04-Марсианский поиск - четвёртый рассказ из серии

                04-М А Р С И А Н С К И Й    П О И С К

                (четвёртый рассказ из серии Спасатель)

    Случилось то, чего больше всего опасался Гудков ещё в Академии. После окончания он попал в атмосферный спасательный отряд на Марсе.
Это было время, когда человечество начало интенсивную колонизацию Марса и Венеры. Здесь землянам пришлось столкнуться с неимоверными трудностями и, естественно, на этих планетах понадобились спасатели.
    Сергей летел на Марс в подавленном состоянии. Всё его раздражало, всё ему не нравилось. Аэродром спасателей находился в шести километрах от космодрома, и все эти шесть километров ему пришлось пройти пешком, задыхаясь от пыли и недостатка воздуха, да ещё в сопровождении унылого типа, который сразу после слова «Здрасте», - поднял воротник куртки, поглубже надвинул капюшон и не проронил ни слова до самой базы. Лишь подведя Гудкова к длинному унылому серому одноэтажному бараку, провожатый буркнул:
    - Здесь командир отряда.
    - Спасибо, - сквозь зубы процедил Сергей и толкнул дверь.
    Командир отряда встретил новичка радушно. Расспрашивал об Академии, которую закончил восемь лет назад. Потом спохватился и принялся за устройство молодого спасателя.
    - Михалыч, а, Михалыч, - позвал он кого-то по селектору.
    - Ну, - ответил усталый голос.
    - К нам новичок прибыл.
    - Ну.
    - Как бы ему баньку с дороги организовать? А?
    - Не.
    - Почему?
    - Воды нету.
    - Михалыч, ведь пополнение...
    - Не могу! Надо было три дня назад прилетать, как раз банный день был. Сейчас у меня всего тонна воды на три дня осталось.
    - Ну, хоть душ.
    - Душ будет... холодный.
    - Миха-алыч.
    - Тёплый.
    - Вот спасибо. Вот молодец. Так его прямо к тебе?
    - Ну.
    Командир отряда выключил селектор и, покачав головой, сказал:
    - Да, как видите, наш начальник хозслужбы железный человек. Идите вправо до конца коридора, последняя дверь. Там сидит Новин Павел Михайлович наш начхоз. Сполоснётесь с дороги и снова ко мне, а я пока определю вам жильё.
    - Спасибо, - Гудков забросил сумку за спину и... его чуть было не сшибло резко открывшейся дверью. В кабинет влетел человек в форме спасателя второго ранга.
    - Слушай, командир, так дальше нельзя! Я три месяца отлетал без радиста, пилота и борттехника. Но теперь и штурман заболел. Через двадцать минут у меня должны быть колёса в воздухе. Но один я машину не подниму.
    Гудков взялся за ручку двери.
    - Сергей Алексеевич, задержитесь, пожалуйста... Ладно, Берндт, не ори, все летают не полными экипажами. Вот тебе молодой человек. Только что прибыл к нам. Бери его и с богом.
    - Что-о-о??!! - шея у Берндта стала пунцовой. - Мне, между прочим, надо пролететь десять тысяч километров, вытащить людей из пропасти и довезти их сюда. А ты кого мне даёшь? Ты спроси у него, он хоть знает, что такое самолёт, я уже не говорю, что он его никогда не видел, даже на картинках... Ты знаешь, что такое самолёт? – спасатель резко обернулся к Сергею.
   - Это такой, - Гудков неопределённо помахал рукой, - с крылышками?.. Знаю. Он ещё гудит вот так – у-у-у. Знаю.
    Казалось, что Берндт сейчас бросится на него с кулаками.
    - Я налетал на самолётах восемьсот двадцать один час и пятнадцать минут.
    - Я же тебе говорил! - воскликнул командир отряда. - Бери!
    - А ты не врёшь?
    Гудков молча достал свою лётную книжку и протянул её Берндту.
