Глава 4, Детские радости и печали

   
                Формирование характера
 
  Наше повествование станет скучным, если я буду просто в линейном порядке продолжать рассказывать о судьбе нашего героя. Внешне она не отличалась от жизней многих его сверстников. Что касается развития его внутреннего мира, то в этом тоже сложно найти чего-либо примечательного.
  Его мир и не был каким-то особенным. Просто наш герой немного больше мучился и страдал там, где его ровесники проходили мимо не задумываясь. Он искренне считал, что не отличается ничем от своих сверстников. Более того, с раннего возраста у него развивалась излишняя скромность, и даже застенчивость.   
   Это не значит, что Владислав считал себя хуже других. Нет просто он полагал неудобным лишний раз напоминать о себе, навязывать свое мнение и отстаивать свою точку зрения. Это позволит избежать впоследствии стремления к карьерному росту. Но, в то же время послужит развитию неуверенности в своих, собственных силах и станет тормозом для принятия быстрых, спонтанных решений.
  Его повышенная чувствительность ко всему происходящему, с одной стороны, развивала тонкие структуры души с другой, порождала массу переживаний, от которых наш герой страдал. И здесь нужно было Ангелу Владу решать, что важнее. Однако для Ангела всегда важнее качества, которые развивает душу. А это, не всегда способствует достижению успехов, как понимают их люди.
  Уж если быть честными до конца, то здесь следует прямо сказать. Ангела не интересует: есть ли у вас деньги, друзья и какие у вас условия для жизни. Возможно – это будет выглядеть несколько шокирующим, но оно так. Мы ждем от Ангелов подарков в виде всяческих удачных жизненных решений, но если это не совпадает с совершенствованием нашей души – все ожидания будут напрасны.
  Может быть, размышления о развитии характера нашего героя не добавит интереса к нашему повествованию, но об этом стоит поговорить.
  Владислав формировался и развивался исходя из тех душевных качеств, которые были развиты в нем всеми его предыдущими воплощениями. Они оказывали прямое и непосредственное влияние на нашего героя. Конечно, не без участия Ангела.
  В то же время условия жизни, куда помещается человек, его среда и окружение также оказывают очень серьёзное влияние на формирование личности. И если в душе нет внутренней опоры и достаточного багажа прошлых воплощений – она может поддаться внешним обстоятельствам. И тогда среда сформирует нового человека или, возможно, даже не совсем человека.
  Например, в известных случаях, когда дети попадали на воспитание к животным. Так может произойти при неосознанных воплощениях, когда Ангел не может влиять на воплотившуюся душу. Отсюда ложное утверждение некоторых психологов – будто человека формирует только среда обитания.
  Известно множество противоположных случаев. Когда в неблагополучных обстоятельствах вырастают люди совершенно другого уровня, чем могла бы сформировать их окружающая среда. И это говорит о сильной душе и осознанном воплощении. Такое испытание выбрал для себя Ангел. А в животную среду никакой Ангел себя осознанно не поместит – ему это неинтересно.

  Однако вернемся к нашему герою. Часть его ангельского сознания – душа вошла и соединилась с человеком. Она и стала основой его характера. Характер – это индивидуальная особенность каждого человека, его внутренний стержень и он формируется за счет опыта прошлых воплощений. Особенно на ранних стадиях развития человека, когда связь его души с Ангелом сильна. Именно в это время складываются все его основные черты характера.
  А вот привычки действовать или реагировать в определенных обстоятельствах на события – это мы берем от родителей, а также навыки в быту, в обращении с различными предметами. Это и бросается в первую очередь в глаза умиленных родителей, и они с радостью замечают - «Ах, весь в меня». Все это еще усиливается внешним сходством.
  Сам Ангел Влад практически не вмешивался в процесс формирования характера. Но иногда ему все-таки приходилось это делать, и кое-что менять во внешних обстоятельствах. Для того чтобы предотвратить нежелательное развитие событий или, напротив, направить их в нужное русло.
  Такие дни становились особенными для нашего героя и необязательно из-за богатства событий. В эти дни и событий-то особых могло не происходить. Но они почему-то врезались в память на всю жизнь, как тот закат, о котором уже шла речь. Потому и хронология этих дней легко вспоминается в будущем.
  Вот именно по таким – особенным событиям, мы и будем прослеживать жизнь нашего героя. Все остальные отрезки его жизни будут просто отражаться в кратких пересказах.
 
  Тем не менее первый отрезок его жизни – раннее детство, завершился. Владик успел закончить два класса сельской школы, когда отца перевели секретарем райкома, вновь образовавшегося района.
  Семья переехала на новое место жительства – в районный центр. Это событие оказало немалое влияние на нашего героя. Они переехали из крупного села в поселок городского типа.
  Хотя от города в том поселке пока еще ничего не было. Но, главное, он стоял на берегу большой реки – Вятки. Эта река и произвела наибольшее впечатление на Владика.

                Круг второй

   Мы с вами договаривались обозначать началом нового круга каждую смену места жительства и кардинальных изменений во внешнем окружении нашего героя. Потому переезд в посёлок будем считать началом следующего круга в жизни Владислава.
  А дальше опять воспользуемся рассказом написанным Владиславом во взрослом состоянии, когда его время от времени стали настигать воспоминания из детства. Было тогда Владу семь лет.

