, бросятся искать. А я думаю, они не успокоятся, пока не прочешут весь остров.  Катер же дает нам шанс выбраться отсюда сразу. Конечно, можно пойти к берегу всем вместе, но Аня совсем плоха, с  ней надо кому-то остаться. Остальные со мной. Если катер вынесло на берег, мне может  понадобиться помощь.
     - Нет, я не хочу, не бросайте меня здесь, – испуганно запричитала заболевшая девушка. На нее было жалко смотреть. Попытавшись подняться, она без сил неловко завалилась на бок. Ее сильно лихорадило.
    Андрей вдруг занервничал, вспомнив о ночных гостях. Потеря времени ни сулила ничего хорошего, в поисках могли наткнуться и на его лодку. Он бросил взгляд на вход и погасил фонарь. Полоска утреннего света проникла в пещеру. Начинался новый день.


Глава  8


     Утренний кофе сегодня подали не в столовую особняка, как  было принято, а в кабинет на втором этаже, пропитанный роскошью, как и все в этом доме. Изящная мебель, стены увешанные картинами,  далеко не копий признанных мастеров, ковры ручной работы, старинные напольные вазы гармонично сочетались с евродизайном внутренних помещений. 
     У длинного причала покачивалась на волнах белая современная яхта и пара быстроходных катеров. По причалу медленно прогуливался охранник в зеленом камуфляже. Фигура еще одного маячила на корме яхты.
     Прекрасный вид на лагуну открывался из большого окна кабинета. Солнце только всходило, освещая робкими лучами очертания бухты и несколько построек на берегу.
     - Как только рассветет, несколько  человек надо отправить на катерах вокруг острова и еще раз прочесать окрестности. Здесь же не Бермудский треугольник, в конце концов. И вообще мне совсем не нравится, когда мои люди бесследно исчезают, – человек, ноги которого уютно покоились на мягком пуфе, сидел в большом кожаном кресле и неторопливо помешивал золоченой ложечкой ароматный напиток.
     Судя по виду, он не был сильно расстроен последними новостями. Скорее это его просто занимало. Поэтому указания он давал неспешно, еще не совсем пробудившись ото сна. На широкие плечи был накинут шелковый халат. Светлые волосы на голове слегка взъерошены.
     Второй, высокий холеный мужчина, в сшитом на заказ дорогом костюме, находился на противоположной стороне кабинета. Сидя в таком же кресле, он вертел в руках необычный сувенир – два камня кремниевой породы на небольшом пьедестале в красивой золотой оправе.
     - Знаешь Паша, я решил обернуться поскорее, поэтому вместо яхты возьму один из катеров. Думаю, второго здесь вполне хватит. На подписание договора уйдет несколько часов, вечером или завтра к обеду рассчитываю вернуться.
     Закурив сигарету, он взглянул на часы.
     - Отправляемся с острова через двадцать минут. Спускайся вниз, и скажи Николаю, пусть готовит нам катер,  – повернув голову к входной двери, обратился он к крепкому парню  в джинсах и черной кожаной куртке.
     Как только дверь за последним закрылась, мужчина в халате сладко потянулся, скрестив пальцы рук перед собой и сказал:
     - Сегодня решающий день, и если все удачно сложится, половина ресторанов окажется в наших руках. Жила скоро иссякнет, а к тому времени весь наш бизнес будет в рамках, дозволенных законом. Я думаю, может вообще забыть о просьбе Ихиро. К чему нам эти заботы, у нас и своих хватает.  Прошло то время, когда наши дела зависели от отношений с ним, пора как-то ненавязчиво сказать «Нет».  А может вообще стоит обратиться к нашему старому знакомому?
     Собеседник приподнял брови, сразу поняв о чем идет речь, и пропуская через ноздри  табачный дым, заметил:
     - Эти услуги сейчас недешево стоят.
     - Нам ли переживать за деньги, Тёма, – вальяжно развалившись, ответил второй.
     - Ты же знаешь, я всегда берегу каждую копейку, но здесь дело не в деньгах. Мне кажется, ситуация не настолько сложна для принятия радикальных мер. Но вижу, и ты не спешишь называть Ихиро нашим другом.
     - Никогда так не считал, просто не говорил об этом. Конечно, его помощь в сбыте золота неоценима. Но и комиссионные зашкаливают за пределы разумного.


     - Наконец-то ты это понял. А не боишься страшной японской мести? – скорее с улыбкой, чем серьезно спросил высокий, надевая на дорогой костюм непромокаемый плащ.
     -  Не думаю, что Ихиро возьмется за это, он и так неплохо обогатился за время нашего сотрудничества. Единственное, чего я опасаюсь,  это шантажа с его стороны, если мы откажемся и дальше с ним работать.  Остров хоть  и частная территория, но от спецслужб это не спасет. Хотя недоброжелателей по собственной воле создают себе только дураки. Предлагаю пригласить его на встречу и обставить все так, чтобы он сам отказался от сомнительного предприятия. Попытаемся убедить его переходить на легальный бизнес.
     Он отпил глоток от изящной фарфоровой чашки:
     - Когда рудник прекратит свою деятельность надо будет замести следы, чтобы не осталось и намека на его существование. Благо, что все работяги без роду без племени. Построим здесь для них какой-нибудь цех по переработке морепродуктов, а не захотят, уговаривать не станем, – недвусмысленно пояснил он.
     - А как же наши пропажи? Что будем делать с ними, когда  отыщем?
     - Кстати, это как раз и неплохо, что так получилось. Можем использовать ситуацию в свою пользу. Сегодня Ихиро вместо девушек получит скупую радиограмму с впечатляющими  подробностями форс-мажора по его заказу. А «танцовщиц» отправим  обратно, не утомляя себя ответами на их вопросы.


***

     Говорят, что было раньше, это уже прошлое и нет от него ничего кроме воспоминаний. Но бывает, и прошлое имеет силу над настоящим. Андрею очень хотелось, чтобы в их маленьком импровизированном развед-отряде была Настя. Но как медсестра она оказалась нужнее в пещере, где осталась больная девушка. По-другому и быть не могло, он понимал это.
     Выйдя из оврага, к морю спускались лесом, сторонясь открытых мест. Утренняя прохлада скоро улетучилась куда-то, в лесу стало очень душно.
     В отличие от Вики, которая при переходе выглядела настоящим бойцом, терпеливым и выносливым, Катя скоро совсем раскисла.
Все чаще стала отставать. Андрей даже стал подумывать проводить ее обратно. Но не рискнул терять время, хотя темп изрядно пришлось сбавить.
     Разговоров старались избегать, больше прислушиваясь к окружающей обстановке. Но в лесу было на удивление тихо. Только листья шуршали под ногами от их торопливых шагов.
     - Я устала, давайте передохнем, – в  очередной раз начала девушка.
     - Катя, потерпи немного, – подбадривала ее Вика.
     - Хорошо, стойте, – Андрей привалился спиной к раскидистой сосне, – пять минут перекур. Дальше, чтобы не устраивать гонку,  пойдем другим порядком: Катя впереди, за ней Вика, следом я, – Андрей улыбнулся, - прямо как в турпоходе. Направление здесь одно - вниз к морю, думаю, скоро будем на месте. Сначала надо добраться до лодки. Там передохнем. Потом поищем катер. Вы помните, где это было?
     - И захочешь, не забудешь, – ответила Вика, - там единственный открытый участок берега и в воде большая скала, чуть не налетели на нее, когда плыли.


***

     Вот Вика, засмотреться. Идет как на пружинках, плечики вперед, лишнюю ветку не заденет, разрумянилась, глаза горят, по сторонам внимательно смотрит. Ни дать ни взять военно-спортивная игра «Зарница».
     «Да ей эти приключения, по-моему, просто в кайф», – любовался Андрей. Испугается, не покажет. Одни только военные ботинки чего стоят.
     «Стоп»! - Андрея вдруг осенило. Его вчерашняя находка – пуговица, которая не давала ему покоя, не подходила к одежде ни одной из девушек. А это значит, что их искали не только ночью, но и вчера днем. Кто-то шел по их следу, так же как он. И скорее всего продолжает искать и сейчас.
     Машинально Андрей взял ружье наперевес.
     Их разделяло метров около трех, когда лес поредел, и на пути встретилась небольшая полянка. В этот момент что-то насторожило Андрея.
     - Стойте! – только и успел бросить он, как неожиданно, откуда-то сбоку из-за большого дерева возник парень в камуфляже и резким ударом ноги в живот сбил его на землю.
     На секунду Андрей практически отключился, лишь инстинктивно закрыв от ударов голову. Оказавшись на земле, успел перевести дыхание. Но противник уже сидел на нем, пытаясь сделать болевой прием на руку.
     «Силен парень», - мелькнуло в голове у Андрея.
     Девушки что-то кричали, вопила Катя, когда Андрей, наконец, вывернулся и повалил нападавшего на бок. Они, сцепившись, покатились по траве вниз.
     Схватка была настолько скоротечной, что сразу никто ничего не понял. В этот момент бросилась на выручку Вика, зацепив парня за шею.  Этого хватило Андрею, чтобы освободиться, направить ружье и взвести курок.
     Но Вика вдруг по собственной воле отпустила парня. Да и тот застыл, как вкопанный в позиции для нанесения удара, с ничего непонимающим взглядом. 
     - Игорь, Игорь, это же Игорь! – воскликнула  она, да так радостно, будто брат пришел с армии: – Живой, живой!
     Андрей вернул курок в первоначальное положение и, поправляя одежду, медленно поднялся на ноги, опираясь на ружье.
     - Ну вот и познакомились.
     - Если человек с ружьем и в камуфляже на этом острове не охранник, тогда кто? – спросил Игорь, испытующе и с недоверием взглянув на Андрея.
     - Так вот почему ты на меня набросился. Решил, что я девушек в плен взял. Вообще-то я сюда поохотиться приехал, думал далекий необитаемый остров, тихое местечко, а тут жизнь кипит, как в мегаполисе. Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит? Ты сам-то разве не здесь работаешь?
     - Я всего лишь снабженец и перевозчик, дальше причала и особняка на берегу никогда не бывал, охранников не всех в лицо знаю.
     - Тут еще и особняк имеется!? – удивленно спросил Андрей. – Ну дела, чем дальше, тем интереснее.
     - Остров частная территория, принадлежит двум очень богатым бизнесменам. У них здесь в бухте  вроде как, резиденция или лагерь, как все между собой называют, – ответил Игорь.
     У Андрея промелькнуло в голове, а стоит ли  верить рассказам старика или это нелепые выдумки, чтобы вызвать к себе всеми забытому какой-то интерес. У стариков такое бывает. А ведь он так хорошо с ним сблизился, даже хотел забрать к себе потом, если все удачно сложиться.
     Но что-то подсказывало Андрею, что старик не мог так поступить с ним, тем более Андрей и без того проявлял к нему искреннее внимание.
     - Так значит, это была твоя лодка у поваленного дерева? – спросил Игорь.
     - Моя, –  Андрей на мгновение застыл, - а почему была?
     - Пришлось ее перепрятать, подальше от непрошенных следопытов.
     Андрей облегченно вздохнул, может сейчас это и к лучшему.
     - Только теперь нам надо уходить вправо, дальше я вас поведу, но где остальные девушки, неужели не выплыли? – с тревогой спросил Игорь.
     - Они в горах, в пещере, – успокоила его Вика, – а мы и правда чуть не утонули, если бы не Настя, она первая дно ногами почувствовала и нас всех за собой вытянула. А потом мы в лес  убежали, спрятались от урагана. Ты же не сказал нам, что это остров. Утром решили к жилью выйти, поднялись выше и пошли по оврагу, туда не попадал ветер.
     - Зато мы попали в тупик,  – вставила Катя.
     Но Вика пропустила мимо ее укол, объясняя дальше по существу.
     - Я решила посмотреть, что за каменная плита в тупике, такая ровная,  будто ее специально как стенку поставили, и нашла вход в пещеру. Там было тепло. Мы решили переждать дождь, и уставшие после холодной ночи, проспали почти весь день. Под вечер в пещеру зашел Андрей. А мы когда из моря вылезли, тебя не нашли, думали все. Темно же было, еще этот шторм.
     - Я и сам не понимаю, как выбрался. Волна меня оглушила, очнулся  уже  на  берегу,  видимо прибоем вынесло.  Когда  пришел в
себя, меня рвало от морской воды. Нахлебался, будь здоров. Руку еще
поранил, когда падал. Вас тоже искал, сначала по ручью к оврагу поднялся, потом весь берег обшарил, и на лодку наткнулся. Аптечку оттуда взял, бинты, йод.
     - А катер? Что с ним?
     - Катер? – серьезно переспросил Игорь, и вдруг улыбнулся: - Да что ему будет, стоит на берегу, как ни  чем не бывало.
***

