Когда мы летали на Ан-24

       Когда мы летали на Ан-24, всё было совсем по-другому, чем сейчас. Ну, во-первых, потому, что мы были молодыми. Во-вторых, было другое время. Отношения среди простых людей были другими. Конец 80-х - начало 90-х. Мысль о том, что без войны можно развалить огромную могучую страну, в которой мы жили не богато, но спокойно, в голове не только не укладывалась, но, поначалу, даже не возникала. Да и с войной вряд ли у кого это получится. Поэтому, когда развалили эту страну, я, как многие непредприимчивые люди, продолжал по инерции жить, как жил.
И Николаич тоже продолжал просто жить по инерции. Просто любить жену Ларису. Просто растить троих сыновей и картошку на даче. Просто ремонтировать свой старенький Москвич и иногда "колымить" на нём. И много ещё чего. Но главное, Николай Николаич Буздалин продолжал просто летать бортмехаником на самолёте Ан-24.
       Когда меня стали вводить в командиры, Николаича закрепили в мой экипаж. Поначалу я был не в восторге от такого закрепления. До этого мы летали в разных экипажах и практически не общались. Внешне он казался мне каким-то суровым и даже грубоватым. Ещё он был старше меня аж на 13 лет, и я не знал, как я буду давать команды человеку, который намного старше меня. Командирского опыта у меня ещё не было. Командиром воздушного судна (КВС) я становился впервые. Как выяснилось много позже, через два или три года совместной работы, у Николаича тоже были опасения на мой счёт. Показался я ему перед началом совместной работы то ли придирчивым, то ли вредным. И ожидал он от работы со мной ничего хорошего. " Ну этот начнёт сейчас...", - думал он.
        К счастью, наши опасения оказались напрасными. Николаич "при ближайшем рассмотрении", вопреки своей суровой внешности, оказался не только грамотным специалистом, но ещё и невероятно интересным добрым человеком и хорошим другом. Ещё он был по-настоящему влюблённым в небо романтиком. Ну и я, видимо, его устроил.
        Для более "подробного" знакомства в самом начале совместной работы Николай Николаич однажды пригласил к себе домой весь экипаж. Весь экипаж состоял из трёх человек. Во-первых, пилот-инструктор Виктор Николаевич Мордвинцев, который вводил меня в командиры. Он работал и дружил с Буздалиным уже давно, и бывал у него дома много раз. Во-вторых, КВС-стажёр Вадим Юрьевич Захаров, то есть я. Третьим членом экипажа был сам Николай Николаевич Буздалин - бортмеханик.
Николай Николаевич Буздалин был родом из города Троицка Челябинской области. После окончания Троицкого авиационно-технического училища по распределению попал в Новосибирск в городской аэропорт Северный на должность авиационного техника. Вскоре на каком-то празднике познакомился с девушкой Ларисой,
которая очень ему понравилась. Николай, конечно, представился лётчиком, недавно пришедшим в лётный отряд. Лариса назвалась стюардессой. На следующий день они встретились на работе в аэропорту. Он - в техническом комбезе, она - в рабочем халате.
 - Ну, привет, лётчик!
 - Ну, здорово, стюардесса!
Посмеялись... Как рассказывал мне Николай, ему очень нравилось имя Лариса, и он давно для себя решил, что у его жены будет обязательно это красивое имя. И тут как раз такая удача! Красавица, да ещё и с таким именем! Так что, вскоре была свадьба.
      А потом родился Николай Николаевич младший. Николаем сына отец назвал неспроста, не только в честь отца, а с "дальним прицелом". Чтобы не нужно было выписывать доверенность на автомобиль. Когда сын вырос и получил водительское удостоверение, они с отцом на отцовском москвиче ездили оба с одним техпаспортом. Оба же Николаи Николаевичи Буздалины. Единственный раз за много лет какой-то гаишник обратил внимание, что дата выдачи техпаспорта не сильно отличается от даты рождения водителя. Но Буздалин-младший на вопрос гаишника, не моргнув глазом, ответил, что отец оформил на него машину вскоре после рождения. Не запрещено.
       Через пять лет после Николая родился второй сын - Сергей. Буздалин к тому времени уже переучился на бортмеханика и полетал на самолёте Ил-14. Через некоторое время снова переучивание. Теперь на Ил-18. Это был лайнер! Любимый самолёт очень многих лётчиков того времени. Это была география и жизнь! Дальние рейсы, эстафеты... К огромному сожалению многих лётчиков однажды парк самолётов Ил-18 из Толмачёво убрали. Вместо отряда Ил-18 организовали отряд Ан-24, Ан-26. Николаю и ещё многим пришлось переучиться на эти самолёты.
