Прости меня

                Прости меня.
  Ах, эта длинная дорога от далекого города до большой деревни, которая связует разные судьбы, и разрывает их, порой навсегда...  И после долгого пути, ожидания встречи и радости ее, которая возвышает, уносит ввысь, наступает миг расставания. И при этом сжимается и болит сердце, ноет и тоскует душа. Но версты, версты и столбы приводят мысли в привычное русло, и сердце начинает биться ровно, как обычно, до следующей встречи и следующего расставания...
  Наша Ирочка родилась в тридцатом году в том самом большом городе, который  помнила,  но жила уже долго с мамой и с бабушкой в деревеньке, недалеко от дороги, по которой ходили они с мамой в школу, направляясь налево к красивому, уютному селу. А направо по дороге машины ездили в  город, о котором дома изредка вспоминали, всплакнув. И Ирочка, выбегая иногда на эту дорогу, смотрела вдаль и мечтала об этом городе, и тосковала, как будто заразилась той тоской от мамы и бабушки. Девочка задавала маме вопросы, на которые та отвечала скупо, неохотно…  Да, они приехали в деревню, когда Ирочка была маленькой, в гости, и остались здесь, потому что были арестованы    дед и отец.  Но и только…
   Но вот началась эта страшная война с Германией, и совсем туго стало жить женщинам в тылу. Все, кто мог: дети, старики, и конечно, женщины, выходили на поля и в луга. И почти все, что вырастили, увозили по дороге в город. И тогда Ирочка, смотрела вслед машинам, и вновь тосковала, но уже не мечтала…
   Мама слегла, слишком много волнений и трудов. Она, отработав в школе, где преподавала историю, вместе с детьми, выходила в поле, где трудились они все до изнеможения, а затем допоздна  дома сидела у лампы, которая коптила керосином, писала конспекты к завтрашним урокам. Бабушка тоже захворала от многих печалей.
   Как-то поздним вечером женщины рассказали Ирочке  обо всем, и настоятельно просили при этом, никому ничего не пересказывать, полагая, что находятся они в чрезвычайно трудном, опасном положении.  Бабушка и дедушка были потомственными дворянами, и жили до революции в большом  особняке,  в городе, который грезился Ирочке. Дедушка, офицер царской армии, после революции  пошел служить в Красную армию, потому что был поставлен перед выбором: или служить, или будет рассмотрен вопрос о его семье. Он спасал семью, ибо была она многочисленной: мать, сестры, жена с сыном. И когда в гражданскую войну, победила Красная армия, он не восторгался, а печалился, корил себя, охваченный предчувствием. Ирочкин отец тоже был военным, но взглядов деда не разделял. Он вырос уже в другой стране, и верно, и преданно служил ей. Но кто-то написал донос на деда, и всех их арестовали, всех кроме бабушки, мамы и Ирочки, потому что они в это время оказались в этой деревне в гостях у бабушкиной сестры. Они получили письмо от соседа, который советовал им тихо выждать…   За ними приезжали, но не арестовали. Руководил обыском друг Ирочкиного отца. Он просил оставаться в деревне.  «Все сделаю для того чтобы вас забыли. Все оформлю, как надо. Мы больше не увидимся. Прощайте.» - произнес он уходя.   Он и рассказал тогда о расстрелянном отце и деде, о сосланных в лагерь сестрах отца, которых любили в доме все безмерно за их красоту, веселую возвышенность, блестящий ум, за наивные мечты, которым не суждено было сбыться, потому что их, уже заключенных, везли из порта Находка на Колыму   на  Дальнем Востоке, на судне вместе с уголовниками в одном трюме.  Девушек нашли в конце пути убитыми. Их истязали эти уголовники. Девочки боролись с ними до последнего, до смерти. Все дословно было сообщено в НКВД   тому человеку, что рассказал  об этом ужасе, потому что сотрудник, проводивший осмотр лично знал его. Много было совершено преступлений на том судне…   Долго стояли бабушка и мама перед иконами после его ухода,  молились об усопших, о живых, охваченные всеобъемлющей  тоской, чувством безысходности… 
    Затем продолжили рассказ об их прежней жизни.  Ирочка помнила себя маленькой в том доме. Она удивляла маму ранними своими воспоминаниями,  и печалила. Особняк построил еще папин прадед. Парадная была освещена оригинальной люстрой. Здесь было два камина из белого мрамора. Белая мраморная лестница звала на второй этаж. Небольшая лестничная площадка была окаймлена тремя дверьми с витражами, которые начинались от изумительных дверных ручек. А  там, за дверями было царство красоты и вкуса. Белоснежная столовая с огромным круглым столом, с каминами. Подоконники были из белого мрамора. Окна смотрели на большую реку. Два кабинета, отделанных дубом, с огромными хрустальными люстрами. Картинная галерея,  украшенная восхитительной лепкой. Спальни, в которых были такие потолки, что можно было часами рассматривать их, в восхищении. Гостиная была огромной, украшенной мебелью в стиле ампир. А детская комната,  о которой вспоминала Ирочка, была самой светлой в доме. Солнце ласкало ее несколько часов.  И все наслаждались им в северных широтах. И мама сказала Ирочке: «Нам уже, видимо, не увидеть нашего дома, а ты, возможно, войдешь в него, когда нибудь. И пусть это будет лишь мимолетным видением, но ты помни, там мы были счастливы,  и много сделали для нашей несчастной страны».
