Последний штрих

Из сборника «Страна, которую мы забыли»

Глава 6. Вперед в науку (1974-1980)

6.7. Последний штрих

     Сам по себе ритуал защиты диссертации давно превратился в скучную формальность. Вдохнуть новую жизнь в это мероприятие был призван строгий запрет на организацию банкета после защиты. Действительно, о какой принципиальной научной дискуссии может идти речь, когда неподалеку, а то и просто в соседнем помещении, за счет благодарного соискателя уже накрыты столы, остывают закуски и греются напитки.
     Как бы  то ни было, заведомо непроходные претенденты отсекались еще на ранних стадиях процесса и до формального этапа просто не допускались. В результате, как сформулировано в известной присказке, защита дипломной работы сводилась к пятнадцати минутам позора, кандидатской диссертации – к тридцати, докторской - к сорока пяти минутам. По истечении этого времени учёные мужи выносили вердикт относительно того, достоин ли соискатель соответствующей квалификации.
     В моём случае решение зависело от членов специализированного совета при Институте экономики мировой социалистической системы АН СССР. Этот орган под председательством К.И.Микульского, уже упоминавшегося ранее, пользовался репутацией вменяемого и предсказуемого коллектива. Что убедительно подтвердили результаты тайного голосования по моей кандидатуре: 12 – «за», 1- «против». Так называемый черный шар был необходим для пущего правдоподобия, то есть из этических соображений. На самом деле он свидетельствовал о том, что все роли были заранее расписаны.
     Таким образом, 4 марта 1980 года моя затянувшаяся эпопея почти завершилась. Казалось, осталась самая малость. Но это была наиболее ответственная и кропотливая часть работы – подготовка документов для отправки в ВАК (Высшая аттестационная комиссия при Совете Министров СССР). Как я уже говорил, мой увесистый труд никто, кроме научного руководителя, не читал. А вот ошибка на завершающем этапе вполне могла сыграть катастрофическую роль. В ответ на моё недовольное брюзжание по поводу никому не нужного бумаготворчества один более опытный знакомый объяснил, что весь процесс специально устроен так, чтобы протестировать научную состоятельность претендента на ученую степень. Если человек не способен собрать необходимые документы, оформить их в соответствии с требованиями и обойти все бюрократические рогатки, о какой научной квалификации может идти речь?!
     Вспомнить всё, что следовало приложить к одному экземпляру диссертации и упаковать в картонную папку с тесёмками, пожалуй, уже невозможно. Назову самое главное:
     -автореферат;
     -отзывы оппонентов;
     -отзыв ведущей организации (когда я самонадеянно заявился за ним в институт конъюнктуры, меня быстро остудили, заявив, что занятым людям, да ещё без предварительной договорённости, недосуг заниматься такими пустяками. Напомню, что ВНИКИ в качестве ведущей организации мне порекомендовали на кафедре. И действительно, после того, как наш новый заведующий Петр Иванович Польщиков позвонил своему знакомому, тот же сотрудник, который только что громко выражал своё возмущение, довольно оперативно подготовил требуемый отзыв);
     -отзывы на реферат, поступившие самотёком (считалось хорошим тоном, если научная общественность как-то отреагирует на новое слово в науке. Естественно, такие отзывы «организовывал» сам соискатель. Узнав, что это желательно, но не обязательно, я потерял стимул для творчества);
     -протокол закрытого заседания специализированного совета с результатами тайного голосования;
     -стенограмма всей процедуры защиты (профессиональная стенографистка расшифровала и напечатала её, но мне всё равно пришлось полученный текст редактировать и перепечатывать. Эту традицию - собственноручно до публикации править стенограмму своего выступления - заложил еще В.И.Ленин);
     -характеристика с места работы;
     -список рассылки, заверенный почтовым штампом, который удостоверяет факт и дату отправки автореферата по всем указанным адресам;
     Всё это венчала почтовая открытка с моим домашним адресом и указанием искомой научной степени. Именно почта должна была первой принести мне добрую или ужасную весть о решении коллегии ВАК СССР.

Москва, ноябрь 2018