Глава - 9. Воительница Олёна - Эрьзямасская

Эрьзянь ушкодей  –  Олёна Эрьзямаская  воительница -  эрьзя народа. Она родилась в казачьем селе Выездная слобода под Арзамасом. Её насильно выдали замуж за пожилого крестьянина, но тот вскоре умер, и она стала вдовой. После непродолжительного замужества у неё сложилось твёрдое мнение о никчемности мужского полу, от них никакой радости, причиняют только боль. Вот если бы для продолжения человеческого рода можно было обойтись без них, то  завсегда  женщины бы отказались от этих мужиков, за их ненадобностью. Ей претило даже малейшее присутствие данных этих ненавистных существ. Она  категорически не воспринимала   мужчин,  и не строила каких – либо отношений  даже в будущем.  Окромя  внешности мужики и ничем  особо не отличаются от баб, женщины сами в состоянии выполнить любую работу. И категорически  не  согласна, что мужики главенствуют в семьях, бьют бедных баб, изголяются  над ними. Она равная с мужчинами во всём, неправильно, когда мужчина решает за женщину, чем  ей заниматься, будь это муж или тятенька, женщины сами в состоянии выполнить любую работу, так думала  Олёна, пришедши в монастырь. Тут предстоит убить свою прежнюю жизнь, нельзя назвать нормальным существование, содержание которого состоит из одних усилий над собой, из лишений и воздержаний, И инстинктивно отворачивая голову и закрыв глаза, она  всё - таки пойдёт по этой дороге. Странно, прожито двадцать пять лет, а вспомнить нечего, Детство голодное помнится смутно.  Замужество, а  было  ли оно? Был бог каждый день, каждый час. Почему был? Если он есть, то почему он допускает такие страдания? Бог всепрощающий, за страдания воздающий сполна. А мало ли я страдала? Неужели мало, коли он ниспослал этакие испытания. Она  от нужды приняла постриг в  монахини – старицы в Николаевском монастыре под Арзамасом, в его владении находятся  водяная мельница на реке и участок луга для заготовки сена. Всю тяжёлую работу приходилось  выполнять самим послушницам, так как мужчин в монастыре нет. Олёна,  наделённая  от природы  необычайной физической силой с лёгкостью  справлялась с любой изнурительной работой, будь это кошение травы в сенокос, или уборка урожая зерновых. Своей исполнительностью, терпением, покорностью она  выделялась среди монахинь, к ней особенно благоволила   матушка – игуменья. В силу этих обстоятельств у них сложились особые отношения, стареющая игуменья позволяла иной раз вольности, вели разговоры о своей тяжёлой  затворной  жизни, добровольно заключившие себя, дабы отдаться постоянной молитве в служении богу. Прибираясь как – то на чердаке поверх кельи она обнаружила в старом шеломе гнездо голубиное с выводком сизарей, один из них был чисто  белый, она стала их подкармливать, особо выделяя белую голубку, и приручила её. Ежедневно, каждое утро выпускала её на прогулку, а вечером она возвращалась к ней, садясь на левое плечо. Белый голубь издревле признавался на  Руси, он был знаком чистоты, красоты он считался вестником богов.  Из  – за преданности своему потомству, голубь символизирует материнские чувства.

