Русский сыщик. Глава 14. Служба продолжается

Русский сыщик.

Глава 14. Служба продолжается.

Работа в Управлении у меня ладилась, помаленьку. К концу года, в областное УВД перешел мой, благодетель, Бондарев, на должность зама УВД по следствию. И я остался, без его поддержки. Хотя, с нашим начальником, Запариным, отношения у меня сложились более чем нормальные. Тут, к тому же, «гряну-ли» у нас реформы. Упразднили районные отделы.
Вместо них, в городе, были образованы три территориальных отдела. 1-й охватывал, практически, всю старую часть города. Начальником его назначили майора Немытова. Замом по опер у него стал Виктор Венцель (немец по-национальности и педант), из бывших оперов Гидростроевского РОВД. Ещё в его бытность опером, у нас с ним сложились прекрасные отношения. Во 2-й отдел, начальником, назначили майора Самойлина – «Муму». А 3-й отдел, пока ещё, был в «стадии» формирования. Так что, всю новую часть города, пока, обслуживал, только 2-й отдел.
Венцель стал формировать личный состав уголовного розыска своего подразделения. И, как-то, появился в Управлении, у меня в кабинете, «аки змей-искуситель». Он стал активно при-глашать меня к себе, на должность старшего опера. Я пока коле-бался, но Венцель не отступал. В другой раз, у меня в кабинете находился старший опер 2–го отдела, бывший мой коллега, по Промышленному РОВД, Виталий Колосов. Зашёл к нам и Венцель, снова стал уговаривать меня - к себе. И тут Колосов  ска-жи:
- Витёк! Ты, обязательно, бери Алексея! Он же - классный опер! Он тебе столько преступлений понараскрывает, только держись! Бери его за «жабры» и - тащи, а то он, ещё долго, «брыкаться» будет.
И я сдался. А Колосов добавил:
- И чего, ты «ломаешься»?! С Альбертычем работать - одно удовольствие, да и в обиду он, своих, никогда не дает!
Так мы и порешили. И я написал рапорт о переводе в 1-й ОВД, на должность старшего опера, с майорским «потолком» в звании. В конце декабря, я уже был туда назначен.
Кабинет мне выделили на 2-м  этаже-самый светлый и теплый, с окнами - на парадный вход. Тут надо сказать, что здание отделу досталось от ликвидированного райкома КПСС. Коммунисты же, покидая отдел, прихватили все, что могли - электророзетки были вырваны «с мясом», сняты раковины для умывания, унитазы демонтированы и увезены.
Такие вот, на поверку, оказались руководители построения коммунизма в нашей стране! Хотя, коммунизм был ими построен, исключительно, для узкого круга партийной элиты, со спецпайками, спецкурортами, спецраспределителями. А весь народ, для них, так «быдлом» и остался.
Но, понемногу, мы обустроились и обжились в отделе. Немытов, как начальник, оказался очень и очень «слабеньким». Кличка у него была - «Бамбук». Она прижилась за ним, потому что это слово он часто сам употреблял, по отношению к другим, а «приклеилась»- к нему. Он был-хитренький и трусоватый. Го-тов, кого угодно, «подставить», а самому – ни за что, не отвечать.
Запарин его, быстро, «раскусил» и убрал, оставив, в этом же отделе, дежурным. А мы стали ждать нового шефа. И вскоре, к нам назначили запаринского дружка, бывшего начальника Среднеахтубинского РОВД – Евгения Зверькова. Он был неордина-рен. Маленького роста и, как все «наполеоны» - очень властолю-бив. Возражений не терпел. Горласт, до безобразия. Однако в оперработе разбирался, а это было для нас - немаловажно.
