Ревность

За окном бушевала гроза. Крупные капли с грохотом падали на старую черепичную крышу маленького дома, что стоял на краю крохотного, как пуговица, французского городка. Сверкавшие в темноте теплой ночи молнии на миг озарили очертания дома. Окно спальни было раскрыто настежь и билось о стены, отданное на растерзание жестокому ветру. Там, в сумраке роскошной спальни, на полу лежал мужчина, делавший последние вдохи. Его затягивал сон, и он знал, что уже не проснется. Старый камин, что согревал его холодными зимними ночами, был холоднее льда. Тут же, рядом, на полу валялись осколки хрустальных бокалов, а в руке мужчина мертвой хваткой сжимал фото, где его прелестная жена стояла вместе с лучшей подругой. Он любил, обожал их обеих, любил больше всего, что было в его жизни. Они втроем провели множество жарких ночей на этой большой широкой кровати с красным балдахином, обсудили все, что можно обсудить, посетили все места, какие только желали. А он желал лишь их двоих. Бредил ими. И сходил с ума.Они лежали здесь же, в его постели. Такие прекрасные. Такие дорогие. Такие навеки уснувшие... Это началось совсем недавно, с обычного разговора с продавцом на рынке. Это была ревность. Она сводила с ума, заставляла кровь кипеть в жилах. Он терял самообладание всегда, когда видел рядом с ними других мужчин. Даже в самом простом разговоре с продавцом на овощном рынке он смог увидеть странные намеки на измену. Ревность, как опухоль в мозгу, становилась все шире, все больше и сводила с ума. Паранойя достигла новых высот, лишая некогда известного в широких кругах музыканта последних остатков ума и здравого смысла. В конце концов, он перестал появляться на публике и все свободное время проводил с ними, двумя ангелами своей мечты-красавицей женой, жгучей брюнеткой, и ее лучшей подругой, великолепной рыжей лисичкой. Он был с ними даже тогда, когда они не подозревали. Следил за ними на работе, на прогулках, на рынке, даже в доме он не давал им покоя, о котором давно позабыл и сам. И, вдруг восприняв очередной их мимолетный разговор с мужчиной на работе, принял для себя решение: он сделает так, что они останутся с ним навеки до того, как изменят ему с кем-либо. Собрав последние деньги, он пошел к старой подруге детства, что зарабатывала на жизнь предсказаниями, лечебными настойками и, разумеется, ядами. Но лишь для своих, для тех, кому доверяла. Он был из числа доверенных. Спокойно шагая по мощеным улочкам темных переулков, он вошел в порт, где в маленькой каморке и жила его подруга детства. Вот, еще пару десятков шагов и он на месте. Стоит перед грубой деревянной дверью с облупившейся краской, ведущей в убогий дом без окон. Рывком открывает дверь и бесцеремонно входит внутрь, не на шутку испугав провидицу. Та, не здороваясь, берет в руки маленький пузырек, откуда-то из-под полы своих лохмотьев вытаскивает красивую, но смертоносную зеленую змею, которая впивается зубами в бутыль. После чего протягивает его музыканту и громко смеется в лицо. Она что-то знает. Ее смех-гром среди ясного неба. Но спрашивать ее он не желал. Ему было плевать. Плевать даже на то, откуда она узнала, зачем он пришел. Небрежно брошенный ей под ноги кошелек был платой за последнюю услугу в его жизни-кошель ему больше не понадобится. До боли сжимая драгоценную ношу, заходит домой. Его девочки уже вернулись. Да, сейчас снова будет оргия. Последняя в их жизнях. И он сделает все, чтобы они ее заметили. После постели они всегда пьют вино, что расслабляет и дает крепкий сон. На этот раз сон будет вечным.
 Два часа пролетели, словно мгновение. Приятная усталость разлилась по телу. Вот они, его сокровища, лежат в постели и сладко улыбаются ему, намекая, что пора пить. Он с удовольствием идет на кухню и заливает драгоценные капельки в бокалы. Две капли ему, две-жене и две-подруге. Один шаг до безумства-и все будет кончено. Стук бокалов, пьянящий запах женщины, потом привычная кислая сладость лучшего в этих краях красного вина. Потом бледнеющие лица, улыбки сменились стонами агонии. Ему же хватило сил подняться и взять фото со стола. Последнее, что он видел перед падением- их умирающие лица, раскрытое настежь окно, блеск молний и...лицо той, что помогла свершить чудовищное дело. Ее хохочущее лицо. Она знала. Она все знала. И теперь пришла по его душу. Так думал он в последние мгновения перед вечным сном. Но никого не было. В ту ночь никто не пришел в его дом. Их обнаружили только через три дня. Винить было уже некого.