След глава 3

Снег, искрясь на солнце, слепил глаза,  старик щурился то ли от белизны снега, то ли от удовольствия ходьбы на лыжах. Он быстро добрался до силков, вынул пернатую добычу, потом переставил петлю на новое место. Завершив обход своих охотничьих угодий, нарубил лозовых прутиков и занялся плетением. Александр плел снасть для ловли рыбы. Сначала корзину высотой два аршина и аршин в диаметре, потом плетеная воронка с узким горлом. В конце он все это соединил вместе. Получился буч. Рыба через воронку попадает внутрь, а выбраться обратно не может.
        До конца зимы старик поймал еще четыре зайца, много снегирей, а еще он приготовил на весну два буча и три ловушки для куниц или что попадет на кусочек зайчатины. Он ждал весну. Она снимет какие-то проблемы, но и добавит. Главная проблема – это питьевая вода. Водопой с ручья закончится. Он наполнится смытыми нечистотами талых снегов и, какую заразу он принесет, одному богу известно. Нужны были емкости, и Александру пришлось освоить гончарное ремесло. Набирая разной глины, смешивая в разных пропорциях с песком, лепил, как умел, горшки и обжигал их в огне. В конце концов, у него получилось нечто, что могло держать воду и даже прокипятить.
         Весна пришла к концу апреля. Некогда спокойный небольшой ручей превратился в широкий могучий поток, уносивший талые снега и смывающий остатки зимы и своим ревом пробуждая спящую природу. С приходом весны старик, делая зарубки на березах, занялся заготовкой сока. Заполнив всю глиняную посуду соком, решил пойти на запад, туда, где за лесом синеют горы. Александр давно посматривал на них. Не то что бы он собирался их покорять, просто хотел рассмотреть поближе. Старик собрался в поход. Обул заячьи шкуры, подвязал к ним сплетенные к весне лапти, взял топор и посох и пошагал к верховью ручья. Если бы его кто-то видел со стороны, с длинной белой бородой и посохом в руках, то, наверное, решил, что это идет дед мороз, который уснув, случайно выпал из саней, запряженных оленями и ускакавшими без него в Лапландию. А он, бедняга, изнывая от жары, гонимый весной, торопится за ними вслед.
        Стая, которую вел «матерый», шла по следу лося. Лось отстал от своих. Переплывая реку, его снесло течением, и устав бороться со стремниной, он вернулся на берег. Какое-то время волки его преследовали, потом обессиленного окружили на опушке леса. Он мог бы справиться с одним ударом переднего копыта, срубая березку, толщиной в руку, но не с целой стаей. «Матерый» прыгнул, пытаясь  разорвать ему горло, но от удара копыта умер еще в воздухе и упал в метрах пяти, обагрив снег своею кровью. Волчице получилось вцепиться в шею, и лось припал на колени и в этот момент десятки острых зубов вонзились ему в брюхо и бока. Лось хрипел кровью, пытаясь встать на некогда могучие двухметровые ноги, но силы его оставляли и он завалился на бок,  дергаясь в конвульсиях А голодные волки уже рвали кусками  его плоть
      Кровавое пиршество продолжалось недолго. Самые чуткие в лесу медвежьи носы, учуяв запах еды, прервали его. Семейство медведей, изголодавшись во время спячки,  размяв мышцы, не прочь были набить пустые животы. Разогнав волков, принялись трапезничать лосятиной, оставив «матерого» на закуску. Стая после неудачных попыток  что то урвать у медведей, ушла на восток за мигрирующими лосями.  И только волчица  осталась    . Может ей было жалко погибшего волка, хотя скорее всего она не теряла надежду на кусок добычи. Ей нужно было кормить свой выводок, от которого осталось всего два шестинедельных волчонка, которые уже требовали мяса. Вернувшись в логово, волчица отрыгнула куски мяса, накормила детенышей. Потом прилегла отдохнуть. Волчата ползали по ней, пытаясь добыть молока, которого у нее не было. Ей это надоело и она, стряхнув волчат, ушла. Она отправилась вдоль берега реки в надежде отыскать какую-нибудь живность, не дожившую до весны. Побродив по берегу и не найдя  падали, голодная возвращалась в логово. Недалеко от логова она встретила странного, доселе невиданного бородатого зверя. Он шел к ее логову. Волчица, защищая детенышей, не раздумывая, прыгнула, чтобы разорвать ему горло.
       Александр успел прижаться спиной к дереву, чтобы защитить затылок и прикрыть горло рукой с прижатым к ней посохом. Услышал хруст от волчьих зубов на руке и машинально ударил топором в голову зверя. Они упали на снег, волк замертво и старик с болью в руке. Раздвинув топором пасть, высвободил руку. Посох был переломлен пополам, зато кость была цела. Только рана кровоточила и  болела.
      Титович осмотрел рану и, оторвав полосу от подола рубахи, перевязал. Нужно найти в лесу антисептик, чтобы приложить к ране. Он подумал о белом длинном мхе, который в его деревне использовали для прокладки между венцами в избах. Найдя в лесу нужный мох и. приложив к ране, вернулся к убитой волчице. Осмотрев ее, по набухшим соскам догадался. Что где-то рядом логово. По следам волчицы его не трудно было отыскать. Пошарив здоровой рукой в логове, он выволок на свет двух волчат, сунул их за пазуху и побрел обратно. Придя домой он запихнул волчат в свою берлогу, собрал березового сока, закипятил его вместе с мхом немного отпил, накормил волчат зайчатиной. Усталость сморила его сном, несмотря на боль в руке.
     Когда старик проснулся, его бил озноб. Александр грел тело у камина, изнутри грелся заваренным мхом, а душу грел мыслями о своей Аннушке. Он думал о том, как она сидит на скамейке у плетня, во дворе бегают ее внуки, и ему было приятно думать, что она вспоминает своего Сашку. И он вспоминал, как они шли по лесу, взявшись за руки, шли на лесное озеро, как он собирает вплавь лилии и бросает к ее ногам. Лучи полуденного солнца, запутавшиеся в распущенных волосах Аннушки, играя светом и тенью, подсвечивают ее молодость и красоту. И стремительное время, застыв в воздухе брызгами воды, ее улыбкой и белыми, как снег, лилиями в своем бесконечном падении к ее ногам.
      Этот слепок времени Александр бережно хранил в своем сердце. Хотел ли он встретится со своей Аннушкой? Нет, не хотел. Он боялся разрушить этот слепок застывшего времени, разрушить ее юный и прекрасный образ. Он хотел, чтобы она всегда оставалась юной, улыбающейся ему девушкой.
      Старик не знал и никогда не узнает, что она действительно осталась юной. Аннушка умерла от простуды, а может от тоски в тот же год, как он ушел в солдаты.
     Планета, ускоряясь, мчалась вместе с Александром, наматывая года. И уносила его все дальше и дальше от счастливой юности, где он оставил свою любовь. Он проживет очень долгую жизнь, возможно к ней приплюсует свои не прожитые года безвременно ушедшая его Аннушка.