На Руси зреет недовольство. Царскому  правительству не удаётся сдерживать бурно развивающиеся события, они разрастаются с небывалой остротой, охватывая всё новые и новые территории. Арзамас, оказывается в центре событий – крестьянских волнений. Эти события затронули и женскую обитель. Этим и объясняются обстоятельства, что монастырём руководила не игуменья, а простая монахиня, ей и была  Олёна Эрьзямаская. Весь Арзамас, как и многие другие города древней Руси,  были сплошь деревянными постройками. В 1650 году от удара молнии были уничтожены пожаром две существующие церкви, все кельи послушниц. Прекрасные деревянные храмы выгорели  дотла,  древние иконы, резные иконостасы всё превратилось в пепел. Бедные погорелицы  разошлись по миру кто куда, одному богу только известно.  Олёна, с небольшой группой послушниц примкнула к восставшим.  Среди мятежников было большое количество раненных с колото – рубящими повреждениями, они требовали длительного  лечения и ухода. Их приходилось врачевать снадобьями, травами которыми были знакомы монахиням. В стенах монастыря они узнали народное врачевание, многие были обучены грамоте. Послушницы  с готовностью откликнулись на просьбы восставших, так по воле судеб  Олёна  и оказалась в этих рядах. Человек при рождении обретает своего ангела – хранителя, оберегающего его на протяжении всей земной жизни. Уже ранние христиане называли новорождённых именами апостолов и пострадавших за веру мучеников, в надежде на их благословение и заступничество перед Господом. В прежние времена на любое важное дело испрашивалось небесное благословение, для чего совершался молебен. Накануне  пришло знамение, Олёна,  по её уверованиям  услышала  голос Христа и девы Марии, которые явились ей в видимом облике. Они как бы дали указание выступить на защиту всех обездоленных, и изгнать всех бояр, заимодавцев из Руси, способствовать получению свободы крепостным. Встану благославясь, пойду перекрестясь  за правое дело, за Русскую землю, на извергов, на недругов, на кровопийцев, на дворян – бояр, на всех сатанинских детей. Выйду боем на чистое поле, в чистом поле свищут пули. Я пуль не боюсь, я пуль не страшусь, не троньте мои белые груди,  буйную голову, становую жилу,  горячее сердце. Скажу я пулям заветное слово:  летите пули в пустую пустыню, в гнилое болото, в горячие камни.  А моя голова не преклонится,  а моя руда не изольётся (кровь), а моя белая кость не изломится.  Про то знают дуб, да железо,  кремень, да огонь. Аминь!                В 1669 году она покинула монастырь и присоединилась к восставшим. Богу везде молиться можно, он услышит, бог в сердце моём. Она превосходила мужчин своей отвагой, Олёна прошла путь от простого солдата до командира, не боялась грязи и пота, крови и слёз. Ей удалось собрать -  400 человек  и с ними  она отправилась  к  городу Темникову, расположенному на притоке  Оки  Мокше. Известие, что бунтовщиков численностью 400 человек  возглавила  посланница  бога, на её плече восседала  белая  голубка - олицетворяя сходящее на неё божественное вдохновение, это обстоятельство и вызвало необычайный моральный  подъём мятежников. Надежды бунтовщиков возросли, они обрели небывалую храбрость.  В 1670 году она соединилась с отрядами  Акая  Боляева . Олёна, взглянула с упрёком на  Боляева, заметила злорадный взор из под чёрных бровей и вспыхнула: Ты не смотри,  что я женщина, а я не их тех – то жёнок! Я шутку сшутить и сама  удала  бываю, когда наряжусь, да не хуже иных нарумянюсь.  А нынче по ратным делам прибралась я к тебе.  Шесть тысяч с лишним  народу в лесу меня ждут, Пошто, ты так смешливо нас воспринимаешь? Она раскраснелась в обиде, сверкнула глазами. И тебе не пристало, славу твою почитаем. Проведём мы всё твоё войско по волчьим  тропинкам. Уж ты залетела Олёна Ивановна, верь мне Акай  Иванович так и будет, сообща легче сотворить победу
и совместно  разбили отряд воеводы Леонтия  Шайсунова. Мятежники подступили к городу Темникову ночью втайне. Небольшой лесок скрыл подходы мятежников. На  утро  к воротам был послан небольшой отряд конников вооруженных луками. Они дали знать воеводе, чтобы он не чинил сопротивления мятежникам, а добровольно сдал ключи от города. В ответ со стен крепости стрельцы из мушкетов, пушек обстреляли группу мятежников. Заиграл  рог, открылись ворота, выскочила царская конница и погналась за остатками  уцелевшей делегацией мятежников, те припустились в галоп,  у несть ноги к лесочку. Догнав их - началась рубка, в это время в обхват с флангов двинулось ополчение,  засевшее в засаде. Сеча продолжалась  уже который час. Силы у обоих  сторон  были уже на исходе, дабы поднять дух мужицкий,  Олёна  врезалась в гущу боя. Видя то, как она с хладнокровием  вершила ратное дело,  трое  супротивников с саблями и громким  криком  бросились на неё. Ближайшие её соратники пали, над ней нависла угроза пленения, пот и кровь застилали глаза. Но вдруг,  откуда не возьмись на противников  налетел воин, а это был - Акай Боляев,  Он одним ударом сабли рассёк всадника от уха по пояс, другому отсёк  голову. Видя такое положение - третий рванул в сторону, но его настигла стрела  поединщика  –  Олёны Эрьзямаской из своего прославленного лука, а от него ещё никто и никогда живым не уходил. Сопротивление стрельцов Леонтия  Шамсунова  стало спадать, а  к вечеру мятежники их полностью зачистили, сам воевода  тож пал в бою. Узнав эту новость - горожане с готовностью открыли городские ворота. Мятежники в роли победителей вступили в город, всё мужицкое население праздновало победу над ненавистным воеводой, так как он долгое время глумился  над несчастными и сирыми, просто от него не было спасения.  