        Личный состав он старался в обиду не давать, любил поощрять, как и наказывать - самолично, без «указок» сверху.   Любил, и «приложиться» к стакану. А вот с «бодуна» (похмелья), ему, лучше было, не попадаться на глаза. «Громы и молнии», тогда, летали по отделу, он ревел, как бык на красную тряпку, упо-требляя при этом непечатные слова так, что слышно было, аж на улице. Летом было, даже, смешно видеть испуганные лица граждан, ожидающих на крыльце отдела, как в милиции, этаком «храме закона» со 2-го этажа, из распахнутого окна начальника, неслась нецензурная брань. Интересно ещё, когда он бывал с «похмелюги», то обязательно, зимой и летом, в любую погоду, надевал затемненные очки. При виде шефа с утра, в таких очках, личный состав живо «рассасывался» по кабинетам, либо, вообще, удирал «на территорию», дабы не попасть, просто так, «под ка-ток».
Линия работы у меня оставалась прежней - транспорт и малолетки. В УВД за мной остался закрепленный бокс, для хранения изъятого транспорта, располагавшийся внутри периметра здания, рядом с въездными воротами, во внутренний двор. Ключи находились у меня. Кроме того, в 1-м отделе, мне ещё выделили кирпичный сарай во дворе, для тех же целей. В основном, среди изъятого, были велосипеды, мопеды, мотоциклы и мотороллеры. За оба этих бокса я отвечал лично.
В составе угрозыска 1-го ОМ, были и другие ребята - ст. опер Вова Зыбин – мужик, лет  на 10 старше меня; Андрей Вицеямов - пьяница и «раздолбай»; Коля Савчиков - хотя и носитель русской фамилии, но хитрый, как хохол; Петя Крапчук - из ми-лицейской семьи. Его батя, ранее, работал опером ОБХСС, а в настоящее время, трудился дежурным 2-го ОМ. Петя был очень неплохим опером, кроме того - рубаха-парень и «душа» всех застолий, жуткий бабник. Был ещё Коля Небуца - такой же маленький, как и шеф - Зверьков, с молдавской фамилией, прекрасный товарищ и замечательный опер-агентурист. Он был очень коммуникабелен, имел, в силу этого, массу знакомых по городу и по-этому знал, если не всё, то – очень многое, просто, даже, иногда, «захлебывался», в потоке полученной информации. Опером он стал не так давно, поступив в ВСШ МВД РФ в Волгограде, а до этого времени служил «пэпсом» - в ППС.
В моем кабинете нас было трое - я, «Вицеямчик» и Небуца. Мой стол стоял у окна. Напротив - стол Андрея, а  справа от двери - был стол Коли.
У «Вицеямчика», вечно, случались какие-то «прибабахи». Помню, однажды, он одел, изъятую как вещдок, пышную, высокую песцовую женскую шапку, спереди нее натянул какую-то ленту - как партизан и, достав из сейфа табельный пистолет, ре-шил сыграть в «армию батьки Махно». Нашей с Колей аудитории ему, показалось, мало, и он выскочил в коридор, размахивая пистолетом, а потом - ворвался в наш секретариат, с криком: «Всем оставаться на местах! Махновцы вас грабить будут!». Там, в этот момент, находились две, какие-то, посетительницы, которые, буквально, чуть не «умерли» с перепуга, при виде «махновца», с оружием в руках.
Андрюха, правда, и сам растерялся, увидев посторонних, и поспешил ретироваться, буркнув извинения. На его счастье, эти перепуганные «тети» не побежали, с жалобой, к руководству. А то,  «Бабасику», как Андрюху звали свои, квартальной премии, за это «художество», не видать!
С его участием, был и другой случай. Как–то, «Бабасик» шёл к отделу, и ему, по пути, на дорожке, попался, выпавший из гнезда, воронёнок. Над тем, с криком, вилась мамаша. Андрюха притащил вороненка в отдел, заявив, что сделает из того «служебно-розыскную» ворону.
Но он не учёл, что ворона-мама прекрасно запомнила в лицо похитителя своего «чада». Поэтому, стоило Андрею выйти на крыльцо, как ворона кинулась на него, в атаку, с оглушительным хриплым карканьем. Но «Бабасик» не сдался и решил дать «бой».  Он вернулся в отдел, натянул каску и бронежилет, взял в руки резиновую дубинку и вышел на «войну» с вороной.
