Н. З. 9. Затяжной прыжок

  Новозеландский дневник дочери. Оглавление. http://proza.ru/2019/05/11/1576               

Автор - Анастасия Неронова.

                23.02.2011 г. ЗАТЯЖНОЙ ПРЫЖОК.
        Нир мечтал прыгнуть с парашютом. Я конечно за него боялась, но пришлось смириться. Это был подарок ему на день рождения в день защитника моего бывшего  отечества. Прыжок мы заказали еще в Израиле, но в то утро, когда он должен был состояться, было слишком облачно и прыгать было нельзя. Нам перенесли очередь на 14.00. в надежде, что небо прояснится. Нир страшно волновался, что ему не удастся прыгать. А больше негде это будет сделать.

        Мы решили пока изменить планы и сделать то, что было запланировано сделать по дороге в Торуа. Мы двинулись в путь, заезжая в разные термальные места. А в 13.00 посмотрим, можно ли прыгать. Если да, то вернемся назад. Если нет, то двинемся дальше в Роторуа. А по дороге было, что посмотреть. Первая остановка Никафауз. водопад на реке Вайкато, но не вертикальный, а под небольшим наклоном. Мощный поток лазоревой воды закручивает здесь в жуткие водовороты, по которым люди делают рафтинг.

        Это как мы с вами делали на Иордане на резиновых лодках, только здесь это серьезно. Следующая остановка – Лунные кратеры.  Это было красиво. Не слишком большой парк, кружок по нему занимает один час. Весь дымится, то справа, то слева от тебя вырывается струя горячего пара из под земли, это фумарола.

        Подземная река «Лета» кипит, а пар вырывается наружу. Говорят, что земная кора здесь и во всем районе Ротаруа толщиной где-то метр! Т.е. мы стоим почти над царством Аида, - на магме. Но не везде это метр. Наверное, в основном это несколько метров. А почему это место называется «кратеры луны»?

        Во многих местах, где вырывались фумаролы, образовался пузырь воздуха под землей, который потом обрушился и поучился кратер. Стенки его покрыты разными цветами: красный – магнезия, железо, желтый – сера. Из стенок постоянно идет пар. Потом мы поехали посмотреть на силиконовые террасы.

        Они искусственные, но очень красивые. А гейзер, что бьет из вершины террас настоящий. Еще мы успели заехать в магазин изделий из меда. В Новой Зеландии есть особенные виды меда, которые не встретишь нигде в мире. Например из цветов дерева манука, который обладает особо сильным антибактериальным свойством или реварева – антиоксидант. Из меда здесь делают и ликеры, и мыло и крема.
 
        В 13.99 мы позвонили и узнали, что можно прыгать. Мы вернулись назад в Тауну и там долго ждали, когда подойдет время прыгать. Нира начали готовить к тандемному прыжку только в 15.00. прыгал Нир, привязанный спереди к опытному парашютисту, который дергал за кольцо парашюта и маневрировал и опустился в заданную точку. В задачу Нира входило только получать удовольствие и не бояться. Прыгал он с высоты 15000 футов. Это высоко! Я была на парашютном «космодроме» и пыталась  сфотографировать Нира. Самолет мне казался малюсенькой точкой в небе.

        Выпрыгнули они над облаками, я даже не видела, как парашют раскрывался. Вдруг они показались прямо над моей головой Нирин парашют желто-голубой, как флаг Украины. Они довольно долго летали над моей головой, вот ужи стало видно Нирино лицо… и под конец сели. Парашютист заботливо положил Нира на землю при посадке и пожал ему руку. Нир весь светился от счастья. Это было его самое сильное впечатление во всем походе.

        Он рассказал, что когда они взлетали, то он посмотрел в иллюминатор, и это показалось ему ужасно высоко, но это было всего лишь 8000 футов, а прыгать предстояло с высоты в два раза большей высоты. А когда открылась дверь, то в голове пробежала страшная мысль: «А вдруг я выпаду в открытую дверь!? Черт, а ведь мне именно оттуда надо и выпадать!». Тогда он собрался и решил, что поздно раскаиваться и они вместе с гидом прыгнули. Не знаю, верить или нет, но Нир утверждает, что не было ощущения, будто ты падаешь, как в аквапарке, а просто быстро едешь или летишь, только вниз.

        На видео, которое снимала фотограф, прыгающая рядом с ними, видно, что напор ветра был очень сильный. А потом раскрылся парашют и потом они плавно парили. Было время полюбоваться видом сверху на озеро и на гору Тонгарире, которую мы покоряли вчера. Под конец, парашют сделал душераздирающий крюк, и не слишком мягко приземлился. Нир подошел ко мне и сказал: «Хочу еще!».