После оглушительной победы - подсчитали потери, они были так велики, было большое множество  убитых, раненых,  которых надо было подлечить и возвратить в  строй. В избы стали  заносить  раненных, Олёна положила саблю,  и вытащила из – за пазухи пистоли. Совместно с сестрицей Матрёной принялись за  своё  обычное дело – врачевание. Они омывали раны  горилкой, обвязывали  пораненные места, опаивали снадобьями. Матрёна, осмотрела рану есаула,  крепок – то есаул. Другой бы сразу помёр, да отдал бы богу душу, ан нет  жив, и думается - будет жить. Да, мы никакие там разбойники, а войско вели разговор два мужика,  свои законы имеются.  Наипервейший  - не бросать товарищей в бою, всегда прийти на помощь друг – другу. Закончив перевязку  раненных,  Олёна устало опустилась на лавку. « Ты бы прилегла матушка, совсем  поди извелась». Как бы поболе возвернуть в строй мужиков, мятежники очень  нуждались  в опытных ратниках. Ведь  за  проверенного, понюхавшего  пороху не жалко и троих выставить, как говорится? Олёна, решилась пойти в лес за лечебными травами,  Акай,  согласился последовать совместно с ней, их уже соединила совместно  ратная служба, да и не только, он должен её уберечь от всяких невзгод и напастей, а на войне они сплошь и рядом. Он в  своём роде рыцарь,  искатель приключений.  Он признаёт только чистую игру, и не может поступить иначе, фигура Олёны – воительницы  слишком велика, а её потеря для восставших мятежников может быть невосполнимой.
Врачеванием на Руси занимались главным образом – монахи в монастырях,  земля изобиловала лекарственными растениями, и давала  богатый выбор для лечебного применения. Применялись такие растения,  которых не знали в Европе. Русское лекарствоведение опиралось в основном на практику. Лекарственные растения: черемица, черёмуха, морошка против цинги, полынь при лихорадке, берёзовый сок  для лечения гнойных ран, дёготь как дезинфицирующее средство. Порезы и раны лечили тысячелистником и зверобоем, сушили и заливали кипятком, поэтому  не зря тысячелистник называли  - солдатской травой. Его настой  ускоряет  свёртывание  крови и заживление  ран, а также  измельчённую массу  накладывали на повязку. Также хороша  для  заживления  ран свекла. Христианство не смогло сразу вытравить существовавшую у славян религию природы. Лекари делились на группы их насчитывалось более десяти: лекари, дохтуры,  зелейники, рудомены (кровопускание) и др. Зелейники - лечили болезни травами, кореньями,  и другими снадобьями,  Олёна  знатная была  зелейнщица . Уход за пострадавшими был широко распространён на Руси. Ещё в 15 веке игумен Белозёрского монастыря Кирилл  сделал перевод с латинского на русский комментарии « Галена на Иппократа», по этой книге лечили раненных и больных получивших повреждения во время тех или иных битв. Назначение «Травников» было распространение медицинских знаний среди грамотных людей.  Увы, ты очень устала, хоть и стараешься не  показывать вид, заметил, обращаясь  к ней  Акай.  Но,  до привала уже рукой подать, я же вижу - нужен привал. Ты, думаешь, что у меня не хватит сил донести тебя, а если бы только пожелала, и сказала мне. Ты, не смотри на меня так свысока, на то, что я женщина, и поверь у меня сил больше, чем осталось у тебя самого. От долгой езды уже болел кобчик, ныла спина. Необходимо спешится, размяться, Акай  остановил её окриком Олёна!  Это было всего только одно слово, но оно содержало целый мир. Наступившая тишина позволила Олёне,  разобраться в своём состоянии, сердце колотилось неимоверно. Она дрожала всем телом, но пыталась сохранить хладнокровие, в таком состоянии она больше не может вымолвить ни слова. Наступила тишина, их взгляды встретились, они поняли друг – друга, потому как  долго ожидали и разыгрывали мысленно любовный сценарий. А он подогревал интерес обоюдно. Ну, вот долгожданный луг, где в изобилии произрастают:  тысячелиственник, зверобой, ромашка, чемерица так нужные им травы. Слезли, сняли тяжёлые доспехи, стреножили коней, навалилась приятная усталость, кони мирно пощипывали свежую траву. Акай,  присел рядом с Олёной, навалившись,  они коснулись друг – друга  спинами. После такого тяжёлого дня, после всего, потрясённая  Олёна,  стала иначе относиться к Боляеву, к своему спасителю.  Если  бы он не подоспел  вовремя,  конники  Леонтия  Шамсунова  изрубили  бы  её  или  захватили  в полон,  даже  страшно подумать, чтобы  её  ожидало  в  этом случае? Слава богу, что всё завершилось так удачно, она с благодарностью взглянула на своего спасителя. Да, вроде он уж и не такой противный, глядя на воина - подумала  Олёна.  Акай,  взял ладонь девушки, да  и вложил в свой кулак, она поместилась,  скрывшись безвозвратно. По телу разливалась истома,  Акай,  почувствовал  ферромоны  девушки, они призывали его к решительным действиям. Нет,  несомненно, он ей понравился, впервые она почувствовала прилив крови к вискам. Ею завладело похотливое чувство, она смотрела на него выжидающе, ну а дальше, что? Так они заждались ласки, проклятая война она заставила все чувства отодвинуть куда – то на задний план, позабыться. Но матушку – природу никто не  в силах обмануть.  Акай,  взял девушку на руки, она же вцепилась поцелуем  в его губы,  слова сделались лишними, она ногами крепко ухватила его торс, он унёс в лес и любил её там до изнеможения, искусанных губ, вывернутых ног и рук. Их любовные сцены походили на поединок  равных соперников, никто не мог из них оступиться,  дать слабину. Тот запас сил, который остался  они с готовностью изливали друг – другу.

