Для потасканного тела

Виктор Матюк

Для потасканного тела

Прошлое отзвенело, молодое лето отшумело, душа ещё не отлетела
От потасканного тела, солнце за горизонт ещё не село, вспотело чело,
Уже немало дней прошло с тех пор, как стареющий мужчина никого не хочет видеть в упор!
Он выметает сор из собственной избы, заранее продумывает грядущие ходы,
Дабы избежать очередной беды, у него нет желания огорчать неказистых баб,
Он привык от них наслаждение получать и вместе с ними скопом кончать!
Он страсть не похоронил, она спряталась в куче, рухнувшись наземь стропил,
Он своё любопытство сполна удовлетворил, любовному процессу половину жизни посвятил!
Пусть завистники палят из древних пушек, разгоняя стаи испуганных лягушек,
Он переживёт весь этот ужас, ему не в первый раз давать кому-то в глаз!
Вот мрак рассеется в синей мгле, бесчестье сгорит в ночном огне,
Ничего не останется мне, как констатировать свершившийся факт:
Женщина – мать, а по большому счёту шлюха и ****ь вышла на рать,
Она битый час с прожженного мужика не сводит наглых глаз, он к ней не подходит,
Общих точек соприкосновения не находит, за нос бабу водит, впечатление производит,
Хотя в его штанах болтается гетманская булава, о ней гласит народная молва,
Что она творила ратные дела во все времена! Теперь её заела нужда,
О, времена, о, нравы! Грех от лукавого, только псы сторожевые
Видят его впервые, можно весь сок из плоти выжать, и не выжить,
Остаток дней  чистоте души посвятить и былые грехи горькими слезами окропить!
Нанеся плоти большой урон, был опечален он, но шёл вперёд, как загнанный конь,
Крики и стон неслись следом, сейчас он стал домоседом! Былая слава превратила мужика в слугу.
Сказать откровенно и прямо вам не могу: почему? Его голова в снегу, он пережил метель и пургу,
Его разум высок, а слова, словно золотой песок способны пробуравить левый висок!
Он не сдал имена тех баб, чьи грехи сулили закат, но продолжается разврат,
Гнет им дороги назад! Как тут не вздыхать о былых временах? Трах! Бабах!
Была синица в руках, но это не знатная птица, уж лучше жизнь на бобах,
Чем рай во снах! Всё – тлен! Всё – прах! Мысль о дивных чудесах сделала взмах крылом,
И поставила вопрос ребром: чтоб мысли не иссякли, ход событий восстанови,
Пусть дела идут со скрипом, коль дано тебе стать великим, будешь таковым,
Но тебе не дано: вновь быть молодым! Неведомо мне, что горький осадок
Остаётся в душе, я же слёзно прошу у бывших подружек прощения,
Благодарю за наслаждение и жду их скорейшего возвращения в пенаты свои!
Пусть вновь в наших душах поют соловьи!  Счастье прячется где-то вверху,
Грех внизу у толпы на виду, пришлось пустить крупную слезу самому,
Дабы что-то выпросить у судьбы! Без тени сомнения слушаю фальшивое пение
Статных девиц посреди скрипящих половиц, в этом скверном мире нельзя торчать на виду,
И идти у баб на поводу, позапрошлым летом, сознавшись себе в этом, он потупил в землю взор,
Чтобы легче перенести позор, покосился набок соседский забор, хор голосов доносится из-за угла,
Попытка была вытереть липкий пот с обветренного чела, но не помогло,
Не удалось освежить лицо и поехало, и пошло бытие наперекос! 
Вот и пришлось целовать блуд взасос, теперь раздеваю женщин с наслаждением,
И соблюдаю закон всемирного тяготения, он подтверждён опытом моим,
Мы за ценой не постоим и докажем недругам своим, что вскинув на плечи ноги,
Оставлю в дороге душевную боль и тревогу!
Без лишних предисловий спрошу насчёт здоровья,
Встав у изголовья женщины той, что опьянила красотой,
Что прошлым летом на Днепре я был полмесяца предан её младшей сестре!
Каждый раз, когда на новую высоту взбирался, с грядущими трудностями не считался,
Кувыркался, пока не надоело и о себе не напоминало уставшее тело, потом спускался вниз,
Да, катись ты пропадом, мне не важно, что будет потом? Как же рознятся наши ощущения,
У них секс длится мгновения, а для нас – часы, трудно все эмоции поставить на весы,
Им мало полового наслаждения, им подавай общение после согрешения!
Пресытившись интимной игрой, делаю перерыв большой между первой палкой и второй,
Застываю над глубокой бороздой, словно полночной звездой!
Там и рай, и ад, там непостижимое дно, бездонное оно,
Там темно и парко, не сладко живётся там парню тому,
 Что в темноте встречает свет и зарю! Его тянет к теплу,
Он весь пропах потом, оргазм за поворотом,
Рука вот-вот должна оторваться от модного пиджака,
 А пока ещё лежит на краешке дубового стола,
Бутылка вина закупорена туго, он что-то шепчет на ухо своей закадычной подруге!
Она в кровати ощущает, что мужчина в ней души не чает, но на вопросы тупо не отвечает,
Небось, кончает, а набрякших женских губ капает влага, как с ржавых водосточных труб!
Разбросаны по полу окурки, там же обломки штукатурки, мягко к бабе подкатив,
Истерику не закатил, лишившись сил в последний момент,
Достал из широкой штанины весомый аргумент,
Её глаза зажглись, появился смысл жизни повседневной,
А голос напевный наполнял душу страстью ежедневной!