     Дальше идти не пришлось слишком долго. Вскоре холм стал более пологий, поросший кустарником и редкими деревьями. И только к морю берег вновь пошел под уклон.
     Почти на краю этой границы Игорь, который двигался впереди, вдруг не говоря ни слова замер, как вкопанный, и расставив руки в стороны, преградил путь остальным. Через секунду все уже лежали, не шелохнувшись, в густой высокой траве и слушали разговор:
     - Если бы мы вчера его нашли, не пришлось бы ночью по острову рыскать.
     - Сам виноват, пролетел  мимо этой скалы,  как бешеный, вот и не заметили.
     Внизу метрах в пятидесяти на воде покачивался катер, в котором находилось двое мужчин в камуфляжах.
     Еще трое разматывали в сторону берега буксирный трос. Туда, где на песке, словно выброшенный прибоем беспомощный кит, серебрился бортами второй катер.
     - Не успели, – прошептал Игорь.
     Андрей подтянул ружье:
     - Может взять их на прицел и захватить оба катера?
     - Даже не думай об этом. Охранники все вооружены, а в катере, я уверен, есть и автомат.
     - Что же это за резиденция такая? Охраняется как загородный дом президента?
     - Откуда я знаю, у богатых свои причуды.
     - По-моему дело здесь вовсе не в причудах, – озадачился Андрей, - ладно, оставим эту затею. Как только они уедут, переберемся к лодке, там решим, что делать дальше.

***

     Вторую половину дня они встретили уже в пещере. Так же, как и в первый вечер, сидя в своем убежище вокруг маленького примуса. Только теперь их было шестеро. Двое мужчин и четыре девушки.
     Все молчали, глядя на колеблющийся свет газовой горелки. Радость ожидания  скорого спасения оказалась недолгой. И этому были причины. Укромное место под деревьями, растущими у самой
воды, Игорь отыскал сразу. Небольшой пакет  с аптечкой, который он взял из лодки и уходя оставил в дупле  дерева, был тому доказательством. Только вот лодки там не оказалось.
     Потом минут десять Андрей, буквально ползал на коленях, отыскивая хоть какие-то следы.
     - Ну что же ты, не мог получше ее спрятать? Или вообще бы не трогал раз не твое, – уже в пещере раздраженно наседала на Игоря Катя.
     Парень молчал, даже не пытаясь найти ответ на вопрос, теперь не имеющий никакого значения. Он и сам чувствовал свою вину и усиленно соображал, что же делать дальше.
     - Ты думаешь, это охранники забрали лодку? – спросил он  Андрея.
     - Не знаю, я нашел там только твои следы и то со стороны леса. Лодку   вполне   могло   утащить   приливом.   Хотя,  если  эти  парни
пришли с воды, то следы запросто могло смыть волнами. В любом случае никакой уверенности ни в том, ни в другом у меня нет.
     - Можно попытаться это выяснить, – сказал Игорь.
     - Как?
     - Прямо нам, конечно, никто об этом не скажет, но как вариант ближе к вечеру осторожно подобраться к лагерю и посмотреть, что там происходит. Причал несколько выдается в бухту и его можно хорошо рассмотреть с суши. Если лодка там, все станет понятно.
     Он замолчал, потом добавил:
     - С другой стороны, можно вообще ничего не делать, просто подождать. Я думаю человек, который сообщил мне все  по телефону, что-нибудь предпримет.
     - Что за мужики такие пошли, им лишь бы сидеть и ждать, – недовольно возмутилась Катя.
     - Ну что ты, перестань, – вмешалась Вика, – ты же видишь, им тоже сейчас не просто, – но тут же добавила: - Ребята, а может и правда, чего зря сидеть?
     - И все-таки я считаю самым разумным именно ждать, – проявив характер, ответил Игорь.
     - Катя, Вика, ребята, я для кого кашу варила? Покушайте. Поспорить всегда успеете, – внесла некоторую разрядку в разговор Настя. – Катя, держи ложку.
     Игорь встал, порылся в кармане куртки и вытащил туристический нож со складной ложкой.
     - А это тебе, Вика.
     - О, – улыбнулся Андрей, – вооружения в нашем отряде прибавилось. А вот еды шестерым надолго не хватит. Основные запасы теперь там же, где и лодка. Он с сожалением покачал головой.
      Когда девушки принялись за еду и обсуждение событий прошедшего дня, Игорь подсел поближе к Андрею.
     - На обратном пути я заметил, ты хромаешь? – вполголоса чтобы не слышали другие, спросил он. - Это из-за драки? Извини, если так.
     - Да нет, не беспокойся, – ответил Андрей, – ты ни при чем, это после ДТП несколько лет назад. Хромаю только когда нагрузка большая или идти долго приходится, а так ничего, еще бегать могу.
     При слове ДТП Игорь вздрогнул от плохих воспоминаний.
     - Ты считаешь, тот человек, Сергей Иваныч, кажется, про которого ты рассказал, найдет нас в этой пещере? – переключил его мысли Андрей.
     Игорь задумался и сказал:
     - Еще раньше, обкатывая катер, я пару раз объезжал вокруг острова. Весь берег сплошные отвесные скалы. Есть всего три места, где можно причалить. Одно из них – бухта. Второе - полоска песка, недалеко от которой мы перевернулись. И наконец, пологий лесистый холм, куда я перепрятал лодку. Я как-то рассказывал Иванычу  об  этом.  К  тому  же  думаю,  он  без  труда  выяснит,  где
охранники нашли мой катер. Значит, и ждать его надо именно там. Скоро вечер,  вряд ли в темноту уже кто-то приедет.  А вот завтра до
рассвета надо всем выбираться туда. Спрячемся в траве, как сегодня, и будем смотреть.
     - Аня еще слишком слаба, температура только стала спадать. Настя дала ей таблетки, стало полегче, но все равно ей лучше остаться в пещере, – сказал Андрей.
     - Видать неспроста я руку поранил, аптечку получается не зря забрал, – грустно улыбнулся Игорь, поправляя бинтовую повязку на левом запястье и продолжил, – тогда, раз так, надо дежурить там по очереди, ждать помощи. А чтоб девчонки нас уважать не перестали, – подмигнул он Андрею, - предлагаю сделать вылазку к бухте, к лагерю.
     - Я только «За», – улыбнулся Андрей.
     - Что вы там шепчетесь? – с интересом спросила Настя.
     - Да вот Игорь не может выбрать с кем в разведку сегодня пойдет. И добавил, ответив с удивлением взглянувшему на него парню:
     - Да Игорь, так будет лучше, быстрее. А я завтра с утра на берег поковыляю помощь караулить.
Глава 9


     Входная дверь квартиры отворилась и в прихожую вошла стройная светловолосая девушка. Два маленьких пушистых комочка выскочили из гостиной и волчками весело закружились у ее ног.
     - Тимка, Фишер! – радостно воскликнула девушка и ласково потрепала песиков за холки.
     - Наташа, проходи сюда, – раздался из кухни женский голос, сейчас будем ужинать.
     Скинув легкую курточку, девушка поправила перед зеркалом непослушную челку и спросила:
     - Тетя Лена, а Вадим Николаевич дома?
     - Дома, пенсионер, где же мне еще быть? – услышала она ответ.
     На просторной кухне за круглым столом под абажуром, пожилой лысоватый мужчина читал газету. Миловидная женщина в темном халате румянила на плите сочные котлеты.
     Наташа поцеловала ее в щеку, и помыв руки, села за стол.
     - Так, отличница, и зачем тебе понадобился Вадим Николаевич?  - мужчина отложил газету и снял очки.
     - Мне нужна Ваша помощь.
     - Не иначе взять штурмом приемную комиссию?
     - Неет, – улыбаясь, протянула  девушка, – в университете все хорошо, остался последний экзамен, справлюсь, спецназ здесь не понадобится.
     - Ты так интересно говоришь, Наташа, словно он понадобится где-то в другом месте? – повернулась к столу женщина, вытирая руки о передник и подавая тарелки.
     -  Не знаю, может и не понадобится.
     - Так, что все-таки случилось?
     - Помните, на майские праздники я приходила к вам в гости со своей знакомой, Аней.
     - А, та темненькая, она еще бальными танцами занималась, кажется?
     - Точно, ну и память у Вас, тетя Лена!
     - Ничего особенного, нечасто ты сюда с кем-нибудь приходишь. А девочка   интересная,   мне  кажется,   вы   вполне   могли   бы   быть
подругами. Она, по-моему, вдвоем с мамой, где-то в северном микрорайоне живет?
     - Ага, – подтвердила Наташа и вопросительно взглянула на Вадима Николаевича, вздернув вверх симпатичный носик.
     Мужчина согласно кивнул, вспомнив о ком идет речь.
     - Вы правы, тетя Лена, мы и вправду хорошо подружились. А тут неделю назад Аня сказала, что собирается уехать на три месяца к морю, на рыббазу. Мы разговаривали по телефону каждый день, до самого отъезда. Она говорила, что  какая-то ее знакомая звонила оттуда и звала на заработки. И вот уже два дня,  как Аня уехала,  от нее нет никаких вестей, и молчит телефон, – на одном дыхании выпалила девушка.
     - Когда ты разговаривала с ней в последний раз? – отложив вилку, спросил мужчина.
     - Она отправила мне смс-сообщение с железнодорожного вокзала Владивостока. Писала, что ее и еще трех девушек встретили с поезда и на машине везут к морю. Обещала позвонить, когда доберется.
     Мужчина на секунду задумался, затем сосредоточившись, посмотрел на девушку:
     - А теперь, Наташа, все с самого начала, не торопясь и поподробнее.