Оставшись одна,  Олёна,  бросила вокруг себя торжествующий взгляд. Так хорошо на душе, что хочется петь. Однако причина -  побуждавшая  Олёну запеть была ещё романтичнее, Акай ей так  сильно  понравился, она в своей короткой жизни такого чувства ещё не испытывала, сладостные минуты, ради которых надо жить. Она вдруг почувствовала себя женщиной, за столько лет. Вспомнила, что у неё есть, что – то своё, свои могилы, и ей захотелось увидеть мирный дом, опять подышать тем воздухом,  из – за которого она так поспешно бежала. Её можно было понять!

Небо — небушко, будь поласковей.
Я как девушка так несчастлива.
Мы с любимым разобиделись.
Из  — за барина мы не свиделись.

Доля женская горемычная.
К кулаку и кнуту мы привычные.
Брызжут слёзы с глаз солёные.
Словно мы рабы все клеймённые.

                Припев:
Небо — небушко, будь поласковей.
Я как девушка так несчастлива.
Мы с любимым разобиделись.
Из  — за барина мы не свиделись.

Пожалей ты нас сиротинушек.
Разогнуть ты дай наши спинушки.
Не усыпана наша жизнь  розами.
Нас имеет барин всех,  с угрозами.

Для чего живём бога ради?
Хлебца дай Христа ради.
Нам взрастить бы малых детушек.
Не томились,  чтоб они в тёмных клетушках.

               Припев:
Небо — небушко, будь  поласковей.
Я как девушка так несчастлива.
Мы с любимым разобиделись.
Из  — за барина мы не свиделись.

