Двое на плечах
- Я же сказал! ни-ко -го!!!
Ни сидевший на красивом стуле испуганный молодой мужчина, словно загипнотизированный татуировкой с изображением оскалившегося тигра на груди Брюнета. Брюнет бил его по лицу, в грудь, по голове, и молодой мужчина покорно сносил удары, всхлипывал, и капли крови пятнами растекались по белой рубашке, галстук, наполовину разорванный, больно стягивал узлом худую шею.
Ни третий мужчина, как ни в чём не бывало наблюдавший за избиением и, кажется, даже дремавший, по крайней мере, такой у него был вид.
Наконец, он сказал:
- Напрасно всё это, Слава.
Брюнет посмотрел на лысого мужчину колючим взглядом.
- Чем хочешь поклянусь, он выйдет отсюда инвалидом без пособия! Сто семнадцать миллионов! Решил рискнуть? - и Брюнет с проседью в волосах обхватил голову Молодого руками и ударил коленом в лицо.
Молодой вскрикнул и повалился на пол, на ковёр зелёного цвета.
- Не он - причина, Слава, - сказал третий мужчина и погладил бритую белую кожу на голове, словно успокаивал себя.
- А кто - дух, что ли?
Мы переглянулись с Ангелом. Всегда смешно слушать, как люди подвергали сомнению наше существование, всегда они говорили о нас в последнюю очередь и в такой уничижительной форме.
- Какая-то сила существует, Слава, как не крути. По всем раскладам тут никто не виноват. Это что-то извне. Вот я верю в это.
Брюнет, словно не обратил внимания на эти слова:
- Подъём! - приказал он Молодому таким голосом, словно сам служил в армии сержантом. - Конец тебе, волосатик! Дух, значит!
Я вошёл в Молодого и увидел, что он крепок и вынослив, несмотря на тщедушный вид. Всё, чего ему не хватало - это набраться духа, то есть меня. Молодой всё ещё выбирал людей, через которых мог переступить, и чаще его подталкивали к этому обстоятельства и инерция, чтобы не свалиться, теряя положение, самому, а Брюнет давно понял, что власть покрывает многие поступки.
На массивном столе Брюнета стоял письменный прибор в виде Эйфелевой башни из толстого стекла с серебрением. Я взял одну из чернильниц, тяжёлую, с острыми углами, и бросил её в Брюнета, она с глухим звуком ударилась ему в грудь, в татуировку тигра, разевающего пасть, бросил с таким остервенением, что Брюнет вскрикнул от боли, а преобразившийся Молодой бросился на него, как лев, уронил на пол и стал душить. И тогда Третий вскочил со стула и стал их разнимать:
- Стойте! Прекратите вы! - он схватил Молодого за руки. - С ума сошли! Стойте! Давайте... поговорим, наконец!
Я вышел из Молодого, и он тут же отпустил шею Брюнета, обессиленный, лёг рядом и никак не мог отдышаться. Брюнет тоже лежал и не двигался, лишь потирал то место на шее, которое сдавливала мгновение назад моя сила. Они все очень долго молчали, пока Брюнет вдруг не сказал:
- У меня аж писька встала, - и засмеялся, один в тишине.
Ангел уже вошёл в него. Брюнет встал с мягкого ковра, поднял стул, который, падая, уронил Молодой и уселся на него, и снова потёр больное место на шее.
- Деньги уходят и приходят, в конце концов, - сказал он рассудительно, - но, Глеб, их было так много... Как мы умудрились все так глупо просрать?
- Вячеслав Викторович, - Глеб поднялся с пола, - я сам не знаю. Это было безупречное вложение. Ноль целых ноль десятых риска, хоть такого и не бывает.
- Грёбаная экономика! Как хорошо было раньше, Сеня, а?
- Слава, хуже, когда грёбанными становимся мы. Когда мы окончательно станем грёбанными, тогда и наступит конец света.
- Ты опять про своих духов, Сеня?
- Опять, потому что есть какая-то сила, хоть я и неверующий, а в это верю. Она нам мешает и помогает, я это чувствую.
- А как же законы экономики? - спросил Глеб.
- Так же как и другие законы, - ответил Третий, - роман в стихах про не знаем что. И дай нам Бог понять, хотя бы некоторые строки из этой неизвестности, потому что тогда все деньги будут нашими.
Они засмеялись, словно это была самая смешная шутка за их короткие жизни. Я их не трогал, я ждал, когда из них выйдет Ангел.
https://ridero.ru/books/sneg/
Свидетельство о публикации №219051700874