Та, мгновенно, налетела на «супостата» и, хрипло каркая, принялась, с налету, долбать по каске клювом. «Бабасик», угрожающе, размахивал дубинкой, стоя в полной «амуниции», а, про-ходящие мимо отдела, граждане, дивились на эту картину, не понимая, что перед ними, это - милиция или «психушка на каникулах».
Начальства, с обеда, ещё не было, и Андрюха «воевал», пока, вышедший на крыльцо, дежурный не посоветовал, «придурку-Бабасику», вернуть вороненка рассерженной мамаше, так как она уже никого не выпускала из отдела - теперь все менты ей стали- «враги».
Мы поспешили вернуть агрессивной мамаше ее пищащее и взлохмаченное «чадо», и та, тут же, увела малыша, подальше от «придурошных ментов» (наверняка она, приблизительно, так и думала). И во дворе наступили мир и покой.
У нашего этого, «Бабасика», была ещё одна вредная черта, чем он напоминал мне акулу. Та, завидя жертву, никогда не атакует в лоб, а начинает кружиться, постепенно суживая круги, по-ка не нападет окончательно, чтобы схватить добычу. Таким был и Андрюха. Если у него в сейфе оставалось спиртное, он никогда не уйдет домой, будет «кружить» поблизости, пока не вернется «добить» остаток.
Как-то, на суточном дежурстве, я прилёг ночью поспать, но, около 2-х часов ночи, проснулся от «поскребывания» ключами в дверь кабинета. Схватив пистолет, я распахнул дверь и ... передо мной предстал полупьяный «идиот – Бабасик», с глупой улыбкой на физиономии. Он радостно сообщил, что у него, в сейфе, имеется «флакон», который нужно «истребить». Я ответил, что – «пас», тогда Андрей, схватив бутылку, исчез во мраке ночи, в неизвестном направлении.

Колёк Небуца, был тоже своеобразным «хлопцем». Вечно, по утрам, он опаздывал на совещания, хотя жил неподалеку от отдела. Но, по дороге на службу, обязательно встречал массу знакомых, с которыми «цеплялся языком».
Отсюда и осведомленность его, обо всех «движениях» в городе. Даже уже, войдя в отдел, он обязательно забегал в дежурку, справиться, кто и за что задержан, осматривал в клетках народ, «наскирдованный» за прошедшие сутки. Находил знакомых, с каждым, хотя бы коротко, «ворковал», пока дежурный его, буквально, не выпихивал за пределы дежурки.
А когда сам Коля дежурил, и нужно было выезжать на происшествие, то Небуца, обычно, просил «трогаться» без него, за-видя очередного знакомого, или даже, уже усевшись в машину, выскакивал из нее, чтобы «перекинуться», хоть несколькими, словами с кем-то, из встреченных людей. Дежурные офицеры, увидя Колю во дворе, а посчитав, что он, уже минут 10, как уехал на происшествие, выбегали на крыльцо и начинали орать в его адрес, что он держит всю группу. Проходило ещё, какое-то, время в препирательствах, а потом «свершалось чудо» - Небуца прыгал в «УАЗ» и ехал, наконец, с группой.
Такие вот, ребята служили со мной. Но, в общем и целом, они были хорошими сыщиками и прекрасными товарищами.
ОУР нашего отдела, благодаря хорошему подбору Венцелем, был дружным, сплоченным и работоспособным. Вместе раскрывали преступления, помогали друг дружке, вместе «отмечали» успехи и праздники. А по оперативным показателям и раскрываемости, мы, вообще, были – лучшие в городе.
Интересен тот факт, что, у  шестерых наших оперов, дни рождения приходились на май - месяц, включая самого Венцеля. И мы их объединяли, в конце мая, в один большой праздник, выезжая на природу.
Категории преступлений, раскрываемых нашим личным составом, были самые различные.