    - Не врёт. Ладно, полетели... А! Комбинезон... Ничего, обойдёшься на первый случай... и без шлема тоже. Пошли. Вещи оставь здесь. Быстрей.

    Ещё издали Гудков увидел знакомые очертания самолёта К-354. Именно на такой четырёхмоторной машине он выполнял полёты перед выпускными экзаменами.
    - Знакомы? - поинтересовался Берндт.
    - До изжоги, - мрачно сообщил Гудков.
    - Не горюй. У нас здесь совсем не плохо. Это с непривычки кажется уныло. Полезай.
    По штату экипаж состоял из девяти человек, сейчас в поиск отправлялось четыре – Берндт, Гудков и два наблюдателя. Один из них сидел в самом хвосте, а второй – в середине фюзеляжа. Гудков поудобнее устроился в кресле и одел допотопный шлемофон.
    - Экипажу доложить о готовности.
    - Первый наблюдатель готов.
    - Второй – готов.
    - Пилот готов, - доложил Сергей.
    - Ну и ладненько. К запуску.
    По инструкции в запуске должны участвовать пять человек. Теперь эту задачу надо было выполнить двоим. Сергей перегнулся через спинку своего кресла, дотянулся до пульта радиста и включил питание бортсети от аккумуляторов, потом продул двигатели сжатым воздухом и открыл краны пуска горючего. Берндт тем временем произвёл запуск стартёр-генератора. Стартёр взвыл на высокой ноте. Сергей следил за его оборотами. Когда стартёр вышел на заданный режим, он включил правый внутренний двигатель на раскрутку. Командир ползал по всей кабине и включал по очереди все системы. В конце концов, после получасового лазания обоих пилотов по кабине двигатели запустились. Гудков устало плюхнулся обратно в кресло и вытер вспотевший лоб.
    - Фффу-у-у.
    - Ничего, это только начало. Самая работа ещё впереди, - успокоил его Берндт. - Сам взлетишь?
    - Можно попробовать.
    Сюрпризы начались сразу. Рулёжная дорожка была до того не ровной, что самолёт подпрыгивал, как резвый козёл. Несколько раз Гудкову казалось, что они задели хвостом за бетон, но в хвосте сидел наблюдатель и сказал бы об этом.
    - Ну, как тебе наш козлик? - спросил Берндт.
    - М-да, - только и вырвалось у Сергея.
    После получасового руления по лабиринту рулёжных дорожек, они, наконец, попали на взлётную полосу... Гудков совместил нос самолёта с осью полосы и вопросительно посмотрел на своего командира.
    - Валяй! Жми!
    Гудков энергично двинул рычаги управления двигателями на максимальную тягу. Машина слегка присела и напряглась, как бы готовясь к прыжку. Сергей плавно отпустил тормоза. Самолёт медленно, но потом всё быстрее и быстрее покатился по взлётной полосе. Колёса всё легче и легче касаются бетона, но машина не хочет отрываться. Гудков слегка взял штурвал на себя, самолёт подпрыгнул и снова ударился о бетон.
    - Это тебе не Земля, - сказал Берндт. - Здесь атмосфера разряжённая. «Да, конечно, плотность воздуха здесь меньше, вот и катимся, хотя скорость уже на двадцать километров больше взлётной». Гудков чуть приподнял нос машины и стал ждать, когда она сама оторвётся от земли. Ему вспомнились слова инструктора перед полётами на самолётах: «Всякий самолёт сконструирован таким образом, что сам взлетает, сам летит и сам садится. Основная задача пилота не очень мешать ему в этом».
Наконец, почти на самом обрезе полосы самолёт оторвался от бетона и медленно пошёл вверх. Гудков положил руку на тумблер уборки шасси, но командир предупредил его:
    - Не торопись. Может быть просадка.
    И точно в подтверждение его слов машина вдруг осела. Сергей напрягся, ожидая удара о землю, но его не последовало и самолёт, мерно гудя двигателями и слегка вздрагивая, пошёл вверх. Гудков взглянул на Берндта и спросил:
    - Высота?