***

     - Федор, открывай, это я, – тотчас после стука донеслось с крыльца.
     Мужчина неторопливо слез с топчана, потирая сонные глаза, доковылял до двери, отодвинул щеколду.
     - Здравствуй, Иваныч, ты чего это ни свет, ни заря? В форме? С работы что ли?
     Он  пропустил неожиданного гостя в дом.
     - Когда ты, наконец, Федор, телефон себе купишь?
     - А зачем он мне? Игорек, как квартиру в городе снял, раз в неделю навещает, не забывает старика, и то хорошо. А звонить мне некому, ты же знаешь. А ты что такой запыханный, как с беговой дорожки, случилось чего?
     Он поставил чайник на плиту и сел поближе к гостю за стол. Тот коротко обрисовал ему ситуацию. Федор, немного поразмыслив, спросил:
     - Может ты, Иваныч, что-то не так понял?
     - Да что тут понимать, – обиделся дежурный,  - я своими ушами слышал, что девушек обманом хотят за границу отправить. И Игорю успел рассказать. Вчера с острова передали, не приехали они туда. Хотя до шторма вполне успевали. С ночи на острове начали  активные  поиски.  А утром радировали,  нашли на берегу катер,  а на
полосе песка мокрые вещи Игоря и сумки этих девчонок. Больше пока ничего не знаю.
     Старик поднялся, снял свистевший на плите чайник и заходил  взад вперед по комнате.
     - Да ты, Федор, так не переживай, успели они. Схоронились наверно на острове, шторм переждать, и сидят сейчас где-нибудь. Катера-то нет, охранники забрали его.
     - А вещи?
     - Ну сам представь, до вещей ли было, может, и потеряли чего, я такого урагана давно уже не припомню. Одно ясно - ехать надо выручать их, самим им не выбраться.
     - Тогда сейчас и выезжаем, лодка у меня готова, возьмем дополнительное топливо и вперед, – старик потянулся за сапогами, стоявшими возле теплого припечка.
     - Не спеши Федор, не все так просто. Я острова не знаю совсем, а где они сейчас и гадать не возьмусь. Искать придется. Охранники, не забывай, сейчас тоже ищут. Представь, наткнемся на них. Тогда точно ни Игорю, ни нам никто не поможет.
     Старик задумался на секунду, потом сказал:
     - Надо сообщить куда следует, раз так.
     - Все бы ничего Федор, только это очень влиятельные господа. У них везде свои люди. Ведь кроме моих слов ничего против них нет. Завтра  они  представят  все как  клевету  на  их честное имя. Усилят
бдительность охраны на острове и туда не то, что мы, птица незаметно не пролетит.
     - Подожди, но они же не знают, что нам известны их планы. Мало ли по какой причине Игорь не приехал в бухту. Из-за шторма, например. Он парень не глупый, сообразит, что сказать, если их найдут.
     - Все это так, – почесал затылок Иваныч, – тогда еще хуже. Девчонок отправят куда хотели, а Игорю придется вернуться, как ни в чем не бывало. Уж потом точно концов не найдешь.
     - Что же ты предлагаешь?
     - Я предлагаю не спешить. Ну, пару дней на острове поищут, потом успокоятся. Игорь в любом случае теперь будет ждать. А я тем временем попрошу одного своего хорошего знакомого нам помочь.
     - Он надежный человек, профессионал, – сказал Иваныч с вопросом    посмотревшему     на     него   товарищу,    –   полковник
госбезопасности в отставке. Правда в другом городе живет, почти сутки езды отсюда.
     Старик в раздумье стал теребить уголок клеенчатой скатерти стола.
     - Не волнуйся, Федор, ему можно доверять. Я тебе как-то рассказывал  про  него. Пестерев Вадим.  В группе «Альфа» командиром был. Да  ты  уже  не  помнишь  поди.  Ну  да ладно.
Побегу я. Еще домой надо успеть, переодеться, жену предупредить, да на поезд.
     Они вышли на крыльцо.
     - Ты уж поторопись, Иваныч, каково им там? – старик с тревогой посмотрел на далекий горизонт.
Потом взгляд его скользнул на лодку, стоявшую у маленького деревянного причала.

***

     Самому обычному человеку такие меры могли показаться излишними. Но на самом деле здесь не было ничего особенного,  всего лишь работала отлаженная система безопасности.
     После часового на входе, дежурному офицеру за толстым стеклом, Иваныч предъявил паспорт, пенсионное удостоверение и даже ветеранскую книжку. Потом еще с полчаса томился на скамейке в узком холле. Наконец, офицер жестом подозвал его и продиктовал номер мобильного телефона.
     Выйдя на шумную улицу, Иваныч пересек ее и, углубившись в тихий дворик жилого дома, набрал заветные цифры.
     На душе у него сразу потеплело, когда ответил знакомый голос. Ему не пришлось долго представляться, полковник сразу узнал его.
     - Привет, Иваныч! Сколько лет, сколько зим? Ты никак в управление по мою душу заходил?
     - О, - удивился Иваныч, – так тебе уже доложили?
     - Да нет, никто не докладывал. Просто, где ты еще мой номер мог взять? Ведь мы с тобой, когда последний раз виделись, мобильников и в помине не было. Ну как живешь-поживаешь? Что это так нежданно позвонил? Никак в гости решил ко мне нагрянуть?
     - Да я бы рад в гости, – начал оправдываться Иваныч, - но сейчас вот по другой причине.
     Услышав, что другу нужна помощь, Вадим тут же переменил тон разговора.
     -  Рассказывай, что случилось? – серьезно спросил он.
     -  Да не хотелось бы по телефону Вадим. Скажи адрес, я приеду.
     - Ты понимаешь Иваныч, я сейчас не дома, сам немного занят. Вернусь через пару дней, не раньше. Если хочешь, езжай ко мне, подождешь. Лена будет рада.
     - Что ты, Вадим, нельзя столько ждать, дело очень срочное.
     - Ну тогда выкладывай, что там у тебя, да не переживай,  вражеская разведка не прослушивает.

***

     Вадим Николаевич, какими судьбами? - с открытой улыбкой поднялся  из-за стола высокий  черноволосый подполковник. Мужчины крепко обнялись и пожали друг другу руки.
     - Заместителю начальника управления уже можно старого боевого товарища и на «Ты» называть.
     - Не могу, Вадим Николаевич, Вы для меня всегда старшим командиром останетесь,  - улыбнулся подполковник. - Как там на пенсии? Грибов и рыбы будущим пенсионерам-то останется?
     - Ничего, у нас края богатые, еще и правнукам хватит.
     - Насчет правнуков ничего не скажу, а вот сам бы вырвался хоть на пару дней с кабинетной работы с лукошком побродить.
     Он, прищурившись, деланно подозрительно посмотрел на товарища.
     - Но Вы, Вадим Николаевич, зашли ведь не на рыбалку меня пригласить?
     - Как знать, может, попадется и крупная рыба, – подмигнув подполковнику, ответил Вадим. И затем, но уже совсем серьезно спросил:
     - Денис, помнишь, несколько лет назад ты участвовал в операции по раскрытию преступной группы торгующей людьми?
     - Помощь нашим коллегам из средней Азии? – мужчина непроизвольно сделал едва заметное нервное движение плечами. – Помню, конечно, помню. Отметины на спине до сих пор остались. Я ж тогда два месяца в рабском плену провел, пока удалось выяснить всю структуру и выйти на поставщиков. И то я до сих пор уверен, это лишь капля в море.
     - Мне кажется, эта волна докатилась и до нас, – сказал Вадим вопросительно посмотревшему на него товарищу.

     ***

     Чуть меньше ночи понадобилось служебному автомобилю домчать Вадима с Иванычем до тихой слободки.
     В это же самое время, подполковник Михов работал в своем кабинете. Склонившись над бумагами при свете настольной лампы, он лично готовил план и проект приказа о начале оперативной разработки под кодовым названием «Поиск». В любом случае подключение кадрового состава и переход к официальной стадии операции должны были начаться только после сигнала Пестерева. Так было условлено. Главной задачей было сначала оперативно обнаружить пропавших людей.
     В пути застала непогода. Вначале это был обычный осенний дождик. Мокрая автострада, серый ландшафт кругом. Водитель едва успевал притормаживать на опасных участках.
     Море встретило их жестоким штормом.
     - Не повезло нам, Иваныч, – с сожалением сказал Вадим.
     - Ураганы, как с цепи посрывались. Уже второй за эту неделю. Бежим скорее, здесь по тропинке до Федора недалеко. Он, небось, спит еще возле теплой печки.
     Мужчины припустили, спасаясь от потоков ливня. Но все равно у дома оказались вымокшие до нитки, перед запертой на висячий замок дверью.
     Едва бросив взгляд на берег, Иваныч сразу все понял. Ни у маленького причала, ни на песке лодки не было.
     - Ну, Федор, ну упрямый старик! – воскликнул он в сердцах. – Как  чувствовал, не усидит на месте.
     Он пригнулся и, пошарив рукой, достал ключ из-под досок крыльца.
     В доме было темно и тихо. Вадим прикоснулся ладонью к каменной печке.
     - Похоже, почти сутки прошли. Как думаешь, надолго эта буря? – Он кивнул в тусклый прямоугольник окна за занавесками.
     - Я за столько лет эту музыку моря немножко научился понимать, – ответил Иваныч, зажигая свет, – побасит, позвенит да к утру стихнет. А пока затопим печь, просушим одежду.
     Он подошел к столу.