                Яркие впечатления
 
  В селе – месте моего рождения, я успел закончить два класса, когда отца перевели на другую работу. Образовался новый район и его назначили вторым секретарем райкома партии. Должность в масштабах района считалась весьма значительной.
  Два года, проведенные мною в сельской школе, хотя и вызывают добрые воспоминания, но в рассказы выливаться не хотят. А вот впечатления от приезда в новый поселок, оставили яркий след в моей детской памяти. Особенное место в этих воспоминаниях оставила река Вятка.
  Прежде всего, она поразила меня своей грандиозностью – большой двухэтажной плавучей пристанью, называвшейся дебаркадер, обилием лодок на берегу и постоянно идущими по ней баржами, катерами, реже, пассажирскими теплоходами.
  Родители уже работали в этом поселке, и было очевидно – им изменившиеся условия жизни очень даже по душе. Я по-детски чувствовал теплоту их отношений друг к другу и это придавало дополнительный комфорт моему состоянию.
  Наш новый дом еще не построили. Его только начали складывать из деревянных
брусьев. Мы ходили с отцом смотреть на строящийся дом. Он, пока еще мало напоминал уютное жилище и меня нисколько не впечатлил.
  А пока дом строился, родители временно жили на квартире у своих хороших знакомых. На выходные они возвращались в село. Хотя, надо сказать, выходным в те годы был всего один день – воскресение. Потому каждый понедельник рано утром они уезжали на работу, на всю неделю. Расстояние до поселка было сорок восемь километров. Но отцу полагался служебный автомобиль газ-69, поэтому проблем с поездками не было.
  А иногда, если погода позволяла, и дорога была сухой, отец приезжал на Волге – легендарной сегодня, двадцать первой модели. Этот автомобиль для меня казался просто нереальной, запредельной мечтой, и я мог часами находиться в нем. Автомобиль у меня превращался, то в самолет, то в космический корабль, да мало ли что ещё способно создать детское воображение.
  Стояло довольно жаркое лето и, конечно, были каникулы. Поэтому еще с вечера воскресения я начинал проситься взять меня с собой. Родители почти всегда соглашались, и я уезжал из села на всю неделю.
  У меня было две основные причины, по которым я стремился поехать с ними: первая – это прокатиться на автомобиле, а вторая причина – река. И по приезде в посёлок, как только у меня появлялась такая возможность, я бежал на речку.
  Бежать было недалеко, так как поселок находился непосредственно на берегу. Однако берег реки был очень высоким и обрывистым. Собственно таким он остался и по сей день.
  Тропинок, спускавшихся к речке, было достаточно много. Но основным и самым интересным спуском, на мой взгляд, являлась деревянная лестница на девяносто шесть ступеней с перилами и с четырьмя площадками. На каждой площадке находились скамейки для отдыха и можно было, сидя на них, часами смотреть за жизнью реки, наблюдать за медленно плывущими по ней баржами и катерами.
  Все баржи подразделялись на самоходные и несамоходные. Самоходные баржи были маленькими и перевозили в основном продовольственные грузы. Несамоходные баржи были огромны на них перевозили разные строительные материалы, иногда технику или еще что-то крупное и объёмное.
  Такие баржи толкали сзади специальные катера – толкачи с характерными прямоугольными носами. Иногда несамоходные баржи тянули на тросах другие катера – тягачи. Некоторые из таких катеров были ещё на паровой тяге с огромными почти во всю их высоту колесами с лопастями, расположенными по бокам.
  Иногда можно было наблюдать, как баржи причаливали к берегу возле нашего поселка. Специальных причалов не требовалось, так как берег был каменистым, а дно реки сразу уходило в глубину. Поэтому баржи подходили как можно ближе и крепились тросами к берегу, после чего на борт клали длинные деревянные трапы – сходни.
  Дальше бригада грузчиков приступала к разгрузке товаров. Чаще всего это были мешки или ящики. Переносили грузы в склады, которые располагались тут же вдоль берега. Складами были старинные, рубленые из толстых деревьев помещения без окон, не широкие, но длинные, вытянувшиеся вдоль реки. Задней частью склады упиралась в высокий, каменистый берег, а передняя их часть, обращенная к реке, стояла на сваях.
  Бригада грузчиков была всегда одна и та же. Уже не молодые, как мне тогда казалось, сильные, жилистые мужчины очень малоразговорчивые во время работы. Когда они носили мешки, то прикрепляли внизу спины специальный деревянный упор, чтобы не держать его руками. Иногда я подходил к грузчикам довольно близко и, уважительно стоя в сторонке, наблюдал за их работой.
  Как уже говорилось – весь берег, сколько видел глаз, вниз и вверх по течению был уставлен лодками. Лодки были деревянными, двухвесельными разных размеров, но принципиально конструкцией не отличались.
  Некоторые лодки имели на корме специальное утолщение для крепления навесного мотора, но в те времена, это еще было редкостью. Лодки по берегу располагались одна возле другой почти без разрывов, только в местах, где причаливали баржи, их не ставили.
  Берег был каменистый, а камни довольно острыми и мелкими. Кроме того, большое количество осколков от ракушек, отживших свой век мидий, также перламутром блестели по всему берегу. Их кромки были еще острее и опаснее камней.
  Поэтому купаться на этом берегу было не очень приятно. Нужно было аккуратно заходить в воду, ощупывая ступнями дно, но зато, войдя по колено, можно смело нырять – дальше дно реки уходило резко вниз. Кроме того, почти весь день этот берег был тенистым, из-за крутого склона, заросшего высоченными елями. 
  Зато другой берег был полной противоположностью – покатым, песчаным и солнечным, одним словом, идеальным пляжем. Потому множество лодок постоянно сновало, между берегами, перевозя многочисленных желающих позагорать и покупаться в теплой и чистой воде.
  Ширина реки была примерно метров триста. Что позволяло хорошо разглядеть многочисленных отдыхающих на противоположной стороне. Взрослые, большей частью, лежали на песке, периодически купаясь в речке. Но в основном там были дети. Они постоянно сновали по берегу и шумно плескались в воде. Их крики и визги даже долетали до моих ушей.
  Мне очень хотелось попасть на ту сторону. Я прямо мечтал об этом, но я ещё никого не знал из жителей посёлка. Попроситься же в лодку к незнакомым, было выше моих сил. Я жутко стеснялся. Потому вынужден был наблюдать за этим праздником жизни со стороны.
  Деревянная лестница, о которой уже упоминалось, спускалась прямо к пристани – дебаркадеру. Первый этаж дебаркадера состоял из пары помещений для приезжающих и отъезжающих пассажиров, кассы, небольших кладовок и сквозного прохода к теплоходам посередине. Теплоходы были редки, потому всё основное время, проходы на пристань были перекрыты невысокими решетчатыми калитками.
  Второй этаж плавучей пристани состоял из рубки со стеклянными окнами на все четыре стороны. Завершал это строение деревянный шпиль с выцветшим красным флагом.
  Двухпалубные теплоходы причаливали к пристани два раза в день, один раз, проходя вниз по течению и второй раз вверх по течению. С теплохода сходили и вновь садились пассажиры, их встречали и провожали и тогда пристань оживала.
  Все остальное время она стояла пустая. Но просто так бесцельно на нее заходить не разрешалось. Строгий шкипер следил за порядком. Особенно он был злобен по отношению к мальчишкам. Поэтому я только завистливо поглядывал, проходя мимо трапа, ведущего к пристани.
  Ниже по течению, метрах в трехстах от пристани – виден, спускавшийся от элеватора и, опиравшийся на высоченные бетонные быки, большой транспортер для зерна, закрытый со всех сторон. Издалека он смотрелся как огромный подвесной крытый грот. Само здание элеватора, возвышающееся над всем поселком, и до сих пор является своего рода его визитной карточкой. Так как элеватор виден ещё задолго до подъезда к посёлку.
  Выше по течению, метрах в ста от пристани, находился паром. К нему вела дорога, круто спускавшаяся от поселка поперек обрывистого склона. Паром представлял собой деревянный настил, расположенный на двух металлических понтонах и, огороженный перилами по краям. К одной стороне парома была пристроена небольшая деревянная будка, висящая над водой.
  По обоим берегам реки для парома из бревен строились небольшие причалы. По ним автомобили или трактора заезжали на паром. За один раз он мог переправить два грузовых автомобиля или пару тракторов. Передвигался паром при помощи катера, который тянул его за трос.
  Расписания у парома не было, все зависело от наличия техники, желающей переправиться. В основном это были грузовики, груженные лесом. Они переправлялись с противоположного берега и через время порожняком возвращались обратно.
  Вместе с автомобилями любому человеку можно было за пять копеек переправиться на желанный песчаный берег. Мне очень хотелось это сделать. Это была возможность осуществить мою мечту и пять копеек у меня нашлось бы. Но я так ни разу не решился на это. Страх остаться там и не вернуться, был выше моего желания.
  Поэтому я часами сидел на скамейках лестничных площадок или на сиденьях, вытянутых на берег, лодок. Периодически я менял место дислокации, так как считал неприличным бесцельно наблюдать часами с одного и того же места, за чужой для меня жизнью.
  Время от времени я купался, заходя в воду между лодок, обсыхал и опять наблюдал за всем, что происходило на реке. Это зрелище мне никогда не надоедало, и на следующий день я опять спешил на речку. Мне очень хотелось поскорее влиться в эту жизнь, стать её частью, что позднее непременно произойдет.
 
                Встреча Ангелов на берегу моря
 
   Ангел Влад сидел на самой высокой точке тропы, что шла по краю горного образования, вдающегося в теплое море. Он сидел на небольшой площадке каменистого грунта, метров на сто пятьдесят выше уровня моря. За его спиной высилась изъеденная временем и ветрами гора. Она еще метров на двести поднималась над местом его пребывания.
  Прямо перед ним и слева от него до самого горизонта простиралось море светло-бирюзового цвета у берега, переходя постепенно в темный почти синий цвет. Справа сквозь дымку, в километрах трех, был виден берег. А от него поверх горных плато шла извилистая тропинка. Она то ныряла вниз, то поднималась вверх, повторяя неровную поверхность ландшафта.
  Кое-где из расщелин скал торчали небольшие колючие кустарники и корявые стволы деревьев, невысоких и выгнутых самым причудливым образом. Бонсай, сделанный природой. Деревья были покрыты зеленью, но, только подойдя совсем близко, можно было разобрать хвойное это дерево или лиственное. На расстоянии они выглядели совершенно одинаково. Выгоревшая от яркого солнца, пожухлая трава, пятнами покрывала это плато.
  Солнце находилось в зените и нещадно нагревало все вокруг. На небе не было ни облачка. А внизу об острые прибрежные скалы неустанно плескалось море, маня своей прохладой. Скалы кое-где прерывались небольшими песчаными отмелями, но подобраться к этим небольшим пляжам, можно было только со стороны моря, или, используя специальное альпинистское снаряжение.
  Со стороны моря дул постоянный ветерок, делая жару не такой изнуряющей. По причине этого же ветерка и море было покрыто небольшой волной, что оживляло почти неподвижный пейзаж.
  Ангел Влад был в образе мужчины средних лет, одетого в светлые почти белые шорты и голубоватую, слегка выгоревшую футболку. На голове белая бейсболка, а над её козырьком красовались очки от солнца. На ногах легкие сандалии, снабженные специальной подошвой для хождения по горной местности.
  Влад сидел лицом к морю, ветерок слегка обдувал его и от этого, он блаженно щурился, всматриваясь вдаль. Такой, казалось, однообразный пейзаж скалистого берега южного моря, был мил его сердцу. И он полной грудью вдыхал в себя приятный морской воздух с легким запахом водорослей, йода, соли и чего-то еще неуловимого из чего он может состоять.
- Привет! - раздался приятный знакомый голос за спиной:
- И куда это ты забрался?
   Влад проворно встал и повернулся. Прямо перед ним стояла молодая брюнетка, с огромными карими глазами, чуть ниже его ростом, с вьющимися до плеч волосами. Волосы были перехвачены зеленоватой косынкой, завязанной назад. Того же цвета легкая туника значительно выше колен из мягкой ткани, выгодно подчеркивала все изгибы ее идеального тела. На ногах белые босоножки. Девушка как будто бы сошла с обложки журнала мод шестидесятых годов прошлого века.
- Николь, привет! Ты, как всегда, великолепна! – воскликнул Влад, обнимая и целуя даму в щёчку.
- Спасибо, я знаю, - с достоинством ответила Николь и, показывая на свой наряд, прокомментировала:
- Срисовала с модного журнала, как тебе?
- Прекрасно, нет слов, - ответил Влад.
- Но ты еще не видел мой купальник! – интригующе заявила Николь.
- А ты никак не хочешь расставаться с женскими энергиями, - восхитился Влад.
- Зачем с ними расставаться, я же снова женщина. Правда, пока очень маленькая. - И сколько же тебе?
- Четыре года, - гордо по-детски ответила Николь, - а тебе?
- О, мне уже скоро восемь.
- Большой мальчик. Как успехи в школе?
- Да все хорошо, успеваем. Хотя мне это их образование… Забивание мозгов информацией, но что делать пока такое время, - ответил Влад.
- А мы пока в садике всех строим и командуем. Воспитательница жалуется.
- Куда же денешься от старых привычек, - усмехнулся Влад.
- А что ты тут делал? Сидел такой отрешённый, что даже не заметил моего появления.
- Наслаждался ветерком и морским запахом, пытался разобрать из чего он состоит, - ответил Влад.
- Ну и как получилось?
- Получилось, но не до конца. Есть что-то ещё неуловимое.
- Кстати, а куда – это ты меня пригласил? – спросила Николь, осматриваясь по сторонам.
  Влад хитро смотрел на неё, давая возможность вспомнить.
- Подожди, не говори, - предупредила его Николь, - что-то очень знакомое, но постаревшее на много, много тысяч лет.
  Она внимательно посмотрела на гору и ахнула:
- Боже мой! Неужели это то самое место, где была наша испытательная база в Атлантиде?
- Узнала! – обрадовался Влад, - оно самое.
- Сколько же это времени прошло, что даже камни постарели?
- Много Николь, очень много.
- Только нам ничего не делается, - с оптимизмом заявила Николь.
- Ну, предположим в то время, ты выглядела не так элегантно.
- Это с какой стороны посмотреть, я и по тем временам была красавица.
- Красавец, - шутил Влад, - негр три с половиной метра ростом, с огромным вытянутым назад черепом и длиннющими руками.
- Можно подумать ты был другим, - засмеялась Николь.
- Все мы были тогда красавцами, - усмехнулся Влад.
 