    - Пока наберём пять километров, а там посмотрим.
    Сергей посмотрел вниз. Под ними проплывал крупнейший город Марса – Ленинск. Крупнейший город! – два десятка десятиэтажных домов, куб энергостанции, длинное здание пищевой фабрики, купол обсерватории, да ещё пять административных домов. Вот и весь город. Чуть левее виднелась огромная чёрная клякса выжженной земли – космодром.
    - Ты забыл спросить про курс, - вывел его из задумчивости голос командира. - Держи двести сорок градусов и всё будет нормально... (Сергей мысленно обругал себя за такую оплошность). –   А, вообще, мы летим на гигантскую помойку. На Марсе хуже места нет..., но и лучше тоже. Там колоссальные запасы нефти и газа. Сесть там тяжело, крайне тяжело, а, по всей видимости, садиться придётся тебе самостоятельно.
    Гудков чуть ли не с возмущением посмотрел на своего командира. В своём ли он уме? Доверить посадку новичку всего несколько часов назад прибывшему на Марс!!
    - Ничего, ничего, - сказал Берндт, заметив изумлённый взгляд спасателя. - Привыкай. Здесь Марс и в бирюльки играть здесь нельзя, иначе... Ты, между прочим, разгоняйся до скорости три тысячи километров в час. Летал на такой?
    - Чего?
    - Скорости?
    - Даже больше.
    - Нет, больше не надо. Здесь кислорода мало, так что можно сжечь двигатели. Усёк?
    - Усёк.
    Стрелки приборов, связанных с приёмниками воздушного давления, резко качнулись в стороны и встали на место. «Ага, перешли звуковой барьер».
    - База-6, я – С-822, вышел на режим курсом 240, скорость – 3000, высота – 5100, - передал Берндт.
    - Вас понял. Потерпевшие передают только SOS на аварийной частоте.
    - Вас понял... Плохо дело, если только SOS. Значит всё на много серьёзнее, чем мы думали... Ладно, пилот, давай тихонечко поднажмём. Плавненько-плавненько до четырёх тысяч. И следи за температурой!
    - Понял.
    Гудков еле уловимым движением двинул рычаги тяги вперёд. Температура двигателей сначала возросла, а потом снова опустилась до нормы.
Внизу неторопливо уплывала назад степь. Даже не степь, а полупустыня.
    - А лесов здесь вообще нет?
    - Бывают и леса. Только лучше бы их совсем не было.
    - Почему?
    - Перекати-поле видел?
    - Видел.
    - Ну, вот, то же самое только раз в сто крупнее.
    - А наши деревья?
    - Наши здесь плохо растут. Воды мало. В городах парки есть, а так нет. Это очень сложный вопрос. Здесь всё надо делать с головой. Всё надо тщательнейшим образом продумывать. Про марсианских коров слышал?
    - Нет.
    - То-то, что нет. С ними, брат, лучше не встречаться.
    - Это почему?
    - У нас, видишь ли, кое-где сидят эдакие умники, которые считают, что все планеты, осваиваемые человечеством, должны быть близнецами Земли. Ну, вот один такой... предложил разводить на Марсе коров. Дескать, степи обширные, пастбища дармовые, обильные... И привезли сюда сразу десять тысяч голов... М-да. А коровкам-то травка местная не понравилась. Зато им очень понравились мелкие пресмыкающиеся, которых здесь много. Попробовали коровы вкус крови, и тут началось такое... Как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать. Около сотни людей уже погибло. А что будет дальше? Наши передовые отряды сейчас всё дальше и дальше уходят в степи. До двухсот километров от баз. И что самое страшное – коровы продолжают жить стадами и друг друга не едят, только раненых и больных... Было три случая нападения огромного стада на стационарные базы. Во всех случаях удалось их отогнать. Люди не пострадали, а вот техники покалечено много. На Земле об этом не распространяются. Иначе на Марс никого и медовым пряником не заманишь.
    - А экспедиции вооружаются?