Чтобы там не говорили, я знаю,  что мне будет плохо потому, что я не смогу его даже ревновать к жене. Я спрашиваю  себя,  может  лучше было пойти против его воли? Я ведь даже не знаю, что будет со мною, как сложится моя жизнь? Насытившись друг – другом, они изрядно уставшие вернулись в лагерь. Наутро в данную местность были отправлены сборщики трав. Боже мой, боже мой воскликнул  Акай,  пораженный пением  Олёны, когда она умолкла. До сих пор я не слышал подобного пения,  я не знал, что значит петь. Да, разве есть ангельский  голос подобный этому. Услышу ли  я когда – нибудь,  схожее пение? В отряд влились новые мятежники,  он вырос до 700 человек. После успеха она повела свой отряд от Арзамаса к Шацку, затем повернула и взяла  Темников, Олёна,  управляла городом Темников  более двух месяцев, в это время отряд уже насчитывал – 2000 тысячи человек. Народ  высыпал на улицу, приветствуя победителей. Толпы людей заполонили улицы, не давая прохода  победителям. Атаманшу –  Олёну несли на руках, казаки дружно кричали: Любо, любо, А все говорили о том, что иная  жёнка – это справней мужика  атаманит,  а у нас она  из таковских, есть в ней сила, которая манит людей к ней, главное,  чтобы она эту веру не обманула. Предводительнице  мятежников преподнесли на подносе атрибуты городской власти: золочённые  ключи в шкатулке из морёного  дуба с железным двуглавым орлом на крышке, печать, булаву. Всматриваясь в ряды повстанцев и любопытной толпы, швыряющих вверх шапки, вслушиваясь в неистово радостный рёв десятка тысяч глоток, она вдруг, со всей наивностью  поверила в истинную любовь народа. Олёна,  обученная грамоте была одной из немногих в стане мятежников. Она с готовностью  выслушала беды, приняла  атрибуты, и выразила уверенность, что  строго будет блюсти справедливость и судить по правде,  по - божески. А дел неправедных скопилось великое множество, народ возжелал справедливости, и атаманша дала такую надежду. С  раннего утра уже стоял народ в ожидании положительного решения своих дел, спасибо сестре  - послушнице Матрёне, которая взяла на себя обязательство и усердно выполняла, и всюду следовала за своей подругой - воительницей. Им  приходилось решать эти вопросы решительно быстро -  в пользу простого народа, порой отменяя предыдущие несправедливые решения прежнего воеводы, изымая ценности, а иногда лишая жизни помещиков, дворян вызывая одобрительные возгласы бедноты. Охваченная воинственным пылом, уверенная в полном торжестве своём, она вся преобразилась,  глаза её светились силой, и мужеством, голос звенел властно, жесты стали повелительны, не воспринимающие никаких возражений. Всё течёт, всё меняется,  а человек тем более переменчив в жизненных ситуациях.
Таковы реалии жизни, вопрос стоял жёстко, кому быть победителем, кто в этой борьбе осилит? Ежедневно, ежеминутно лилась кровь, никто не хотел уступать, на карту было поставлено всё, в случае поражения,  пощады победитель не гарантировал, и это все понимали, и вступали в битву осознанно. Озлобленность с обеих сторон как никогда была велика, да и многочисленные жертвы подогревали к активизации военных действий.
Ох, грозны ноне времена, кажинный  день можно ожидать погибель  от острой сабельки, или от злого умысла,  яда недоброжелателей. Прошло почитай уже больше полугода,  как  Олёна не виделась со своим ясным соколом -  Акаюшкой. Соскучилась сильно по его чёрным кудрям, да по сильным рукам, нет покоя от них,  да разве можно забыть его ласки, да речи его сладострастные, да то самое мгновение, которое он ей подарил. Она знала, что он её полюбил и продолжает любить  такой, какой сделала её война, но всё равно хотела стать перво – наперво -  женщиной: взять и родить совместного ребёнка. И чем больше старалась, чтобы этого не было, тем больше хотела. Наконец – то  Акай  дал весточку, что они скоро свидятся. От сознания того, что она скоро увидит любимого, у неё кружится голова, как она
предстанет перед его взором, как она его встретит  по - царски. Непременно надо снять монашескую рясу, пусть всё видят какова она,  всё ей -  сподручно,  и воеводою быть  в Темникове, а не токмо щи  лаптем хлебать, как говаривал её покойный мужик. Потеряв ребёнка, она душевно надорвалась, и  казалось  бы,  новое горе – неизбежность разлуки с  Боляевым,  должно было повалить - опустошив напрочь,  но случилось наоборот, откуда взялись  силы, они приподняли её с колен и поставили на ноги.  Селение со склона скатывалось на равнину. Необозримые луга открывались по горизонту: яркая зелень их темнела по мере отдаления, виднелись вдали селения, хотя расстояние  было не маленьким, вёрст – 20 не менее. С правой стороны  этих лугов тянулись холмы, полосою блестела – Сура. Эх, славное место сказал  Акай. Вот тут бы пожить, половить бы рыбку, да поохотиться на гусей и уток, их тут великое множество. К приезду  Акая, служивый Харитон  истопил баньку, запарил веники на душистых травах. Опосля  утомительной дороги уважаемый  -  гостинька,  соизволь принять баньку, попариться, она усталость снимет, да и всю твою хворь излечит. А после баньки ждёт тебя царский ужин как самого дорогого гостя. Восприми всё как есть от чистого сердца, не побрезгуй нашими угощениями. Акай,  прошел в дом бывшего воеводы Леонтия Шамсунова,  ох и знатны каменные  покои воеводы, места не счесть. Столы богато накрыты,  Акая  посадили во главе стола, потому как лежало такое понятие как честь и место, то есть гостю оказали уважение и почёт и отвели место за столом в соответствии какое он занимал место –  наипервейшего начальника. Место рядом по правую руку пустовало, оно было  видимо  занято за Олёной. Накрытый стол ломился от закусок и яств, и по обилию напитков он не уступал царскому столу. Подали первое – это были мордовские щи с курицей, так заведено  на Руси. Потом подали кислую капусту с сельдями, подали икру с перцами и изрубленным луком, икра осетровая, белужья. Икру дополнили спинки ( разновидность вяленой)  белорыбицы. К этой рыбе подали ботвинью, а к ней паровая рыба, жареная. На стол поставили «ушное» - полужидкое блюдо из бараньей грудинки с пареной репой. После этого всего перешли к ухе, стерляжья, судачья, сборная. Подали пирожки из  рубленной  рыбы, брусники. Всё внимание  Акая волновал  вопрос, а где воительница Олёна? Заиграли  гусляры,  и в залу вошла - раскрасавица, да такая дивная, что глаз не возможно отвесть от неё, да кто же это? Только тогда, когда она запела  Акай - признал свою возлюбленную, это Олёна, потому как  голос невозможно перепутать. Да, это была она, удивительно,  как человека преображают одежды? Тонкая шёлковая ткань расшитой бисером рубахи приятно облегала тело, розовый сарафан, подбитый собольим мехом душегрейка. Надела сапожки из красного сафьяна, тиснённые узором, с серебряными подковками на каблучках.  Сапожки пришлись в самую пору, обув их, она как бы стала стройнее и выше, усталые плечи развернулись, грудь приподнялась. Хорошо - то как,  рассмеялась Олёна. Она придирчиво рассмотрела себя в  в серебряное зеркальце и всплеснула руками, ах какая я  раскрасавишна, что те боярышня настоящая. Наружность её тоже изменилась за недолгий период,  и довольно приятно  поразила  Акая. Перед ним явилась рослая и статная женщина с красивым лицом, с высокой хорошо развитой грудью, с голубыми глазами, и с отличнейшей чёрной косой, которая тяжело опускалась на спину. Влияние женщины на умы мужиков может быть очень велико, красота женщин – это тайна. С годами мы зреем, совершенствуемся, но всё равно невозможно постигнуть женщину. Глядя на неё,  растёт восхищение, и чем прекраснее она, тем больше восхищения, она подобна бриллианту, и этим сокровищем распоряжаюсь только Я , так думал  Акай Боляев. Женщина, которая по - видимому проникнута  была сознанием, что она – то  и есть та самая прекрасная Олёна, по которой и суждено вздыхать предводителю мятежников  - Акаю  Боляеву. Бог видимо недаром одарил  Олёну красотой. Увидев  Акая, она ему мило улыбнулась, поприветствовала  взглядом, одновременно одарив обезоруживающей улыбкой, как бы приглашая его разгладить морщины, между нахмуренными  бровями и разделить радость их встречи. Её  взгляд обращённый к нему говорит: « Я счастлива, и я знаю, что ты меня любишь». Почему бы и тебе  Акаюшка не быть счастливым?» И такая радость сквозила в её взгляде. Он для неё был, самым  драгоценным  в её жизни. И так хотелось, чтобы он одобрил её  любовь. Ваше дело  приносить улыбку, да и тот голос, в котором слышится прилетевший с небес ангел. Храни вас  бог от всяческих напастей, перекрестился божий заступник -  Боляев. Чёрная монашеская ряса не идёт ни в какое сравнение с боярскими нарядами, диковинка,  как она преобразилась. Да с такой красавицы надобно только с лица пыль сдувать, не иначе, подумал  Акай.