   Чтобы не вводить вас в заблуждение, стоит немного пояснить. Атланты в основном были чернокожими, и их рост составлял 3 – 3.5 метра. События, которые вспоминают сейчас Николь и Влад, относятся к рассвету Атлантиды. Сейчас невозможно точно сказать – сколько прошло с тех пор тысячелетий, да это и неважно. Будем считать – это было несколько десятков тысяч лет назад.
  Николь и Влад – сотрудники одного, как бы сейчас сказали, научного института, работающего над созданием лучевого оружия огромной мощности. Их работы двигались к завершению, когда в стране пришли к власти, совершенно неожиданно для большинства людей, представители очень воинственной и агрессивной части населения.
  Чтобы новому правительству не досталось их изобретение, так как оно, скорее всего, поставило бы мир атлантов под угрозу. Было решено прогрессивной частью общества вывести их лабораторию в неизвестные места и скрыть от глаз агрессивных правителей.
  Это на какое-то время действительно отсрочило воинственные замыслы новой власти, но впоследствии Атлантида все равно была втянута в бесконечную череду войн.
  Черное море было тогда огромным пресноводным озером и находилось по понятиям атлантов на краю географии. Так, оно и было, если за центр вселенной считать их остров, расположенный в Атлантическом океане.
  Именно на берегу этого озера была основана лаборатория и создана определенная инфраструктура для успешного завершения работ. Все было сделано, оружие получено. Именно здесь они проводили свои испытания, следы которых можно и сейчас разглядеть на склонах горы, возвышающейся над этим местом.
  Сам лагерь ученых располагался несколько ниже в предгорье, сейчас все это находится глубоко под водой. В наше время дайверы будут находить его фрагменты, относя свои находки к подводным поселениям инопланетян.
 
- Но что-то здесь не так, море, кажется, ближе и где наша дорога? – вспомнила Николь.
- Уровень воды поднялся и дорогу, и нашу лабораторию затопило, во время всемирного потопа, - пояснил Влад.
- Впрочем, фрагменты дороги можно и сейчас найти недалеко от берега, - Влад махнул рукой вправо от мыса, на котором они находились.
- А как ты все-таки определила, где мы находимся? – полюбопытствовал Влад.
- Первое, что меня навело на мысль – это вон те дырки, - и Николь показала на круглые довольно большие отверстия в крутом склоне горы.
- А второе, - продолжила она, - это энергии, разбуженные нами. Они до сих пор чувствуются в этом месте.
- Да, ты права энергии все еще чувствуются. Потому в реальности эти места сейчас облюбовали военные ученые – изучают, пытаясь определить причину странной энергетики этого мыса.
- И как их успехи?
- Да никак. Сейчас уже не существует той энергии на планете, только фоновые остатки ее воздействия на эти места и скалы - ответил Влад.
- Конечно, это же ты у нас был специалист по энергиям, - подтвердила Николь.

  Здесь опять следует пояснить. Для лучевого оружия необходимо было огромное количество энергии. Атланты тогда использовали кристаллическую энергию, накапливая ее в кристаллах и передавая по воздуху.
  Но если бы они для своих опытов использовали центральные кристаллы Атлантиды – были бы немедленно уличены правительством. Контроль над энергией в то время уже был основной функцией властей.
  Поэтому ученые впервые в Атлантиде стали использовать кристаллическую энергию непосредственно из Земли, из ее кристаллических структур. Впоследствии после гибели Атлантиды, когда остров уйдет под воду, а атланты образуют подземные поселения, подобное использование этой энергии станет обычным делом. Но тогда это было впервые, да еще в таких крупных масштабах.
  Влад был одним из специалистов в области энергий. Когда им удалось получить энергию из кристаллов земли, поток ее был настолько мощный, что не мог не оставить следов в природных структурах этого места. А их оружие получилось такой силы, что могло с легкостью прожигать отверстия в скалах или проплавить прямо в скальном грунте дорогу, о которой вспоминала Николь.
  Вообще, атланты не особо увлекались дорожным строительством, разве что в населенных пунктах и вокруг них. В основном они предпочитали передвигаться по воздуху. Но в данном случае учёные, испытывая новые технологии, проплавили дорогу вдоль берега в непроходимых скалах длиной в несколько десятков километров для собственных нужд и прогулок.
  Сама же технология, используемая, как оружие, причинит немало горя атлантам и всему населению Земли тех времен. В секрете ее удастся продержать недолго. А потом эта технология послужит отправной точкой для создания еще более грозного оружия. Впрочем, будет от неё немало и пользы.
  Сейчас эта энергия не может быть использована, так как ее просто нет на планете, она ушла. Однако в наше время приходят еще более интересные энергии. Мы о них уже немного упоминали. И эти энергии невозможно использованы в военных целях, что не может не радовать.
 
- А здесь, где мы стоим, была площадка с нашей установкой, - продолжала Николь.
  Николь была в то время специалистом по созданию непосредственно самого луча. Впрочем, не она, а он, так как была тогда мужчиной.
- Кстати, где это мы сейчас, у меня плохо с географией, - шутливо спросила Николь.
- Сейчас это полуостров Крым, принадлежит Советскому Союзу.
- О, так мы в своей стране, дома, можно сказать! – шутливо воскликнула Николь и продолжила уже более серьезно:
- Ну, хорошо, дорогой! Для чего ты меня сюда пригласил, ведь не для того же, чтобы показать следы нашей бурной деятельности. Сколько их по всей планете разбросано.
- Не для этого, конечно, но давай перейдем туда, - сказал Влад, показывая вниз на небольшой удобный пляж, расположившейся прямо под горным массивом, на котором они стояли.
  И в тот же миг Влад и Николь оказались внизу на маленьком уютном пляже в удобных креслах – шезлонгах. У самых их ног плескалось море.
- Когда мы с тобой вновь встретимся в физической жизни. Через какое-то время нам будет нужно приехать сюда и прийти людьми на этот мыс. К тому времени он будет открыт для свободного посещения. И хотя мы здесь пробудем не более часа, но этого будет достаточно для того, чтобы послужить катализатором для активации мирных потенциалов этих мест. Они имеют влияние на весь полуостров. Пора закрыть воинственный дух, витающий над этими местами, разбуженный когда-то нашим здесь присутствием. Хватит уже здесь воевать.
- Здорово! – оживилась Николь, - но это же ты у нас катализатор.
- Да, но инициатором и организатором этой поездки будешь ты, и прошу тебя заранее включить её в свои планы. Для наглядности я и пригласил тебя в это самое место. Именно так оно сейчас и выглядит. За тем исключением – будь мы проявлены в физической реальности нам бы военные так спокойно не дали здесь находиться, - ответил Влад.
  Напомню – встреча Ангелов на которой мы сейчас присутствуем происходила в средине 60-х. И на этом мысе располагалась Советская военная база.
- Как жаль – я, так и не показала тебе свой купальник, - пошутила Николь.
- Придется это оставить до нашего физического появления в этих местах. Мой Владислав к тому времени примерно так и буду выглядеть, как я сейчас, - сказал Влад.
- То я думаю, что ты решил сегодня быть таким стариканом? – усмехнулась Николь и тут же предположила:
- Интересно, а как же будет выглядеть тогда моя девочка?
 На этом очередная встреча наших Ангелов завершилась.
 
                Первая любовь
 
   Мальчик рос, и особых сложностей с ним не было. Однако среда, в которой он общался, особенно, в школе была немного грубовата и у Ангела Влада были опасения за чувственность восприятия ребёнка, она могло уйти из него раньше, чем нужно. Чтобы противостоять этому и создать более глубокий внутренний мир, Владику нужно было влюбиться.
   Как обычно влюбляются люди. Встречаются, и что-то цепляет их во внешнем виде другого человека. Это что-то, как правило, кармические привязки. То есть всплывают отношения из прошлых жизней. Но наш герой был помещен в среду не его кармического круга, и потому подобной влюбленности у него пока быть не могло.
  Кроме того, ему не нужна была любовь со взаимностью. В таком возрасте это еще слишком рано. Именно неразделенная любовь могла дать погружение во внутренний мир и страдания чистые и ничем не замутненные, по-детски трогательные.
  Поэтому Ангел Влад выбрал для своего маленького друга – одноклассницу, хорошую чистую девочку, высоких душевных устремлений, проходящую также опыт неразделенной любви. Свой опыт она должна пронести через всю жизнь, начиная со школьной скамьи. Предмет ее влюблённости, завязанной на кармических отношениях, учился в параллельном классе.   
  Естественно, Влад пообщался с ее Ангелом, и они определились в главном. Никаких ответных чувств у этой девочки возникнуть не должно. Но в то же время она не будет играть на чувствах и как-то использовать ситуацию в своих целях, когда догадается о влюблённости нашего Владика.
  Дальше произошло, то, что должно было произойти. Владик влюбился, и случилось это, довольно странным образом – во сне. Было ему тогда десять лет. Но лучше пусть расскажет сам Владислав, написавший об этом уже, будучи взрослым.
 