    - Конечно. А толку? Вот ты, например, стрелять умеешь? Из пистолета?
    Гудков пожал плечами:
    - Не приходилось.
    - Придётся. Пистолет у тебя лежит справа... Но-но! Заряжен!
    Сергей с интересом рассматривал пистолет. Из фильмов о войне он помнил, что надо что-то оттянуть назад и ... Но что?
    - Смотри.
    Берндт взял свой пистолет в правую руку, левой сдвинул затвор назад и отпустил. Затвор глухо лязгнул.
    - Теперь если нажать на спуск, он выстрелит. Потом только нажимай на спуск, пока не кончатся патроны. В магазине двенадцать патронов. Усёк?
    - Усёк.
    Гудков отвёл затвор назад, посмотрел в отверстие гильзовыбрасывателя и увидел маленький жёлтый патрон.
    - Пуля разрывная, - сказал Берндт.
    Сергей отпустил затвор, который с лязгом вернулся на место.
    - Теперь, на всякий случай, поставь его на предохранитель. Вон с боку такая «собачка».
    - А вы им уже пользовались? - спросил он.
    - И не однократно.
    - По коровам?
    - И по коровам тоже.
    - А ещё по кому?
    Лицо Берндта стало мрачным:
    - Мне слишком много приходилось стрелять. И в коров, и в ящеров, и... в людей тоже!
    - Что-о-о?!!
    - Ничего! Бывают моменты, когда действия какого-нибудь неврастеника или сумасшедшего могут привести к гибели экспедиции и тогда спасатель не имеет права на гуманность. Советую тебе это хорошенько запомнить. В академии этому не учат. Зато этому учит жизнь и очень жестоко учит... Ладно, на этом пока воспитательную работу закончим. Следи за машиной, а я пойду, проверю снаряжение.
    Оставшись один Гудков, сверился с компасом, потом посмотрел на счислитель пути. До цели оставалось полтора часа полёта. Скорость была четыре тысячи километров в час. Сергей посмотрел на пустое кресло командира и еле заметным движением передвинул рычаги тяги вперёд. Стрелка спидометра плавно двинулась вправо и, дойдя до отметки 4,1, остановилась. Температура двигателей осталась прежней. Он снова увеличил тягу. Скорость – 4200 км/час, температура прежняя. Ещё... В результате через десять минут он разогнал самолёт до 5200 км/час. Сергей бросил взгляд на указатель температуры и, довольно ухмыльнувшись, откинулся на спинку кресла. Внизу уплывала назад однообразная степь. Вдруг он обратил внимание на чёрное пятно внизу. Пятно двигалось. Убедившись, что с самолётом всё нормально, Гудков пересел на место штурмана и приник к окулярам оптического прицела. С помощью оптики он увидел внизу гигантское стадо коров. Отдельных животных разглядеть было невозможно, так как стадо подняло большое облако пыли. С помощью несложных вычислений спасатель определил, что стадо бежит со скоростью около сорока километров в час. Сергей удивлённо покачал головой и вернулся на своё место. В кабину вернулся Берндт и, бросив взгляд на приборы, сурово спросил:
    - Это ещё, что за новости? Кто тебе разрешил увеличивать скорость?
    - Вы же сами сказали, что надо торопиться. Теперь нам осталось всего сорок минут до цели.
    - Ладно, на первый раз я тебя прощаю, но учти, что, если такое ещё раз повторится – у тебя будут очень большие неприятности. Усёк? - сказал Берндт, а сам подумал: «А парень-то не без инициативы».
    - Усёк, - обиженно ответил Сергей.
    - А ты не обижайся. Пока ты здесь новичок смотри и слушай тех, кто здесь уже долго работает. Запомни, что здесь не Земля, здесь всё по-другому. И то, чем можно пренебречь на Земле, здесь может поставить под угрозу твою жизнь.
    - Я за свою жизнь не боюсь! - вызывающе ответил Гудков.