 Гой,  ты  Русь моя, горемычная.
К принуждениям ты привычная.
Господа над тобой  изголяются.
Всё в нужде живём, удивляемся.

Где бы взять рупь с полтиной.
У господ — бояр руки длинные.
Нам не можно петь песни русские.
И гнобят - христиан, наши узы.

На дворе стоит — время смутное.
И в чести скоморохи,  да шуты.
Как Руси  всё исправить?
Да,  работать бояр всех заставить.

Всех закрыть  стеной каменной.
Да, не слышать их речей пламенных.
Впереди нас ждут — лишь невзгоды.
И повсюду лик — неправедный воеводы.

Задавили нас — царские подати.
Дальше жить, дышать разве сможете?
Сбросить надо власть поганую.
Приходи народ служить — атаману

Гуляние закончилось за полночь, время уж больно шибко тревожное, гости хмельные  быстро разошлись,  всем требовался отдых. День обещал быть тяжёлым.  Я по тебе так соскучился, прошло пол – года, как не виделись. Может я тебе уже надоел? Да, что ты такое говоришь. Я люблю тебя,  мой чернобровый. Люблю тебя так, как глянешь на меня, кажется - сердце заходит, уходит куда – то в пятки, прячется. Сердце моё, рыбка моя. Нет, ты не спишь? Ну,  какой же ты нетерпеливый,  шептала  Олёна  в полголоса. Посмотри, сколько на небе звёзд,  и  кажется – это они все на нас смотрят... Они ни о чём друг – друга не спрашивали, не задавали лишних вопросов, потому как времени было ничтожно мало, оба это понимали, надо насладиться коротким свиданием. Они осознавали, что на них надвигается, что – то суровое, мрачное. Численность царских войск  росла с каждым днём, беря мятежников в осаду. Всякая связь с внешним миром становилась окончательно прерванной. Есть что – то тяжёлое удручающее в бессонной ночи. Часов с десяти жизнь словно прекращается и наступает тишина, наводящая страх. Загадочная  тишина царит вокруг,  в которой настороженное ухо умеет отличить целую массу звуков. То хлопнет дверь, то где – то раздастся собачий лай, то словно кто – то пройдётся по коридору, где – то  пролетит  сонная  муха, почувствовали словно  какое – то дуновение,  и даже по лицу задело.  Опять там неизвестно откуда – то слышен шёпот. В дремоте проходит большая часть ночи, и только к утру забылись  с  Акаем, навалился сон, он вступил в свои права. Эх,  Олёна! Не нам с тобой вести речи сказал  Акай. Ты взялась за такое трудное дело, теперь отступления не может быть, веди мужиков,  а женские дела забудь. Красотой тебя бог не обидел, да время не то, чтобы сердца слушать. А тебе время пристало, пристало, игриво  с насмешкой спросила она, и в голубых глазах её будто запрыгали бесенята. Ну, брось ничего такого я тебе сейчас не скажу,  Акай засмеялся. И мне  в войску пора. А скажу я тебе одно: рад,  что тебя повидал.  Велика, знать наша земля и всех земель превыше,  когда  в ней не только мужи. Да и жёны не хуже мужей в ратном деле за правду стоят. Пути у нас ровны,  и дело едино с тобой в нашей рати, Олёна  Ивановна. И  слава у нас в народе едина с тобой во - веки веков. А в шесть часов, почитай с петухами Олёна  уже на ногах, надо посты проверить, всё напичкано вражескими царскими  лазутчиками, не ровён час. Да и гостю надо возвращаться к своим обязанностям, ухо надо держать востро.  Акай отъехал, но от  встречи с ним осталась горечь, невысказанность, неопределённость в отношениях, кто она ему не жена, а просто полюбовница, таких как она у него множество? Почти два месяца прожили мятежники спокойно. Казалось,  забыли совсем про  Темников. Царские разъезды увиливали от стычек.  Данные разведки последних трёх дней говорили: что царские войска, что – то готовят, дату и время  определить невозможно, нужно быть начеку. Наступление царских войск началось утром   и продолжалось уже вторые сутки, затихая к сумеркам, на ночь выставили посты, улегшись спать, сил сдержать царские войска уже недоставало. Под утро неожиданное нападение, посты неожиданно захвачены,  в результате предательства и подкупа. Многие сложили оружие, надеясь  на милость воеводы Юрия  Долгорукова, пощаду царских услужников,  повстанцы, которые  остались верны атаманше не замечали её состояния.  Она своим героическим поведением воодушевляла мятежников. Большая часть войск была разбита, и не смогла оказать должного сопротивления. Ночью узнала, что погибла её ближайшая сподвижница – Матрёна. О ней она совершенно не думала, что подруга может погибнуть, в эту тяжёлую минуту  она подумала о себе, что с ней будет? Надо думать о спасении, спасайся  кто как  может. Пошли на хитрость, ранним утром пастухи погнали стадо лошадей на позиции  супротивников, напуганных воем злобных волков.

