У каждого свой крест. Часть вторая

Часть вторая. Стивенсы

1
Яркий солнечный свет мягко просачивался сквозь шторы и приятно освещал комнату. Было утро, первое теплое утро, за эту дождливую весну. Вообще погода на юге Англии отличается своей переменчивостью. Никогда не знаешь, чего ожидать. Солнечное утро могло легко смениться на дождливый день и вечер, и наоборот. Но сегодня чувствовалось, что наступило долгожданное тепло.
 
Дебора открыла глаза и сладко потянулась. Пора было вставать, а так не хотелось покидать теплую уютную постель. И только мысль о солнечном дне заставила ее резко отбросить одеяло и встать. Она подошла к окну, раздвинула шторы и выглянула в сад. День действительно был чудесным, в саду чирикали ранние птички, благоухали нарциссы, которых у них в саду росло неимоверное множество, и совсем уже почти начал распускаться большой куст сирени, похожий на пышное дерево.

- Великолепно! – сказала молодая женщина и, накинув халат, пошла в ванную.
Ванная комната была большая, выложенная голубоватым кафелем, и в ней все сверкало от зеркал и никеля. Дебора придирчиво посмотрела на себя в зеркало.
- Ну что ж, совсем даже неплохо. Но надо сходить в парикмахерскую, - сказала она самой себе и стала принимать душ.

Дебора Стивенс была беременна, они с мужем ждали сына, это уже было известно, и Роберт, муж Деборы, даже придумал для мальчика имя – Ричард. Дебора любила покупать для будущего сынишки необходимые принадлежности. Она посещала специальную школу для молодых мам, где ей советовали что и в каком количестве нужно закупить, учили пеленать, купать и кормить ребенка. Но самое главное следили за моральным состоянием и настроением будущих мам. Дебора была в отличной форме и переносила свою беременность хорошо, она была счастлива и полна ожиданий радости материнства.

Роберт Стивенс обожал свою жену. Они встретились на Рождественском вечере, организованном для сотрудников их крупной фирмы. Он был менеджером проекта компьютерной компании «Текник-Нетворк», а Дебора работала в финансовом департаменте той же компании, но до этого вечера они никогда не встречались.
Дебора Хендерсон не отличалась особой красотой. Природа одарила ее весьма скупо. Бесцветное лицо, прямые и не очень густые волосы неопределенного цвета, серые глаза. Ее внешность трудно было описать, в ней не было ничего примечательного кроме одного. Дебора была обладательницей красивых стройных ног. Ими она всегда гордилась и считала, что они вполне компенсируют невыразительность ее внешности.
На рождественский вечер она пришла в облегающем серебристом платье с открытой спиной и в черных с серебряной отделкой туфлях на высоких каблуках, что сразу же делало ее стройной и изящной. Умело наложенная косметика придавала немало привлекательности ее лицу. Поэтому, когда Роберт увидел Дебору, она показалась ему очень красивой, и он стал наблюдать за девушкой. К середине вечера он понял, что она пришла одна, так как все время была в кругу подруг и совсем не танцевала. Он решился пригласить ее.
 
После этого вечера они уже не расставались. Дебора была счастлива, что познакомилась с Робертом, и он стал ее возлюбленным. До этого ей с женихами не везло. У нее было несколько кавалеров, но отношения с ними складывались неудачно. Наверное потому, что ни один из них не любил ее по-настоящему. А ей так хотелось любви! И вдруг Роберт. Импозантный мужчина, старше ее на шесть лет. В момент их знакомства ему уже стукнуло тридцать, но о мужчине такого возраста Дебора и мечтала. Предыдущие ее партнеры были, как правило, моложе ее или того же возраста, и она устала учить их уму разуму и быть им за старшую сестру.
Вот Роберт – это другое дело. Солидный, процветающий, знающий себе цену и самое главное – любящий ее, Дебору, такой, какая она есть, со всеми ее прелестями и недостатками.

Роберт сделал своей невесте предложение летом, когда они вместе отдыхали на Канарах. Великолепные пляжи, солнце, море – все располагало к тому, чтобы быть счастливыми. И Роберт решился. Ответа ему пришлось ждать совсем недолго. В тот же вечер в ресторане «Магнолия» Дебора сказала «да».

И вот сейчас, спустя три года после их помолвки, они уже имели прекрасную семью, были абсолютно счастливой парой и ждали своего первенца.
В то весеннее солнечное утро Дебора чувствовала себя на высоте блаженства. Ей хотелось петь, смеяться, танцевать! Такое у нее было замечательное настроение. Роберт уже ушел на работу, и она позавтракала, оделась и, предварительно созвонившись со своей парикмахершей, отправилась к ней, чтобы привести голову в порядок. Волосы изрядно отросли и потеряли блеск.
 
Дебора вывела машину из гаража и неторопливо покатила в центральную часть города. Путь был недолгим, где-то около получаса езды до центра от их дома в красивом цветущем пригороде. Да и машин на дороге было совсем немного. Но что-то вдруг отвлекло ее внимание, какой-то нарастающий шум сзади. Она глянула в боковое зеркало и увидела несущийся на большой скорости мотоцикл, который обгонял и объезжал идущий по дороге транспорт. Когда она опять глянула вперед, то заметила приближающийся по встречной полосе огромный грузовик. Ей вдруг показалось, что между ее машиной и грузовиком совсем не останется места для несущегося сзади мотоциклиста.

«Успеет ли он сбавить скорость», - только лишь подумала Дебора, как страшный удар сзади толкнул ее вперед. Она услышала жуткий скрежет железа, это ее машина влетела в борт грузовика и прошлась вдоль него. В тот же момент Дебора ударилась грудью о руль, лбом о ветровое стекло и потеряла сознание.

* * *
Роберт Стивенс проводил совещание у себя в офисе, когда его неожиданно пригласили к телефону.
- Это срочно, мистер Стивенс. Звонят из больницы, - сказала ему секретарь, и он, немного волнуясь, взял трубку.
Известие буквально ошеломило его. Ему позвонили из центрального госпиталя, куда была доставлена его жена в тяжелом состоянии после автодорожной катастрофы. К моменту, когда он прибыл в больницу, Дебора уже была на операционном столе.
У нее оказался очень сильный ушиб головы, что повлекло за собой сотрясение мозга, да еще и незначительная трещина, хорошо хоть не в височной части. К тому же смещение шейных позвонков, а также произошел выкидыш.  Врачи были в большой растерянности, так как Дебору Стивенс нужно было спасать и трудно было определить, какая травма наиболее опасна в данной ситуации.