     На салатовой скатерти под вазочкой  белел сложенный тетрадный листок.
     - Записка! – воскликнул Иваныч, быстро разворачивая бумагу.
     Несколько строк: «Сергей, извини, душа не на месте. Вечером опять будет шторм. Я решил не ждать. У кого взять лодку ты знаешь. До встречи. Федор» только подтвердили его догадки. Он хлопнул себя по бедру и в отчаянии плюхнулся на стул.
     - Вадим, скажи,  почему решили сделать именно так? – через минуту спросил он.
     - Почему мы едем на остров без роты морских пехотинцев? – отозвался мужчина, развешивая мокрую куртку. – А ты представь себя на месте своих боссов. Стал бы ты официально оформлять на работу людей, которых собираешься похитить. Да, да и не смотри на меня таким удивленным взглядом. Девушки оформлены и по всем документам числятся за промысловой базой.
     Лицо Иваныча приняло  озадаченный вид.
     - Так что получается, паникеров к стенке и меня старого смутьяна в первую очередь. А как же те двое в машине, неужели пустой досужий разговор?
     - Не терзай себя, Иваныч. Все ты правильно сделал. Медаль тебе уже куют. Отыщем людей, разберемся. А пока все не так просто. На рыббазу-то они в назначенный день не прибыли. И какой смысл был везти их на машине в порт и пересаживать на катер, почему сразу не
доставили куда надо? До базы вообще автобус ходит, я сам на нем добирался. Да и как ни крути остров совсем в другой стороне.
     - Знаю, – наморщив лоб, задумчиво протянул Иваныч.
     Вадим открыл печь и, закинув растопку, чиркнул спичкой. Занялись, весело затрещали сухие лучины.
     - Иваныч, так это рыбацкий поселок? – спросил он.
     - Был когда-то. Как артель распалась, сейчас каждый сам по себе. Рыбаков здесь можно сказать почти не осталось, лодка не у всех есть. Да и на лицензию деньги надо. А так по мелочи рыбачат, конечно. Ты пока располагайся, а я переоденусь, да пойду по слободе, договорюсь насчет лодки. Знаю тут пару человек. Кажется,  у Сенцовых была с мотором.
     Он призадумался, бормоча себе под нос:
     - Но они вроде осенью к детям собирались,  тогда придется идти дальше, к Алексею Зорину.
     - И часто люди в море терялись? – продолжил Вадим, прикидывая что-то в голове.
     Иваныч кивнул:
     - В основном находили,  но бывало и похуже.
     - А искали сами?
     - Сами, но случалось, и к пограничникам обращались.
     - А Федор значит всегда вот так один выходил?
     - Да, он не боялся, море его стихия. А ты к чему спросил? – поднял, наконец, голову Иваныч.
     - Оставь насчет лодки, не надо, есть у меня одна идея. Как думаешь,  на острове, будь он трижды частная территория, не вызовут подозрения вопросы пограничников по розыску пропавшего рыбака?


Глава 10



     Выйдя из оврага, они вступили в темнеющий лес, озаренный багровыми отблесками заходящего солнца. Некоторое время шли молча.
     Уже в глубине леса девушка вдруг спросила:
     - Игорь, а почему я?
     - Я тут как-то заметил, на тебя можно положиться. Не растерялась, молодец. В шею мне мертвой хваткой вцепилась, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил он, –  так пусть теперь дрожат мои враги.
     А потом остановился и, повернувшись к ней, взял за руку и добавил:
     - А еще, ты очень похожа на мою далекую сестру. Смотрю на тебя, и сердце заходит, ее сразу вспоминаю. И пошел дальше.
     - А где она? – догнала его Вика.
     - Зачем тебе? – отмахнулся парень.
     - Расскажи, раз начал, мне интересно. Все равно долго идти.

***

     Когда же они вышли к берегу бухты, погрузившейся в сумрак ночи и, увидели среди деревьев огни особняка, Вика вдруг сказала себе, что бы ни случилось, не бросит Игоря в беде. Она вдруг почувствовала,  какую-то ответственность за него будто и вправду за родного человека. За брата, которого у нее никогда не было, но о котором всегда мечтала.
     В том месте, где они подошли к воде, пристани не было видно. Только верхняя часть палубной надстройки яхты белела над деревьями.
     - Можно подобраться ближе к особняку, – шепотом сказал Игорь, – но рискованно. Случайно нарвемся на кого-нибудь. Здесь по берегу в сторону моря есть небольшая, метра три, каменная коса. Это хотя и подальше, но с нее думаю, будет видно.
     Они словно тени заскользили между деревьями.
     Вика шла впереди и вдруг наткнулась на что-то среди травы, как раз у начала косы. На земле лежала пара коротких кирзовых сапог и
сложенная аккуратной стопкой мужская одежда, придавленная плоским камнем.
     - Ой, чье это? – прошептала Вика.
     - Я думаю, мы скоро это узнаем.
     Игорь быстро потянул девушку за куртку назад в траву и приложил указательный палец к ее губам:
     - Тсс.
     Они затаились, вглядываясь в поверхность воды, и вскоре увидели, как со стороны причала появилось маленькое светлое пятно. И тут же пропало. Но секунд через десять появилось вновь. И так несколько раз. Пока они не стали явственно различать лицо плывущего человека.
     - Везет же мне в последнее время на неожиданные нападения, – едва слышно произнес Игорь.
     - Ты что, будешь с ним драться? – оторопела Вика, понимая, что любой шум в эту тихую ночь сразу привлечет к ним внимание.
     - Нет, – коротко ответил Игорь, - на этот раз попытаюсь наверняка, - и передвинулся на пару метров подальше в сторону.
     Вика увидела, как блеснули его глаза. Игорь сгруппировался, словно тигр, перед прыжком. Вику прямо обдало волной адреналина.
     Она нащупала на земле небольшой, но увесистый камень и притихла, настраивая себя помочь в случае чего.
     Пловец обогнул косу и, не вставая на ноги, точно крокодил, вполз на берег. Было слышно, как стучали от холода его зубы.     Оказавшись в траве, он на четвереньках продолжил путь к одежде.
     Вика сжалась, втянув голову в плечи и затаив дыхание. Ей показалось, что человек заметил ее.
     В это время Игорь бросился незнакомцу на спину и резким ударом ребром ладони по шее вырубил его.

***
     Таежная жизнь приучила Андрея просыпаться без будильника, во сколько было необходимо. Глубокой ночью, пока Игорь с  Викой еще не вернулись, а все остальные уже спали, он тихонько выскользнул из пещеры, взяв только ружье, бинокль и засунув в карман пару кусков хлеба.
     Нет, вчера нога совсем не беспокоила его, а хромота была им лишь удачно сыграна. Ложь его ничуть не смущала. А чего ради ему отказываться от своей цели. Не рассказывать же обо всем первым встречным. Кто они ему? Не друзья и не товарищи, а только волею судьбы, оказавшиеся вместе незнакомые люди. Завтра они забудут его, а он их. Так чего ему укорять себя.
     Он бодро зашагал по оврагу, удаляясь от пещеры.
     Но тут перед его глазами невольно возник образ Насти. Андрей неожиданно для самого себя вдруг заколебался в своих резких выводах. И стал думать о ней, понимая, что все далеко не так, как он пытался себя убедить.
     Упитанный, размером с добрую половину сырной головы, выкатился на небосклон желтый месяц, наполнив мягким светом осеннюю ночь.
     Андрей уже миновал поворот оврага, как вдруг услышал позади чьи-то быстрые шаги.
     «Вот еще не хватало», – нервно подумал он, понимая, что планы придется поменять.
     Вряд ли это мог быть кто-то чужой. Но на всякий случай Андрей тихим кошачьим движением сдвинулся в тень к отвесному склону и увидел девушку. Узнав ее, негромко окликнул:
     - Настя.
     Та растерянно стала искать его по сторонам.
     - Ну и чего тебе не спится? – спросил он с плохо скрытым раздражением, выходя к ней.
     - Ты чего, Андрей? – опешила Настя, не ожидавшая такого тона. – Я хотела пойти с тобой, но вижу ты не рад?
     Девушке стало неловко, словно она упрашивала его. Она   повернулась, чтобы уйти.
     Сейчас Андрею это было на руку. Но что-то надломилось  внутри.
     - Постой, Настя, – как можно мягче произнес он, – ты просто испугала меня. В последнее время реагирую на каждых шорох.
     - Я понимаю, - отозвалась девушка, - извини.
     Андрею показалось, она поверила ему.
     Темнота и осторожность настолько сблизили их, что Андрей едва сдержался, чтобы не прикоснуться к Насте. И тут же пожалел об этом. И знал, что пожалеет потом гораздо  больше, если промедлит еще хоть секунду.
     Невероятный круговорот мыслей и чувств опрокинул его, увлекая в неведомый поток глубокий и яростный. Сделав шаг, он привлек девушку к себе.
     Она слегка напряглась, но не отстранилась.
     - Настя, – чуть слышно произнес он и почувствовал ее теплую ладонь на своих губах.
     С самого начала их короткого знакомства Настя все пыталась понять, почему ее тянуло к Андрею словно магнитом.
     Среднего роста и телосложения, приятной, но совсем не артистичной внешности. Властный характер и брутальные манеры, которые всегда привлекали ее – ничего этого в нем не было. А уж за бурный период прошлой жизни ей было с кем сравнивать. Но сравнивать не хотелось. Совсем. Все эти мачо, герои любовники, пафосные тузы и надменные короли, поблекли, как лампы в лучах солнечного света.
     Когда он смотрел на нее, говорил, случайно прикасался, внутри у нее все  замирало. Такого с ней раньше не происходило, никогда.
     Вот и сейчас, когда они остались вдвоем, и он лишь просто держал ее в своих объятиях, она чувствовала его сильные руки и думала только об одном, чтобы он не отпускал ее никогда.


***
    
     - Забери одежду,  -  вполголоса попросил Игорь.
      Взвалив на плечи обмякшее тело, он углубился в лес.  И лишь забравшись в какие-то непролазные кусты, положил его на землю.
     В свете луны в укромном месте они, наконец, разглядели свою «добычу». Выше среднего роста, хорошо сложенный парень,  лет  примерно двадцати трех.
     - Не сильно ты его? – сжалилась девушка.
     - Нет, что ты, я же не злодей какой-нибудь. Покалечить цели не было, так оглушил немного.
     - У него на шее какой-то шнурок, – сказала Вика, - мне показалось крестик, а это ключ.
     - Дай-ка, – Игорь повертел в руках находку, – ладно и это выясним. Ночь обещает быть интересной.
     - Симпатичный,  – сказала Вика.
     - Брось ты его разглядывать,  –  улыбнулся Игорь, – разотри-ка лучше, а то закоченеет, пока очухается.  Потом одеть его надо.
     Пока Вика занималась спасением, своими горячими ладонями растирая озябшее тело, Игорь скрутил из майки незнакомца тугой кляп и недолго думая, применил его по назначению.
     - Да ты ему не массаж делай, а растирай, да побыстрее, – оценил он с улыбкой Викино усердие. Потом посмотрев на нее спросил:
     - А у тебя, парень есть, симпатяшка?
     - Не, нету, – засмущалась девушка.
     - А что так?
     - Пока училась, как-то не до того было, а вообще если честно, наверное просто пока не встретила, – вздохнула она.
     - А что, забирай добра молодца. Не сам Черномор конечно, но чем не сказочный богатырь из его команды.
     Вика запустила в Игоря охапку листьев.


