Диалектика анализа

Из цикла «Системный анализ»

1.
    Когда я принимаюсь за уборку комнаты, мой котенок забивается в самый дальний угол и настороженно зырит оттуда. Поэтому я стараюсь избегать слова «диалектика» в постсоветской аудитории. Может, и напрасно. Все-таки, читатель не котенок, и отлично знает, для чего предназначен веник. Знает ли он, для чего предназначена диалектика?
    Атеистическое воспитание моего поколения совершенно исключило ценную привычку осенять себя крестным знаменем, когда включаешь телевизор; да и сейчас об этом нередко забывают. А делать это в шутку додумались немногие, и зря: чувство юмора сохраняет от беса куда надежней, чем литургия или, допустим, тот же крест. Вот так и получилось, что масса моих сверстников обзавелась комплексами, которые в ответ на некоторые ключевые слова запускают механизм недоверия: у кого панику, у кого боевую стойку, а порой и просто ступор. К числу таких слов относится и «диалектика». Это крутой философский термин, значение которого, разумеется, было недоступно ни тому. кто его вдохновенно распевал, ни тому, кто его слушал. «Диалектика»… Что такое диалектика?

2
    Этот вопрос означает, что пора приступать к делу, – то есть, раскрывать тему публикации. Но начнем мы, все-таки, с вопроса попроще: «Что такое анализ?» Это такое же широкое понятие, как «система», например. Существует, однако, самое узкое, родовое понятие анализа, к которому восходят все значения этого слова.
    Есть два способа познавать вещи – снаружи и изнутри; по их свойствам и по их устройству. Первый способ («феноменологический») блестяще сформулировал Норберт Винер своей концепцией «Черного ящика». Второй достался нам в наследство от античных времен в виде метафизики – мысленного проникновения вглубь вещей. Это и есть анализ; подробности ниже. Но узнать что-нибудь толком можно лишь применяя оба этих подхода – как в науке.
    Века Просвещения сформировали в обществе представление о науке как о сборе и систематизации фактов. («Ловля бабочек сачками») Это и есть феноменология, и она действительно имеет место. Но только фифти. Остальные 50% работы выполняют аналитики. Общественному мнению явно не хватает понятия об анализе. Порой приходится слышать такие смешные вещи, что нет сил сдерживать рыдания. («Могут ли факты самоорганизоваться в стройную теорию?»)
    Как можно познать вещь изнутри? хотя бы даже и мысленно. Любой предмет исследования представляется именно закрытым и непроницаемым Черным ящиком – до тех пор, пока аналитик не выделит в нем внутреннюю структуру. В конечном счете, это сводится к разделению по противоположным признакам: «»общество – личность» в социологии, «рассудочное – чувственное» в психологии, «деньги – товар» в экономике и т.д. В науке эти признаки называют «тезами», а саму противоположность – «антиномией». («Горячее – холодное», «светлое – темное», «прошлое – будущее»… Это все антиномии.) Отправная точка анализа – диалектическая поляризация объекта; поскольку диалектика – это и есть разделение вещей по противоположным признакам.
    Чем больше таких «антиномий» удается применить к предмету исследования, тем содержательней анализ; но даже первые шаги дают впечатляющие результаты. Например, поляризация феномена «разум» по антиномиям «рассудок – чувство» и «практическое – духовное» сразу же дает три структуры фройдовской модели; а также четвертую, не учтенную Фройдом. Дальнейшая поляризация по признаку «актуальное – потенциальное» увеличивает число структур психики до восьми; и с этим уже можно работать, примеряя модель к опыту.
    Справедливости ради следует оговориться, что диалектическая поляризация применяется не только для анализа. Это, пожалуй, главный инструмент, обеспечивающий науке ее точность, поскольку позволяет избавляться от избыточных сущностей сразу целым списком. В нашем цикле («Системный анализ») мы поляризовали предмет истины по признаку «абсолютное – относительное» – и сразу же отказались от первого, ограничив себя только относительной истиной человеческого опыта. «Понять – значит упростить». И уже после этого поляризовали «относительную истину» по признакам «личное – общественное», «общее – частное», «практическое – теоретическое».
    К сожалению, число антиномий, которые можно применить к вещи, ограничено (две, три… пять) требованием «бинарности»: объект делится ровно пополам, на «черное» и «белое», не допуская «серой зоны» между ними; или сводя ее к минимуму. Дальше диалектическая поляризация заканчивается; а значит, заканчивается анализ – и начинается синтез…