   В четвертом классе девочки начали проникать в мое сознание. Я стал их замечать. Они тоже обращали на меня внимание. А одна из девчонок нашего класса недвусмысленно давала мне понять, что я ей нравлюсь. Меня это очень смущало, и потому я старался избегать ее общества. Тем не менее в классе это заметили и начали нас уже слегка поддразнивать. Мне это ужасно не нравилось.
  Я для себя решил – если уж влюбляться, то в ту, которая нравится мне. Взял и сам назначил себе пассию. Правда, никаких дальнейших действий по этому поводу предпринимать было не нужно. Мы с этой девочкой и так были дружны и с удовольствием общались друг с другом.
  Но вот произошло событие, которое я даже сейчас объяснить не могу. Мой отец уезжал в командировку на месяц. Уезжал он вместе с отцом одной из моих одноклассниц. Я пошел провожать своего родителя до машины.
  После того как папа меня обнял и проговорил какие-то напутствия, ко мне подошел отец той девочки, пожал мне руку и с улыбкой попросил защищать его дочку. Я почему-то засмущался, но пообещал. Хотя мне и тогда было понятно – поступил он так просто, чтобы оказать мне внимание и поддержать разговор.
  После того как они уехали, я побежал домой. Было воскресение и начало марта. Снег уже начал подтаивать, из него можно было катать большие шары и строить крепости. Поэтому мне было чем заняться в такое чудесное время. Вскоре я забыл о разговоре с отцом моей одноклассницы и вряд ли когда-либо вспомнил, если бы не одно обстоятельство.
  Ночью мне снился сон, в котором приснилась та самая девочка. Сейчас уже невозможно вспомнить подробностей того сна, но прекрасно помню, как я проснулся по уши влюбленным в неё. Эта ночь разделила мое детство на две половины. До влюбленности и после нее.
  Чувство было настолько сильным, что, несомненно, повлияло на всю мою дальнейшую жизнь и на мое формирование, как человека, в целом. Оно, как оказалось позже, не было обычной детской влюбленностью хотя бы потому, что продолжалось целых пять лет. Да и потом еще долгие годы постепенно затухало во мне. А случилось это, когда мне было всего десять лет.
  Утром я пришел в школу и обнаружил странную особенность. Во-первых, мне постоянно хотелось смотреть на свою любовь, что было для меня несложно. Я сидел на задней парте, а она впереди, через ряд вправо от меня.
  Во-вторых, мне хотелось всячески привлекать ее внимание. А подобное поведение было абсолютно мне не свойственно. Я не мог понять, что происходит со мной. Чувство безудержной радости и совершенно беспричинного счастья овладело мной. Но мне было десять лет и поводов для огорчений и так было немного.
  Я всегда хорошо учился, но отличником не был и не претендовал на это. Однако очень остро чувствовал несправедливое отношение ко мне нашей учительницы. Мне всегда казалось – она занижает мне оценки.
  Как бы я ни старался на контрольной по математике или, отвечая устно у доски, больше, чем на четыре рассчитывать не мог. Потому и в табеле моем стояли только четверки, без троек, но и без пятерок. Это меня тогда очень огорчало. Но своими огорчениями я ни с кем не делился, как и настигшим меня внезапно чувством любви.
  Впрочем, с оценками все решится в пятом классе. Когда на каждый предмет будет отдельный учитель. Тогда я вдруг к своему, собственному удивлению резко улучшу показатели учёбы, не прилагая для этого никаких дополнительных усилий. А с моей безответной любовью вопрос никак не решался.
  И это действительно было очень серьезно. Кроме того, что мне постоянно хотелось на нее смотреть, я и думал только о ней. Но буквально сразу заметил ещё одну очень странную особенность. Я стал стесняться ее присутствия.
  Не далее как вчера, все было нормально, а сегодня не мог с ней даже заговорить и уж тем более к ней обратиться. Это было просто сильней меня. А если вдруг она обращалась ко мне – краснел, как помидор, и не мог с ходу ничего вразумительное ответить.
  Я не мог не думать о ней, постоянно хотелось смотреть на нее, но в то же время немел, сталкиваясь с ней наедине. Все это было очень непонятно для меня и вносило ужасный дискомфорт в мою детскую жизнь.
  Поделится по такому важному вопросу было не с кем. Друзья, конечно, были, но обсуждать с ними любовь к девочке – тема запредельная. С родителями у меня доверительных отношений тоже не сложилось. Даже моей любимой бабушке я не мог рассказать о своей любви.
  Как называется, нахлынувшее на меня во сне чувство, я догадался довольно быстро. Появилось нестерпимое желание как-то самовыражаться по этому поводу и было решено прибегнуть к бумаге. У меня была маленькая записная книжка. В нее я и начал записывать свои переживания.
  Поначалу даже пытался писать стихи, но они у меня не пошли. Тогда я просто несколькими предложениями стал описывать события, происходившие между мной и ею. Однако событий было не так уж и много. Она, поняв всякую бесперспективность общения со мной, вообще, перестала обращать на меня внимание. Ответных чувств ко мне она явно не испытывала.
  Но я об этом не знал. И не могу сказать почему, но мне непременно нужно было выяснить её отношение ко мне. Естественно, как каждый влюбленный, я мечтал о взаимности. Писать записки и передавать их в классе я не мог. Риск быть раскрытым в своих самых искренних чувствах, вставал непреодолимой преградой. А именно этого я ужасно стеснялся.
  Но однажды исхитрился и сунул ей запечатанную и тщательно заклеенную записку в карман пальто. Сердце мое при этом учащенно билось, и готово было выпрыгнуть из груди. В записке я предлагал свою дружбу, что тогда для меня было равносильно признанию в любви. С большим трепетом и волнением я ждал ответа.
  Однако ответа не последовало. Она никак на мой подвиг над собой не отреагировала, а замечать стала еще меньше. Но зато как-то хитро, после этого, стала поглядывать в мою сторону ее подруга. Правда, надо отдать им должное, дальше этого не пошло, и моя страшная тайна не была раскрыта.
  Потом были весенние каникулы, обильно таял снег, бежали ручьи. Очень любимое мною время года. Но я не находил себе места и мне по-прежнему хотелось постоянно видеть её. Для этого я старался больше ходить по улице, а также не пропускать сеансы детских фильмов в доме культуры.
  Иногда мне действительно удавалось ее увидеть хотя бы издали смотреть на нее и быть от этого безмерно счастливым. Я замечал все внешние перемены в ней и радовался, когда видел на ней новое красивое пальто или плащ.
  Еще в то время я подружился с мальчиком из нашего класса, с которым раньше дружен не был. Ему единственному я открылся по поводу своих чувств. Каково же было мое удивление, когда я узнал – он тоже безответно любит ее. Как ни странно, но этот факт еще больше сблизил нас. Мы даже иногда гуляли вместе с целью увидеть свою любовь и когда нам это удавалось – оба светились от счастья.
  Так, закончился четвертый класс, наступило лето. Я поехал в пионерский лагерь в надежде, что она тоже будет там, но этого не случилось. С трудом дождался окончания месячного срока и наотрез отказался от следующей смены. Мне там было ужасно скучно и неинтересно. Особенно меня убивало отсутствие рядом речки.
  К реке шли строем два километра с песнями и речовками – мне это ужасно не нравилось. Мало того, еще и купались по пятнадцать минут в общей куче всего отряда. Меня, привыкшего уже целыми днями пропадать на реке, подобные ограничения просто убивали. Унизительным казался и постоянный контроль, и жесткое расписание на весь день. В общем, лагерь я с трудом пережил и больше никогда в детстве в них не бывал.
  Но каково было мое удивление, когда я узнал – моя тайная любовь провела это лето в Артеке. Для меня Артек был недостижимой мечтой – сказкой, расположенной на берегу Черного моря. Я завидовал и радовался за нее одновременно, с волнением ожидая встречи.
  В начале сентября с небольшим опозданием, она появилась в нашем классе – загорелая и очень красивая. Я наблюдал за ней со стороны, мое сердце учащенно билось, я был счастлив. Но эту идиллию нарушила самая настоящая для меня трагедия.
  У нас было два четвертых класса «а» и «б». Но в пятый класс пришли дети из соседних сел, где была только начальная школа. Наши два класса непомерно выросли, и было решено образовать еще один пятый класс «в». Когда зачитывали списки, сердце мое оборвалось. Я остался в своем классе, а ее перевели в новый класс «в». Это была катастрофа.
  Но жизнь продолжалась, а моя задача усложнилась. Теперь едва дождавшись звонка, нужно на переменке приблизиться к ее новому классу и хотя бы издали посмотреть на неё. Можно было, конечно, просто зайти в класс – повод мог найтись всегда. Но я почему-то этого ужасно стеснялся. Впрочем, в школе было множество совместных мероприятий, которые давали возможность беспрепятственно видеть её.
  Так, продолжалось несколько лет. Мои чувства со временем нисколько не ослабевали, и я даже не думал о других девочках. Хотя, конечно, замечал их взросление и привлекательные внешние изменения. Но любил только одну, и как я считал – это по-прежнему оставалось для всех тайной. Еще несколько раз, превозмогая страшное волнение, я передавал ей записки, но каждый раз она делала вид, что ничего не произошло.
  После восьмого класса у нас сложилась группа ребят и девчонок примерно до десяти человек, объединённых сходными интересами и взаимным симпатиям. Мы оба входили в эту группу. И летом почти каждый день встречались на школьном стадионе, играли в популярный тогда бадминтон, катались на велосипедах, купались. Но я по-прежнему не мог свободно с ней общаться, только в случае крайней необходимости. И страдал, наблюдал за тем, как она отдавала свои симпатии другому.
  Но уже в девятом классе мое чувство стало понемногу утихать. Решающим событием послужил внезапный ее отъезд вместе с родителями из нашего поселка. Но это уже трагедией для меня не было.
  Однако еще много лет судьба время от времени сводила нас. Каждый раз, увидев ее, я испытывал волнение и чувствовал некоторую скованность. Потом это проходило, но почему-то все равно мы с ней общались очень мало. Так, никогда между нами и не случилось откровенного задушевного разговора. Мое детское неразделенное чувство для каждого из нас по-своему, видимо, было преградой.
  Вот такой была моя первая любовь. То, что она случилась неразделенной, придавало моей любви особую прелесть. Безусловно, это наложило отпечаток на всю мою жизнь. Но я очень благодарен себе, что смог в таком юном возрасте испытать столь сильное чувство.
  Я очень рано узнал, что значит – сердце разрывается на части, когда ты отвергнут. Потом рана постепенно зарастает вновь появляется надежда, и находится смысл в дальнейшей жизни. Это очень важно в самой безвыходной и безнадежной ситуации находить причину жить дальше.
  И я благодарен жизни за то, что рано осознал – счастье, это просто видеть любимого человека, чувствовать присутствие и знать о его существовании в этом мире. И когда-нибудь благодаря подобным опытам, мы придём к единственно правильному выводу:
- Счастье – это любовь!
 