Как-то, работали мы по утопленнику, обнаруженному, с ножевыми ранениями, в реке Ахтубе, напротив острова Зеленый.  Нам удалось установить личность трупа. Это был, глухонемой, житель острова Зеленый. Отрабатывая его связи, мы вышли на круг подозреваемых. А вот тут и столкнулись, с проблемой общения с глухонемыми. Пришлось искать, среди них, переводчика. Нашли женщину, из числа преподавателей. И тут, нас ожидал неприятный «сюрприз». Слышать сказанное они не могли, но, по нашим губам, умели видеть и понимать, особенно если говорить не быстро. А мы этого, сначала, не учли.  И подозреваемые, по-мимо нашей воли, получали от нас информацию, которой знать не должны были. Мы, при них, обсуждали свои дальнейшие действия, пока не поймали их пристальные взгляды, на наши рты. Тогда, спросили о своих подозрениях у переводчика, и она подтвердила наши догадки. После этого, мы, во время разговоров между собой, стали разворачивать задержанных лицом-К стене.
И ещё одну вещь узнали, об этих «ущербных» людях, как правило, физически - очень сильных, злобных и мстительных.  Так, из мести и обиды, они легко пошли на избиение и убийство своего «собрата». А труп его кинули в речку, привязав к ногам автомобильный аккумулятор. Но оказалось, что (теперь и я об этом знаю, а тогда узнал от судмедэксперта с 25- летним стажем работы), что труп, попадая в воду, обязательно утонет и без груза, а не, как  в фильмах, - плавает «куклой». Потом, в организме, начиная с кишечника, происходит процесс гниения, и газы, не имея выхода, раздувают тело, и оно всплывает наверх, даже с грузом, если он – невелик, потому что труп не всплывет только с грузом, троекратно превышающим, вес тела. Только в этом случае, он будет держаться у дна, и его спокойно, до костей, объедят рыбы и раки. А сам же скелет, со временем, разрушится. Если же груза нет или он-невелик, труп, под воздействием газов, всплывет; затем, через время, газы прорвут кожу, и труп снова погрузится. И так – до трех, примерно, раз, пока тело не разрушится частично, и газам, просто, негде станет накапливаться и выталкивать тело на поверхность воды.
Вот, так–то - ликбез для незнающих и киносъемщиков, особенно. Так и труп убитого глухонемого, несмотря на привязанный к нему аккумулятор, преодолел его вес и просто всплыл в Ахтубе, где  и был нами обнаружен. А глухонемые убийцы «диву давались», как же это мы его нашли, коли они его утопили.
А насчет их вредности, этих, «богом обиженных», личностей, добавлю следующее. Основного подозреваемого, кто непосредственно убивал жертву ножом, наш опер и следователь повели на арест в прокуратуру.
 «Апартаменты» прокурора города располагались на 3-м этаже. Ожидая очереди к прокурору, вся группа расположилась в большой приемной. Было тепло, и двери на балкон - распахнуты. Убийца находился в наручниках. Устав сидеть, он стал неспешно прохаживаться взад-вперед по приемной. «Следак» и опер просто поглядывали за его действиями, исключая возможность побега, так как путь к входной двери, был ими «отрезан», а 3-й этаж, в здании старой постройки, находился очень высоко над землей, и только дураку могла прийти мысль - в наручниках прыгать с него. Однако, наш «убивец» оказался, именно таким «дураком». Сделав несколько кругов по приемной и притупив бдительность своих «стражей», он, внезапно, шагнул на балкон и «сиганул» вниз. А и крику - же, тут, было! ЧП - городского масштаба. Он здорово повредился, но остался жив, попав в больницу и подтвердив поговорку, что «везет дуракам и пьяницам». Нам же, вплоть до его выписки, в течение 4-х месяцев пришлось  выставлять туда пост охраны. «Следак» и опер получили по «выговорешнику». И - поделом. Расслабляться с преступниками никогда нельзя! Тем более - скучать нам, все время, не давали ни преступность, ни начальство.
Как-то, дежурил я на сутках, в отделе. Вечером,  обратились два «пацана» - подростка. У них, какой-то неизвестный, крепкого телосложения мужчина отобрал магнитолу - подарок родителей. Они, подробно, описали мне неизвестного, добавив, что, скрытно, проследили за тем, куда пошел тот. А мужик по-шел, с их «музыкой», в расположенный на ул. Набережной, ресторан «Дружба». Ребята прибежали к нам в отдел. Я оставил их там, а сам направился в указанный ресторан.