Те в отчаянном страхе снесли позиции противника, а в это время небольшая кучка преданных атаманше мятежников ускользнула в обратном направлении. Долго уходили от погони, оставаться  днём в степи опасно, каратели уже всюду торопились  найти мятежников. Необходимо до рассвета пройти этот  опасный  степной участок, пытаясь скрыться  в непроходимых, дремучих лесах. Днём падал осенний мокрый снег, на полях в результате  не проходящих боёв не был убран урожай. Сквозь туман пробивалось утреннее  солнце, туман как никогда был союзником небольшой группки всадников, долго петляли,  заметая следы. Кажется,  с превеликим  трудом удалось  уйти  от них,  долго блуждали в поисках нужного  селения. Но, вот  самое худшее осталось всё позади. Ветер донёс запах человеческого жилища, блеяли овцы, дружелюбно заржали кони. Лай собак раздался в ночи, вот он долгожданный спасительный хутор, старый мужчина вышел отворять ворота.  Атаманше предстал небольшой дворик обнесённый забором из тальника, сарай, укрытый хлев таким же забором и обыкновенная мордовская домина.

Хозяин укрыл мятежников, лошадей стреножили, дали овса, напоили, людей пригласил в хату. Дьявольски хотелось спать, атаманшу переутомили бессонные ночи и напряжение последних трёх дней.
 