        Густонаселенный Северный остров Новой Зеландии, на котором живет две трети ее населения, сохранил в неприкосновенности заповедные леса и вулканы, гейзеры и редких птиц. Тысячи туристов каждый день проходят по тропам Тонгариро, любуются фонтанами гейзеров в Роторуа и купаются в горячих бассейнах долины Уайракей. Нет другой страны на нашей планете, где Национальные парки, заповедники и другие охраняемые территории занимали бы такую огромную площадь — почти пятую часть страны.

        Но самыми популярными среди них стали у новозеландцев и гостей страны уникальные уголки природы на Вулканическом плато, и в первую очередь — поразительное чудо, созданное грозными подземными силами на окраине маорийской деревни Вакареварева, в удивительной долине гейзеров Роторуа.

        Потом мы поехали в Ротаруа, где поспешили в этакий зоопарк, заповедник, чтобы посмотреть на символ Новой Зеландии и главную достопримечательность новозеландского мира птиц — киви. Эта необычная, буроватой окраски скрытная птица размером с курицу скорее похожа на какого-то зверька. Из-за узких и длинных мохнатых перьев кажется, что она покрыта шерстью.

        В живой природе мы бы их не увидели, они ночные птицы, неброские и очень шустрые. А тут есть такое заведение, которое оберегает киви и помогает им размножаться. Со всеми опоссумами и другими хищными тварями, которые развели люди, выживают на воле только пять процентов киви. В зоопарке – 75%. Самка несет яйцо размером с половину своего тела. Ну и бремя! Она раз в год откладывает одно огромное яйцо, втрое больше куриного и весом в полкилограмма, после чего предоставляет дальнейшие заботы о нем самцу. Отец высиживает яйцо. К сожалению он безответственно относится к этому мероприятию, покидает яйцо довольно часто. В этот момент хищники воруют яйцо.

        Птенцы вылупляются зрячими и готовыми к самостоятельной жизни, которую они ведут с момента рождения. Тут они тоже уязвимы. Поэтому работники центра собирают все яйца из отцовских гнезд, что не разочаровывает самцов, они лишь рады, что им не надо ни о ком заботиться. Можно заняться своими мужскими обязанностями.

        Яйца получают номера, приписывающие их к определенному самцу, от которого были взяты, и постоянному месту жительства. Затем попадают в инкубатор. Когда цыпленок вылупляется, в чем ему не помогают, чтобы процесс был естественный, его помещают в ясли – особое отделение, где его кормят фруктами, почему-то кошачьей едой и живыми жучками и червячками. Чтобы те научились сами их ловить. Подросших цыплят перемещают в загон, похожий на природную окружающую среду с деревьями, кустами, землей и ручейком. Там они привыкают кормиться своими силами. Выросших киви, когда они получают аттестат зрелости, возвращают туда, откуда взяли яйцо.

        Окольцевав его и снабдив радиопередатчиком, взятым у самца. За самцами следят, и когда те начинают высиживать яйца, их забирают и т.д. таким образом, весь процесс размножения киви находится под человеческим контролем.
Опять же, фотографировать киви было нельзя, т.к. они ночные птицы. Оставалось их найти при тусклом освещении. Двигаются они довольно забавно, ворочая своим длинным, крючковатым клювом сухие листья и ища под ними жучков. Спит киви, опершись на свой длинный клюв, как на третью ногу.

        Посмотрели мы и на опоссумов, врагов киви и на попугаев киа – местных «подростков», любопытных, хулиганистых и очень умных птиц. Они выживают высоко в горах, благодаря тому, что могут работать сообща. Рассказывали, что зимой, когда земля покрывается снегом и еду приходится выкапывать, киа копают по очереди, пока не устанут. А летом они любят крутиться вокруг туристов, воруя у них еду и блестящие предметы, как и сороки-воровки.

        А если оставить рюкзак без присмотра, они сообща раздерут его в клочья, пока не доберутся до еды. Нам они встретились лишь один раз на треке Рутберн. Но близко они не подлетали, а следили за нами со скалы, под которой мы проходили. В зоопарке киа приходится подбрасывать шарады, иначе птицы скучают, тупеют и теряют интерес к жизни. Потому что мозг у них устроен, как у людей, - способен к самообучению, решению задач и требуют постоянной тренировки. Поэтому в клетке у них висят головоломки и ребусы, из которых киа должны умудриться вытащить еду, раскусив алгеброид. Одна птица умеет говорить «Хелло!», но стесняется. Зато начинает кричать вдогонку, когда уходишь. Это ее любимая игра.

        А еще, Нир впервые в жизни увидел свинью. Для израильтянина это более экзотическое животное, чем тюлень. А тут можно потрогать и почесать за ухом.