                Счастливое детство
 
   Первая и довольно ранняя любовь стала последним вмешательством Ангела Влада в жизнь нашего героя. Дальше до определенной поры всё должно было проходить без его участия. Человеческой душе нужно забыть о своей связи с Ангелом, чтобы погрузиться в освоение и накопление нового опыта человеческой жизни.
  Как уже говорилось, это происходит после семи, в современных условиях, возможно, после десяти лет ребёнка. Дальше человек должен самостоятельно изучать мир, привыкать к тем условиям жизни, в которых оказался, обучаться, получать различные навыки и тому подобное.

  Детство Владислава проходило в тихом поселке, небольшом районном центре Нечерноземной зоны России. Зимой поселок чуть ли не до самых крыш деревянных одноэтажных домов, засыпало снегом. Летом он утопал в зелени. Владику очень нравилась его родина.
  Он всегда был чем-то занят. Зимой санки, лыжи, катанье с гор, походы в лес, строительство крепостей, горок, гротов из снега. Летом была река, где он мог пропадать целыми днями, рыбалка, походы и опять же лес с грибами, ягодами и разной живностью.
  Влад не помнит, чтобы когда-либо страдал от безделья. Даже в непогоду всегда находилось занятие, например, что-то мастерить одному или с друзьями. Кстати, мастерить, конструировать, придумывать, для него было одно из любимых развлечений.
  Учился он хорошо. Примерно на половину четверки с пятерками. С ранних лет увлекался спортом, особенно, легкой атлетикой. У него неплохо получался бег на короткие дистанции, и Владик даже одно время самостоятельно занялся тренировками. Нравились ему и игровые виды спорта, особенно, волейбол и баскетбол.
  Одним из самых любимых летних занятий была рыбалка. И Владислав со своим старшим другом Гришей исколесил на велосипедах, проплыл на весельной лодке все окрестности реки Вятки и близь лежащих озер в пределах их мальчишеских возможностей.
  Еще в четвертом классе Владик сам изъявил желание учиться, в открывшейся в их поселке, музыкальной школе по классу баяна. Однако занятия в ней занимали все свободное время, остающееся после основной школы. И совсем не оставалось времени для игр и других привычных детских развлечений, без которых он не мог себя представить.
  По этой причине, проучившись в музыкальной школе три года, Владислав наотрез отказался посещать ее дальше. Хотя навыки баяниста остались, и он ещё несколько лет не забывал инструмент, пока баян не вытеснила гитара.
  Побывав один раз в пионерлагере, Владик наотрез отказался от такого времяпровождения, предпочитая в летние каникулы работать подсобником на многочисленных стройках их посёлка. 
  Как раз в то время стали много строить в их районном центре, но уже не из дерева, а из кирпича и бетона. Новые магазины, жилые дома, кинотеатр, автовокзал, дом быта и многое другое. Тогда же среди ребят посёлка стало своеобразной доблестью летом работать на стройках в качестве подсобников. В подростковой среде считалось – только маменькины сынки сидят летом дома.
  Первый раз еще после шестого класса Владик устроился во взрослую строительную бригаду, возводившую магазин, рядом с их домом. Правда, для этого пришлось обратиться за помощью к отцу. Но дальше всё пошло само собой. Потом его уже с удовольствием брали в строительный коллектив и даже ждали после окончания очередного класса. В то время Владислав освоил азы многих строительных профессий, что ему не раз пригодится в будущем.

  Но и находиться дома или вернуться домой откуда-либо, всегда было приятно – тёплая атмосфера всеобщей любви и принятия. В квартире всегда чисто и уютно, стараниями мамы, а позднее усилиями подрастающих сестёр. В любое время дома ждала с обедом любящая бабушка, готовая выслушать все твои проблемы и искренне принять их как свои.
  Бабушка, вообще, это отдельная история и о ней много можно было бы рассказать. В пору детства для Владислава не было роднее и ближе человека. Родители, конечно, оставались родителями, но бабушка – это было всё.
  У Влада хватало и своих обязанностей по дому. Из-за постоянной занятости отца, ему с раннего возраста приходилось выполнять большую часть мужской работы. Но как-то всё это происходило само собой и ничуть не портило ему жизни. По крайней мере, общей атмосфере счастливого и радостного детства это совершенно не мешало.
  Пожалуй, единственным моментом, вносившим дискомфорт в его жизнь, оставалась неразделенная любовь и тайные переживания с этим связанные. Но они также придавали определенный колорит и, безусловно, вносили свой вклад в формирование человека. Я абсолютно уверен – выкинь эту часть его внутренней жизни, и пострадает вся гармония счастливого детства нашего героя.
  Мальчик рос, формировался физически и внутренне, полностью находясь в человеческой реальности. Его по-прежнему волновал космос, но больше интересовали полёты Советских космонавтов. Владислав был абсолютно убеждён – бога нет, считая себя, как и положено пионеру, а потом комсомольцу – атеистом. Однако он легко прощал веру в бога своей бабушке, но, нужно сказать, и она никому не навязывала своей искренней веры.
  Владик много читал. Его увлекала история последней войны и он, кажется, знал о ней всё. Влад интересовался с ранних лет фантастикой и перечитал, что было в библиотеке на эту тему. Очень увлекала его и приключенческая литература.
  Владик любил мечтать и в своих мечтах уносился, то к далёким звёздам, то совершал героические военные подвиги или предавался путешествиям по удивительным местам. Нередко его тайная любовь была спутницей в воображаемых путешествиях.
  В ту пору как раз набирало свою популярность телевидение. Но оно пока ещё не способно было завладеть полностью вниманием ребёнка и присутствовало только в виде просмотра новостей и фильмов всей семьёй по вечерам.
   Возможно, были некоторые искривления сознания, связанные с коммунистической идеологией, навязываемой государством и школой. Но они легко компенсировались, правилами общественной морали, превозносимой этой же идеологией: справедливостью, честностью, равенством и братством. Это активно прививалось детям на всех уровнях. Владислав, как ребенок, искренне верил во всю эту идеологию. Да по-другому в те годы и быть не могло.   
  Другой жизни Владик не знал, да и знать не мог, потому искренне считал, впрочем, как и все его сверстники – ему очень повезло родиться именно в этой стране.
  Можно было бы много рассказывать о том периоде жизни нашего героя, но в ней не было ничего примечательного или отличного от детства большинства подростков того периода. Главной, я считаю, атмосферу любви и добра, в которой рос Владислав, а взгляды и убеждения способны меняться и это нормально.

  Предлагаю вновь посетить, уже по традиции в конце каждой нашей главы – Пещеру Творения. И обратиться к многогранному кристаллу с записями жизней Ангела Влада. На этот раз это будет ни много, ни мало – персидский шах.

                Из прошлых жизней: Шах Персии
 
  Шах Персии Мэхрэдэд, полулежал, опираясь рукой о мягкий подлокотник небольшого дивана, который он предпочитал использовать вместо трона. Трон, унаследованный от отца, по-восточному вычурно украшенный драгоценными камнями и золотом был жестковат для сидения и потому стоял рядом.
   Шах был еще молод и деятелен. Лежать – не было его любимым занятием, но государственные дела требовали вести прием как подданных своей страны, так и представителей иных земель.
  И если его посетитель был официальным лицом – шах садился на трон, почтительно выслушивая приветствия, и многочисленные пожелания в свой адрес. Но после того как официальный обмен любезностями заканчивался, и начинался предметный разговор, он дабы придать беседе более доверительную атмосферу, пересаживался на мягкое ложе. Собеседнику в этом случае также предлагалось присесть.
  Но все равно между ним и посетителем оставалось расстояние не менее пяти-шести метров, и двое стражников в полной боевой экипировке стояли по бокам от шаха, чуть ближе к посетителю. Они внимательно следили за каждым его движением. Увы, такие меры предосторожности были нелишними в те времена и сложились в результате опыта правления предков молодого шаха.
  Владения, которые он унаследовал, вот уже несколькими поколениями правителей его рода, удерживались в относительно стабильных границах. За это время после длительного нашествия арабов, вновь удалось восстановить Персию, возродить родной язык, культуру.
  Восток бурлил, вновь образованные государства, часто меняли свои очертания, изменялись названия, сменялись правящие династии. Сильные страны предпочитали иметь более слабых соседей. Поэтому всегда могут найтись недоброжелатели, заинтересованные в смерти шаха. И нужно быть постоянно начеку.
  Особенно активны стали турки-сельджуки. Они теперь уже под мусульманскими знаменами старались подчинить себе новые территории. Но пока еще разрозненность и, стремление к единовластию ханов, не позволяли им преуспеть в этом. Их орды многочисленные и беспощадные постоянно находились в боевой готовности. И только силой можно было сдерживать их зуд к новым завоеваниям и грабежам.
  Основной религией Персии, как и многие века до того, оставался Зороастризм. И как не пытались арбы обратить народ в мусульманскую веру, но Зороастризм в Персии пока выстоял.
 Однако в столице и в других городах появилось много мечетей. Впрочем, были и синагоги, появлялись христианские храмы. Зороастризм оставался терпимым к другим религиям, как и ко многим человеческим слабостям, потому в городах Персии того времени нравы оставались свободными.
  Это способствовало притоку художников, ремесленников, поэтов, ученых и мыслителей самого различного толка. Творческие люди стекались в страну со всего восточного мира и не только. Однако именно за это шах Мэхрэдэд подвергался постоянной критике со стороны соседей мусульман.
  Повелитель и сам любил поэзию, увлекался мистицизмом Аристотеля, знаком был со многими науками. И в этом же самом зале он нередко проводил время в беседах с известными учеными и философами.
  Вместе с тем Мэхрэдэд имел славу опытного и удачливого военачальника, любил охоту, не чурался весёлых гуляний и других плотских утех. Как и положено восточному правителю, у него был большой гарем.
 