    Но анализ, конечно, не ограничивается просто (мысленным) разделением объекта на четыре, восемь… тридцать две подсистемы.  Потому что каждая вещь – это не только единство противоположностей, но и их «борьба». Для того чтобы начать синтез истины (не обязательно научной), надо установить отношения между ними. Воспользуемся случаем, чтобы проиллюстрировать метод сравнительного анализа на материале публикации, сравнив два противоположных метода познания (феноменологию и анализ). 
    Что такое «предмет науки»? Пора, наконец, объяснить терпеливому читателю, что это вещь вовсе беспредметная; это самое общее представление о границах компетенции этой науки, о пределе применимости ее законов. То есть, этот «предмет» – именно понятие; и «диалектическая поляризация» – разделение этого понятия по противоположным его смыслам. Никто ничего скальпелем резать не будет, мы предупреждали, что анализ – познание мысленное. Напротив, феноменология имеет дело с грубой материальной практикой, собирая и систематизируя сугубые факты. В то время как она, феноменология, обобщает эти факты, анализ  – наоборот и наоборот: конкретизирует понятия. Где-то они должны встретиться. На уровне конкретных (но не слишком) понятий и общих (но не слишком) фактов, в зоне средней общности. В «окне ассонанса», где одно приводится в соответствие с другим, где две независимые логические цепочки объединяются в контекст научной истины; образуя так называемый «дискурс».

    Уделим теперь внимание самой процедуре отождествления («ассонанса») понятий и фактов. Центральной проблемой здесь является поиск истинных имен. Одни и те же слова означают совершенно разные вещи в мире фактов и в мире понятий (например, «анализ»). И обратно, одни и те же вещи называют совершенно по-разному в различных ситуациях, в различном контексте. (Вот поди и разберись.)
    Каждое слово несет в себе не только свое значение, но и свои смысловые рамки – или, как сейчас принято говорить, «фрейм». (Хорошее слово, научное.) Например, «теория и практика» в науке, «культура и цивилизация» в обществе, «знание и понимание» в педагогике означают одну и ту же философскую (онтологическую) антиномию идеи и материи для разных сфер человеческой деятельности. Это касается не только абстрактных понятий, но и вполне материальных, практических значений, которые зависят от дискурса. Например, слово «медь» по-своему понимается в химии, по-своему в физике, и уж совсем особо – в истории.
     «Дискурс» – слово научное, но понятие вполне бытовое. В разных житейских ситуациях мы понимаем «медь» (и все остальные слова языка) по-разному: то физически, то химически, то исторически, то еще как. Найденное в науке единое (для явлений и смыслов) истинное слово затем конвенционально (согласием) закрепляется и – тем или иным путем – распространяется на все сферы человеческой деятельности, включая быт.

3.
    Тем или иным путем, так или иначе, худо или бедно, рано или поздно научное мышление (XIX века) проникает в нашу жизнь, определяет ее образ и образ наших действий. Идеи овладевают массами. По сегодняшним представлениям, кто не умеет разделять понятия по противоположным смыслам, тот просто не мыслит. (За нейтральным понятием «общепринятое мнение», например, стоит два значения: «здравый смысл» и «массовое заблуждение».) Но это умеют делать все, и разделяют все – просто не подозревают об этом. А надо знать? Надо ли человеку знать, что он разговаривает прозой? Совсем не обязательно, но в порядке банальной эрудиции не мешало бы знать, что такое проза. И все? И все.