    - Ну и дурак, - просто сказал командир. - И я тебе объясню – почему. Если ты погибнешь из-за идиотской оплошности или пренебрежения к элементарной безопасности – люди, которых ты ОБЯЗАН! спасти, останутся без помощи. Ты обязан беспокоиться о своей безопасности даже больше, чем о тех, кого спасаешь. Но если риск неизбежен, наша обязанность идти на него, не колеблясь ни секунды. И вот на такой риск я пойду, если рядом с пострадавшими не будет подходящей для посадки площадки. Я и наблюдатели выпрыгнем с парашютами, а ты самостоятельно найдёшь посадочную площадку и самостоятельно же посадишь машину. Усёк?
    Гудков смотрел на своего командира, удивлённо приоткрыв рот.
    - Закрой рот – кишки простудишь... Подходим.
    Берндт взял управление на себя и, сбросив тягу двигателей, позволил самолёту плавно снижаться. Одновременно он напряжённо всматривался в проплывающие внизу скалистые холмы. Через десять минут Берндт сказал: «Ага!» и машина провалилась сразу на тысячу метров. Высотомер показывал теперь всего двести метров над поверхностью.
    - Вон они! Видишь?
    Гудков посмотрел туда, куда показывал командир. Они летели над глубокой расщелиной, на дне которой он увидел четыре вездехода, причём один вездеход лежал на боку, а два других, по-видимому, столкнулись. Всё это быстро промелькнуло перед глазами. Берндт потянул штурвал на себя и одновременно начал разворот.
    - Докладывает первый наблюдатель, («Это в хвосте», - отметил про себя Сергей) вижу людей, машут руками.
    - Сколько их?
    - Четверо.
    Берндт поднял самолёт на тысячу метров.
    - Кстати, как тебя зовут? - поинтересовался он.
    - Сергей. Гудков.
    - Ну, вот, что, Сергей Гудков, - сурово сказал Берндт. - Сам видишь, что рядом сесть нельзя. Сейчас мы выбросимся с парашютами и приступим к спасению, - он внимательно осмотрелся. - Найдёшь площадку и сядешь. Пришвартуешь самолёт... Знаешь, как?
    - Знаю.
    - Хорошо. Выставишь радионавигационный маяк, и будешь ждать нас. От машины ни шагу. Сидишь на приёме. Может понадобится твоя помощь. В твоём распоряжении будет час. Вон то облако видишь?
    - Вижу.
    - Это смерть и твоя и наша, если оно тебя накроет до посадки. И учти, если посадочная скорость будет больше двухсот сорока километров – мы не найдём даже твоих костей.
    Самолёт тем временем был уже на боевом курсе.
    - Командир – наблюдателям. Десять секунд до сброса снаряжения.
    - Понял.
    - Сброс!
    - Есть сброс!
    - Сергей, разворачивай машину. Я пошёл. Мы будем прыгать через грузовой люк, - в дверях командир задержался. - Счастливо тебе, спасатель.
    - Спасибо. Вам тоже.
    - Помни. Тебе остался час времени.
    - Усё-о-ок, - протянул Сергей. Он хотел произнести это шутливо, но не получилось.
    Как только самолёт оказался над точкой сброса, он подал команду: «Пошёл!» – и через десять секунд начал разворот, чтобы посмотреть, как прошла выброска. Внизу он увидел три ярко-зелёных купола парашюта, а на земле, совсем рядом с расщелиной, восемь голубых грузовых парашютов, самих контейнеров он не увидел. Сергей поднялся на тысячу метров и начал ходить кругами, выискивая посадочную площадку. Он то и дело посматривал на, с виду безобидное облако, которое уже заметно приблизилось.
    Площадку пригодную для посадки он обнаружил в пятнадцати километрах от места высадки. Машина пронеслась над площадкой на высоте пятидесяти метров, но Сергей ничего подозрительного не увидел. А облако уже занимало половину неба. Оно было грозно-чёрным.