Зайдя внутрь, осмотрелся. Обратил внимание, что в углу сидела группа мужчин, по манере вести себя, было видно, что те - ранее судимы (еще по опыту работы в с/к научился легко различать таковых от прочих). В центре компании, восседал парень, на вид лет 27, как позже выяснилось - Гена Берховский, ранее судимый за грабежи и разбои. Он был черняв, плотного телосложения, вел себя нагло и явно верховодил в компании.  Его приметы сходились с описанием, данным ребятами. Я направился к их столику. Водитель дежурки, с которым мы туда прибыли, в форме, остался сторожить выход. Я не успел еще даже подойти, как этот парень вскочил и бросился, куда-то, в сторону подсобных помещений. По «окаменевшим» лицам оставшихся за столом, стало ясно, что у них тоже - «нелады» с Законом.
- Где магнитофон? - рявкнул я.
Один, из сидящих за столом, приподнял край свисавшей скатерти, и я увидел тот самый, судя по названию и описанию, магнитофон, что был отнят у подростков. Подозвав водителя, попросил его «приглядеть» за «музыкой» и компанией, не выпуская, из виду, и  выход.
После чего, я уже «рванул»  в сторону подсобки, куда скрылся преступник. Кухонные работники указали мне на лестницу в подвал. Спустившись туда, по ступенькам, я попал в складское помещение. Здесь увидел выход  на улицу, но, видно, к не-счастью скрывшегося Гены, на двери висел амбарный замок.
В помещении стояла зловещая тишина. Я извлек свой табельный ПМ из кобуры и замер, прислушиваясь. В одном из боковых помещений  услышал приглушенное взволнованное сопение.
- Выходи, Гена! – скомандовал я (перед этим  узнал у его товарищей имя).
Тот, в ответ, продолжил, молча, тревожно сопеть. Идти в «подсобку» было опасно, т.к.  я рисковал получить, чем-нибудь, по голове. Тогда, стараясь быть спокойным, передернул затвор пистолета. Металл, громко и смачно, лязгнул в тишине.
- Гена! Я начну «шмалять». А пуля-то – «дура», может Срикошетить от стенки, и  не гарантирую, что тебя не зацепит, - пояснил  ему.
Еще, минуту-другую, слышно было только сопенье, затем - шорох. Я напрягся. И Гена, наконец, вышел, как в «кино»,- с поднятыми и сцепленными, за головой, руками. Я достал наручники.
- Сдаюсь, сдаюсь, командир! - выдавил тот, глухо. – Виноват, маленько!
Я застегнул на нем «браслеты», заведя его руки за спину и вывел наверх, в зал ресторана.
В тот вечер, посетители, глядя на нас, получили,  прямо, дополнительное «шоу». Гену, и всю его шайку, мы доставили в отдел, вместе с изъятым магнитофоном.  Он и не отрицал «факт» грабежа, правда, попытался «канючить», что взял магнитолу лишь на время, только послушать, забыв сообщить, когда и куда вернет.
Но в отделе у нас случился «казус». Когда я сообщил пацанам, что все в порядке - жулик изловлен, «музыка» изъята, ребята, и их, уже прибывшие, родители, отказались писать заявление о привлечении Гены к ответственности. И очень-очень меня благодарили.
- А преступника, что, отпустить, по вашей милости, что ли? - удивились мы с дежурным.
- Как хотите, но мы боимся последствий от его «дружков», ответствовали потерпевшие. Пришлось вернуть магнитолу и рас-прощаться с «горе-заявителями».
Но вот, самого Гену, я «просто так» не отпустил, а заставил написать мне письменное обязательство, что теперь он будет моим «осведомителем» за, такую  вот, «компру» против него. И лишь, только после этого,  отпустил его, вместе с компанией. Так что, даже  в таких ситуациях, надо изыскивать пользу, для «дела». Зря я, что ли, гонялся по кабаку и подвалу за этой «мразью»?!