    Цикл «Системный анализ» – он ведь не о системах, и не об анализе. И не об истине, и не о науке. Все это лишь выразительные (по предположению автора), обычные для научной эссеистики иллюстрации главной темы цикла, которую надо бы назвать прямо. Я пытаюсь рассказать читателю, как он мыслит. Понимать мало, надо еще и знать – хотя бы на уровне банальной эрудиции… Да я, собственно, и не намеревался здесь читать лекции по философии или психологии. Солидности ради сошлюсь только на Дж. Келли, установившего, что «диалектическая поляризация» лежит в основе и составляет механизм критического мышления каждого взрослого. 
    Банальная эрудиция – это вещь, к которой надо относиться всерьез. Ее уровень свой у каждого человека, на его собственном месте, в его, так сказать, общественной нише. Но диалектика настаивает, что этот уровень, все-таки, не один, что их два. Ну, тот, что есть, это само собой, это личное дело каждого. Но есть еще тот, который нужен – вот он определяется не свободной волей индивидуума, а именно временем и местом.
    Тут на сайте некоторые авторы в отчаянии заламывают руки оттого, что, дескать, «народ не умеет мыслить», совсем. А ему и не надо. Трудящееся большинство, которое подразумевается под «народом», мыслить вовсе не обязано, у него иная функция в обществе. Напрягать интеллект за себя и за того парня надлежит совсем другой части населения. Ну, и как же мыслят упомянутые авторы, если им приходится объяснять такие простые вещи?

    Можно уверенно выделить три качественных уровня аналитического мышления, которые, если приглядеться, соответствуют трем Возрастам педагогики. Во-первых, это умение отделить форму от сути – с этого и начинался анализ еще в античные времена. Во-вторых, умение найти в каждом понятии противоположные аспекты, «разделить понятия» – с этого начиналась наука в современном смысле этого слова. И, наконец, в-третьих… Но о третьем уровне анализа стоит рассказать особо, потому что это и есть тема публикации.

4.
    «Надо смотреть в корень», – призываем мы друг друга, и автор этих строк не исключение. Ей-богу, хорошее правило, если не забыть его ограничить. Ну, хотя бы, «требованием бинарности». Бывают же сложные случаи, в которых ничего нельзя разделить на черное и белое, надо глубоко разбираться в деталях. И «вечные истины» неспособны подсказать ничего определенного или существенного. «Смотреть в корень» – это элементарно, но этого мало. Каждая форма имеет свой смысл, и его тоже нужно уметь увидеть. 
     «Новое качество» – это не свойство предмета, это свойство мышления; которое естественно проистекает из опыта. Количество переходит в качество, когда новые формы приобретают практическое значение. Во многих случаях (почти во всех) формальные отличия несущественны, ими можно пренебречь. Но есть вопросы, в которых особенности формы «существенны», и подобного рода пренебрежение приводит к ошибкам трудным – во мнениях, в решениях, в поступках. Умение выделить такие вопросы приходит с опытом – в ответ на злобу дня. Это никакая не философия, это сугубая практика.
    Боюсь, я слабо акцентировал фактор новизны: такие сложные вопросы появляются с течением времени… которое меняется. И это отражается в языке: если применять старые, примитивные понятия, мы увидим только эти исторически сложившиеся простые явления – и не увидим самого существенного и абсолютно нового, требующего осмысления и изучения.