Гудков посмотрел на часы, в его распоряжении оставалось двадцать минут, даже семнадцать. Он мысленно выругался. Он мог сделать только один заход. Это значило, что ошибка при посадке будет его последней ошибкой в жизни. Земля быстро приближалась, до точки приземления оставалось всего, если верить автоштурману, двенадцать километров, а скорость была ещё очень велика.
    Гудков выпустил шасси. Спидометр показывал триста сорок километров в час.
    - Высота – 300, скорость – 345, дальность – 11,5, - монотонно пробубнил автоштурман.
    Сергей до половины выпустил закрылки.
    - Высота – 280, скорость – 320, дальность – 10.
    Гудков выпустил закрылки полностью и убавил тягу двигателей.
    - Высота – 250, скорость – 290, дальность – 7 километров.
    А туча уже закрыла почти всё небо. Стало резко темнеть. Спасатель включил посадочные фары и ещё убавил тягу.
    - Высота – 200, скорость – 260, дальность – 4.
    Сергей вцепился в штурвал. Земли он почти не видел. Ему вспомнились ночные посадки на Земле. Там ночной аэродром представлял собой море разноцветных огней. «Здесь тебе не Земля. Здесь – Марс. Здесь всё по-другому».
    - Высота – 60, скорость – 250, дальность – 100 метров.
    Молодой пилот до боли в глазах всматривался в землю, удерживая машину от пока ещё не очень сильных порывов ветра.
    - Высота – 15, скорость – 230, полоса под нами... Высота – 10, 8, 7... - Гудков плавно выровнял самолёт и резко убрал тягу двигателей на ноль. – Высота – 5, скорость – 220, высота – 4, 3, 2, 1...
    Машина коснулась земли, чуть подпрыгнула и окончательно опустилась на площадку.
    - Посадка, - равнодушно сообщил автоштурман.
    - Сергей выпустил тормозные парашюты, тормозные щитки и плавно нажал на тормоза. Фары вырывали из наступившей темноты достаточно ровную площадку на расстоянии пятисот метров. И вдруг пилот увидел впереди большие камни.
    - Скорость сто километров – разложу машину в щепки...
    Сергей, что было силы, нажал на тормоз правых колёс, бросив тормоз левых, одновременно включив реверс тяги (направление тяги двигателей, направленное в обратную сторону для быстрого торможения при посадке) двух правых двигателей и полную тягу двух левых. Самолёт как волчок завертелся на месте. Пилот выключил двигатели, и устало откинулся на спинку кресла. Захотелось сидеть так долго, долго. Но он услышал, как воет ветер, и полез из кабины. Надо было пришвартовать самолёт, чтобы уберечь его от урагана. Через полчаса Гудков ввалился в самолёт, почти задохнувшийся от пыли, с лицом и руками, посечёнными мелкими песчинками. Сергей долго не мог прийти в себя. Он и не представлял, что на Марсе могут быть такие ураганы. Он включил рацию и передал:
    - С-622, я – С-622-бис. На связь.
    Тишина. Только потрескивание зарядов наушниках. Гудков проверил радиостанцию, подстроил частоту и снова вызвал командира.
    - Отвечаю, - услышал он в ответ.
    - У меня всё в порядке. Машина пришвартована надёжно.
    - Это проверит ураган. Гудков, ты в двигатели заглушки вставил?
    - Какие заглушки?
    - Они лежат в грузовом отсеке. Надо закрыть воздухозаборники, сопла и вообще, всё, что возможно. Но смотри, чтобы тебя не унесло.
    - Сколько будет длиться ураган?
    - Долго. Суток трое - четверо.
    - Хорошо. Сейчас всё сделаю.
    - Только не забудь обвязаться тросом. Самое страшное начнётся часа через два. Потом выйди на связь. Если не ответим – не пугайся. Наши координаты: Квадрат Б-8, между высотами 216 и 224. Действуй.
    - Есть. Конец связи.
    - Конец.