   Посетители сменялись один за другим. Сегодня он вел прием послов иностранных государств. Поочередно в зал запускались небольшие делегации. С послом, если он сам не владел языком, был переводчик иногда помощники. Вначале обмен любезностями, подарками, все это занимало немало времени и только потом о делах. Как правило, эти дела заключались в том, чтобы заручиться поддержкой сильного государства.
  За спиной шаха находился штат советников, переводчиков, готовых по его сигналу прийти на помощь. Впрочем, были и музыканты, и прекрасные наложницы, что в любой момент по желанию хана могли помочь снять напряжение после очередных переговоров, поднести угощения или вина удостоившемуся такой чести посетителю.
  Шах вел себя с посланниками по-разному. С одними был строг и суров, как, например, с только что покинувшим зал гонцом одного турецкого хана. Тот требовал, чуть ли не в ультимативной форме, наказания за неучтивость к его повелителю со стороны наместника одной из провинции Персии.
  С другими послами дружественных стран старался быть учтивым и вежливым. Один из таких послов сегодня сообщил ему – турки-сельджуки в очередной раз собирают войска для похода на Персию. Раскрыл посол и некоторые подробности – под чьим предводительством и откуда ждать непрошеных гостей.
  Этому послу шах, в знак уважения, предложил угощения и вино. Посол из вежливости попробовал то и другое, оказав почтение, но не более того и лишнего времени не отнял у занятого правителя. Словом, поступил так, как и требует восточный этикет.
  Шах Мэхрэдэд никогда не забывал об угрозе со стороны воинственных соседей. Потому его армия, состоявшая из наемных воинов, всегда была готова к походам. Командовал армией старший брат шаха – Бахадур. В случае нападения на страну армия многократно увеличивалась за счет части мужского населения. Каждый воин этого резерва был хорошо обучен, имел военные доспехи, и оружие.

  Мэхрэдэд не был прямым наследником шахского престола. Он был третьим по старшинству сыном своего отца шаха Джэхэнджира. Сыновья, рожденные в гареме от разных матерей, отличались друг от друга. Но все они имели равные возможности в получении образования и, помимо обязательных военных наук, могли изучать всё, что было им по душе.
  И здесь надо отдать должное матери Мэхрэдэда – прекрасной Шэнез. Она старалась воспитать сына разносторонне развитым человеком. Впрочем, ее желания совпадали и с устремлениями юноши. Он с детских лет мечтал о том, чтобы приумножить славу Персии, развивая науку и искусства.
  Как-то отец спросил его еще совсем юношей:
- Чего бы ты хотел больше всего добиться, придя к власти.
  Мэхрэдэд так и ответил ему:
- Я бы всячески способствовал развитию наук и искусств в Персии.
  Великому шаху это очень понравилось. Он также слыл весьма прогрессивным и образованным правителем.
  Состоялся этот разговор при Шэнез и она, безусловно, осталась довольна и сыном, и реакцией Великого шаха. Шэнез умудрялась долгие годы оставаться в звании любимой, и первой жены повелителя. Что случалось не так часто при шахских дворах. Обычно правитель присваивал эти звания различным женщинам.
  Но мать Мэхрэдэда была не только на редкость красива, но и умна. Поэтому шах постоянно нуждался в ее способностях дать вовремя нужный совет. И в том, что именно Мэхрэдэд стал шахом, обойдя двух соперников – старших братьев, немалая заслуга принадлежала его матери.

  Впрочем, Шэнез в действиях по продвижению сына, руководствовалась не только любовь к нему. Это была ее борьба за выживание. Шахи в те времена редко доживали до старости и если ни раны на поле битвы, то внезапные болезни могли оборвать их жизнь. А законы были суровы – все жёны, не имевшие детей, должна в течение суток покинуть дворец шаха, после его смерти.
  Шэнез подобная участь уже не грозила. У нее был сын, и она в любом случае останется при дворце. Но на каких ролях? Вот что было важно для привыкшей властвовать Шэнез.
  Женщина не может стать шахом. Но если шахом становится её сын, то статус его матери взлетает до максимально возможного при дворе. Она становится второй, после шаха. И тогда даже в случае смерти сына – шаха, его мать все равно остается при дворе на почетных ролях.
  Как видим – Шэнез было за что бороться, и она, со свойственной ей решительностью и напором, добилась своего. И если со вторым наследником, в силу его слабого здоровья, проблем не было, то со старшим сыном шаха Бахадуром пришлось повозиться.
  Он рос крепким, здоровым, амбициозным и решительным. Научными знаниями он себя не обременял, но для шаха как раз это не главное. Правитель из него мог получиться властный и честолюбивый. Надо отдать должное и воин он был отменный.
  Но вот проблема – Бахадур с юных лет вдруг чрезмерно стал предаваться утехам с женщинами, увлёкся вином и наркотиками. Это не было запретным для молодых людей благородных кровей. Однако он, почему-то, чересчур этим увлекся, особенно наркотиками.
  Шах отец долго сомневался и ждал – может сын одумается. Тот вроде бы временами выправлялся, но потом опять продолжал, с еще большим усердием, предаваться своим порокам. Это и перевесило чашу весов в пользу Мэхрэдэда. И Джэхэнджир ещё при жизни объявил третьего сына Мэхрэдэда своим единственным преемником.
  Но уже потом, после внезапной смерти отца, старший брат все еще вынашивал планы захватить престол, принадлежащий ему по старшинству. Он делал разного рода попытки, вёл тайные переговоры с противниками молодого шаха. Однажды, только бдительность Шэнез, помогла предотвратить его коварные замыслы и спасти жизнь Мэхрэдэда.
  Уличенный в намерении убить шаха – Бахадур должен по закону быть казнен. Но Мэхрэдэд простил его и Бахадур в благодарность брату за дарованную жизнь, кажется, смирился. Он возглавил наёмную армию и нашел себя в этом. После неудавшейся попытки захватить власть, Бахадур даже значительно меньше стал предаваться своим пагубным пристрастиям.
  Но империя, созданная предками, держалась не только на силе оружия и вере. Она держалась и на верности подданных. И если у подданных есть возможность чувствовать себя относительно свободными, заниматься ремеслами, торговлей, земледелием, они горой будут стоять за такого правителя. Жить в стабильном государстве без грабежей и насилия предпочитали все.
  Шах Мэхрэдэд, в свою очередь, не был таким уж идеальным просвещенным монархом, радеющим только за мир. Он понимал – войны неизбежны. А постоянная их угроза позволяет удержать в единстве государство, сохранять мир и порядок внутри страны. Это давало возможность легко собирать дань со своих подданных, которым необходима была защита и покровительство. Когда людям есть что терять, они готовы больше жертвовать. Таковой была внутренняя политика шаха.

  Мэхрэдэд с детства знал древнюю и славную историю Персии. Он чтил могущественных своих предшественников – царей Древней Персии, Великих: Кира, Дария, Ксеркса. Эти правители славились своими блистательными победами, которые случались не только благодаря численному преимуществу войск, но и за счёт неординарных стратегических решений.   
  Однако не меньшего уважения они заслуживали тем, что смогли долгие годы удерживать завоеванные территории, приумножить свои богатства не за счет грабежа и поборов населения, а благодаря умелому управлению.
  Они не навязывали на завоеванных территориях свою религию, культуру, уклад, а давали им защиту и стабильность. Это позволяло поддерживать славу и богатство империи на долгие годы.
  Шах Мэхрэдэд понимал – времена великих завоеваний прошли, но он старался использовать опыт своих известных предшественников. С сильными и стабильными соседними государствами Мэхрэдэд предпочитал сохранять мир, налаживать торговые отношения. Торговля и развитие ремесел, которыми славилось его государство, давало больше дохода, чем военные походы. Мир с сильным соседом делает тебя сильнее – считал шах Мэхрэдэд.   
  Все военные замыслы против своего государства он предпочитал упреждать встречными ударами на чужой территории. Пока что такая политика приносила ему успех. Он сам возглавлял наиболее крупные военные походы и снискал славу непобедимого.
  Поставив на все важные посты в столице и в провинциях проверенных, верных ему людей, он прекратил тем самым междоусобную борьбу и внутри государства. Его империя процветала, с ней все считались и предпочитали дружить. Потому и такое обилие иностранных послов. Каждый день у них находились важные к нему вопросы и разного рода согласования.
 
   Прием приближался к концу, когда его визирь, он же распорядитель, шепнул – его матушка хочет встретиться с ним. Шах кивнул, сказав, что сразу по окончании приема ждет ее.
  Как мы уже говорили – мать Мэхрэдэда с самого рождения сама занималась воспитанием сына. Она позаботилась о том, чтобы дать ему прекрасное образование. Лучшие умы столицы преподавали ему свои науки. Но зато сейчас весь ученый мир знаком с ее сыном и почитают его не только, как умного повелителя, но как равного им по образованности человека.
  Вначале правления сына она была его тайным консультантом буквально по всем вопросам. Сейчас Шэнез отошла от политики и занималась только двором и гаремом. Это считалось прямой обязанностью матери шаха. Впрочем, это беспокойное хозяйство требовало немало умения, такта, хитрости, выдержки, а иногда и решительных действий.