       Всё это время семья Буздалиных с двумя детьми жила в одной комнате, в квартире с подселением в районе городского аэропорта. Через шесть лет после Сергея родился третий сын - Иван. Но получить отдельную квартиру, по-прежнему, не светило. Николай был человеком совершенно бесхитростным и не наглым. Он не умел подхалимничать, не умел устанавливать связи с " нужными людьми". Он не умел не то, что требовать, но даже просить то, что ему полагалось. Не известно сколько ещё лет семья с тремя детьми ютилась бы в тесной комнатушке, если бы не тёща. Через два года после рождения Ивана она просто взяла и написала письмо самому Брежневу. Дескать, положена по закону семье с тремя детьми отдельная квартира. Вскоре Буздалины, наконец-то получили, отдельную трёхкомнатную квартиру в девятиэтажке на Юго-западном.
        Самым правильным местом для посиделок экипажа всегда была небольшая уютная кухня. Будучи человеком технического склада ума, у которого руки растут откуда надо, хозяин квартиры любил мастерить и сделал этими руками у себя дома много всяких интересных приспособлений. Это сейчас есть огромное множество всяких магазинов, где можно купить любой инструмент и приспособление для чего угодно, любой моторчик или лампочку, или реле, или всё, что ни пожелаешь. И какую-нибудь гирлянду или сигнализацию или ещё какую вещь можно купить уже готовую. Причём, этого всего так много разнообразного, что часто даже не знаешь, что выбрать - глаза разбегаются. А когда мы летали на Ан-24, многое нужно было делать самому, если, конечно, был интерес или необходимость какая. При этом почти всё для этого многого приходилось искать и доставать, и переделывать, и думать, и приспосабливать. Это был исключительно творческий процесс. И Николаич творил и создавал.
       Это была сигнализация, которая начинала гудеть, если кто-то посторонний пытался открыть крышку овощного ящика на лестничной площадке. (Когда мы уже стали одним экипажем и добрыми друзьями я, приходя к Николаичу, всегда приоткрывал эту крышку вместо того, чтобы нажимать кнопку звонка. Из квартиры сразу выскакивал встревоженный хозяин. Ну это я так шутил. Он не обижался.) Это были всякие удобные шкафчики на лоджии и в туалете. Это был унитаз, на который если сесть, включалось радио. Однажды тёща, приехавшая в гости и не знавшая этих технических особенностей, утром пошла в туалет. Не известно, какая передача шла в тот момент по радио, но когда она села на унитаз, приятный мужской голос откуда-то сверху произнёс : " С чем вас и поздравляем!". А если сесть ровно в шесть часов утра, то, вообще, заиграл бы Гимн. И много ещё всяких "фишек" было в этой квартире.
       Кухня была предметом особой гордости. Ну во-первых, по обе стороны кухонного стола стояли не какие-нибудь там табуретки или обычные стулья. По обе стороны кухонного стола стояли настоящие самолётные кресла от Ил-18, мягкие, удобные, с высокими спинками и подлокотниками с выдвигающимися пепельницами. Самолёт Ил-18 был любовью Николаича. На нём он отлетал несколько лет. Когда в аэропорту распродавали всякое имущество со старых списанных самолётов, Коля приобрёл себе эти кресла, отчистил, отскоблил, отремонтировал так, что стали лучше, чем новые и установил у себя на кухне. А про полёты на Ил-18 он вспоминал часто и с какой-то особой теплотой.
Ещё напротив кухонного стола стоял симпатичный ящичек , похожий на секретер. Когда на нижней стороне кухонного стола нажималась потайная кнопка, дверка ящичка открывалась, плавно опускалась, и из ящичка торжественно выезжал поднос с бутылкой водки и стопками. На столе уже стояли приготовленные хозяйкой домашние вкусности. В общем, как говорится, "Был романтизм. Закуска была".
Знакомство прошло душевно. В доме была гитара, и я пел свои песни. Коля, как оказалось, здорово играл на гармони-двухрядке и знал много песен и частушек. В общем, мы с ним спелись. Да так, что много лет дружили семьями. Расходились за полночь.
      Через некоторое время мы отметили мой первый самостоятельный полёт в качестве КВС Ан-24 и началась работа. Эти три с половиной года запомнились мне, как один из любимых периодов моей работы. Мне всё нравилось в этой работе. Мне нравилось летать, это понятно. Мне нравился мой экипаж. Николаич бессменно отлетал со мной все три с половиной года вплоть до моего переучивания на Ту-154. Мне нравился "климат" в отряде. Мне нравилось, что заходя в отряд, никого не нужно бояться, в смысле, начальства, которое может тебя за что-нибудь выпороть. Напротив, можно было спокойно зайти к командиру отряда, поздороваться, покурить, поговорить о чём угодно, как с другом. И в эскадрилью можно было зайти точно так же, и в любой кабинет. Была исключительно доброжелательная атмосфера. В эскадрильи можно было всегда договориться и насчёт нужных тебе рейсов, и насчёт выходных и насчёт отпуска летом или в любое другое время. Я с удовольствием уходил в отпуск и с удовольствием выходил из отпуска на работу.
    Продолжение следует...


Рецензии