- Мистер Стивенс, ваша жена очень сильно пострадала. Надежд у нас мало, но они есть. Мы постараемся сделать все, чтобы сохранить жизнь вашей жене.
- А ребенку? – спросил убитый горем Роберт.
- Об этом не может быть и речи. Ребенка уже нет, увы. Он погиб в аварии в утробе матери, но ваша жена жива. У нее очень сильный организм и здоровое сердце. Если не произойдет кровоизлияния в мозг, она останется жить. Остается только надеяться на лучшее.
- А какова вероятность кровоизлияния? Это очень серьезно? – спросил Роберт немеющим языком, чувствуя, что спрашивает что-то не то.
- Понимаете, этого никто сказать не может. Надо ждать. У нас прекрасные возможности не допустить этого, но этот процесс все же непредсказуем. Все зависит от силы удара, а мы не знаем, каким сильным он был на самом деле. Наберитесь мужества. Мы постараемся сберечь вашу жену, и все, что сможем, сделаем, уверяю вас.

Роберт остался один. Он приехал в пустой дом и совершенно растерялся. Ему стало страшно. Казалось, что смерть притаилась где-то, ждет, вот-вот выйдет из своего укрытия и разрушит его жизнь до основания.
- Тогда забирай и меня, ничтожная старуха! – выкрикнул он в отчаянии и зарыдал.
Потом подошел к бару, достал бутылку виски и налил себе изрядную порцию. Ему удалось немного унять дрожь, но страх не отступил. Роберту было совершенно не под силу смириться с мыслью, что он может потерять Дебору, женщину, которую он бесконечно любил, боготворил, свою жену, которая была смыслом всей его жизни.

До нее он любил всего лишь один раз, да и то в ранней юности. Красивая молодая девушка из богатой семьи училась с ним на одном курсе. У нее было очень необычное имя – Анита. Мать ее была испанкой, и Анита переняла у нее горячий южный темперамент, а так же и крутой нрав. Характер у девушки был очень суров, она отличалась настойчивостью, излишней требовательностью и заявила Роберту однажды, что ни за что не выйдет за него замуж, пока он не обзаведется собственным домом, виллой в Испании и не накопит достаточно средств, чтобы у них была возможность путешествовать.

Роберту в то время такие условия оказались не под силу. Чтобы как-то удержать Аниту, он все же приобрел свой собственный дом, куда и пригласил ее переехать вместе с ним. Но чопорная Анита посчитала его предложение излишне вульгарным, а дом никак не соответствовал ее запросам: всего две спальни, маленькая кухня, и совсем нет места для ее огромного аквариума на двести литров, без которого она жить просто не могла. Она с детства разводила с отцом тропических рыбок и настаивала на том, чтобы теперь этим занимался Роберт.

Учитывая повышенные запросы своей возлюбленной, Роберт впал в уныние. Он понимал, что ни его только что приобретенный дом, ни старенький захудалый Крайслер, который он купил по сходной цене, будучи еще студентом, никак не могут удовлетворить запросы Аниты, привыкшей жить если и не в роскоши, то по довольно завышенным меркам. Средний уровень существования ее не устраивал, и поэтому тема любви постепенно сменилась у них темой вечного недовольства. В конце концов Анита покинула Роберта, заявив ему, что они не пара.

Роберт сильно переживал свой неуспех. Ему казалось, что он любил Аниту, а поэтому потеряв, решил, что это потеря невосполнимая.
И правда, ему не удавалось увлечься серьезно ни одной женщиной почти десять лет. Он страдал и мучился от того, что знакомые женщины его по большому счету не интересовали, а к незнакомкам он просто испытывал неприязнь. Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Дебору Хендерсон, девушку без запросов и претензий, хотя на тот момент ему уже было, чем гордиться.
 
Он имел прекрасный дом в дорогом и престижном месте в графстве Хэмпшир на юге Англии, куда он переехал ради своей карьеры. У него имелся солидный счет в банке и большие возможности удовлетворить запросы даже той же Аниты, о которой он уже и не вспоминал. А Дебора от него многого не требовала, она любила его за то, что он оказался замечательным мужем, достойным мужчиной и верным, надежным другом для нее на всю жизнь.

И вот теперь все рушилось. Уже ушла в небытие их мечта о сыне, которого они так ждали, да и жизнь Деборы висела на волоске. Как же это нестерпимо больно и невыносимо ждать. Почему никто не может помочь? Ну хотя бы сказать, что она останется жива. Тогда можно преодолеть все, мучиться, переживать за нее, но можно ждать хоть сколько угодно, зная, что этому кошмару рано или поздно придет конец. А так? Не зная, что тебя ждет впереди, ты должен сидеть и ждать. Чего? А того, что она не умрет, не уйдет из его жизни. Но этого ему пока никто не гарантировал.
Утро застало Роберта сидящим в кресле в тяжелом забытьи. Нет, он не спал, он не мог заснуть, он просто отключился, выпив полбутылки виски и выкурив три крепких гаванских сигары. Ему было плохо, когда он разомкнул тяжелые веки. И в первую очередь от того, что нужно было звонить в госпиталь. Что же его ждет? Какой ответ?

Дрожащей рукой он набрал номер регистратуры и спросил о состоянии Деборы Стивенс.
- Доброе утро, мистер Стивенс. Рада вам сообщить, что состояние вашей жены стабильное. Необходимая операция прошла успешно. Она пока без сознания, но волноваться не о чем, - сообщил ему приятный женский голос, и у него отлегло на душе.

«Господи, спаси ее», – подумал Роберт и ответил: - Благодарю вас. Позвоните мне пожалуйста сразу же, когда я понадоблюсь доктору или смогу навестить жену.
Ему пообещали, и Роберт положил трубку. Он почувствовал, как горячие слезы сами собой текут у него по щекам, и он понял, что это слезы радости, радости от того, что Дебора жива, что теплится еще надежда, и что страшная ночь позади, а впереди… А что впереди? Этого он не знал.

Но Роберт Стивенс был все же сильным человеком. Он вдруг воспрял духом и решил больше не поддаваться панике. Его Дебора выживет, она справится. А если бы ей суждено было умереть, то это случилось бы сразу там, на дороге, где погиб несчастный неосторожный мотоциклист. Роберт привел себя в порядок и нашел в себе силы отправиться на работу.


2
Дебора Стивенс выжила. Сначала она долго не приходила в сознание, но вдруг неожиданно оно к ней вернулось. Женщина открыла глаза, обвела взглядом больничную палату, в которой находилась, и увидела сиделку, молодую симпатичную девушку, которая сидела в кресле у окна и читала журнал. За окном опять лил дождь и в комнате пахло свежей зеленью.

- Извините, подойдите ко мне пожалуйста, - еле слышно проговорила Дебора, и девушка моментально вскочила с кресла и приблизилась к ней.
- С возвращением, - ласково проговорила она и поправила трубочку от капельницы. – Лежите спокойно, у вас капельница стоит. Я сейчас врача позову!
И девушка выпорхнула из палаты. Врач пришел примерно через минуту. Высокий, статный седоволосый, он ласково взглянул на Дебору и добродушно улыбнулся.
- Ну вот и порядок! Молодцом! Теперь все страшное позади. Здравствуйте, миссис Стивенс.