***

     Придя в себя, парень открыл глаза и резко дернувшись, попытался встать. Но крепко связанные  ремнями руки и ноги не позволили ему сделать это.
     Игорь в секунду стал серьезным. Приподнял парня за отвороты куртки, и усадив спиной к стволу большого дерева, решил приступить к допросу.
     Ухнула, пролетая над деревьями ночная птица. Лазутчики затаились тише мыши.
     Парень взглянул на Игоря так, словно узнал его. Взгляд пленника, сначала  испуганный,  вдруг  стал  решительным,  как  у  борца  перед
финальной схваткой. Казалось, только кляп не дает ему вцепиться в неприятеля зубами.
     Игорь поднял с земли обломок толстой ветки больше похожей на колено водопроводной трубы.
     - Я сейчас вытащу кляп, – он помахал дубинкой перед лицом парня, – если закричишь, получишь еще. Будешь вести себя тихо, поговорим спокойно.
Незнакомец медленно перевел взгляд на Вику, потом снова на Игоря и кивнул.
     - Кто ты? – спросил Игорь, вынимая кляп.
     Парень подвигал задеревеневшей челюстью.
     - Я думал, ты знаешь.
     На лице Игоря застыло искреннее удивление.
     - Откуда?
     - Ты же перевозчик у боссов. А меня разве не помнишь? Пару месяцев назад я на яхте чинил лебедку. Ты как раз какие-то коробки привез.
     - Не помню, - отозвался Игорь, – видел, возился кто-то, а кто не разглядел. Так ты из рабочих?
     Парень кивнул.
     - А что у рабочих сейчас самое время вечерних заплывов?
     - Не у всех, – ответил парень.
     Вика хихикнула. Пленник явно не терял чувства юмора.
     Игорь тоже улыбнулся, но серьезно сказал:
     - Пожалуй, тебе сейчас придется выбрать, кому рассказать твою историю нам или боссам.
     Теперь удивляться настала очередь парня.
     - А что, разве для меня есть какая-нибудь разница?
     - Все зависит от твоей искренности. Если мы тебе поверим, возможно сможем договориться.
     Игорь моментально прикинул в голове, что здорово рискует, если в обмен на откровенность парня  дает понять, что отпустит его. Он решил немного схитрить. Главное сейчас выяснить все насчет катера и возможности до него добраться. В крайнем случае, можно будет забрать  парня  с  собой,  бросив  его одежду на берегу. Пусть ломают
голову, когда утром недосчитаются одного из рабочих. Главное не вызвать подозрений, что он где-то спрятался.
     - Как ты успел заметить, я всего лишь перевозчик. Поэтому меня несильно беспокоят твои дела на острове, если ты, часом, не решил его взорвать.
     - Взорвал бы, если б смог, – сквозь зубы со злостью процедил парень.

***

     Они  ушли по едва заметной тропке вверх по ручью. Где-то в стороне среди деревьев был слышен шум нисходящего потока.
     Уже в пути успели немного познакомиться. Парня звали Михаилом.
     Двигались довольно долго и наконец, вышли к небольшому деревянному домику возле воды.
     - Вау! – прошептала Вика.
     Удивительное зрелище предстало их взору.
     На повороте ручья вода словно закипала, быстрым течением разбиваясь о камни на миллионы мельчайших брызг. В свете луны водяная пыль искрилась мириадами дивных огней. Зрелище поражало воображение. Деревянные конструкции и мостки на ручье немного портили общую картину, но все равно видение было потрясающим.
     Если бы не сопутствующие обстоятельства этот променад мог сойти за ночную прогулку троих друзей и любование необычными природными явлениями.
     - Пойдемте в дом, сегодня холодная ночь, - позвал Михаил.
     В единственной комнате с окном, с трех сторон у большого стола стояли лавки. На одной матрац и одеяло с подушкой. Маленькая печь-буржуйка слева от двери. Справа подобие шкафа, полки и вешалка для одежды. Вот и все убранство.
     - В этих краях на острове я еще не бывал, оказывается, здесь тоже люди живут, – сделал для себя открытие Игорь.
     - Ну не совсем живут. Это всего лишь бытовка для рабочих. Обед приготовить,   от   дождя   укрыться.   Все   что   осталось.   Дизель
перенесли, мастерскую и драгу разобрали. Грунт выровняли. Через пару дней в бухте взорвут утес, на котором была золотоплавильня, уже заложили взрывчатку. Так что о прииске останутся живы одни воспоминания. Мы теперь понемногу на лотках домываем остатки породы, – Михаил с удивлением посмотрел на Игоря, - неужели ты ничего этого не знал?
     - Да что ты, нет конечно. Я дальше причала и особняка не бывал. Мое дело привезти - увезти.
     В глазах парня мелькнула тень сомнения.
     - Может, зря я вас привел сюда? – проговорил он с сожалением.
     Вика взглянула на Игоря.
      - Не переживай, я тебя не выдам, – ответил тот.
     - Хотелось бы верить, – вздохнул парень, - ну, тогда слушайте дальше. До конца.
     Не зажигая огня, они уселись вокруг стола. Лунные блики через окно озаряли их тайную вечерю ровным матовым светом.
     Михаил начал свой рассказ:
     «Мне тогда чуть больше девятнадцати было. Отслужив в армии, решил остаться в Приморье, завербоваться на работу вахтенным методом. Домой с деньгами вернуться. У меня мать в деревне, одна. А там сами понимаете, какая сейчас жизнь. Все кто может в город бегут. Я и домой-то не хотел заезжать сначала. Думал, заработаю, вернусь. Да мать позвонила, упросила. Как чувствовала видать. Толком и не побыл даже, через недельку уехал, сказал ненадолго. А потом так быстро все завертелось.  В городе на вокзале человек подошел. Бригадиром  старателей  представился.  Разговорились.  Узнал,  что один я, издалека, что в армии автослесарем был, работу ищу. Позвал в бригаду к нему. Деньги хорошие  обещал. Я сразу согласился. Пока в машине ехали, он чаем из термоса угостил. Потом, как  отрезало. Очнулся уже здесь на острове. Ни телефона, ни документов. Попытался что-то доказать. Слушать не стали. Сначала избили, потом без пищи и воды продержали. Через трое суток пришел какой-то человек. Долго не разговаривал, сказал, работаешь-живешь,  нет – сами  понимаете.  Нас   таких   восемнадцать  человек
было. Все же повезло мне. Меня и еще четверых здесь оставили. Десятерых, я потом   узнал,   в   среднюю   Азию   отправили   на   частный завод какой-то. Еще троих судьба мне неизвестна. Знаю только, что бежать хотели, катер угнали. Да баки с топливом полупустые оказались. Охранники догнали их. А я ровно три года уже тут».
     Михаил еще долго рассказывал  про прииск и золото, про маму, и про то, как, наконец, задумал свой побег.
     Наклонив голову, Вика тихонько плакала, в воротник куртки, роняя слезы.
***

     - То самое место, – прошептала Настя, – но еще слишком темно.
     - Я вчера успел его разглядеть, – ответил Андрей, – не понимаю, почему Игорь не смог здесь вырулить. Обходить подобные скалы в шторм - Азбука мореплавания. Да еще на таком мощном катере.
     - Я и сама не поняла, как все произошло. Секунда и мы уже в воде. Волны были с двухэтажный дом.  А ты говоришь прямо как моряк, – восхищенно произнесла Настя.
     - Был когда-то, - вздохнул Андрей, – в прошлой жизни.
     Они оказались в высокой траве у края песчаного склона.
     - На песок не спускайся, Настя. Пока мы играем в прятки, лишних следов лучше не оставлять. Будем ждать здесь. Да и  теплее в траве.
     Настя поежилась.  С моря наползал холодный утренний туман.
     Андрей  снял с пояса охотничий нож и принялся срезать по кругу сухую траву. Настя молча стала ему помогать, пока они не собрали приличную по виду горку. Потом зарылись в этот импровизированный стожок, и обнявшись, сразу согрелись.
     С обратной стороны гор всходило солнце. Первые лучи уже заметно поколебали силу и власть ночи.
     - Зачем ты пошел так рано, Андрей? – спросила Настя. Ее вопрос был открытым без всякой подоплеки. - Ты же не спал совсем?
     Карта с отмеченным на ней маленьким крестиком буквально жгла  Андрею карман. И любой интерес к нему делал его без меры  подозрительным.
     - Да что-то мне не спится в последнее время, – солгал он, стараясь отвести разговор.
     - Скоро рассветет, - сказала Настя, - интересно Игорь с Викой уже вернулись?
     - Не знаю. Скорее всего. Может и нам пройтись до бухты? – как бы невзначай  бросил Андрей, делая слабую попытку приблизиться к своей цели, – посмотрим, что там за лагерь такой.
     - Мне тоже любопытно, – отозвалась Настя, - но можем  прозевать, если кто-нибудь приедет.
     - Да, ты права, – машинально ответил мужчина, подумав о том, что в принципе  может выбраться сюда в следующий раз. До заморозков еще есть время.  Вот только  лодку жалко. Придется теперь другую где-то искать.
     - Андрей, а у тебя семья есть? – вдруг  спросила девушка.
     - Нет, я детдомовский.
     - У меня тоже родителей нет. Я у стариков жила. Бабушки в прошлом году не стало, а дед ничего, держится. Восьмой десяток пошел.
     - Раз так, тогда и у меня тоже дед имеется, – улыбнулся мужчина. Уже родной можно сказать.
     - Как это?
     - Его Виктор зовут, Виктор Николаевич. В больнице с ним познакомился, в одной палате оказались. Я со сломанной ногой, а он с обеими руками. Кошку с дерева полез доставать в свои семьдесят пять. Снять, то снял, да сам не удержался. Он из дома престарелых. По душе мне пришелся. Пока в больнице лежали, много о чем разговаривали. Сложной судьбы оказался человек. Рисковый, с характером. Сдружились мы. А мне тут, как раз наследство привалило. От родственника дальнего. Домик в пригороде, да пасека. Решил к весне со съемной квартиры перееду, заберу его.
     - Андрей, вот ты сказал судьба у него сложная. Это как?
     - Неужели тебе интересно?
     - Расскажи, это же связано с тобой.