Хотелось сказать, о территории, обслуживаемой  1-м ОМ. Она была огромной, включая в себя, всю старую часть города, остров Зеленый – «долину шакалов», ЛПК (а это - 18 км от города), массу гаражных обществ, дачных поселков и речной порт. Так что, «криминала» нам - «за глаза», что называется, хватало.


Вот  и собрались мы  отметить наши майские дни рождения, в один из, немногих для нас, выходных. Поехали, на сей раз, на дачу родителей нашего опера, на о-в Зеленый. Выгрузились.  А вскоре, аж на 3-х машинах, так сказать, почетным «эскортом» к нам подъехали местные браконьеры. К слову, статья о браконьерстве, не входит в компетенцию уголовного розыска, поэтому «врагами» мы с ними, никогда и не были. Дача эта была - родителей  опера - Крапчука, который и «курировал» остров. С дней основания города, остров Зеленый всегда являлся главной браконьерской базой. Из прибывших машин, с гоготом, вылезла, самая большая, бригада «бракушников» Сашки - «Кабанчика». Из багажника они извлекли «подарки»  нам: целого осетра, 3-х литровую банку  черной икры и  несколько бутылок коньяка. Осетра, ребята, уложили на веранде дачного домика, а икру и коньяк водрузили на стол, под увитой виноградом, летней верандой. «Бракушники» попросили, для них, ничего не готовить, мол, времени мало, да и не хочется нам мешать.
- «А посему - давайте «тяпнем» за вас, и мы - «ускачем», - призывно гаркнул «Кабанчик».
Мы, мигом, присели с ними к столу, «накатили» коньячку, закусили икорочкой, скромно намазывая ее тонким слоем на хлеб. Я поражен был четкостью дисциплины «бракушников». После коротких и звучных тостов, за здравие именинников, их шеф-«Кабанчик» поднялся, за ним, сразу, поднялась вся бригада, и, сев в машины, убыли, как  их тут - и не было.
Мы были голодны, и поэтому, наспех, присели к столу. «Накатили» еще по стопочке, а вот закусили - уже не так скромно, как при посторонних, а, похватав столовые ложки, «замета-ли» по нескольку ложечек каждый. И, так нам стало тепло и хорошо на «душе»....
Подняв, таким образом, «боевой дух», мы занялись готов-кой обеда - шашлыка из осетрины и варкой «шулюма» в эмалированном ведре.  Правда, вскоре, нашего Небуцу «подразвезло», и он, подойдя к мангалу, стал давать пьяно-умные советы, типа, что шашлык нужно жарить на открытом огне, а - не на углях. С этими словами, Коля подбросил дров на уже тлевшие угли, и огонь снова ярко вспыхнул. Мы похватали, спасая от огня, шашлык и, оттолкнув Колю, пообещали, что, если он еще раз так сделает, то будет на мангале сидеть голым «задом», собственной персоной. А оттолкнули мы его, в сторону яблони, к которой Ко-ля, чтобы не упасть, прилег на изогнутый ствол. Он еще побурчал чего-то, под нос себе, и затих. Зато - не мешал, и мы, снова занявшись шашлыком, про него забыли. Дожаривали  уже затем-но, и перенесли, готовый шашлык, к столу, но, присев и окинув взглядом наши, уже далеко не трезвые, ряды, недосчитались Небуцу. Взяв фонарики, принялись «шарить» по даче, и вскоре обнаружили пропажу - Колю, так и уснувшего, полулежа на изо-гнутом стволе яблони. Колю принесли в домик и положили на диван, «отдохнуть». К слову сказать, наш отдел ОУР  1-го ОМ был уважаем  руководством города. И обычно, на День уголовного розыска - светлый праздник каждого опера (5 октября), поздравля-ли, не только уважающие нас жулики, но и - руководство города.