Дебора слегка улыбнулась в ответ, но это далось ей с трудом. Мысли ее лихорадочно прыгали, в голове мешались какие-то картины и образы, звуки доходили до нее как через вату, и она пыталась сообразить, что же произошло. Подсознательно Дебора чувствовала и даже знала, что с ней случилось что-то страшное, но что, она не помнила.

Доктор сидел на краешке ее кровати и щупал пульс. Медсестра и сиделка стояли тут же и ждали указаний.
- Так, все хорошо. Как вы себя чувствуете? Есть ли озноб, тошнота, боли? – спросил доктор, внимательно глядя на Дебору.
- Да, немного.
- Что именно вас беспокоит?
- Меня немного тошнит, и болит плечо. Что со мной, доктор?
- Уже ничего страшного. Вы скоро пойдете на поправку. Вам нельзя волноваться и лучше не думать сейчас о том, что с вами, договорились? Вам нужно спать, а капельницу мы уберем, отдохните без нее. – И уже обращаясь к девушкам сказал: - Уберите пожалуйста капельницу, дайте пациентке успокоительное и от нее ни на шаг. Если не будет спать, тут же доложите мне.

С этими словами он вышел, а девушки стали хлопотать над несчастной Деборой, так и не узнавшей, что же произошло. Но задумываться над этим у нее не было сил. Она инстинктивно положила обе руки на живот, как она делала это прежде, как бы обращаясь к своему ребеночку, но вдруг почувствовала, что ее живот мягкий и... пустой.

- Боже мой! Этого не может быть! – проговорила она одними губами, и страшная догадка пронзила ее, как током.
Она слегка рванулась вперед, силясь приподняться, но не смогла. Тогда она откинулась на подушку и посмотрела на медсестру, которая стояла рядом и пыталась что-то сделать для больной.
- Позовите доктора, сейчас же! – проговорила Дебора, и одна из девушек выбежала из палаты позвать врача.

Он вновь вошел, но взгляд его был уже встревоженным и лицо выражало беспокойство.
- Неужели ничего нельзя было сделать? – проговорила Дебора сквозь слезы и подавляя все нарастающую тошноту. – Зачем же вы убили его? Меня спасали? А зачем? Нужно было спасать его, моего мальчика! Кто вам дал право лишать его жизни? – ее плач переходил в рыдание. Она закрыла глаза руками, но остановить истерику ей не удалось.

Когда она вновь пришла в себя, то почувствовала себя намного лучше, чем в первый раз, и тут же увидела Роберта, сидящего рядом с ее кроватью и держащего ее руку в своих ладонях.

- Любимая моя, ты проснулась. Здравствуй! Я так соскучился по тебе, ты представить себе не можешь! – Роберт наклонился и поцеловал Дебору.
Она была благодарна судьбе за то, что увидела рядом с собой мужа, а не сиделку.
- Роберт, они убили нашего мальчика, нашего Ричарда! Это бесчеловечно. Как я теперь буду жить? Как мы теперь будем… - и она вновь заплакала.

- Дебора, не плачь, я прошу тебя. Нашего мальчика никто не убивал, он погиб во время аварии. Ты очень сильно ударилась грудью и животом о руль. Это и убило малыша. Не вини никого. Врачи так боролись за твою жизнь! Они не виноваты.
- Авария… ах да, я попала в аварию! Ну конечно же! Я не могла вспомнить, что со мной произошло. Боже мой, это ужасно!
- Нет, Дебора! Не думай об этом. Могло быть намного хуже. Самое главное теперь, что ты жива, ты пришла в себя, и самое страшное позади. Наберись мужества и поправляйся. Я буду с тобой неотлучно, если ты хочешь. Буду выхаживать тебя сам, только не поддавайся панике.
 
Но она плохо слушала его. Ей рисовались картины ужасной трагедии, она вспомнила скрежет железа, увидела, как наяву, взвившейся в воздух мотоцикл, который влетел в ее автомобиль на огромной скорости, и почувствовала ужасную боль, которая буквально пронзала ее. Дебора застонала. Роберт выглянул в коридор и позвал врача.

* * *
Несчастную женщину выписали из госпиталя только через месяц. До этого доктора волновались за ее душевное состояние. Мысль о потере ребенка повергла больную Дебору в сильную депрессию, и выписывать ее в таком состоянии врачи не решались.
Наконец Роберт привез жену домой. Все сверкало чистотой и свежестью. Перед ее приездом Роберт специально нанял службу по уборке домов, причем одну из самых дорогих и престижных, и они привели слегка запущенный дом в состояние стерильной чистоты и образцового порядка.
 
Роберт преднамеренно убрал с глаз все вещи и игрушки, которые были приобретены для малыша, чтобы они не напоминали Деборе лишний раз о постигшей ее беде. В доме было много цветов. Они стояли в вазах буквально повсюду и наполняли дом пьянящим ароматом.

Дебора неспеша обошла комнаты, потом вышла в сад и вспомнила то чудесное утро, когда она любовалась весенним цветением из окна своей спальни за несколько часов до трагедии, и у нее опять защемило сердце.
- Роберт, я хочу есть, - вдруг сказала она и подумала, что она уже научилась справляться с мыслями о своем горе, она не давала им ходу и могла переключаться на что-то другое. Значит, сеансы психотерапии не прошли для нее даром.
 
Постепенно их жизнь стала налаживаться. Роберт вернулся на работу, его продолжительный отпуск закончился, и Дебора стала большую часть времени проводить с собой наедине. Она обратила внимание на то, что детских вещей в доме не видно, но как-то не решалась спросить мужа о том, куда он их дел. Ей было тяжело обсуждать эту тему, и подсознательно она понимала, что в ее же интересах этот вопрос не поднимать. Но мысли о ребенке часто посещали ее.

«Еще не все кончено. Я обязательно рожу, пройдет немного времени, я восстановлю свою психику, окончательно выйду из состояния страха и депрессии и тогда забеременею вновь», – так думала Дебора и настраивала себя на положительный лад.
Но она еще не знала самого страшного. После того, что с ней произошло, она не сможет больше стать матерью. Роберт об этом знал, и он уговорил врача не сообщать этого Деборе. Пока. Хотя врач считал, что это сделать необходимо.

- Понимаете, лучше все сразу. Потом ей придется пережить еще один шок. Это будет очень трудно, я уверяю вас. Хотите, я с ней поговорю? Я знаю, как нужно разговаривать в подобных случаях, - предлагал доктор и был, по-видимому, прав.
Но Роберт так боялся за жену, которая только-только начала приходить в себя, что категорически отказался.
- Нет, доктор. Я умоляю вас, только не сейчас. Потом, постепенно, когда она окрепнет немного, я сам скажу ей. Я тоже знаю, что и как нужно сказать. Да, будет нелегко, но с окрепшей психикой все же легче, чем с расстроенной.
Так что Дебора пока была в неведении и мечтала о ребенке, которого она хотела зачать вновь.
- Все будет хорошо. В сентябре пройду обследование, как мне предписано. Поговорю с врачом и, думаю, мне будет уже можно. Беременность ведь меняет женщину, закаляет, обновляет ее организм. Я справлюсь! – говорила она сама себе и искренне верила в успех своей мечты.

