Загадки сна

Мой дед, по материнской линии, был коренастым и очень сильным мужиком. Руки у
него были, при этом, золотые. От части, это результат воспитания. Ему пришлось в молодости очень рано стать мужчиной в семье, так как отца деда, барин наказал за ослушание "Красной шапкой". Так, при крепостном праве, избавлялись помещики от неугодных крепостных. А неугоден барину прадед стал по причине того, что в него влюбились две дочери помещика. Сперва, барин отлучил прадеда от двора, женив его на работнице при его кухне и наделив даже при этом землёй и дохленькой лошадкой, в придачу. Но это, вероятно, не помогло. Да и прадед дал, в свою очередь, дополнительный повод к этому наказанию, когда отказался отдать барину выращенного им из жеребёнка, за два года, рысака арабских кровей. А жеребёнка прадед выменял у цыган на Уржумском базаре за ту захудалую лошадёнку, чем жаловал его барин. Так, прадед был направлен, в наказание, на службу в армию. Служил он на Дальнем востоке, а семья жила в Вятской губернии. И это не год, как нынче служат солдаты срочники, а четверть века. Лет через пять прадеду давали увольнительную и он пешком через всю страну приходил домой. Побыв некоторое время в семье, прадед возвращался на службу, а в семье появлялись очередные детки. Одним из них и был мой дед. Ему пришлось, уже ребёнком, выполнять все сельхоз. работы, как в поле, так и при своём дворе. Так он научился всему, что требует от мужчины сельская жизнь. При хозяйстве прадеда была своя кузня и даже пасека. Были две лошади и корова. И со всем этим справлялась моя прабабушка, которую барин выиграл в карты у другого помещика. Выиграл он её, прабабушку, крохотным ребёнком. Она была родом из Казани и по слухам татарских кровей. Об этой истории мне рассказывала моя бабка, когда мы оставались с ней одни в её хозяйстве. А с дедом я  знаком  со дня своего рождения, когда появился на свет в его избе, куда приехала моя мать рожать своего первенца, то бишь меня. Средняя сестра матери была фельдшером, как и моя мать. Так и справились они вдвоём с рождением меня. Тётка рассказывала как то мне, по случаю, что мать сильно намаялась, рожая меня. Был я крупным ребёнком и буйным, вероятно, уже в утробе матери. Я там умудрился запутаться в пуповине и чуть не погиб. Но тётка справилась с этой проблемой. Благодаря чему и пишу я, сейчас, этот рассказ.
А рассказ пойдёт, в сущности, об очень странном сне. Надо сказать, что жизнь меня помотала по стране, но во снах я всегда возвращался в село моего детства, где и живу, сейчас, после многолетней разлуки с селом, с родным переулком и домом бабушки. Семьи моего отца и деда жили в одном селе, но в разных концах. Село это было посёлком леспромхоза, где дед работал мастером на узкоколейке, а отец, на тот период, ветеринаром, при конном дворе.
Основная тягловая сила тогда, на лесоповале, после окончания войны, была лошадь. Их пригнали тогда из Европы много. Своих то лошадей всех забрала война. Эти лошади, хотя и были породистыми, не приспособлены были к нашим условиям содержания и кормления, потому и вымерли очень быстро. Даже ветенария не помогла спасти их. В детстве я часто навещал моих бабушку и деда, по тому, видимо, мне часто снился их двор и то, что мы там делали. Хорошо помнится, как я крутился возле ульев с дымарём или лазил по сараям, чтобы отыскать гнёзда куриц с яйцами. А в том сне,  о котором пойдёт речь, я возвращался от бабушки домой. Было раннее утро. Чтобы успеть собраться в школу мне пришлось торопиться. Дорожка от дома деда до нашего переулка пролегала, с одной стороны, вдоль изгороди огородов домохозяйств жителей посёлка, а с другой стороны,- речки, берега которой были покрыты зарослями ольховника и пнями от бывшего леса.
И вот, бегу я, якобы, по знакомой тропинке, очень тороплюсь. Но вдруг оказываюсь
в чащобе кустарника, среди вывороченных, с корнями, деревьев. Кругом кочки и болото.
Я очень пугаюсь этого и машинально поднимаю голову кверху, чтобы увидеть выход из этой чащобы. И мне, на горизонте, как бы над деревьями, видится церковь каменная, из красного кирпича. Вся однотонная, но очень величественная. Хотя, на тот период жизни, надо сказать, я церковь то видел один раз, когда меня крестили. Но тогда мне не было и года. Вряд ли я мог запомнить вид церкви в таком возрасте. И вот, я разглядываю эту церковь и дивлюсь этому, тем более, что её там и не должно быть. А время то меня поджимает. Мне же надо спешить домой за школьным портфелем. И я соображаю про себя, что мне надо возвратиться обратно из зарослей по своим следам на известную мне тропинку. что и делаю незамедлительно. Однако, пробежав по тропинке несколько метров, я снова оказываюсь в зарослях сказачного Берендея. Подняв снова голову и смотря в сторону востока, где должен находиться мой переулок, над лесом мне показался новый храм. Теперь, с цветными куполами. Похожий на храм Василия Блаженного. что находится на Красной площади в Москве, как я сейчас понимаю. И опять я любуюсь этим храмом и думаю о том, откуда же он появился там. Но время не ждёт меня. Оно быстро  всегда улетучивается, когда куда то опаздываешь.
Я в очередной раз пытаюсь найти тропку, по которой бежал к дому, а найдя её, продолжаю путь к дому. Но и в этот раз тропка завела меня в ольховник и болото. И снова я заглядываю за горизонт. Я верчу  взглядом над деревьями и вижу, на юго востоке, над деревьями, белый, абсолютно белый храм. От основания до куполов, весь молочного цвета. Храм этот был с  белым глянцем. Он поражает меня своей  белизной и величием архитектуры и, особенно, куполов. Я стоял и смотрел на это, разинув рот. позабыв о доме и школе. И в этот момент мне, как будто откуда то с неба, раздался трубный голос, обращенный как будто ко мне:" Что ты ищешь свой дом!!! Вот твой дом!!!" Я так испугался этого громогласного голоса, что тут же проснулся. Всё тело моё было в поту. Я долго не мог прийти в себя от этого сна. Да и сейчас, пожалуй, не могу до конца понять загадку этого ночного видения. Может читатель разгадает её.
И как знать, одному ли мне относились эти слова, что я услыхал во сне.