 Решено было непременно сменить фамилию на девичью бабушки. Все решилось, как нельзя лучше, потому что в милиции служили бывшие ученики дорогой тетушки, они то и сделали все…
    Всегда,  при любом стечении обстоятельств, мама и бабушка анализировали ситуацию, делали выводы, а уж потом принимали решение. И эти уроки не прошли для Ирочки даром. И еще, они давали ей ненавязчиво, тактично, советы, наставления, которые Ирочка стала записывать, посчитав их вначале забавными, а потом позже,  бесценными. Возможно, эти советы, основанные на Заповедях Господних, стали путеводителями по жизни Ирочки. Высокие моральные принципы были незыблемы. И Ирочка всю свою жизнь пыталась достигнуть тех высот, что задали ей родственники.
    Вскоре  тихо скончалась сестра бабушки, которая прежде жила в том самом селе, где была школа. И школа, собственно, была ее домом, барским домом.  Дорогая тетушка, как звали ее мама и Ирочка, после революции все отдала новой власти, и сама организовала эту школу, и была в ней первой учительницей. Ирочку с мамой в селе звали «барынины девочки». Тетушку все любили, уважали, так же как и маму. При советах школу ремонтировали, сделали пристройку.  А дорогая тетушка окончила дни в избе своей горничной, к которой перебралась после революции, и которая вскоре тихо умерла, в которой жили теперь они, в которую перевезли книги (частично оставив их в школе, в библиотеке, которую организовала дорогая тетушка), и гардероб, платья из которого мама Ирочки и бабушка перешивали сами под Ирочку  и себя…   Изба эта оказалась прибежищем для них на многие годы. Была она старенькой, но крепкой.  Их  сосед, простой крестьянин, всегда помогавший «барынькам», содержал избу в порядке, ремонтировал, подкрашивал, латал, как будто все смотрел наперед.  Помогала соседкам по хозяйству и его жена, добрая, простая женщина, и их сынок Матвей, который привязался к  «барынькам», как к родным. Был он значительно старше Ирочки. Учился он в их школе, где слыл отличником, и за это был благодарен Ирочкиной маме, которая привила ему любовь к чтению. Очень часто засиживался он в их избе, где ежедневно вслух читались и обсуждались книги, которых в доме было множество. Матвей вырос красивым парнем. Но под этим безупречным личиком оказался настоящий мужчина: решительный, справедливый, сильный…   И как только началась война, он сразу ушел на фронт, даже не побывав дома. Он уже тогда,  окончил второй курс университета на историческом факультете (и вновь влияние Ирочкиной мамы). И эти военные годы тянулись бесконечно долго. В те страшные дни похоронили они бабушку и родителей Матвея, совсем еще бодрых людей. Но болезни, да скорби бесследно не проходят, отнюдь нет…   
  Но жизнь, полная тревоги за страну, за Матвея, продолжалась. Кончилась война. Ирочка все свободное время,  которого было не так много, проводила на дороге, вглядываясь вдаль, с неизменной книгой в руках. И дождалась. Но только намного позже, чем предполагала. Еще издали увидела она мужчину в военной форме. Многие солдаты возвращались тогда, и Ирочка с улыбкой встречала их, провожая дальше в село. Но, то были другие солдаты. А этот был ее солдат, которого ждала она четыре года, и еще некоторое время, (потому что он демобилизовался много позже Победы), не ведая еще о своей любви. Он был для нее, родным. А за эти годы ожидания,  чувства ее менялись по мере взросления. Стыдливая влюбленность переросла в любовь, о которой так много она читала в книгах, о которой стала грезить ночами. И предметом обожания стал Матвей, единственный мужчина в деревне, который был достоин ее  девичьего внимания. И там, еще далеко, по дороге шел человек, которого ждала она. Ирочка со всех ног помчалась навстречу Матвею, раскинув руки, не выпуская книгу. Он остановился, пораженный, бросил на землю рюкзак. Ирочка повисла  у него на шее, молчаливая, смешная.