Роберт так и не решился поговорить с женой. Да и разговор у них на эту тему как-то не заходил. Дебора ждала обследования, а когда оно подоспело, Роберт заволновался. Во-первых, его беспокоили результаты, а во-вторых он чувствовал, что Дебора непременно поднимет вопрос о возможности своей второй беременности. Так оно и вышло. И у нее снова случился нервный срыв.
 
Роберт очень пожалел о том, что не послушался совета врача-психотерапевта. Получалось, что это по его вине Дебора вновь тяжело заболела. И ему нужно было вторично справляться с бедой и бороться со страхом за ее жизнь и здоровье.

3
В канун Рождества в доме Стивенсов царила атмосфера семейного праздника. Нарядно украшенная елка стояла в гостиной и, сверкая и переливаясь серебряной мишурой, отражалась в огромном зеркале над камином. Пахло имбирными пряниками, булочками с корицей и шоколадным ликером.
 
Дебора в нарядном бежевом платье хлопотала у стола, а Роберт любовался ею и делал вид, что старается изо всех сил помочь. Он был необыкновенно счастлив, что все встало на свои места. Его жена наконец-то окончательно пришла в себя после многочисленных болезней, треволнений и переживаний. Выглядела она просто замечательно: здоровый цвет лица, улыбающийся взгляд и хорошее настроение были яркими свидетелями ее отличного самочувствия.
 
Супруги смирились с мыслью о том, что им не суждено стать матерью и отцом. Они решили, что самое главное для них теперь – это сохранить теплые супружеские отношения и построить свою семейную жизнь так, чтобы она приносила им массу удовольствий, которые и компенсировали бы ущерб, нанесенный им сознанием того, что детей в их семье не будет.

Они решили путешествовать по миру, устраивать замечательные семейные праздники, как можно больше общаться с друзьями и посвятить себя любимым занятиям. Дебора обожала свой сад, который требовал от нее много времени для ухода за цветами, травой и деревьями. А Роберт все свободное время читал. По выходным супруги как можно чаще старались выезжать на природу, они любили лес, озера. Часто посещали старинные замки, соборы, которых в их окрестностях было довольно много и изучали историю своего графства, для чего ходили по музеям и выставкам. Дебора с мужем любили обмениваться впечатлениями, и Роберту всегда было что рассказать о том или ином интересном местечке, родовом имении или замке.

Эту Рождественскую ночь они решили провести вдвоем. Свечи, шампанское, интимная беседа заполночь – нет ничего приятнее домашней праздничной обстановки, полной любви, тепла и взаимопонимания.

Негромко работал телевизор. Шли веселые развлекательные программы, и с экрана доносились смех и музыка. Дебора увлеклась передачей для детишек, показывали мультфильмы, сказки, а потом вдруг стали рассказывать о благотворительном рождественском празднике для обездоленных ребят. С экрана совсем невесело улыбались дети, у которых нет семьи, мамы и папы, поэтому они никогда не знали семейного уюта и тепла домашнего очага.

- Боже мой, бедные крошки, - сказала Дебора. – Посмотри на них, Роберт. Они такие несчастные, им, наверное, так одиноко.
- Да уж, хорошего мало. У нас в отделе работает Джейн Ашфорд, помнишь ее?
- Конечно, высокая блондинка с короткой стрижкой. Ну и что?
- Да ничего, просто ее муж - директор благотворительного фонда. Они помогают сиротам восточно-европейских стран. Оказывают им материальную помощь и поддержку и даже помогают нашим семьям усыновлять или удочерять сирот. Вот недавно совсем девочку привезли, из Польши кажется. Сиротка совсем, ни родителей, ни бабушек, ни дедушек. Бездетная семья из Корнуэла сделала им запрос, и они подыскали им дочь. Представляешь?

Дебора промолчала. Известие затронуло какую-то струнку в ее душе, струнка тихонечко задребезжала и больше не давала ей покоя, все время напоминая о чем-то тревожном. Она не скоро поняла, что это ее подсознательная реакция, ее внутренний звоночек, который звенел и будил в ней желание задуматься о невозможном.
«Ребеночек, чужой и несчастный. Смогла бы я обогреть его, воспитать как родного, полюбить? Смогла бы я заменить сиротке мать? Есть ли во мне силы на это?»
Эти вопросы будоражили ее, и после этой Рождественской ночи у нее вновь зародилась мечта стать матерью.

После праздников Дебора позвонила Джейн Ашфорд и пригласила ее в бар. Она встретила Джейн в условном месте, и та очень обрадовалась ей.
- Дебора, сто лет тебя не видела! Прекрасно выглядишь. Вот что значит не работать и жить в свое удовольствие. Ну как ты, чем занимаешься? Не собираешься ли вернуться в фирму? – Джейн говорила без умолку, проявляя свой приветливый, дружеский нрав.

Дебора смотрела на нее, улыбаясь, ответила на ее незатейливые вопросы и попросила рассказать о деятельности ее мужа.
- О деятельности Рональда? А что тебя, собственно, интересует? – удивленно вскинула брови Джейн и закурила сигарету.
- Понимаешь, я хочу обратиться к нему с одной просьбой. Но прежде мне очень важно знать, как Рональд Ашфорд налаживает свои контакты с Востоком, откуда к нему поступает информация о бедных сиротах и как именно, по какому принципу он отыскивает малюток, где?

- Ах, вот оно что. Ну я, кажется, понимаю. Ты извини меня, Дебби, но это очень серьезный вопрос. Я не хочу тебя дезинформировать. Тебе лучше поговорить с Рональдом самой. А Роберт знает?
- О чем? О том, что твой муж занимается благотворительностью? Конечно, знает. Он сам мне об этом рассказал.
- Да нет, я имею в виду знает ли он о твоих намерениях? Ты ведь решила взять приемного малыша, если я правильно поняла. Видишь ли, для того, чтобы даже начать эту процедуру, вам будет необходимо заполнить массу анкет и пройти ряд тестов, из которых компьютер сделает заключение о том, что вы пригодная супружеская пара для усыновления. На вопросы вам придется отвечать отдельно друг от друга, и необходимо, чтобы была полная совместимость, гармония, ну и пригодность. Это нелегко, поверь мне.

- Верю, но до этого еще далеко. Сначала я бы хотела для себя уяснить кое-что. Мне тоже нелегко на это решиться, да и Роберт еще не в курсе дела, ты права. Так что это пока предварительное расследование. Мне надо с Рональдом поговорить.
- Нет проблем. Знаешь что, я его попрошу назначить тебе время, и ты подъедешь к нему в офис. Ты ведь не работаешь, так что тебе все равно, когда, не так ли?
- Да, дорогая. Спасибо тебе. Роберту пока ни слова, хорошо? Не надо его волновать раньше времени. Когда я буду морально готова, я сама с ним поговорю.
- Договорились. Ну все, жди звонка! Пока, я побежала.

