Апрельские Небеса

***
В стране моего детства весна всегда чувствуется в конце февраля. А в марте дружная, веселая капель поддерживает сердце. Прохладный воздух пьянит и щекочет нервы, а очнувшаяся природа дарит вдохновение, радость жизни и движения.
Аленка вышла в «Большой двор». В «Маленьком саду» еще сумрачно и влажно. А здесь, солнце превратило снег в опасный гололед и ей захотелось убрать его с дорожки немного, пусть даже детской лопаткой, с длинным черенком. Хотя бы узкую безопасную дорожку сделать.
- О, Ленка-пенка, как дела? Ты что здесь делаешь?
Оглянулась. Одноклассник Пашка, - двоечник и хулиган со своей неизменной ехидной насмешкой стоял рядом. За руку он держал младшего братишку.
Не удостоив Пашку ответом, девочка продолжала постукивать лопаткой по льду.
Краем глаза она увидела, как Пашка поправил на братишке шапочку и вытер ему нос.
Эта забота тронула ее. У нее ведь самой братишка растет.
Она еще раз оглянулась и ахнула. А глаза то у одноклассника синие, как апрельские небеса!
- Видишь, дорожку делаю.
- Слушай, а ты когда в библиотеку пойдешь?
- Да завтра и пойду.
- А во сколько?
- Наверное, в час.
На следующий день Пашка догнал ее. Коротенькое пальтишко и озябшие руки без варежек.
- Слушай, я в библиотеке еще ни разу не был. Можно я с тобой пойду?
Пашка рос в рабочей семье. Поговаривали, что отец пьет, а мать одна на работе пашет пытаясь прокормить детей.
- Да, пойдем. Здесь близко.
Они записали Павла в библиотеку, и он взял книжку историческую. С удивлением поглядывая на то, как Аленка целую кипу книг сложила в пакет.
- Ты это все читаешь?
- Конечно.
- Интересно?
- Очень.
Через некоторое время Павла было не узнать. Он стал учить историю. И чувствовалось, что это ему нравится. Он даже стал спорить с учителем по поводу Французской революции и наскальных рисунков первобытных людей…
Он стал учить стихи. Да, да. Этот двоечник, бывший двоечник, стал учить стихи и довольно хорошо их рассказывать. Когда он читал стихи, то часто смотрел на Аленку. И в классе стали шушукаться. Но поскольку на нее смотрели многие, и она хорошо умела давать сдачу, то ни в какие серьезные карикатуры и насмешки это не вылилось.
Иногда Аленка думала, что будет дружить с тем, кто для нее белого коня приведет.
Но поскольку ни Пашка, ни другие знакомые мальчики никогда бы об этом не додумались, то она так и ходила гулять вечерами только со своей собакой.
Однажды, со всем классом в горы поехали. Эх, до чего хорошо в горах в апреле!
Пронзительно синие, высокие Небеса! Кустарники и деревья покрыты нежно-зеленой листвой. Ручьи бегут, клокочут, звенят. Вода кристальных родников стремительно несет лепестки диких абрикосов, которые нежнейшей дымкой заполняют все вокруг.
Птицы заливаются, будто не гимн солнцу поют, а в раю тебя встречают.
Они поднялись на вершину, не очень высокой горы, и в восхищении смотрели, как орлы кружат над ледниками. Вдруг, Пашка уселся на самом краю обрыва и свесил ножки вниз
- Садись радом, - предложил он Аленке.
Но та, отошла подальше.
Может быть, глаза его как Апрельские Небеса, но жить то хочется. Тогда мальчик вскочил и куда- то убежал, ловко перепрыгивая через камни. Вернулся он через полчаса, когда уже все стали волноваться, а в руке у него был крохотный желто-красный тюльпанчик.
- Вот, на краю ледника нашел, - он протянул тюльпанчик Аленке, - это для тебя.
Позже учительница скажет девочке:
- Теперь понятно, почему Павел учиться хорошо стал. Но он для тебя мелковат, правда?

После армии он ждал ее возле дома. И когда она гуляла с собакой, обратился к ней
- Привет!
- Привет!
Они долго болтали обо всем на свете. Но в сумерках его голубых глаз уже не было видно. А высокая, крепкая фигура только пугала.
- У тебя есть, кто ни будь? – внезапно охрипшим голосом спросил он.
- Да, - зачем то сказала она, хотя у нее никого не было.
Но если ничего не делать, то ничего и не будет, – подумала она.
И больше Пашку никогда не видела. Возможно потому, что уехала надолго в другую страну.
Кто-то говорил, что он выучился на инженера. Кто- то говорил, что на преподавателя истории. Возможно,…если не спился.