У неё прелестная фигура, с виду – не дура и умеет выполнять все процедуры,
Готова вылезти из шкуры, только бы вновь в кровати увидеть розовые сны!
Никто не знал загодя, что всё начнётся с проливного дождя и забитого между женских ног гвоздя!
Ни фига себе! Испытано на себе! Девочка на шару задала мужику жару,
Он не бог, но мог затеять свару, она бы привела их огромному пожару,
Склонив бабу к соитию, он три раза внёс свою лепту в дальнейшее развитие
Грядущих событий, действовал по наитию, потом отказался от межбрачных связей,
Когда после очередного экстаза измазался в грязи, как головой не крути,
Трудно преданную бабу найти на огромной и пьяной Руси!
Бог посылает ей тяжкие дни, боже, ты разум ей сохрани,
Её мысли иссякли, нет ни паузы, ни такта, она нагло искажает факты,
И совершает теракты!  Мы все когда-то уйдём и с собой правду унесём,
Мы же попали сюда не по воле своей, встали в круг приличных людей,
Но нас вытолкали из открытых настежь дверей! Теперь мечемся между зол,
По утрам пьём рассол, надеваем измятый камзол, и принимаем под язык валидол!
Что искал, то нашёл, теперь в мороз и в жару, прижавшись к женскому бедру,
У неба сил и прыти прошу, грешу и что? Безгрешен здесь кто? Никто! То-то и оно!
Жить грешно не запретишь! Шумел камыш, деревья гнулись,
Былые желания восвояси вернулись, в себе не замкнулись,
Осознав всю нелепость бытия, согрешил в предпоследний раз даже я!
Божий раб и слуга при полной Луне не смог отказать самому себе,
В седые года ничто не напугает повидавшего жизнь раба!
Страсть – затейница такая, что иной раз её проклинаешь,
А потом предаёшься похвальбе, любовь у тебя всегда на уме!
Ходишь по дальним берегам, склоняешь баб к грехам,
Трахаешься с горем пополам, потом сходишь в храм, постоишь у алтаря,
Бранишь себя, срам скрывается во мгле, остаются смутные миражи на витражном стекле!
Грех остаётся вовне! Не стоит стравить точку на судьбе, пусть божьи постулаты остаются в голове,
Мне бы жизнь не проспать, но как оставить мягкую кровать? Там божий раб ласкал пригожих баб,
Говорил им между строк, что любой порок когда-то им простит господь-бог, даже в седые года
Грешного раба не освистала толпа зевак, он только с виду простак, а так – умнейший человек,
У каждого из нас есть какой-то грех, у него склонность к утехам, и к любовным процессам!
Ему не хочется лишний раз икать и направлять своё третий глаз в сторону мирских проказ,
Он должен толкать свою телегу во время короткого забега,
Теперь бежит по грязи и снегу в поисках долгожданного счастья,
Но где оно? Только в немом кино! Он шлёпает босыми нонами по лужам,
Разбираться в людях стал намного хуже, пьёт вино местного разлива
И косится на статных девиц похотливо! Он готов без перерыва сидеть под молодой ивой
На берегу спокойного залива и неторопливо наблюдать,
Как многие из баб втайне от своих мужей грешат,
Но вслух не говорят об этом, боятся ответить по закону.
Вот и трезвонит людская молва, переиначивая высокие слова,
Что бог человека для любви создавал, но он бога не уважал,
Прихвостнем дьявола стал! Разве ты, читатель, не знаешь:
Кого в свою кровать приглашаешь и не разглашаешь тайны свои,
Ты ищешь высокой и светлой любви, так назови её имя, и я тебе скажу,
Что я в её сторону не погляжу, пожужжу, напишу пару строчек, чем сегодня озабочен,
Потом сорву цветочек тот, перед кем ты боялся открыть свой паршивый рот!
 Любил всегда, женщин не смущала седина моих волос,
Никто не задавал в кровати вопрос  о сути греха,
Пусть у дурака болит голова, а у меня головка!
Судьба-плутовка расслабляет ум, помогает жить наобум,
Иногда употребляю элениум или валериану, не подобает донжуану
Перечить новому любовному обману! Он прилично бьёт по карману,
И что? На уме одно и то, о чём вслух говорить не принято! Вот  оно что?!
Когда наскучит дом,  ты слышишь песни за открытым настежь окном,
Твоя длань места себе не находит, она, как учёный кот, что по золотой цепи бродит,
Старую песнь заводит об известной мелодраме, о любовниках дочери и мамы!
Одна плакала в подушку, когда её мама ломала старенькую раскладушки
И шептала пылкие слова на ушко общему ухажёру, он, как коммивояжер
Их пасёт, и втихаря дерёт, как коз без паники, криков, стонов и слёз,
Всё происходит всерьёз, он на франта издали похож, а вблизи – не всё у него на мази!
Карта пошла ему не в масть, не ставь себе немыслимых задач, ты – не палач, и не ангел,
После проказ сильно вспотел, оставшись не удел, самую малость прозрел!
Слава богу: жив и цел, быстро нашёл половую щель, а теперь тебя ждёт оттепель,
Не верь ты бабам никогда и не в чём, им нипочем твоё благородство,
Им по душе моральное уродство, так что жалкое большинство презирает меньшинство,
Оно пытается свою правоту доказать, что-то на ходу решать, но не может пару слов связать!
Надоело надеяться и ждать, когда уйдёт унылая пора,
А ты под стук топора оставишь блудные дела,
Хотя твоя стезя не сразу будет чиста!
Не тебе решать: когда проигрывать,
А когда побеждать? 

Г. Ржищев
15 мая 2019 г.
20:04