Джейн чмокнула Дебору в щеку, и они расстались. Дебора подумала о том, что как хорошо быть счастливой и беззаботной. Такой ей показалась Джейн Ашфорд. Она глубоко вздохнула и направилась к машине.
Дома весь вечер она была печальна и молчалива. Роберт заметно волновался и спрашивал жену, не случилось ли чего, но она в ответ пожимала плечами и отрицательно качала головой. Она боялась поделиться с Робертом своими мыслями, ее пугала возможность того, что он станет отговаривать ее от затеи и тем самым убивать в ней последнюю надежду.

С Рональдом Ашфордом Дебора встретилась в конце января. Он принял ее как старую знакомую, хотя виделись они не больше двух раз. Рональд был высоким здоровяком, казался энергичным, бодрым, и взгляд его светился заботой и участием.
«Наверное, такой именно человек и должен заниматься благотворительностью и делать людей счастливыми», - подумала Дебора и протянула ему руку в качестве приветствия.

- Я не буду утруждать вас долгими расспросами, я знаю суть проблемы, - сразу без волокиты начал Рональд, и Дебора благодарно улыбнулась в ответ.
- Спасибо, - сказала она, - но все же я хочу, чтобы вы меня выслушали. У нас с мужем никогда не будет детей, а я… мне тяжело это осознавать. Мы с мужем строим большие планы на будущее, но все это теряет смысл, когда задумаешься о том, что ты не способен выполнить самое главное свое предназначение в жизни.

- Дорогая Дебора, я вас отлично понимаю, поверьте мне. Вы несчастны от того, что не имеете ребенка, а сколько детей несчастны от того, что не имеют родителей? Да вы представить себе не можете! Это уже перерастает во всемирную проблему. И мы пытаемся помочь решать эту проблему. Поможем и вам. Скажите, что именно руководит вами: настойчивое стремление стать матерью, желание обрести полноценную семью, желание решить свою проблему, а заодно и помочь какому-то несчастному малышу? А может быть что-то еще?

- Мистер Ашфорд, я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Я знаю одно: женщина должна быть матерью. Быть женой, пусть даже и очень счастливой, этого, понимаете, недостаточно для того, чтобы ощущать себя полноценной. Мне страшно от мысли, что эту жизнь я проживу только для себя. Страшно! И обидно… тут все в одном.
- Ну что ж, вполне убедительно. А ваш муж – он в курсе ваших планов? Что он думает по этому поводу?

- Нет, он не в курсе. Пока. Сначала я сама должна все решить для себя окончательно, а потом поговорить с ним, серьезно и обстоятельно. Это очень важный разговор, и к нему я должна быть готова.
- Скажите, а что до сих пор останавливало вас от принятия окончательного решения об усыновлении? Вы не уверены в себе, боитесь или опасаетесь чего-то?
- Да нет, это не так. Понимаете, приняв окончательное решение я как бы беру на себя полную ответственность за судьбу другого человека, пока еще совсем маленького, но человека. Я должна быть на сто процентов уверена, что сумею сделать этого человека и счастливым, и благополучным. Я должна создать ему такую жизнь, чтобы он ни на минуту не пожалел о том, что я его мать. В противном случае – это недостойная затея. Я не имею права рисковать и ставить эксперименты на живом человеке.
- Мне кажется, вы слишком драматизируете. Вы правы в том, что это серьезный шаг, очень серьезный. Но у вас получится, я уверен.

Рональд Ашфорд говорил искренне. Он видел страстное желание Деборы стать матерью и решил ей помочь. Они договорились, что Рональд позвонит Деборе примерно через месяц, и, если к тому времени она не передумает, то они приступят к осуществлению ее мечты. Но муж должен быть уже в курсе к тому времени, без его согласия процедура усыновления или удочерения производиться не может. К тому же это процесс длительный, тщательный и требует ото всех полного взаимопонимания и самоотдачи.

Дебора ушла домой полная надежд. Ей хотелось тут же поговорить с Робертом, но она отговорила себя. Решила немного успокоиться, привести в порядок свои мысли, а потом уж обстоятельно побеседовать с мужем.
Разговор случился сам собою через пару недель после встречи Деборы с Рональдом.

 Как-то вечером Роберт пребывал в благодушном настроении и сказал Деборе:
- Знаешь, дорогая, я так счастлив с тобой! Ты у меня просто чудо. Иди сюда, я хочу поговорить с тобой.
- О чем? Что-то случилось? – спросила в ответ Дебора, и сама как-то собралась внутренне, сконцентрировалась и вдруг решилась.
- Нет, ничего не случилось, - ответил тем временем ее муж, - но мне кажется, ты чем-то расстроена последнее время. Или озабочена. Я не прав?
- Ты знаешь, прав. Ты всегда прав, от тебя трудно что-либо скрыть. Да я и не хочу ничего скрывать, ты имеешь право знать.

И Дебора последовательно и обстоятельно поведала Роберту свои мысли. Она рассказала о том, как ей внутренне тяжело от мысли о бездетности, она рассказала о своем визите к Рональду Ашфорду и об их разговоре, рассказала о своих чувствах, мечтах и планах. А когда она закончила свой монолог, то увидела, как пристально и с настороженным вниманием смотрит на нее Роберт.
          
Он долго молчал, слегка поглаживая ее руку, которую держал в своей. Казалось, что он что-то вспоминает и или прикидывает в уме. Во всяком случае Дебора не тормошила его, не спрашивала, почему он молчит. Она ждала. Ей необходимо было, чтобы Роберт ответил ей осмысленно, не торопясь, она хотела знать его истинное мнение, ей не хотелось, чтобы он ошибся в принятии такого важного и серьезного решения.

Наконец Роберт вздохнул, взъерошил свои волосы и тяжело поднялся с дивана. Потом он вдруг включил телевизор, но тут же выключил его, и Дебора поняла, что он волнуется.
- Знаешь, - наконец промолвил он, - я глубоко уважаю твои устремления, но ты должна понять, что это риск, большой риск. Если мы возьмем ребенка в свою семью, то это на всю жизнь, независимо от того, хорошим он будет расти или плохим. Но в этом ребенке, чужом ребенке, заложены гены, которые будут влиять и на его характер, и на его умственные способности, на все. А что если это окажется маленький монстр, который сначала покажется нам сущим ангелочком, а со временем превратится в чертенка, а потом и вовсе вырастет черт знает во что? От нас тут мало, что будет зависеть. Гены – вещь очень серьезная, и мы будем бессильны против их проявления.

Дебора внимательно выслушала мужа и ответила словами Рональда Ашфорда:
- По-моему, ты слишком драматизируешь. Почему обязательно монстр? Ну давай не будем брать грудного, а подыщем себе подросшего уже малыша, у которого и характер более-менее сформировался, и задатки налицо. Я уверена, что мы сердцем, нутром почувствуем своего! Это несложно, вот увидишь.