    «Раздевайся, но знай меру» – висела табличка в факультетском гардеробе (надеюсь, и сейчас еще висит). Понять – значит упростить? Согласен. Солидарен. Поддерживаю. Исполняю. Но знаю меру – потому что есть простота похуже воровства. Не просто «смотреть в корень», но «идти от простого к сложному» – иначе «вечные истины» превращаются в аморфную бессодержательную банальность; которая, как известно, есть форма абсурда. К новым условиям, к новым временам первыми приспосабливаются приспособленцы. Знаете, что такое «обскурантизм»? «догматизм»? Это когда смотрят только в корень, ничего другого не замечая.
    А с другой стороны, видали мы и мудрецов, у которых одни и те же вещи – то черные, то белые. То одинаковые, то разные – в зависимости от желания  иных диалектиков. Так она и родилась – карикатура «двоемыслия», которая запугала моего котенка; и которая означает, собственно, демагогию и двойные стандарты. Зло идет от простого к сложному. Зло мутирует. Приспособленцы, проповедующие Гегеля и Маркса, – явный признак того, что диалектический анализ исчерпал себя (в том смысле, что его недостаточно… Смыслы приходится уточнять, чтобы защитить свои мысли от демагогии и двойных стандартов.)
    Знания вне морали. И вся духовность науки ограничивается двумя другими благодатями –  красотой и истиной. (И еще чувством юмора.) Это ведь не я придумал, что любая технология, любое знание может быть бедой и благом – в зависимости от того, в чьих руках оно находится. То, что не делает нас сильнее – убивает. К числу таких знаний относится и диалектика. Мутируя и развиваясь от простого к сложному, Зло воздвигло целую антисистему ниспровержения истины, которая вобрала в себя и демагогию, и двойные стандарты, и обскурантизм, и догматизм, и еще множество столь же симпатичных «измов». Тем не менее, в основе этой химерической кривологики лежит простенькая стратегия: практический здравый смысл опровергается «высшими соображениями», а принципиальные требования – конкретными обстоятельствами «момента». 
    Противопоставить этой технологии можно только одно: объединить, привести к согласию практическое и идейное, общее и конкретное… и другие противоречия. Поставить их в зависимость друг от друга – и не позволять фальсификаторам выпадать из контекста истины. Объяснить можно любой глюк, подтвердить фактами – любой бред. Но истина не зависит от объяснений и доказательств, она сумеет себя защитить.

5.
    …Так я не понял, к чему же призывает автор: разделять понятия – или, наоборот, объединять их?
    И к тому, и к другому; простых рецептов нет, легкой жизни не ожидайте. Только сам человек решает (в каждый конкретный момент, в конкретной ситуации), требует ли та или иная вещь дальнейшего дискурса. Надо ли заморачиваться и зависать – или же «и так сойдет». Когда переходить от сомнений к согласию с самим собой? Вся человеческая деятельность, включая мышление, состоит из множества таких «конфликтов Гёделя» и таких вот (их) решений. Неспособность к анализу мы обычно – в повседневье – называем «безразличием» либо «равнодушием»: это уравнивание противоположностей, неумение разделить понятия. Другое дело, что в цейтноте не всегда получается снизить дисперсию до нужного уровня – и человек доводит до совершенства (то есть, совершает) недодуманное решение.
    Востребованное временем системное мышление рождено необходимостью разделять и объединять противоположности – вовремя и к месту. Не усложнять и не упрощать, а находить меру и видеть существенное. Видеть лес за деревьями и деревья за лесом – одновременно. То есть, разбираться с каждым вопросом, в каждом отдельном случае – по существу, по-другому не получается. Это задача непосильная, невыполнимая – если не знать, как это делается… хотя бы в общих чертах, в порядке банальной эрудиции.
   Да, действительно, номиналисты не  оставили нам простого способа отличать ложные слова от подлинных. Но с высоты исторического опыта, сегодня мы можем сформулировать принцип истинных имен более точно и креативно:
    «Не называйте разное единым, не говорите о едином двояко».
    Зло дает вещам чужие имена – и начинать надо с исправления этих имен. Чтобы отличить, например, диалектику от двоемыслия, недостаточно отличать Добро от Зла. Понимания недостаточно, надо еще и знать. Знание – сила. И неплохо бы читателю узнать, наконец, «почему все так плохо». (Если это так – для него.) Потому что уровень банальной эрудиции, который мы себе позволяем, безнадежно устарел, не помогает видеть самое существенное и приводит к ошибкам. Имхо, разумеется, куда ж деваться, имхо.

    Итак, вызов времени есть, по сути, проблема меры. Теоретически и в общих чертах она решена еще в античности  – что же показывает конкретная практика? Ловля бабочек для… гербариев, образно говоря, – мероприятие массовое; анализ тоже может быть коллективным занятием. Но синтез истины – это глубоко личное дело, «окно ассонанса» образуется только в индивидуальном разуме. Самая достоверная, объективная и неоспоримая истина этого мира рождается в единичном индивидуальном опыте, практическом или духовном. Поэтому человек всегда на своем месте, говорить тут не о чем. Кто же из них кого украшает – вот вопрос по существу затронутой темы.

2019