    В грузовом отсеке Гудков нашёл сорок две заглушки, которыми надо было закрыть сорок два отверстия размером от двух метров до одного сантиметра. С этой задачей он справился за полтора часа. Когда вконец обессиленный, он ввалился в самолёт, из всех открытых частей тела сочилась кровь, а в глаза ему будто брызнули кислотой. В кабину он пробирался ощупью и не только потому, что закрыл глаза, но и потому, что в самолёте было темно, как в гробу. В кабине, включив радиостанцию, он, еле ворочая языком, связался с Берндтом, доложил, что задача выполнена и поинтересовался, есть ли в самолёте какая-нибудь еда.
    - Кроме НЗ (неприкосновенный запас) вряд ли что-нибудь найдёшь... Особенно не разгуливайся на счёт еды. Экономь. У нас всё в порядке. Из десяти человек спасены девять.
    - А что с десятым?
    - Погиб при падении вездехода с обрыва. Ладно, у нас тут дел по горло. Связь через каждые два часа, если она, конечно, будет. Держись, пилот.
    - Постараюсь, командир.
    Сергей включил радиостанцию в режим дежурного приёма и поплёлся искать НЗ.
Кое-как утолив голод, Сергей заснул – будто провалился в пропасть.
Проснулся он от какого-то свиста. Сначала он подумал, что они летят, так как самолёт слегка покачивало. Но это был ветер, скорость которого достигала пятьдесят метров в секунду. В кабине было неуютно и холодно. Спасатель попробовал связаться со своими, но в наушниках раздавался сплошной треск. Сжевав пачку пресного печенья и запив её водой, Сергей разыскал в грузовом отсеке какие-то чехлы и, завернувшись в них, заснул прямо на полу. Так продолжалось четверо суток. Гудков ел и спал, спал и ел, если не мог заснуть, просто лежал, завернувшись в чехлы, и тупо смотрел в потолок. «Хорошее начало. Ничего не скажешь».
    На пятые сутки ветер начал стихать, а через час за бортом стоял штиль. Сергей посмотрел в иллюминатор и увидел звёздное небо. Он связался с Берндтом.
    - Как дела? - поинтересовался командир.
    - Нормально. Сейчас осмотрю машину, и буду готовить её к взлёту.
    - Молодец. Потом доложишь. Часа через три - четыре мы тронемся в путь. Включи радиомаяк. Конец связи.
    Выйдя из самолёта, Гудков понял, что ему предстоит хорошо поработать лопатой.
    - Ничего. Зато согреюсь, - сказал сам себе спасатель и зябко передёрнул плечами – было довольно прохладно. Термометр показывал всего пять градусов выше нуля. К рассвету уставший, но довольный Сергей забросил в самолёт заглушки и сев на своё место, стал готовить двигатели к запуску. Теперь, ввиду отсутствия Берндта, чтобы запустить двигатели ему требовалось проявить, ко всему прочему, и акробатическое искусство.
А ещё через два часа он сообщил командиру, что машина готова к взлёту.
    - И двигатели опробовал?
    - Да.
    - Молодец. Мы будем на месте часа через два - три, едем медленно. Есть раненые.

    Когда Гудков увидел свой аэродром с высоты четырёх километров, им овладела самая настоящая радость. Радость, что там, внизу, его ждёт, как минимум, холодный, а то и тёплый душ, тёплая сухая постель и хорошая пища.
Командир отряда встретил их сияющей улыбкой, и чуть было не расцеловал за столь блестяще проведённую операцию.
    - Как твой помощник? - поинтересовался он у Берндта.
    - Ничего, парнишка. Выдержанный. Если не будет зазнаваться и переоценивать свои силы – далеко пойдёт.
    - Это хорошо, а то...
    - Но-но! Я его от себя не отпущу! Знаю я тебя, старая лиса! Небось, уже кому-нибудь хочешь его сосватать? Не выйдет! Я за него взялся, я его и строй введу. Да я из него командира экипажа через полгода сделаю... Вместо себя.
    - Ладно, ладно. Летай с ним на здоровье! А на счёт командира, ты серьёзно?
    - Вполне. Стоящий парень.