  Еще во время приема Шэнез, шурша своими безукоризненными нарядами, подошла и остановилась на почтительном расстоянии сзади сына. Всегда присутствующие на любом приеме наложницы, тут же принесли ей небольшой, но удобный для сидения – мягкий пуф. Шэнез присела и стала внимательно слушать окончание беседы шаха с последним его посетителем.
  Когда тот, кланяясь и заверяя в своей преданности, подобострастно пятясь, покинул зал, Шэнез вышла из затененного пространства и встала перед сыном. После чего, соблюдая все правила этикета, приветствовала его. Шах так же приветствовал мать, как и подобает в таких случаях, приветливо улыбнулся и показал знаком сесть впереди себя.
  Тут же услужливые наложницы поставили мягкое низкое кресло перед диваном Шаха. И Шэнез величественно присела. В тот же момент шах сделал определённый жест и советники, дежурившие возле него, наложницы, расположившиеся чуть дальше на полу, на мягких подушках, вмиг переместились к задней стенке зала. А стражники перешли к дверям для посетителей и встали рядом с охраной, дежурившей при входе.
  Существовало правило – во время беседы Мэхрэдэда и Шэнез посторонних ушей быть не должно. Мать являлась единственным человеком, которому шах доверял полностью.
  Вот и сейчас после произнесения официальных приветственных фраз, они перешли на негромкий разговор.
- Что произошло матушка? И чем ты так встревожена?
- Есть причины для беспокойства сын мой! По моим достоверным данным – турецкие орды объединяются, чтобы нанести нам сокрушительный удар.
- Когда сведения двух разведок совпадают – это признак верности информации, - пошутил сын. И уже серьёзно добавил:
 - Благодарю матушка. Я уже подумал над этим и решил нанести упреждающий удар, пока их войско не так многочисленно. Послал за Бахадуром с просьбой прибыть во дворец. Необходимо обсудить детали и сроки предстоящего военного похода. Я, думаю, он будет доволен, а то заскучал последнее время без дел.
- Мудрое решение Ваше Величество – рада, что смогла подтвердить данные твоих разведчиков.
- Да и твоя гаремная разведка тоже, как всегда, оказалась на высоте, - похвалил сын.
 
  Шэнез умело использовала тот факт, что в многочисленном гареме собраны женщины с самых разных стран и со всех провинций самой Персии. Многие правители соседних государств предлагали своих дочерей в жёны правителю Персии. К этому же стремились и наместники шаха – руководители его провинций.   
  Большинство женщин гарема продолжали поддерживать связь со своими семьями. А их отцы, в свою очередь, пытались через дочерей узнать последние новости из дворца шаха. Но чтобы они узнавали только то, что выгодно Шаху также являлось заботой Шэнез.
  В гареме постоянно велись разного рода закулисные игры – Шэнез умело пользовалась этим и получала самые свежие сведения с родины многочисленных невесток. Таким образом, она была в курсе всех событий, творящихся в других странах, а также провинциях самой Персии.
  Попав юной девушкой в гарем, она прошла через суровый отбор и труднейшие испытания. И как мы видим вышла победительницей. Вся жизнь Шэнез прошла в гареме шаха Джехенджира, и она чувствовала себя здесь, как рыба в воде. И эту рыбу можно смело назвать – акулой.
  Главная цель женщины в гареме – родить ребёнка от шаха, лучше, конечно, сына. Тогда она значительно укрепляла свой статус и обеспечивала себе будущее. Но чтобы родить – нужно каким-либо образом привлечь к себе внимание повелителя, а выбор у него весьма обширный. Поэтому основной задачей жён шаха было заниматься своим внешним видом. Но чтобы добиться милости шаха все способы были хороши, а один из самых верных – расположение его матушки. Распорядительница гарема, могла напрямую посоветовать шаху, какую из жён следует сегодня посетить.
  На этом и была построена работа Шэнез с гаремом. Она продумала своеобразную систему поощрений, главным из которых являлось посещение шаха. И женщины старались вовсю.
 Но, кроме того, было ещё много личных и бытовых моментов, в которых также крайне нуждались женщины. Так что добиться благосклонности матери их господина – дорогого стоило. Система работала без сбоев и уже много раз помогала добыть ценную информацию не только для шаха, но позволяла и Шэнез быть в курсе всех дел.
  О таком масштабном ведении разведки никто и не догадывался. Каждая женщина, оказывая услугу своей покровительнице, считала – это только у нее сложились столь доверительные отношения с матушкой. Умелое поведение Шанез и, личное ведение ею всех переговоров, не позволяло уходить сведениям дальше.
  Однако, подобная практика требовала ежедневного общения с десятками жён шаха, их слугами и евнухами – это занимало все личное время Шэнез без остатка. Впрочем, вряд ли она желала для себя иной жизни.
  Гарем шаха Мэхрэдэда насчитывал более трехсот женщин, не считая наложниц. У каждой из жён была своя прислуга. Кроме того, огромный штат евнухов обслуживал гарем. В результате набиралась целая армия персонала, которым тоже нужно было умело управлять. Конечно, что касается общих и хозяйственных вопросов – помощниц хватало, но все равно круг забот матушки Шэнез был весьма обширным.
  Так что гарем – это сложнейший механизм, от умелого управления которым зависело очень многое.
 
- Нам необходимо с тобой обсудить ещё один важнейший вопрос, - продолжила Шэнез и в её голосе почувствовались нотки раздражения.
- Такое в моей практике впервые, - с негодованием сказала она:
- Я всегда считала – только я одна управляю гаремом и знаю, кажется всё, даже тайные мысли, наших красавиц. Уж сколько времени я потратила на обучение и наставление каждой из них. Поэтому всегда считала – большинство твоих жен, только мне доверят свои тайны и делятся со мной буквально всем. Конечно, я прекрасно знаю – у них случается неприязнь друг к другу и нередки случаи вражды между ними. Но я всегда этим умело пользовалась. Я привыкла постоянно слышать жалобы твои жён друг на друга и делала так, чтобы конфликт не затухал, но и не разгорался. Каждая из них считала – я на ее стороне и сочувствую только ей.
  Шэнез прервала свой монолог, отпив глоток вина из бокала, заранее поставленного услужливыми наложницами. Было очевидно – её весьма волнует тема начатого разговора и, она продолжила:
- Но все эти глупые игры наших красавиц и в подметки не годятся тому, что назревают у нас на этот раз.
  Она опять сделала паузу, подойдя, видимо, к кульминации своего рассказа. Шах молчал, внимательно слушая матушку, и слегка улыбался.
- Двое из твоих жен затеяли настоящую войну между собой. Но не за внимание своего повелителя, что было бы простительно. Они сражаются между собой исходя из различий их религий.
  На лице шаха отразилось удивление, такого действительно он не припомнит в своей жизни.
  Матушка же продолжала, откровенно возмущаясь:
- При этом, что удивительно – они совершенно не берут меня в расчет, не советуются со мной, а пытаются навязывать свои взгляды всем остальным. Им не нужно по большому счету ничего, они нашли себя в борьбе друг с другом. И религия им служит только лишь опорой, для реализации своих, собственных амбиций. Они мало занимаются своей внешностью. Однако и это бы ничего, враждуй они только между собой. Но каждая из них уже имеет на своей стороне по несколько сторонниц. Их личные встречи начинаются с громких споров, а заканчиваются перепалкой и взаимными оскорблениями.
- Хорошо, матушка, - прервал монолог матери шах, – конечно, подобные разговоры вносят смуту, и бередят умы моих жен. Но это не более чем развлечение от скуки и, кроме разговоров, дальше дело не пойдет.
- Не совсем так, мой дорогой сын. Они соперничают между собой, призывают объединяться вокруг них. Они обходят покои свои подруг, восстанавливая их против своей соперницы. И я боюсь – эта ненависть может перерасти в откровенные стычки между ними. У каждой уже есть евнухи на их стороне, не говоря о собственных их слугах. Я боюсь, что твой гарем стараниями этих соперниц, вскоре разделится на два враждующих лагеря. У нас в гареме есть женщины самых разных религиозных взглядов. Но это никогда не было причиной ссор и дальше, чем просто разговоров на эти темы, дела не заходили. Эти же две красавицы, устроили настоящее дебаты друг с другом, по религиозным соображениям. Одна из них мусульманка, а вторая иудейка. Мы знаем – противоборство между этими религиями известно давно, но они некогда не были предметом вражды и дележа власти в нашем гареме. Поэтому я обращаюсь к тебе за помощью и советом. Необходимо прекратить раз и навсегда подобные противостояния. Только в твоей власти принимать решение, о приёме в гарем новых жен и удалении из него неугодных женщин. Мы еще ни с одной женщиной так сурово не поступали, поэтому прошу тебя принять мудрое решение. А я постараюсь, в свою очередь, чтобы это послужило уроком для всех остальных. Уверяю тебя – ситуация требует немедленного разрешения!
  Взволнованная Шэнез закончила свою речь и устремила свой взгляд на сына, ожидая ответа.
 
  Здесь опять стоит пояснить. Женщина никогда не могла по собственной инициативе покинуть гарем. А муж мог выгнать жену в любое время. Ему лишь достаточно было известить об этом женщину, не вдаваясь в подробности и причины, послужившие этому решению.
  При этом муж мог выдать, так скажем, материальное пособие бывшей жене при расставании с ней, а мог и ничего не давать. Существовал даже такой крайний вариант – он мог произнести одно определённое слово, и жена должна была немедленно покинуть гарем, в чем была.
  Отсюда у женщин Востока сложилась такая традиция – надевать на себя максимальное количество драгоценностей, и дорогих одежд. И если с ней произойдёт подобное – она не останется без средств к существованию. Так что подобная манера одеваться женщин Востока не свидетельство отсутствия вкуса, а исторически сложившаяся необходимость.
  После того как муж выгонял жену, она становилась свободной и могла повторно выходить замуж, или возвращаться к своим родителям.
 