И они стали проигрывать ситуацию. С этих пор, бывая в людных местах, они стали присматриваться к маленьким детям, и каждый сам про себя решал, хотел бы он того или иного малыша иметь своим или нет и почему. Потом они обменивались мнениями. Зачастую их мнения совпадали, но самое главное, если они оба не воспринимали какого-то ребенка, то всегда по одним и тем же причинам.
Это дало им возможность сделать предварительный вывод о том, каким они видят своего будущего малыша. Вскоре они вдруг поняли, что оба хотят сына. Они умалчивали о том, что это, скорее всего, потому, что им хотелось как бы вернуть к жизни того, так и не родившегося сыночка, о котором они столько мечтали и которого так ждали!
- Да, пусть будет сын! Ты заслужила его, моя дорогая, - сказал Деборе однажды Роберт, и она заплакала.

* * *
Рональд Ашфорд позвонил супругам Стивенс где-то в начале мая и сообщил о том, что результаты анкетирования просто великолепны!
- Хочу от души поздравить вас с тем, что вы оказались весьма достойной супружеской парой, почти на сто процентов пригодной для того, чтобы стать заботливыми и любящими родителями. Вам только и воспитывать детей! Молодцы!
- А почему «почти на сто», а не на сто? – спросила слегка раздосадованная Дебора.
- Ну это уже неважно. Проходной процент – девяносто, а у вас девяносто восемь с половиной. Тут и анализировать не стоит. Все в порядке. Десять процентов мы даем супругам на небольшие разногласия во взглядах, но у вас их практически нет. Не переживайте. Нам надо приступать к следующему этапу.

Следующий этап оказался самым, пожалуй, сложным. Где и как найти несчастную сиротку, того, кому ты готов посвятить себя и свою жизнь? Как сделать выбор?
Рональд подготовил список мальчиков, нуждающихся в родительской опеке, причем все мальчики были не из Англии. Это был сознательный шаг. Дебора и Роберт очень боялись за свое будущее и за будущее своего сына. Им не хотелось, чтобы кто-то когда-то легко и просто отыскал брошенного им ребенка и стал настаивать на своих правах, руша их жизнь и семью через многие годы. Им хотелось обезопасить себя, поэтому выбор пал на ребенка, которого они привезут издалека. Это было вполне понятно и объяснимо, тем более на это и был направлен в основном бизнес Рональда Ашфорда.

Мальчики в возрасте от одного до трех лет были тщательно вписаны в список с описанием характера, темперамента, наклонностей, привычек. Были приложены и справки о состоянии здоровья малышей, а так же краткие, очень скупые сведения об их родителях.
 
Больше всего в списке из восьми человек Дебору тронул русский мальчик, которому не было еще и трех лет. Родители несчастного малыша погибли в автомобильной катастрофе, сразу же после рождения мальчик был усыновлен, а затем брошен своими новыми родителями, которые привезли его в Москву из города, в котором они жили и сдали там в детский дом, объяснив это тем, что они ждут своего малыша и боятся несовместимости неродных детей в семье.

Ситуация показалась Деборе чудовищной. Она даже представить себе не могла такого изощренного коварства и не понимала, почему этих людей не судили и не призвали к ответу.
- Я хочу увидеть этого мальчика. Мы сможем дать ему третью жизнь, как ты думаешь, дорогой? – Дебора явно волновалась и даже не присматривалась к другим кандидатурам.
- Хорошо, я согласен. Только не волнуйся, дорогая. Все в наших руках.
Рональд разрешил супругам взять список малышей с собой и хорошенько все обдумать. Конечно, они подробно изучили этот список и в конце концов пришли к выводу, что их душа лежит именно к этому мальчику.
- Мы не можем устраивать смотрины нескольких малышей. Я считаю, что это непорядочно, мы же не дом покупаем. Выбор надо сделать сразу и однозначный. Когда увидим его, тогда станет окончательно ясно, наш или нет. Ты знаешь, что я имею в виду, правда ведь?

Роберт знал. Он и сам думал точно так же, поэтому полностью согласился с женой.
Поездка в Москву супругам Стивенс в сопровождении представителя фирмы была запланирована на середину сентября. Они изрядно волновались и представляли себе встречу с мальчиком, таким несчастным, дважды оставшимся без родителей, но они надеялись на то, что смогут сделать его счастливым за все, перенесенные в таком раннем возрасте страдания.

- Это неправда, что он ничего не понимает, он подсознательно чувствует все, что с ним происходит и неимоверно страдает. Я уверена в этом! – вдохновенно говорила Дебора, и ей нетерпелось увидеть его, прижать к себе, приласкать и дать понять, что он не один на этом свете.
 
Ей хотелось сразу же изменить его жизнь, ради этого она и сама на свет родилась. Так ей уже казалось. Роберт же рассуждал более практично. Он считал, что каждый ребенок в этом злополучном списке по-своему несчастен и имеет право на усыновление, но этот мальчик более безопасен в плане дальнейшего розыска его возможными родственниками. Получалось, что таковых у него просто нет. Был единственный родной дед, который, как оказалось, умер, родители, как известно, погибли, ну а вторые, приемные родители, никогда не станут разыскивать его, это было очевидно. Роберту тоже было жаль несчастного сироту, и он поддался настроению жены, тем более ни о ком другом она уже ни говорить, ни думать не могла.

4
Моcква встретила Стивенсов проливным дождем. Дебора и Роберт с помощью своего сопровождающего, Марка Мэтью, взяли такси до гостиницы «Интурист», где им был заказан номер. Дебора, направляясь к центру Москвы, неустанно вглядывалась в промозглую синюю пелену за окном, пытаясь рассмотреть столицу загадочной, мало ей понятной страны. Она прочитала о России несколько книг, ей хотелось постичь какую-то тайну, раскрыть какой-то секрет, который утаивался от ее сознания, когда она слышала что-либо об этой стране и населяющих ее удивительных людях, стойких, непримиримых и совершенно других. Это она знала точно. Но секрет сам собой не раскрылся, и тайна осталась тайной.
 
Дебора немного ежилась в холодной необогреваемой машине и вспоминала неприветливые лица обслуживающего персонала в аэропорту. Водитель неустанно курил и разговаривал о чем-то с их сопровождающим, который владел русским, но как ни странно, ничего не переводил Деборе и Роберту. Им казалось, что разговаривали они на повышенных тонах, и Деборе было немного не по себе.
Приехав наконец в гостиницу, она немного успокоилась и не могла дождаться, когда они закончат с формальностями оформления, и она уйдет в свой номер, примет душ и отдохнет с дороги.

На следующий день им был назначен прием и конфиденциальная беседа с руководством детского дома, где находился их мальчик. Потом экскурсия по городу, обед и вечером они отправлялись на «Лебединое озеро» в Большой театр. Дебора сгорала от нетерпения. Ей хотелось всего сразу, но больше всего, конечно, поскорее увидеть малыша, она хотела испытать свои чувства к нему, хотела услышать, что подскажет ей ее сердце. Но встреча с мальчиком была назначена только на послезавтра и то, если беседа пройдет благополучно.
 
