О заборе и не только

   Я был молод и полон сил. Но даже при этих входящих я не в состоянии был за день в одиночку убрать сгнивший деревянный забор вокруг двора и заменить его на новый штакетник, включая столбы. Ибо двор угловой и забора того – аж 45 метров. Поэтому я попросил своего студенческого друга Вовку в одно из воскресений отвлечься от сгрызания гранита науки и помочь мне в этом нелёгком деле. Вовка человек безотказный и всегда готов был прийти на помощь. И пришёл. Вернее, приехал. Рано утром.
   Для начала отчертовал меня по чём свет стоит за неподобающее состояние инструмента и погнал на рынок за гвоздями недостающего размера. А потом принялись за работу. Стиль и методы работы у нас были примерно одинаковые, а вот взгляды на отдых и перекур на обед заметно разнились: я уже готов был часиков в 12 одобрительно отреагировать на зов матери к столу, но Вовка сказал своё твёрдое «нет», приведшее меня в неописуемое уныние: только после окончания работы. Ох, ты ж, невезуха-то какая… Но делать нечего.
   Отпахав на славу, часам к четырём дня мы окончили труды наши праведные и сели за стол. Наконец-то обедать. Спиртное среди моей матери не котировалось и не привечалось, посему мы «удовлетворились» бутылочкой сухого на двоих. Но в уме держали. И, поев, сказав спасибо, уехали в общагу. Учиться. По пути заскочили в гастроном «Россия». У Вовки при себе был его старенький дипломат, в него мы упаковали несколько бутылок «три топора». Сколько влезло. Потом Вовку чёрт за рукав дёрнул купить закуски – как обычно: колбасы, хлеба и ещё чего-то там, наверное, сырков «Дружба». Как же без них. Утрамбовали в дипломат и закуску.
   Это было лишнее. Дипломат возмущённо распух и продемонстрировал нам своё несогласие, буквально на выходе из магазина приказав своим замкам потерять бдительность и тут же распахнувшись во весь свой зев. Всё выпало и бьющееся разбилось вдребезги. Мы стояли молча, хотя на смех сквозь слёзы пробивало. Просто нельзя было терять марку перед людьми. По магазину расплылся запах смоченной портвейном варёной колбасы.
   Грохот или запах, но что-то привлекло к нам внимание некой дамы. Она возникла рядом с нами неизвестно, откуда, несомненно добавив нашей теперь уже троице изрядную дозу шарма: обильные возлияния давненько уже придали её внешнему виду некоторую возрастную неопределённость. Но этого ей показалось мало и она натуральным образом в голос принялась чуть не отпевать бутылки с искренними слезами на глазах, щеках и даже впалой груди. Её траурный вой отвлёк покупателей, продавцов и праздношатающихся от их нелепых дел и приковал все взгляды к нам, лузерам. Мы тут же решительно отмежевались от дамы и её неожиданной поддержки, собрали по полу закуску и бочком-бочком – снова к винному отделу. Денег хватило только на бутылку сухарика. Ну, что ж, не пили в тот день креплёного, не стоило и пытаться начинать. И вообще, надо было мне свой портфель брать. Он куда вместительней и не открывался по чём зря.