Глава  11


     - Вы что идиоты?! Вы кого привезли?!
     Человеку, задавшему  вопросы в такой невежливой форме, казалось, не поздоровится. Однако он продолжал спокойно восседать в своем кресле, пуская к потолку ароматный дым дорогих сигарет.
     На столе перед ним вовсе не скучала бутылка первоклассного ямайского рома. По высоте, с которой могла сравниться  разве что антенна, стоящего рядом спутникового телефона.
     Два крепких бритоголовых парня в кожаных куртках, отреагировали на этот вопрос жестом непонимания. Их мощные плечи подпрыгнули к ушам  одновременным движением, которому могли позавидовать девушки из команды синхронного плавания. Глаза округлились до размера монет царской чеканки.
     - Что смотрите, раззявы! Те, кого вы встретили, новые работницы нашего приморского комбината. А четыре проститутки, с которыми вы их перепутали, вышли из другого вагона. У вас, что глаза на затылке?! А?! Николай, Сергей. Вы же сообразительные парни. Что, нельзя было их расспросить, куда едут, зачем? Болтать языком и задать несколько нужных вопросов - это разные вещи.
     - Матвей Александрович, – наконец протянул один голосом малыша на детском утреннике. Затем откашлялся, прочищая горло, и продолжил уже нормально:
     - Не могли мы перепутать. Я их сразу приметил, когда они на перрон вышли. Там одна такая длинноногая, светленькая. Троих не знаю, а эту помню. Я Вам с Павлом Дмитриевичем ее в сауну еще с двумя девицами привозил. В прошлом году. Помните? Когда ваши жены в Египте отдыхали…
     Мужчина не дал ему продолжить, подняв вверх указательный палец, мол, не зарывайся.
     - Извините Матвей Александрович, – потупился здоровяк.
     - Да вы передо мной не в извинениях рассыпайтесь, а лучше соображайте вашими большими лбами, что делать дальше.
     Мужчина потянулся к бутылке, на треть наполнил бокал и одним глотком выпил.
     - То, что Вы обознались, это уже факт неоспоримый. Те самые девочки, которых вы прозевали, еще вчера звонили сюда в береговую контору. Возмущались: «А что же это их никто не встретил?»  – продолжил он с издевкой в голосе. - Поэтому не надо сейчас вспоминать прошлогодний снег. По вашей милости мы вляпались в ситуацию, мягко скажем, невеселую.
     Здоровяки понурили головы, опустили плечи и даже как-то сдулись, пытаясь своим смиренным видом смягчить степень последующего за их ошибкой наказания.
     - Пустой катер на берегу, выброшенные прибоем вещи, телефон Игоря недоступен. Какой интересно тут можно сделать логический вывод, а, Пинкертоны?
     - Неужели утонули, босс? – заговорил второй крепыш с горбатым носом, которого уже можно было принять за немого.
     - Браво! – воскликнул мужчина и, продолжая паясничать, захлопал ладонями. - Как же я сразу не догадался.
     Он встал и подошел к окну, запечатлев приятную глазу картину в виде нескольких десятков первоклассных яхт и катеров вдоль пирса линии яхт клубов.
     - Значит так, - подытожил он, резко переменив настроение. Что с вами делать за ваш «косяк» мы решим позже. Но это напрямую будет зависеть от вас самих.
     - Мы отработаем, Матвей Александрович! - наперебой заголосили провинившиеся.
     Провинность была не самая страшная. Ребята просто зевнули на работе. Поэтому ни «розги», ни «изгнание» им не грозили, но лишение зарплаты на пару месяцев вполне могло состояться.
     - Я только что созванивался с островом, – подытожил мужчина, – там возникло особое мнение об этой ситуации. Так что завтра попробуем вместе в этом разобраться.

***


     Уже минут десять, как Павел отправил дежурного по острову подышать свежим воздухом. Сам непривычно восседая на его крутящемся стуле, держал совет.
     Перед ним был человек, которому он с Матвеем доверял, как самому себе. Его звали Булат. Выходец из средней Азии, он появился у них в далекие девяностые.
     Тогда, во время передела, деньги были не самым решающим фактором в войне за место под солнцем. Более весомым считался метод устранения. А способности этого человека, его связи и более чем, спецназовская подготовка, даже сейчас, ценились на вес золота.
     Жесткая дисциплина и порядок в организации, относились к его заслугам. При этом Булат ни на что не претендовал и был с ними честен. Девяностые  давно прошли,  и он давно мог отделиться и даже составить им конкуренцию. Но не делал этого, предпочитая оставаться в их тени, этаким серым кардиналом. 
     Правда, пару раз за все время пришлось идти у него на поводу, отправляя нелегально на Восток дешевую рабочую силу. Но особых терзаний совести Павлу и Матвею испытывать не приходилось. «Чистили город», как они любили выражаться. К тому же каналы отправки, налаженные Булатом через восточных посредников, были надежны, с минимальным для организации риском.
     Среднего роста поджарый мужчина лет пятидесяти восьми оторвал взгляд от висевшей на стене географической карты.
     - Я хочу завтра еще разок пройтись вдоль побережья, – сказал он, - меня сильно смущает, что кроме вещей ничего больше не нашли.
     - Я так понимаю, речь идет о…
     - Да, Павел, – опередил его Булат, – о телах. Не в воде же они растворились. Чтобы из пяти человек не нашли хотя бы одного, в данном случае как-то не вяжется.
     - А буря? – развел руками Павел.
     - Буря здесь ни при чем, не утащило даже легкие вещи.
     - То есть ты хочешь  сказать,  мы рано сделали выводы? – он подошел к двери и убедился, что она плотно прикрыта.
     - Я ничего пока не утверждаю, - чуть раскосые глаза Булата еще раз окинули карту, - всего лишь решил проверить.
     - Что же ты еще собрался проверять после суток поиска? - Павел принялся мерить шагами небольшое помещение дежурного по острову.
     - Нет, я нисколько не умаляю усердия наших ребят, но сегодня утром я проснулся с мыслью, что мне надо самому во всем убедиться, - ответил Булат.
     - Интуиция?
     - Можешь считать и так. Сейчас меня интересует все. Мельчайшие детали, следы, все, что может иметь хоть какое-нибудь отношение.
     Павел вновь уселся на стул и задумался, отбивая носком ноги по полу однообразный ритм.
     - Даже если они живы и прячутся на острове, тогда я вообще ничего не понимаю. О наших планах никто кроме нас пятерых не знал. Я имею в виду нас с тобой, Матвея и двух его парней. Те вообще, когда везли девчонок, языки проглотили. Еще неизвестно во что их ошибка выльется.
     - Думаю, в данном случае организации ничего не угрожает. Главное  не утаивать, и официально заявить все,  как несчастный случай.
     - Почему же тогда завтра, а не сегодня? Чего ждать?
     Булат молча кивнул на стену, где висел,  поблескивая никелированным корпусом барометр. Черная стрелка на желтом циферблате пронзила своим острием слово «Шторм».


***
    
     Когда Андрей рассказывал Насте историю Виктора, она не проронила ни слова,  лишь только крепче прижалась к нему,  словно
боялась потерять. Андрей почувствовал, как предплечье его руки, на которой лежала голова девушки, стало влажным от слез. Он едва заметно, нежно прикоснулся губами к ее светлым волосам и продолжил рассказ.
     «Однажды он тоже приснился ей в одну из одинаково долгих больничных ночей. Приснился печальным и бесконечно одиноким. В маленькой лодке посреди океана, плывущим к ней.
     Все могло сложиться по-другому для Виктора, возвратись он позже, и он никогда больше не увидел бы свою Оленьку. Ведь им в больнице не сказали всю правду. О том, что операция еще тогда, после обследования, была лишь слабой надеждой.
     Но видимо есть на свете что-то сильнее обстоятельств.
     Она ждала его. Ждала вопреки всем прогнозам. Обескураживая даже   самых   опытных   врачей,   уникальностью   случая.   Ждала, продолжая жить. Пока наконец не почувствовала его теплые родные руки на своих плечах.
     От него пахло ветром моря и дымом костра. Густая, но совсем не колючая борода, бронзовое от загара лицо. Но это был он – Виктор, ее любимый мужчина.
     Белые локоны, может чересчур яркий румянец щек, бездонные голубые глаза. Но это была она – Оля, его любимая женщина.
     Они разговаривали всю ночь, роняя слезы в самых искренних признаниях и взаимно чувствуя, как приходит успокоение в их мятущиеся сердца. А под утро она  замерла тихо и навсегда в его объятиях».
      Это было последнее, что  услышала Настя из рассказанной Андреем истории. После этих слов она заснула у него на плече. А открыв глаза, увидела перед  собой улыбающееся лицо Вики.
     - Вставай, соня, мы с Игорем менять вас пришли.
     Настя тоже улыбнулась, радуясь их появлению.
     - А почему так темно? Неужели уже вечер, я, что весь день проспала? – удивленно спросила девушка, потирая заспанные глаза.
     Но еще не было и полудня. Черные тучи нависли над побережьем. Пепельно-серая равнина моря вздыбилась огромными волнами. Стали слышны далекие раскаты грома.
     - Вылет откладывается в  связи с задержкой рейса по метеоусловиям,  – сказал Игорь. Бежим в пещеру,  думаю, без дождя не обойдется, сегодня точно никто не приедет.


***


     - Я не могу быть ни в чем уверена сейчас, но похоже на пневмонию. Таблетки только сбили температуру, – наклонившись к Андрею, прошептала Настя.
     Мужчина бросил беглый взгляд на Аню. Бледное осунувшееся лицо, темные круги под глазами явно не тянули на признаки хорошего здоровья.

     Он зажег примус и поставил на него котелок с водой. Разговоров не было. Все сидели вокруг, словно под гипнозом колеблющегося пламени. Было слышно, как снаружи в овраге завывал ветер.
У Андрея в голове прочно засели слова Игоря, о том, что со дня на день, там, в бухте, утес собираются взорвать. Слишком большая ставка была  в этой игре, чтобы он мог спокойно позволить обрушить все в море. Случаются же в жизни совпадения. Прямо свет клином сошелся на этой скале, да и на этом острове тоже. Только, что толку сейчас рассуждать об этом. Действуй, если хочешь сорвать банк. А нет, можешь сидеть горевать и сейчас, и потом вволю.
     Андрей взглянул на часы, скоро стемнеет. Ему было все равно, рассказал ли тот парень Игорю с Викой правду или приукрасил свою историю. Он почему-то чувствовал, второго шанса уже не будет. Да и примерять какой-то другой вариант не имел ни времени, ни желания.
Он взял в руки ключ от замка швартовочной цепи, оставленный Михаилом Игорю с Викой.   
     - Я думаю нам надо сегодня похитить катер, – сказал он и увидел, как загорелись глаза только у Игоря.
     Девушки явно имели другое мнение. Первой, как всегда высказалась Катя.
     - Сегодня вы уведете катер, а завтра они бросятся нас искать и найдут. Или вы собрались плыть в такой шторм. Нет, с меня и одного раза достаточно, я еще пожить хочу.
     - Андрей, может и правда повременить, ведь затянется непогода, не сможем уехать, нас найдут и что тогда? – поддержали ее остальные девушки.
     Но Андрей был готов к такому повороту. Он выпрямился и громко сказал:      
     - Послушайте все меня. Эта непогода нам только на руку. Сквозь такой шум и темноту пропажу вряд ли скоро обнаружат. А время для нас сейчас самое главное. Потому что мы не сможем покинуть остров пока не соберемся все у моря. А это не так быстро, как хотелось бы. Учитывая состояние Ани, придется ждать всех у берега. Теперь про непогоду. Я в прошлом был моряком и могу вас заверить, что этот с виду ужасный ураган не более,  чем  обычный  пятибалльный  шторм.
На своей лодке я бы не стал рисковать, но современный катер вполне подходит для такого плавания, - Андрей старался говорить спокойно,
специально  употребляя морские термины, чтобы выглядеть более убедительным.