***
Директор, старший воспитатель, главный врач и два педагога встретили Стивенсов радушно и приветливо. Один из педагогов прекрасно владел английским языком, так как по какой-то новейшей методике здесь ребятишек обучали английскому языку с самого раннего возраста. В игровой, ненавязчивой форме им прививали основы знаний, а позже тех детей, у которых наблюдались неоспоримые способности, брали в так называемый английский класс, и тут уже ребята учили язык по-серьезному. Они хорошо и бегло говорили на английском уже к десяти-двенадцати годам, а к окончанию школы знали его достаточно хорошо, чтобы поступать в языковые ВУЗы.
Беседовать с представителями детского дома Деборе и Роберту было легко и приятно. Они задавали супругам умные, корректные вопросы и рассказывали о мальчике, которого звали Павликом, что на английский манер будет звучать как Пол. Не забывали упоминать и о других детишках, подчеркивая их достоинства и положительные качества.
 
Потом все вместе смотрели фотографии утренников, праздников, прогулок, занятий и других развлечений детей, и директор, приятная седовласая женщина по имени Людмила Александровна, попросила Дебору определить, кто по ее мнению Павел. Но она уже это знала! Она выделила его из толпы ребятишек сразу. Вот он сидит один на скамеечке и грустно смотрит куда-то вдаль. Вот он плачет, у него отняли маленький трехколесный велосипед. А вот он поправляет какой-то девочке бантик, который сбился на бок, а сама она поравить его не может. А вот еще один снимок – мальчик помогает убирать посуду, старательно ставя маленькие чашечки на приготовленный поднос.

- Это он, я уверена. Вот Пол, посмотрите! Я ведь права? Ну скажите мне!
Она была права. Глаза ее светились счастьем и ожиданием. Она восторженно смотрела на всех, и взгляд ее полон был мольбы и надежды.
- Подойдите к окну пожалуйста, - услышала она просьбу по-английски и подошла к большому светлому окну с широким подоконником.
Во дворе играли дети. Дебора стала всматриваться в их лица, она пыталась угадать, найти среди них Павлика, но его там не было.
- Нет его по-моему. Я не могу узнать. Извините.
- Ну ничего, вы завтра с ним познакомитесь. Он в песочнице, видите, играет с ребятишками в желтенькой курточке. Правда, сидит к нам спиной.

И тут Дебора его увидела. Она изо всех сил поборола в себе желание попросить отвести ее к нему. Она знала, что должна ждать до завтра. Таково было предписание, и она обязана была подчиниться.

После посещения детского дома взволнованную до глубины души Дебору Стивенс и ее слегка озадаченного мужа Роберта пригласили на экскурсию. Сначала Дебора не вникала в разговор, она почти не слушала гида, который на прекрасном английском языке излагал историю основания Москвы, рассказывал о князе Юрии Долгоруком и даже привез экскурсантов к его памятнику. Очнулась Дебора только на Воробьевых горах, ее поразила Москва с высоты птичьего полета, и она ненадолго забыла о своем мальчике, она стала слушать гида.

Роберт был в восторге. Он все время фотографировал, делал панорамные снимки и просил Дебору позировать на фоне того или иного памятника, церкви или собора. Супругов поразила своей красотой и изысканностью Красная площадь, уникальный, как игрушечный, яркий и цветной Собор Василия Блаженного, и величавый Кремль, и строгий мавзолей.
 
О нем они были наслышаны, но внутрь идти отказались. Дебора видела в этом какое-то кощунство, ходить смотреть на незахороненного человека, умершего без малого шесть десятков лет назад. Она считала, что это не по-христиански и этим зрелищем не интересовалась.

Потом был обед. Первый раз в жизни Дебора и Роберт попробовали настоящие сибирские пельмени и зажаренного целиком сочного мясистого сазана, приправленного пряностями и травами. Обедали они в ресторане «Метрополь», и это было частью их экскурсионной программы.

- Жаль, что сейчас не лето, а то можно было бы и в Подмосковье съездить, вот где красота-то!  - говорил их сопровождающий, но все понимали, что из-за нехватки времени невозможно увидеть всего. Да и не туристами они приехали сюда. Достаточно вполне того, что им удалось посмотреть.
 
Ну а Большой театр поразил супругов Стивенсов так сильно, что они долго не могли забыть этого великолепного сверкающего зала, удивительных декораций и мастерства русских балетных танцоров, настолько совершенного, что даже неискушенным в балете Деборе и Роберту было ясно, что это непревзойденная классика.
 
Позже, там у себя, в Англии, они никогда не пропускали гастроли русских балетных трупп. Они посещали все возможные представления в Лондоне, и с годами Дебора сделала для себя вывод, что ее любимыми балетами являются все же “Лебединое озеро” и “Щелкунчик”, которые она могла смотреть, не уставая, наслаждаясь искусством танца и великолепной музыкой.

* * *
Следующее утро выдалось солнечным, но прохладным. Дебора надела толстый, нарядный шерстяной свитер, длинную твидовую юбку и утепленную куртку. Роберт был в плаще, под которым голубел его любимый пуловер и в серых в тонкую полоску брюках. Они шли на свидание к Полу.

- Надо ли нам что-нибудь купить для него? Игрушку или шоколад? Как ты думаешь? – спрашивала Дебора мужа, но он неопределенно пожимал плечами. Он явно не знал.
Сначала решили ничего не покупать, прийти просто познакомиться. Хотя мальчик вряд ли поймет, что это знакомство с его потенциальными родителями, он еще слишком мал. Но тогда надо, чтобы у него остались какие-нибудь приятные воспоминания о них, и они попросили своего провожатого завести их по пути в детский магазин.
«Детский Мир» на площади Дзержинского поразил Дебору и Роберта своими гигантскими размерами, суетой, толкотней и шумом. Они явно растерялись в этом царстве игрушек и не знали, куда им точно нужно идти. Тогда Марк уверенно направился к одной из продавщиц из отдела школьных принадлежностей и объяснил ей ситуацию. Красивая девушка, правда в излишнем макияже для этого времени суток, как показалось Деборе, подошла к ним.
«Наверное она идет куда-то в ночной клуб сразу после работы», - подумала Дебора и понимающе, одобрительно улыбнулась ей.
 
Девушка тоже улыбнулась и пригласила Стивенсов следовать за ней. По двум эскалаторам они спустились вниз и она привела супругов в просторный торговый зал, где продавались заводные игрушки. Некоторые из них были довольно громоздкими и неудобными, некоторые наоборот, совсем крошечными, похожими на коллекционные серийные машинки. А они искали что-нибудь забавное, но среднее по размеру.
 