Мы даже, обычно, не успевали толком и продукты выгрузить, подъезжали начальники различных подразделений и усаживали нас за стол, невзирая на уговоры, что и закуску-то, толком, ещё не приготовили. Помню, что мы успели, как-то, только–только «нарубить» салат, как шефы прибыли и предложили «накатить» немедля, не принимая во внимание, что у нас спирт – «РОЙЯЛ», под который требуется, что-либо, горячее. Но нас не послушали, и, «накатив спиртяги», под легкий «закусон», народ, мигом, «слетел с катушек». А шулюм (мясо с картошкой), еще только варился. Зато, я успел, немного, «покимарить» (поспать), захмелев, а проснувшись, поесть, уже готового, горячего «шулюмчика». «Оченно» здорово получилось, доложу я вам! Короче, праздник, как, впрочем, и всегда – удался, на славу!
Конечно же, кроме праздников были и нескончаемые трудовые «будни», в процессе которых я перезнакомился  со многими, самыми различными категориями, людей нашего города и обла-сти, в целом. А знакомился, именно, по ходу расследования преступлений, т.к. специально «бегать» и знакомиться  не  было ни времени, ни желания. Также, пришлось общаться, волею судьбы, и - с криминалитетом, который,  именно в 90-е, стремительно «набирал обороты».
Мне приходилось знакомиться и  с «нормальными» людьми, имевшими определенный «вес» в обществе.
По случаю, познакомился и с руководителем крупнейшего в городе проектного института; у него из личного гаража, расположенного во дворе его дома, ночью, увели новенькое «авто».  Я разыскал и жуликов, и машину - целёхонькую, которую передал радостному владельцу. А в знак благодарности, этот научный «вождь», на радостях, «выкатил» два ящика французской анисовой водки, которая очень пришлась нам, кстати, ввиду надвигавшегося очередного праздника.
Однажды, обратился к нам  директор одного крупного завода. Его приятель - директор совместного российско-бельгийского предприятия из Москвы -  перегонял, только что купленную, но-вую «ВАЗ-2107», откуда-то, с Кавказа. А на ночь, оставил ее во дворе заводской виллы. Откуда, той же ночью, она и уехала в неизвестном направлении и без ведома владельца. И, опять, пришлось «отличиться». Я  задержал воров, вместе с похищенной машиной. Радостный владелец, наспех пообнимав меня, с благодарностью, укатил на ней в Москву. А директор завода – Стольников заявил, что я, отныне, для него – «Человек» с большой буквы, а он - мой «должник», что доказал потом на деле своей безотказностью, мгновенно реагируя на любую мою просьбу. Нужно предоставить транспорт, чтобы перевезти домашнее имущество нашего опера на новую квартиру - пожалуйста, надо организовать пикник для оперов на ведомственной турбазе завода - пожалуйста. И - так далее.
Рука же у меня на розыск пропавшего транспорта была, надо сказать, очень «легкая», и слава о моих, «необыкновенных», розыскных способностях быстро облетела всю округу. Конечно же, «легкость» эта была только кажущейся - ведь мне приходилось, углубившись в работу, что называется, дневать и ночевать в от-деле.
Были и, вполне «прикольные», случаи, не обязательно связанные с транспортом. Так, я выехал в 34 квартал города, на кражу имущества, а внутри квартала располагалось  здание – «Центр реабилитации для слепых и глухих». А, по правилам розыска, я должен опросить свидетелей и очевидцев кражи. Вот я и составил справку для «следака», что опросил глухих, не «слыша-ли» ли они чего, а слепых - не «видели» ли они чего или кого «подозрительного». И, самое прикольное, что «следак», не чи-тая, подшил мою справку к материалам уголовного дела.  Формализм, да и только! Лишь бы справка имелась, а что в ней - дело «десятое».
А вообще, среди следователей, как милиции, так и прокуратуры, мне мало довелось увидеть «мастеров» своего дела.
Кстати, среди «обывателей», бытует мнение, что все, кто занимается раскрытием преступлений, и есть - следователи, чуть ли не «Шерлоки Холмсы». На самом же деле, розыском преступников, их установлением, задержанием и первоначальным  «принуждением» к даче чистосердечного признания занимается оперсостав. Следователи же, получают готовый результат работы, собрать материалы дела, экспертизы и, «доблестно», его завершить, направив в суд. Хотя, в любом деле, всегда полно труда, если делать работу добросовестно, а не быть простым «писарчуком» и «скоросшивателем».