Глава 12

     Когда двое мужчин под дикое завывание ветра и оглушительные раскаты грома достигли бухты, посыпал мелкий дождь.
     - Этого еще не хватало, – с досадой сказал Игорь.
     Андрею же было все равно, что творится вокруг. Его внимание теперь было обращено на другой берег залива. В ослепительной вспышке молнии он отчетливо увидел высокий скалистый утес.
     - Да, можем промокнуть, – сказал он, лишь бы что-то ответить.
     У воды Игорь повернул направо и стал удаляться от залива к морю.
     - Куда ты? – удивился Андрей. – Разве нам не в другую сторону?
     - Давай укроемся для начала и решим, что к чему. Не хватало еще промокнуть и околеть тут.
     Через сотню метров путь им преградила огромная вывороченная когда-то бурей сосна. Игорь нырнул под раскидистые ветви. За ним Андрей. Там было, как в добротном  шалаше, не попадал ни ветер, ни дождь.
     - Вот берлога, зимовать можно! – воскликнул Игорь.
     - А что, не повезет с катером, и зазимуем, будем к девчонкам на лыжах в гости ходить, – откликнулся шуткой Андрей, но голос его совсем не выражал энтузиазма.
     - Хорошее место,  да и тебе сподручней будет меня здесь ждать, в укрытии, - осмотревшись, произнес Игорь.
     Андрею сначала показалось, что он ослышался или пропустил несколько слов мимо ушей. То, что он собирался сказать минуту назад, Игорь предложил сам.
     Скрытая радость заклокотала у  Андрея в груди. Все верно - плыть за катером должен один человек. Именно это и нужно было Андрею. Почему Игорь так решил, ему сейчас было все равно. Теперь надо лишь поменяться с ним местами. У Андрея уже имелся весомый аргумент.
     - Уступаю тебе это зимовье,  – сказал он, взглянув на белую бинтовую повязку на руке Игоря.
     Пару часов назад в пещере Настя,  делая перевязку, обратила внимание, что рана сильно загноилась.


***

     Андрей вошел в воду и поплыл, подгребая короткими саженками. Вода была холодна, но не настолько, чтобы охладить его неудержимый пыл.
     Дикая пляска моря слышалась даже здесь. Волны налетали на скалы с такой силой, будто пытались пробудить их от долгого сна и увлечь каменных исполинов в  неистовый танец. Черная пелена грозовых облаков заволокла небосвод. Катеров совсем не было видно в паутине дождя.
     Андрей плыл, едва различая в темноте лишь бледный силуэт яхты. Наконец он поравнялся с холодным бортом. Здесь надо было смотреть в оба. Мощная волна едва не впечатала его в металлическую обшивку.
     Он ухватился рукой за выступающую часть руля и  немного отдышался. Оттолкнувшись ногой, доплыл до первого катера. Не тот. Борта чистые без синей полосы - эмблемы яхт-клуба. Это катер Игоря. Значит следующий. Тем лучше, меньше шансов, что заметят. Хотя в таком урагане, наверное, вряд ли. Андрей и в трех метрах от себя мало, что различал. Но осторожность не помешает.
     Оказавшись в катере, он бегло осмотрелся. Знакомая конструкция. Приборная панель простая, без наворотов. Проверил весельные отсеки, все на месте. На корме открутил горловину топливного бака. С фильтра крышки закапала солярка, значит полный. 
    Изготовленный Михаилом ключ от цепи идеально подошел к замку. Но отмыкать его Андрей не стал. Он перевалился через борт и поплыл дальше.
     Переплыв бухту, практически сразу наткнулся на утес, чему очень обрадовался, ведь двигался почти вслепую. Но одно обстоятельство огорчило его. Скалы здесь были отвесные, как стены замка,  и  по  строгой   вертикали   уходили   под   воду.   Никакой  опоры
ногам возле них Андрей не нашел. О том, чтобы двигаться пешком вдоль берега не могло быть и речи, тем более с тяжелой ношей.
     Только внутри грота он, наконец, смог встать на ноги. Как крот в полной темноте, стал подниматься вверх, ощупывая руками стены узкой пещеры.
     Через пару метров наткнулся рукой на какой-то предмет. Сердце бешено заколотилось – взрывчатка. Оставалось только догадываться, каким образом она приводится в действие.
     Стараясь не делать резких движений, Андрей забирался все выше и выше по ровным уступам, пока не ощутил над головой купол каменного свода.
     Да, это последняя ступенька, но настолько маленькая, что на нее уже не взобраться. Он пошарил руками в темноте. Пусто. Поискал еще, просеивая пальцами слежавшуюся пыль. Неужели и правда, ничего нет. Нервный смех едва не вырвался из груди мужчины.
     В отчаянии он ударил ладонью в темноту над каменной полкой. И вдруг понял, что едва не стал жертвой собственной невнимательности. Вместо твердой каменной преграды там, в углу каменной полки, просела под его рукой плотная тканевая материя.

***
    
     Раздвинув дрожащими от холода руками густые ветви, Андрей залез под сосну. Не мешкая, Игорь подал ему узел с одеждой, согретой теплом собственного тела. Андрея трясло как осиновый лист. Не проронив ни слова, он стал натягивать белье прямо на мокрое тело. По его молчанию, Игорь сразу понял, что тот вернулся ни с чем.
     - Что с катером? – с беспокойством спросил он. – Ты не открыл замок?
     - С ключом все в порядке, – едва шевеля губами, ответил Андрей, – в баке нет горючего.
     - Не может быть! – удивленно воскликнул Игорь. – На острове строгое правило держать технику всегда заправленной.
     - Не веришь, сплавай сам, – огрызнулся Андрей, не переставая стучать зубами от холода.
     - Извини, это я сгоряча. Неужели все впустую?
     - Выходит, что так. Осталось лишь ждать твоих спасателей.

***

     Давно привыкший к чуткому походному сну, Андрей без труда открыл глаза через пару часов. Прислушался - тихо. В пещере все спали.
     Едва ему стоило вспомнить о причине своего раннего пробуждения, как внутри у него все закипело. Сердце застучало, словно от чашки крепчайшего кофе. Усталости словно и не бывало. Теперь только вперед, уже зная куда и зачем.
     В этот раз он не взял с собой ничего и, крадучись как вор, покинул пещеру.
     Как и в первый раз с Игорем он сначала добрался до поваленной сосны. Забравшись под густую крону, быстро разделся и вылез наружу.
     Раскаты грома сотрясали воздух. Грозовой фронт сместился к югу и проходил сейчас, как раз над островом. Впервые в жизни Андрей так радовался непогоде. Он уверенно вошел в воду, повторяя заплыв, и  через короткое время оказался под тентом катера с синей полосой на борту. Достав весла, вставил их в уключины, отпер замок и осторожно подгребая, растворился в темноте в сторону утеса.
     Уже совсем скоро ценный груз оказался в катере. Достигнув весельным ходом поваленной сосны и привязав судно, Андрей перетащил под дерево вымокший от дождя тяжелый оранжевый рюкзак. Дрожащими руками расстегнул ремешок на верхнем клапане и достал несколько тугих пачек.
     Такого количества денег он в жизни в руках не держал. У него даже дыхание перехватило от осознания того, что это богатство принадлежит теперь только ему. Воображение рисовало восхитительные картины обеспеченного беззаботного будущего.
     А ведь с такими деньжищами можно и за границу. В Испанию, например, или Таиланд. Он сразу вспомнил гостеприимство и радушие тайских портовых городов, оставшееся в воспоминаниях из мореходной поры.
     Внезапно его осенила мысль. Надо ли вообще перепрятывать деньги? Ведь, по сути,  для него уже все закончилось.
     Стоит только запустить двигатель, и он без проблем покинет остров. К тому же непогода стала заметно стихать, и волнение моря было вполне подходящим для плавания.
     Рука уже потянулась к обшивке панели, скрывающей провода зажигания. Как вдруг внутри у него что-то екнуло, и он безвольно опустился в кресло за штурвалом – Настя. Андрей вдруг понял, что себе он уже не принадлежит. С того самого момента, как увидел эту девушку.
     Но не только это, нечто большее не давало ему покоя. Все эти люди: открытые и простые Игорь с Викой, молчаливая Аня и даже своенравная Катя, искорками совести не позволяли его душе  превратиться в бесчувственный серый пепел.
     Андрей не понимал, что с ним происходит. Так плохо ему еще никогда  не  становилось.   Ведь  он  уже  обманул  этих  людей,
оправдавшись перед собой непоколебимостью пути в достижении поставленной цели. А что сейчас? Откуда эта сентиментальность?
     Он буквально не находил себе места.
     Словно злой демон, насмехаясь над людской слабостью, водил Андрея в терзаниях его души, по замкнутому кругу. 
     Неожиданно перед глазами у него встал образ Максима Натановича, его таежного наставника. И Андрей вдруг спросил  себя, какой бы совет дал ему сейчас его мудрый учитель.
     Лицо Андрея вдруг прояснилось, он совершенно отчетливо осознал, что задуманный им поступок за вуалью бесчисленных оправданий не был ничем иным, как обыкновенной подлостью.

***


     Он ожидал увидеть всех спящими в такое зябкое осеннее утро и предполагал, что на сборы уйдет драгоценное время. Но внутри ярко горел фонарь, работал примус и все, кроме Ани, были уже на ногах.
     - Андрей, что случилось? Где ты был? Ты же весь промок! – воскликнула Настя, когда мужчина при первых проблесках зари буквально ввалился в пещеру.
     Вика подбежала к нему.
     - Мы хотели идти тебя искать, Настя проснулась, вещи и ружье здесь, а тебя нет, и в овраге пусто. Уже не знали, что и думать.
     Не успев отдышаться, Андрей  закинул за плечи ружье, поднял стоявший на примусе котелок и с жадностью стал пить едва согретую воду.
     - Собирайтесь, – выдохнул он между глотками, – светает, скоро они бросятся нас искать.
     И тут же добавил, опережая вопросы:
     - Я увел катер.
     - С пустым баком? – Игорь застыл в недоумении.
     Андрей не горел желанием терять время в объяснениях, в которых к тому же не было ни слова правды.
     - Во втором катере я видел канистры. Сразу не сообразил, что это топливо, – отведя глаза в сторону, лишь сказал он.
     Игорь ничего не мог понять. Но как ни пытался, не находил причины своих сомнений. Почему Андрей вспомнил о канистрах только в пещере и пошел второй раз один? Если хотел уехать сам, почему не уехал? Но факты перевесили чашу весов - Андрей был здесь, пришел за всеми. И сейчас надо было спешить.