 «Ира! Это ты!»- удивленно воскликнул он. «Я по книге только и догадался, что это ты». Он был растерян, потрясен. Там на фронте, он, конечно, мечтал о девушке, которую полюбит. Но это были абстрактные картины, которые он не привязывал к конкретному лицу. Он не представлял себе свою девушку в жизни. А тут его встретила высокая,  элегантная (ибо, несмотря на трудную жизнь в деревне, мама Ирочки сохранила изысканность во всем и привила вкус дочери), темноволосая красавица, от взгляда на которую у него захватило дух. Он отстранил от себя Ирочку, для того чтобы рассмотреть ее. И был восхищен.
  Дома их встретила Ирочкина мама, которая накормила солдата, беспрерывно расспрашивая его о войне, о его службе, о ранениях...  Но Матвей, опечаленный кончиной родителей, поблагодарил «барыниных девочек» и ушел в свой родной дом, осиротевший, печальный, пустой. Ирочка содержала дом его в чистоте. Родные стены ждали хозяина в готовности.
 И тут набежали соседи, шумные, счастливые, говорливые. Нанесли всякого угощения солдату, стараясь его ободрить, приласкать, как родного. Все в деревне любили эту простую семью, уважали Матвея за  его ум, образованность. Деревенские девушки наперебой пытались привлечь внимание к себе. Завидный жених! С орденами, с медалями! Красавец! За столом чокались и чокались. За  Победу!
  Утром Матвей проснулся, как в бреду. Рядом в постели лежала красивая девушка, с которой он танцевал вечером под гармошку, охваченный общим весельем. Но сейчас, это обстоятельство сильно его обескуражило. Он был разочарован, раздавлен. Радость возвращения исчезла, сменив ее чувством горечи. Перед глазами встала Ирочка с ее светлой улыбкой, тихим, бархатным голосом. Матвей попросил Ольгу уйти немедленно. «Очень красиво. Воспользовался девушкой, и прочь из дому! Я всем расскажу о твоем свинстве!»  И рассказала. Мужики жалели его, а женщины укоряли. Но Матвей повинился лишь Ирочке и ее матери, и уехал в город. Пришло письмо от него, в котором он писал о том, что восстановился в университете, и там же устроился на работу в библиотеке.  Через два месяца, Ольга появилась перед Ирочкой, требуя адрес  Матвея. «Сообщу ему о том, что будет он папашей. Пока ему. А не женится, ректору и в райком напишу».
 Слезами заливалась Ирочка всю ночь. Нечем было ее успокоить. Несчастья не покидали эту семью. И любовь оказалась несчастьем…
 Матвей перевелся на заочное отделение, огорчив весь педагогический состав факультета, потому что они видели в нем своего будущего коллегу, приехал домой и расписался с Ольгой. Победным взглядом окидывала она Ирочку, проходя мимо нее. А Ирочка каждый раз втягивала голову в плечи, дрожала от горя. Сердечко  ее билось часто и больно. И оставшись одна она, возведя руки ввысь,  подвывала, как израненная волчица. Но не волчицей она была, отнюдь нет. Она никому не жаловалась, не мешала, а говорила себе: «Все изменится…»
 Матвея взяли на работу в школу вместо Ирочкиной мамы, потому что та заболела серьезно и печально. Она уже не могла выходить из дому. Сердце не справлялось. Она просила Матвея заходить к ним чаще, помогала ему с уроками. Ее советы были бесценны для него. И Матвей после школы направлялся к ним, и сидел допоздна за учебниками, за конспектами. Ольга каждый раз неистово орала на него дома, обвиняя его во всех грехах. И возвращение домой становилось для него ежедневной пыткой. А утром он снова направлялся к дому Ирочки, для того чтобы вместе им, с другими деревенскими  ребятами,  добраться до школы. Так уж было заведено это еще со времен первой учительницы. А Ирочка училась в выпускном классе. Она, завороженная беседами матери и Матвея также мечтала об истории, об университете. Но желала работать с архивными документами. Ей хотелось открывать новые горизонты в истории, углубившись в нее.