   Мэхрэдэд задумался – он не был сторонником столь жесткого обращения с женщинами, которых сам в свое время выбирал в жёны, и с тех пор считал себя ответственным за них.
- Я хочу поговорить с ними, - сказал он.
- Воля твоя, - ответила Шэнез.
  Она тут же встала, прошла в конец зала и отдала приказ, находящемуся там евнуху, представляя, какой переполох вызовет ее распоряжение сейчас в гареме. Вернувшись, она уселась обратно на свое место, продолжив разговор с сыном уже на другие темы.
  Прошло сравнительно небольшой промежуток времени, как перед шахом упали ниц двое из его жен. Он сразу узнал и вспомнил их. Вспомнил истории, связанные с появлением каждой из них в гареме.
  Одна из этих женщин Айше – дочь турецкого хана, в гареме сравнительно недавно. Ее отец пару лет назад добивался благосклонности шаха Персии и хотел достичь мирного союза с ним. Тогда он и навязал Мэхрэдэду свою дочь в жёны – шах вежливо согласился, не желая обижать честолюбивого хана.
  Но их мирное сотрудничество продолжалось недолго. Планы хана поменялись – он стал вести переговоры с другими своими соплеменниками. В результате у них наметился военный союз против Персии. В последних донесениях, в частности, и сегодняшних – отец Айше фигурировал в числе ханов, образовавших военную коалицию против Персии.
  Вторая из женщин попала к нему в жёны из наложниц. Он сам выбрал тогда красавицу Ирит, выделявшуюся среди группы девушек, попавших в плен в результате одного из первых его военных походов.
  В те времена он еще не был шахом, а очень молодым и амбициозным воином, желавшим показать отцу своё умение. И гарем его был совсем немногочисленным. Мэхрэдэд вспомнил, как был очарован красотой Ирит, вспомнил первые встречи с ней. Девушка была благодарна судьбе, что случилось столь замечательное событие, и она попала в гарем сына шаха такого влиятельного государства. Иначе всё могло сложиться очень печально для неё.
  Мэхрэдэд даже хотел назначить ее тогда первой женой, но советники отговорили. Ирит была еврейкой, что послужило определенным препятствием. Но это не было препятствием для его любви к ней. Сейчас он вспомнил те романтические времена своей юности. Но в то же время не мог припомнить, когда он был с Ирит в последний раз.
- Ирит, встань и посмотри на меня, - ласково попросил шах.
  Она поднялась, слезы раскаяния катились из ее огромных глаз. Хотя Ирит еще не знала причины вызова к своему повелителю, но судя по тому, вместе с кем она была вызвана – догадаться было несложно. Ирит лишь секунду смогла выдержать взгляда шаха и слезы полились еще сильнее. Хотя в его глазах совсем не было угрозы, а скорее, напротив – в них было участие и доброжелательность.
  Ирит поняла – он всё вспомнил и её всхлипывания перешли в рыдания.
- Скажи, чем вызвана твоя вражда к этой женщине? - спросил шах, показывая в сторону Айше.
  Ирит не сразу удалось справиться с охватившим её чувствами, но, в конце концов, она справилась и еле слышно выдавила из себя:
- Я все эти годы скучала по тебе мой повелитель.   
  Ответ, казалось, был невпопад, но шах все понял. Видимо, ему такого ответа было достаточно.
- Иди Ирит в свои комнаты и готовься к сегодняшней нашей встрече.
- Благодарю повелитель, - прошептала она и кинулась вон из зала для приемов.
- Встань Айше и посмотри ты на меня, - чуть строже, но все равно доброжелательно, попросил шах.
  В глазах Айше не было слез раскаяния. Более того, пока они не приняли смиренное и покорное выражение для встречи со взглядом повелителя, в глазах Айше сверкнула молния ненависти к шаху и всему его окружению. И это также не укрылось от Мэхрэдэда. Поэтому шах, не задавая больше никаких вопросов, и не дожидаясь ответа решительно произнес:
- Айше, сегодня ты покидаешь дворец и возвратишься к отцу. Можешь взять все, что принадлежит тебе. Повозками и слугами на время пути ты будешь обеспечена.   
  Айше тут же вскочила, молча поклонилась и ни слова не говоря, направилась к выходу.
- Мудрое решение, Ваше Величество. Пойду, прослежу за его исполнением, - прокомментировала Шэнез.
- Идите матушка, и благодарю тебя за бдительность, - ответил шах.
  Шэнез встала, поклонилась шаху и с достоинством покинула помещение для приемов.
  Шах сделал знак, и приближенные подошли ближе. Заиграла музыка, следом прекрасные наложницы вышли в центр зала перед шахом и начали свой танец. Появился столик с вином и закусками. Так, заканчивался очередной трудовой день Мэхрэдэда.
 
  Но не удалось шаху Мэхрэдэду до старости править своей страной, приумножая ее славу и богатство. Через несколько лет после описываемых событий, соперники воспользуются его тактикой упреждающего удара, заманят в ловушку, где шах Мэхрэдэд погибнет в неравном и жестоком бою.
  Бахадура, который поможет врагам заманить брата в ловушку, поставят шахом. Но он не будет самостоятельным в своих решениях, хотя номинально станет считается продолжателем прежней династии. А для страны наступят не лучшие времена.
  После него придёт к управлению, вновь перекроенным государством, следующая династия правителей, но ненадолго, и снова страну будут раздирать на куски как междоусобная борьба, так и внешние враги.
  Но еще много лет люди будут помнить с благодарность времена правления Мэхрэдэда. Его имя обрастет сказаниями и легендами и уже сложно будет отделить, где правда о нем, а где мечта народа об идеальном правителе. Новые шахи будут пытаться подражать ему и методам его правления, но все это будут только жалкие попытки.

  Шэнез года на два переживет своего сына. Ее оставят при дворе, но это будет уже не жизнь, а медленное угасание. Она больше не видела смысла в своём существовании.
  После ее смерти и недолгого пребывания в Ближних сферах, она встретится со своим дорогим сыном. И как вы, возможно, догадались, шах Мэхрэдэд – это воплощение Ангела Влада. А его матушкой, несравненной Шэнез – была Ангел Николь.
  Они будут много шутить, вспоминая забавные моменты их совместной жизни. Будут смеяться даже над трагическими эпизодами, потому что Ангелы не могут грустить и не видят все так печально, как мы люди. У них свой и совершенно иной взгляд на наш мир и на все происходящее в нем.
  Влад ко времени возвращения Николь уже готовил свое следующее рождение и был целиком этим захвачен. Ему предстояло пройти на этот раз опыт знатной женщины и совсем в другой части земного шара. Николь с удовольствием взялась помочь ему в подготовке.
  Самой ей еще предстояло разобраться с результатами только что пройденной жизни, а уже потом намечать следующую. Решающим в её новом выборе будет – какие качества она поставит для себя целью отработать на этот раз.

  Несколько слов о гареме шаха Мэхрэдэда. Судьба женщин, после его гибели, сложилась по-разному и в основном печально. Но главным результатом для Ангелов, представлявших души этих женщин, будет получение от своего мужа зерна Христосознания.
  Получить частичку этого чистейшего сознания, можно только в процессе человеческого общения. Он будет в них расти и развиваться все последующие жизни. Каждая из этих женщин пройдет уникальную череду воплощений на планете и все они рано или поздно проснутся к духовному возрождению.
  Интересен такой факт – практически все они будут воплощены во времена последней жизни Ангела Влада в роли человека. И некоторые из них опять встретятся с ним. Мы не будем заострять внимание на этих встречах. Они будут происходить очень по-разному, но всегда с обоюдной пользой для обеих сторон.


                Обращение к читателям

     На этом я заканчиваю частичную публикацию первой книги «Шамбра» в Проза. Ру в открытом доступе. По четырём главам примерно понятно каким образом построен мой роман. Хотя, назвав его романом, я не совсем уверен, что подобная форма для него подходит. Просто из всех предложенных вариантов этот ближе.
  Всего в первой книге 15 глав и 467 страниц в PDF, что составляет более 700 страниц печатной книги обычного формата. То есть мной на пробу читателям представлено более 25% всего текста по которому можно вполне сделать вывод стоит ли читать роман дальше.
  Эта книга издана мной в электронном варианте в январе 2016 года и уже по опыту прошлых лет могу с уверенностью сказать. Для тех кому эта книга откликается такого объёма, чтобы определиться более чем достаточно. Тем более если вы уже прочли все четыре главы. Следовательно книга не оставила вас равнодушным.
 А дальше я предлагаю вам приобрести книгу через мой сайт https://vlteterin.ru/ – раздел библиотека — затем книги, а дальше по ссылкам в магазин. Или можно сразу в магазин. Прямая ссылка на сайт есть и в конце моей авторской страницы. Я считаю, по крайней мере, вескими две причины, почему я должен продавать свои книги.
  Во-первых, я точно знаю — немалая энергия заложенная через меня в эту книгу должна быть принята с благодарностью читателем, тогда и результат для него будет несоизмеримо выше. Потому как в подобной литературе слова играют далеко не основную роль — главным является её энергетическая составляющая. И это также проверено опытным путём. Уж поверьте я не лукавлю и не рисуюсь.
  Во-вторых, писательство которому я посвящаю сегодня практически всё своё свободное время, непременно должно вознаграждаться и давать мне средства к существованию. Это, конечно, мой выбор, но выбор вполне осознанный.
  Ещё эти же главы можно прослушать в моём авторском исполнении в Ютубе, на моём канале, ссылка на канал в конце моей авторской странички также имеется.
  Всегда готов ответить на все ваши вопросы здесь или в соцсетях, ссылки на которые также прилагаются.
 
  С уважением и благодарностью, Владимир Тетерин.