***

     Они едва миновали овраг, как вдруг впереди среди деревьев мелькнула чья-то тень. Сжав кулаки, Игорь бросился вперед, готовый опередить непрошенных гостей. Но совершенной неожиданностью для всех стало появление в долине ручья высокого парня в черной рабочей одежде.
    - Миша?! – воскликнула Вика, выражая удивление и радость одновременно.
     Игорь поймал ее взгляд и улыбнулся, увидев счастливый огонек в глазах девушки.
     - Знакомьтесь, кто не знает! - торжественно заявил он, обрадовавшись не меньше Вики. - Это наш спаситель, зовут Михаил.
     Но тому сейчас было явно не до шуток.
     - Почему вы еще не уехали? Что с катером? – задыхаясь, спросил он.
     Парень выглядел так, словно ему только что, едва удалось оторваться от растревоженного в лесу осиного роя.
     - Все в порядке, судно у берега, – ответил Андрей, – а что случилось?
     - В лагере тревога. Там знают, что вы еще на острове и им совершенно точно известно, где искать катер.
     - Знают? Но откуда?
     По лицам беглецов прокатилась волна недоумения, сменившаяся неподдельным страхом.
     - Сам не понимаю. Там решили, что вы не смогли запустить двигатель, раз катер возле острова. Скоро они будут на берегу. Я услышал куда они идут, и  бросился через лес помочь вам. Так совсем немного, но ближе. Поэтому, если не будем стоять, успеем убраться с острова.
***

     От ночного урагана и след простыл. Дождь давно прекратился, ветер стих, и погода обещала быть самой благоприятной.
     Расстояние от пещеры до места, где Андрей оставил катер, было в два раза короче, чем от бухты. И шли они теперь не лесом, а открытой каменистой долиной ручья, забирая несколько вправо. Это немного укорачивало путь. Надо было торопиться, но бежать они не могли. Аня едва держалась на ногах. Михаил с Игорем по очереди поддерживали ее, а местами переносили на руках.
     Отсутствие сна и ночные прогулки вытянули из Андрея последние силы. Он тяжело дышал и сильно хромал. Девушки сами были готовы нести его, если б могли.
     Вскоре с открытого пространства забрезжило серое плато моря. Но до него еще надо было добраться.
     И тут они увидели их - около десятка охранников, мелькавших среди редких деревьев, на кромке высокого берега. Группа быстро перемещалась, пытаясь отрезать им дорогу к катеру.
     Беглецам стало ясно, что их тоже обнаружили. Загрохотали редкие пистолетные выстрелы. Но расстояние было приличным, чтобы пули могли достать их.
     Странная погоня продолжалась несколько минут. Люди казалось, бежали навстречу друг другу, чтобы, наконец, встретиться на желтой полоске песка на берегу.
     Неожиданно Андрей схватил Игоря за руку. Пригнувшись, они укрылись за большими валунами.
     - Игорь, бегите, я остаюсь.
     - Ты что, Андрей? Опять нога? -  парень не понял, что происходит.
      До катера оставались считанные метры. Девушки уже подбегали к морю.
     - Нет, – коротко ответил Андрей.
     - Тогда зачем?
     - Теперь это уже неважно. Главное у меня есть шанс все исправить.
     - О чем ты? Что исправить? Бежим, они все равно далеко, мы успеем.
     Но уже было ясно, что при всем желании уйти им не удастся. Игорь отчетливо видел по фонтанчикам земли, как пули ложились все  ближе и ближе. А еще надо успеть запустить двигатель и отойти от берега.
     - Остановить их можно только одним способом, – Андрей быстрым движением снял со спины ружье.
     Игорь уже не спорил, увидев отчаянную решимость в его глазах.
     - Ты точно решил? –  лишь машинально переспросил он.
     - Да, уходите. Я хотел сказать тебе, это все из-за меня. Я солгал тогда с катером, там было топливо.
     - Я это понял Андрей, еще, когда ты сказал про канистры, которых там никогда не было и быть не могло. Но ты же не уехал один, это главное. Видимо, у тебя была причина так сказать. Я верю тебе.
     - Спасибо, Игорь, мне кажется, мы могли бы стать настоящими друзьями.
     - Мы уже друзья,  – уверенно и без тени сомнения сказал Игорь и протянул товарищу руку.
     Они на секунду, как два борца в армрестлинге, сцепили пальцы в крепком рукопожатии.
     Вскинув ружье, Андрей выстрелил, целясь по верхушкам деревьев. Мужчины увидели, как фигурки бегущих людей мгновенно сравнялись с землей. Охранники залегли, направив огонь в их сторону. Пара шальных пуль просвистела у них над головами. Но время было выиграно.
     - Уводи катер за скалы, тогда с берега вас не достанут. Торопись, отлеживаться они не собираются. 
     Андрей выстрелил еще раз, увидев, как охранники короткими перебежками, попытались сократить расстояние.
     Игорь помчался вниз к морю.
Настю в этот момент словно стрелой пронзило.
     - Андрей! – закричала она и бросилась к нему, догадавшись, что происходит.
     - Ну, вот уже получше, – сказал мужчина, увидев как погоня в очередной раз захлебнулась после его выстрела.
     Он успел перезарядить ружье, пока девушка бежала к нему.
     - Я не уйду без тебя! – вскрикнула она, неловко падая на колени за камни рядом с ним.
     - Настя, нет. Бегите. Мне отсюда лучше видно. Я не дам им прорваться, пока вы не спуститесь к воде. Когда развернете катер, я догоню вас.
     - Правда? Мы ведь не уедем без тебя? - она с надеждой посмотрела на него чистыми, как небо глазами.
     - Да, – сухо бросил он, - уходи.
     Но вдруг, осознав, что может быть никогда больше не увидит ее,  и не скажет  главное, что хотел сказать, не дал ей подняться. Он обнял девушку одной рукой за голову, и прижав к своему лицу, прошептал:
     - Уходи… любимая.

***

     - Дробовым бьет, - крикнул мужчина, прячась за дерево, – всем укрыться, не вставать, пока я не скажу.
     В руке его появился бинокль.
     - Булат Асадович, может лесом обойти? – отозвался из-за куста высокий краснолицый парень в синей бандане.
     По губам мужчины с биноклем скользнула едва заметная улыбка человека, довольного плодами своих уроков.
     - Да, так и сделаем. Олег, Паша, – скомандовал он, – переползайте к лесу, доберетесь до ручья, зайдите стрелку со спины. Попробуйте блокировать. Не получится, тогда валите его.
     Двое тут же отделились от группы и, скрываясь в густой траве, двинулись к опушке леса.
     - Остальных касается. На поражение ни в кого не стрелять, как выйдем на прицельную дистанцию, бейте по катеру, чтобы не смогли подойти.
     Он глянул в окуляры.
     - Вооружен только один, двустволкой. Прогремит второй выстрел, Денис, со своими за те деревья впереди. Саня, с остальными прикрываешь, потом меняетесь. Стреляйте навесом, не дайте ему подняться.
     - Понял, – крикнул тот, которого назвали Денисом, широкоплечий с угрюмой физиономией охранник.
     Воздух разорвал очередной ружейный выстрел, срезав несколько мелких веток на дереве. Группа мгновенно начала маневрировать.
     Булат перебежал вперед за широкий куст и вытащил запиликавший в кармане спутниковый телефон. Нажал кнопку связи.
     - Павел, если это не призраки, тогда мы их обнаружили, – выпалил он после нескольких секунд разговора.
     - Как ты их нашел?
     - Вышел на точку пеленга пропавшего катера. Не зря мы установили радиомаяки на ваши с Матвеем катера. Получается они его и утянули во время урагана. Судя по открытому замку не без посторонней помощи. Видимо, информация где-то просочилась, раз решили спрятаться, а теперь бегут.
     - Что у вас там происходит? Что за пальба?
     - Не волнуйтесь, босс, все под контролем.
     - Булат, жертвы нам не нужны. Сам решай на месте, что к чему, главное  Миша не должен уйти с острова, если он с ними.
     - Не успеют, яхта с минуты на минуту будет здесь.
     - Почему ты сразу ее не взял?
     - Зачем? Чтобы услышав шум двигателя, все разбежались по острову. Я же решил сначала, что они не смогли завести катер, если сразу не уехали. Но теперь вижу, что ошибался, видимо они только собрались  вместе, чтобы отплыть. Я отключаюсь босс. Проблем не будет, обещаю.
     Стихающий звук ружейного выстрела привел погоню в новое движение.

***

     В пылу перестрелки Андрей, повинуясь какому-то особому охотничьему  чутью,  случайно  взглянул  вверх  по  долине  ручья.  В
самый последний  момент он успел заметить, как колыхнулись листья на низких кустах.
     Когда двое охранников бросились в его сторону из леса,  Андрей уже бежал, услышав, как взревел внизу мощный мотор катера. Но дорога к морю теперь была для него отрезана. Он бросился дальше по кромке скалистого берега, в единственном направлении, куда можно было уйти.
     Еще несколько метров, вот до тех деревьев за большим камнем. Еще чуть-чуть и лес скроет его из виду. Дальше  спрятаться не составит труда. Только не останавливаться.
     Сзади все чаще хлопали выстрелы. Отвечать уже не было времени. Да и патронов осталось всего два. Андрей не готовился к такому  крутому «охотничьему сезону». Пули свистели совсем рядом, отбивая осколки от мелких камней.
     «Не могут попасть или не хотят»? - Андрей бежал,  неловко перескакивая через валуны, низко припадая на левую  ногу.
    «Как они? Успели? Должны были успеть».
    Он развернулся на ходу на полкорпуса. Взгляд его выхватил из однотонной равнины моря блестящий борт и пенные буруны за кормой катера.
     «Давай, Игорь, жми».
     Часть стрелков била в сторону судна. Андрей понял это по всплескам на воде. Мотор ревел, как дикий зверь. Рассекая воду, катер летел вперед, на скорости обходя скалу. Людей Андрей почти не видел.
     Повернувшись вперед, он вдруг понял, что оказался слишком близко к краю обрыва. Но было уже поздно. Одна из пуль кинжальной болью вонзилась ему в спину.
     Дернувшись от удара, мужчина потерял равновесие, и его тело, сорвавшись со скалы, с громким всплеском упало в серую пучину моря.

***

     Быстрокрылый корабль, поблескивая на солнце высокими бортами, почти настиг перегруженный катер. Их отделяли не более ста метров, когда неожиданно яхта, сделав крутой оверштаг, изменила курс обратно к острову.
     Все кто в катере смотрел вперед, увидели со стороны горизонта две приближающиеся черные точки. Они шли параллельно и почти рядом, как окуляры морского бинокля.
     - Что это? - испуганно закричали девушки.
     Но картинка менялась настолько быстро, что не было нужды гадать, что это могло быть. Через короткое время они увидели два больших быстроходных катера, идущих к ним на сближение.
     На борту началась паника.
     Игорь уже не разбирал, кто кричал за его спиной.
     - Это их люди!
     - Они нас сейчас поймают!
     - Нам не уйти!
     Уже не оборачиваясь, он продолжал давить на газ, быстро сокращая расстояние и вглядываясь вперед до боли в глазах.
     - Игорь, что с тобой?! Поворачивай, уходи! - кричали девушки метаясь по днищу маленького судна.
     И вдруг, парень высоко поднял голову и, сбросив обороты дизеля, спокойно сказал:
     - Не бойтесь. Впереди пограничные катера. Я знаю кто это. Это свои.
     В суматохе погони никто не увидел, что произошло, там, на берегу. Как упал в воду раненный Андрей, и как, с другой стороны острова, осторожно огибая скалу, скользнула ему навстречу маленькая рыбацкая лодка.