  Ей было больно при каждой встрече с Матвеем. Она понимала, что он теперь живет взрослой жизнью, в которой нет места ей. Она не отпустила его в своем сердце. Она ежедневно болела им. Но эту болезнь не хотела преодолеть. Это было ее счастливым несчастьем, от которого не было лекарства. Ей оставалось только молиться и молчать, так же как и ее маме, которая жалела их обоих, и страдала потихоньку от дочери.
 И вот прошло девять положенных месяцев, и Ольга родила сына, которого назвали Иваном. Матвей помогал жене, но каждый день слышал от нее упреки. Скандалила она на всю деревню. Он не перечил ей. Да и никто не перечил. Ее родители удивлялись склочному ее характеру, и ничего не могли изменить.
 Вскоре после выпускного,  Ирочкина мама тихо уснула навсегда. И Ирочка бежала из дому от горя, от несчастий, которые преследовали их в течении многих лет. Она не знала, что Матвей был у ректора, просил за Ирину, понимая, что подвергает человека опасности. При поступлении в учебное заведение, или на работу  необходимо было заполнить анкету, в которой надо было указать происхождение, родственные связи с репрессированными, и эмигрантами…  Анкета от Ирины могла оказаться путевкой  в лагерь.  И тогда ректор, человек прошедший войну, научившийся в мирной жизни изворачиваться, хитрить, спасая других, предложил Ирочке написать в анкете то, что она  не знает ни о ком ничего. И все прошло благополучно. Уже  совсем близок был 1953 год, который замкнет репрессивный круг…   
 В университете она училась прилежно, кропотливо, так как положено историку. И что удивительно, на практику бегали они в  архив, который расположился в их родовом особняке. И тогда Ирочка стала мечтать о служении именно в этом архиве. И, забегая вперед, скажу, что мечта ее осуществилась. Именно там она и будет работать, и сделает немало открытий, в том числе о своих предках. Она считала, что ей помогли родные стены, когда-то оставленные семьей по воле властьимущих, и икона Николая Мирликийского,  найденная ею в ее детской комнате, в шкафу, заботливо спрятанная кем-то. Послание из прошлого в будущее, ей-наследнице. Единственное, что стало ее  собственностью…  Все в доме знали о маленьком тайничке в Ирочкином шкафу, и к празднику прятали для нее там подарочки. Видимо, кто-то из слуг позаботился о ней, в последний раз, припрятав икону…
  Они виделись с Матвеем, когда он приезжал на сессию, сдавать экзамены. Но и только. Он писал ей письма, которых она ждала со страхом и трепетом, целуя их. И эта переписка, и эти короткие встречи в университете стали для них стимулом. Вот уже Ирочка стала аспиранткой…     И вдруг пришло необычное письмо от Матвея, в котором он просил разрешения пожить в ее избе, так как ушел от Ольги, с которой он уже не мог больше находиться рядом. Конечно, Ира разрешила. Но и ждала от него другого письма, в котором он сделал бы ей предложение. Но писем не было.  И тогда Ирочка сама написала ему о своей любви,  сама сделала ему предложение. Ответ пришел сразу.
 «Прости меня, родная. Я долго не решался тебе признаться в любви, не имел права. За все плачу сам, так думал я.     Но ты, оказывается, тоже платила за мою глупость, и мама твоя платила, и сын мой платит.  Ванюшка тоже ушел из дому ко мне.  Мы теперь вдвоем живем в вашем доме. И сегодня  я еще больше, чем вчера потерял право быть с тобой, потому что нас двое. Я не могу обременять тебя нами. Снова не имею права. Ты встретишь мужчину, который будет любить тебя безмерно, ибо ты  самая лучшая, ты прекрасная…   И тогда, взвесь все, и выходи за него замуж. Со временем ты его тоже полюбишь, ответишь на его любовь, на его заботу, на его внимание. Тебя ждет счастье! Зачем тебе, израненный на войне, униженный дома, человек... Прости меня».
14.02.2019.