Идею подсказал Марк. Он отвлекся от машин, танков и самосвалов и обратил внимание на группу людей, наблюдающих явно за чем-то интересным. Это был робот, небольшой, размером с обувную коробку, но с помощью дистанционного управления он выделывал чудеса: ходил, вращал головой, поднимал и опускал руки и даже произносил что-то невнятное металлическим электронным голосом.
 
Марк подозвал Дебору и Роберта. Увидев робота, они сразу же сделали свой выбор.
- Очень дорого, - сказал продавец, когда Марк попросил выписать им чек на эту игрушку.
- «Очень» – это по-вашему сколько? – спросил Марк.
- Тридцать пять рублей. Выписывать чек или подумаете? – равнодушно интересовался совсем еще юный продавец.
- Уважаемый, тридцать пять рублей – это не дорого. Выписывайте чек, будьте так любезны, и побыстрее. Нас такси ожидает.

Марк говорил по-русски очень хорошо, хотя с заметным акцентом. У него были русские корни, и фамилия его деда изначально была Матвеев. Но со временем она стала звучать на английский манер, и Марк уже этой своей фамилии не знал. В России он бывал часто, знал местные порядки и обычаи, и поэтому он был хорошим помощникам Стивенсам, которые без него не справились бы даже с такой задачей, как покупка робота.

Наконец игрушка была упакована, обвязана тонкой бечевкой и вручена Деборе.
- Поблагодарите юношу пожалуйста и скажите, что пакет не нужен, у меня сумка вместительная, - сказала довольная, но все еще растерянная Дебора.
Марк улыбнулся и ответил:
- Не волнуйтесь, сервиc здесь ненавязчив. Он догадался, что у вас сумка, и пакет даже и не предлагал, - пошутил Марк.
Но Дебора его юмора не поняла, она улыбнулась в ответ и сказала:
- Как приятно.
- Пойдемте скорее, у нас мало времени. Успеем ли? – вдруг обеспокоенно спросил Роберт, и все направились вниз, где они с трудом и проволочками отыскали нужный выход.

Таксист проявил явное недовольство и сказал, что они, мол, так не договаривались, ждать полчаса и волноваться, не сбежали ли.
- Мы хотели, да не знали точно, куда бежать. Пришлось вернуться. Так что поехали, у нас мало времени.
- Вы бы еще там с час походили бы, у вас бы его совсем не осталось, - бурчал недовольный таксист, но никто не обращал на него внимания.
Бурчание таксиста прекратилось и сменилось на услужливую улыбку, когда он получил расчет и чаевые, которые изменили в корне его настроение и даже личность. Он вдруг вышел из машины, сердечно поблагодарил своих пассажиров и пожелал им всего наилучшего на всю оставшуюся жизнь.
- Если опять будете в наших краях… - начал было он, но Марк перебил его ответом из классической русской комедии:
- Да нет уж, лучше вы к нам!
И все направились в здание детского дома.

Стивенсов уже ждали. Людмила Александровна в красивой белой блузке и черной юбке-годе выглядела хоть и скучновато, но опрятно и торжественно. Она пригласила всех в небольшую комнату, где был удобный диван, два кресла, мягкий красивый ковер на полу, кофейный столик, на котором стояла ваза с букетом из красивых желтых листьев, и повсюду были разбросаны игрушки: пара мячиков, машинка, плюшевый медвежонок и еще какие-то мелочи, на которые Дебора уже не обращала внимания. Она очень волновалась и держала Роберта за руку. Им предложили присесть, и через некоторое время молодая воспитательница привела Павлика. Вошли они неожиданно, и Дебора даже слегка привстала при их появлении, но Роберт удержал ее.

- А вот и наш Павлик, - Людмила Александровна подошла к мальчику  и взяла его за руку.
Он поднял головку и внимательно смотрел на нее, проявляя, как показалось Деборе, полное доверие и ожидание чего-то хорошего.
От этой женщины действительно исходило какое-то тепло, какая-то положительная энергия, и это ощущалось почти физически. Но Дебору в эту минуту интересовал Пол. Она смотрела на него во все глаза, и не представляла себе, как она будет с ним общаться.
 
Людмила Александровна подвела к Стивенсам малыша и молча остановилась рядом с ними. Павлик опустил голову и посмотрел сначала на Дебору, потом на Роберта и протянул ему руку. Роберт не ожидал, он приветливо улыбнулся и слегка пожал доверчиво протянутую ему ручонку. Он поприветствовал мальчика по-английски, и тот во все глаза смотрел на него, ничего не говоря в ответ, но явно о чем-то серьезно думая.
 
Тогда подключилась и Дебора. Она взяла Павлика за вторую ручку и слегка погладила ее. Малыш вдруг облегченно вздохнул, подошел к Деборе и потрогал брошку у нее на груди. Крупная, с красивыми переливающимися стразами брошь явно привлекла его внимание. Дебора улыбнулась и сделала жест, как бы приглашая мальчика сесть к ней на колени. Он это понял и тут же протянул руки. Дебора взяла малыша, удобно посадила его и приобняла.
 
Первое знакомство состоялось. Уже перед уходом Павлика Стивенсы вдруг вспомнили про робота, вернее, Марк им подсказал. Игрушка произвела на ребенка неизгладимое впечатление. Он смотрел на шагающего по ковру механического человечка во все глаза, он не понимал,что это Роберт им управляет, а потом стал повторять за ним все его движения. Выглядело это забавно и трогательно. А когда робот вдруг произнес свою заветную фразу, Павлик сначала остановился, внимательно посмотрел на него, а потом вдруг заливисто расхохотался, присел на колени и вплотную приблизился к нему, заглядывая ему в лицо и пытаясь, вероятно, разобраться во всех секретах сразу.

- Павлик, это теперь твой друг. Он приехал из Англии, и вы будете с ним играть. А теперь тебе пора в группу. Подойди, попрощайся с дядей и тетей, скажи им «до свидания», ты умеешь.
Павлик с большим нежеланием оторвал свое внимание от «нового английского друга» и подошел к Деборе и Роберту. Он помахал им рукой и действительно сказал «до свидания», хотя Стивенсы и поняли смысл только после перевода Марком.

Долгие годы Дебора вспоминала этот день, в корне изменивший ее жизнь. Именно тогда она обрела уверенность в себе, она обрела счастье. После этой первой встречи у супругов Стивенсов не осталось никаких сомнений в том, что Пол станет их сыном. Они полюбили его с этой самой первой встречи и пронесли это чувство через всю свою жизнь. Они не знали ничего о его предыдущих неродных родителях, кроме того, что они бросили мальчика на произвол судьбы. И сами поклялись в том, что их сын никогда не узнает об этом, и в том, что черные страницы его жизни теперь захлопнуты навсегда. Перед Павликом наконец открывалась перспектива безоблачного счастья в семье любящих его людей, Деборы и Роберта Стивенсов, его новых родителей.

 Но не все так просто в этой жизни. И кто бы знал, что через многие годы прошлое вдруг вернется к нему, вырвет его из пут благополучия и станет его настоящим, таким же, как и раньше - жестоким, бессердечным и разрушающим.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