Никак не добудишься  тебя, ты так кричала, что тебе приснилось, спросил  хозяин? Прошло более полумесяца, полученные раны затягивались, но обиды оставались, поэтому на душе становилось горше от полученного поражения. Царские каратели сбились с «толка» ища «беглянку» с командой. Все  близлежайшие  деревни
оцеплены войсками, царские ищейки рыщут повсюду. Глашатаи на всех площадях оповещают народ о грядущих суровых наказаниях за непослушание, укрывательстве от властей беглых преступников. За их поимку обещано щедрое вознаграждение золотом. Оно и понятно, что человек не иголка, невозможно его спрятать, обязательно его сыщут, но,  а команду из десяти человек тем более, потому как на ежедневное пропитание им и лошадям корму требуется цельная прорва. Сидеть, скрываясь от властей, долго не высидишь, надо, что – то предпринимать, выходить из этого  дурацкого  положения, это негоже. Ты – атаманша, вот тебе и дадено думать, говорили  Олёне её подельники. Олёна, каждое утро молилась чудотворной Казанской иконе - путеводительнице, помощнице  в делах ратных,  спасительнице Отечества, а она общерусская святыня. Дева Мария всегда окажет молитвеннице утешение, поддержку и помощь. Люди сумневающиеся  в такие моменты,  им спасительница являет чудеса, как доказательство своего существования. Заступница усердная,  Мать Господа  Вышняго!  За всех молим Сына твоего, Христа Бога нашего, и всем товарищам  спастись, в державный  твой покров прибегающим. Всех нас заступи, о. Госпоже, Царице и Владычице, иже в напастях и в скорби и в болезнях, обремененных грехи многими, предстоящих и молящихся Тебе умиленною  душою и сокрушенным сердцем пред  Пречистым  твоим образом со слезами, и невозвратно надежду имущих на тебя избавления всех зол. Всем полезная даруй и вся спаси, Богородице Деве: Ты бо еси  Божественный покров рабы Твоими. Прося  вразумления за свои прегрешения, они обретут новые силы, Дева Мария  придаст  наставление  заблудшим, так думала атаманша. Необходимо с утра ехать в церкву, вознести молитвы к Казанской Богородице в храме Божьем, следует поставить свечу на подсвечник перед иконой, трижды наложить на себя Крестное знамение,  приложиться в деснице и вознести молитвенную просьбу, это было  4 ноября 1670 года  - день поминовения Казанской Божьей матери. Погода становилась лучше, в низинах уже лежал снег, а на песчаных буграх  его снёс  ветер,  повсюду стояла некошеная трава, картина заброшенности и  не ухоженности сложившаяся, в результате крестьянской войны, повсюду чувствовалась нехватка мужских рук. По  выходу из леса, вся группа из десяти всадников попала в окружение, хорошо поставленную засаду,  мятежников здесь уже ждали. Угроза расправы, да и неслыханная  царская щедрость  возымели место в умах  народа. Каратели о приближении Олёны,  были заблаговременно предупреждены старым холопом  Филиппом, который усердно открывал  им при первом въезде ворота. Его послал хозяин – изменщик,  испужавшийся  расправы, ждавший прощения от царских властей и щедрого вознаграждения за их поимку, так обуяла жадность,  что проходу не давала. Вот он и  наперёд  послал служивого к карателям. С небольшим количеством верных ей мятежников она укрылась в церкви и продолжала упорно сопротивляться. Сперва она выпустила все стрелы убив семерых, а после того как увидела, что дальнейшее сопротивление бесполезно отвязала саблю, бросилась навзничь к алтарю, но была схвачена стрельцами. Удивительно, она обладала необычайной физической силой, в армии Долгорукова не нашлось никого  кто бы смог до конца натянуть принадлежавший ей лук. Пленницу долго пытали, но сломить её упорство было не лёгким делом. Тогда они организовали судилище, на котором ей было выдвинуто  обвинение в ереси и «сношениях с дьяволом». А в город Арзамас из разных мест свозились тысячи крестьян для суда и расправы, власти оказали доверие  изменщику  и его служивому, их повесили одних из первых.  Страшно было  смотреть на Арзамас,  его предместья казались адом, повсюду стояли виселицы, и на каждой висело по 40 – 50 трупов, там валялись  разбросанные человеческие головы и дымились свежей кровью, здесь торчали колья, на которых мучились преступники, и часто были живы по три дня, испытывая неописанные страдания. В продолжение  трёх месяцев в Арзамасе казнили 11 тысяч крестьян, их осуждали не иначе,  как соблюдая обряды правосудия и выслушав заготовленных свидетелей. Поскольку не удалось добиться от неё признания в ереси они и сконцентрировались  на  ношении мужской одежды, на пренебрежении авторитета церкви, а также пытались доказать, что голоса которые слышала  Олёна,  исходили от дьявола. Пытки не сломили узницу,возымели своё действие худая, с почерневшим от побоев лицом, была тенью той вожделённой  красавицы. Но она не смотря ни на что, не признала своей вины. Замученная пытками,  Олёна Ивановна издевалась над тем,  что говорили о её колдовстве: « Что я народ поднимала  на вас,  дворян побивала – в том нет колдовства. А ты вот, должно колдовством меня одолел – знать нечистый тебе помогает, не может бог помогать людоедам в их зверствах».  Воительница издали  поприветствовала толпу, многие ей были знакомы, она держалась с достоинством. Она до последнего надеялась, что к ней обязательно поспешит на помощь её возлюбленный  Акай и спасёт её от погибели, снимет с неё тяжёлые царские оковы. Она не знала, что незадолго её возлюбленный  Акаюшка, был пойман царским воеводою, заточён в кандалы и дожидался  своей участи. Но всё было тщетно, напрасно. Её возвели на костёр, арзамасский протопоп простёр в её сторону крест и воскликнул: «Кайся  колдунья». Долгорукому показалось, что по запёкшимся кровью губам атаманши скользнула насмешка !  А мне не  в чем каяться» сказала она.  Ладно, я воевала, кабы другие атаманы так воевали, как я, дрались,  то показал бы ты задницу нам, Долгорукий. Рано ли поздно, а к правде народ придёт и побьёт всех извергов окаянных.

 «Её мужество проявилось также во время казни, она спокойно смотрела на небо, внимательно, что – то высматривая. Наконец заметив белую точку,  радостно улыбнулась, ну прощай моя маленькая спутница и вошла в сруб, заполненный соломой и горючими веществами, перекрестилась - совершив обряд, захлопнула за собой дверь, и когда всё было охвачено пламенем, не издала ни звука». Но, что это сверкнула белая молния, это её -  гуля  упала камнем  на сруб, все наблюдавшие эту страшную церемонию казни оцепенели, разве возможно такое, не иначе как  это проделки дьявола». Так трагически погибла  народная воительница,  женщина большой отваги – Олёна  Эрьзямаская, старица Никольской церкви, судьба которой сродни французской героини Жанны д  Арк. Иоганн Фриш.

Прозреет Русь,  народ страдает.
Нуждою царь, бояре давят.
Дворяне русские все благородные.
Холопы — беглые все несвободные.

Народ бесправный  как скотина.
Везде и всюду одна картина.
Вопрос задать царю — надёже.
Христос  покинул, где ты боже?

Страна и вотчина моя  Эрьзяния.
Как тяжко вынести все страдания.
Сжигают в срубах мордву, да заживо.
Душа болит, она не зажила.