Повесть о приходском священнике Продолжение 132

Ну, а тело недопело чуть-чуть...
Для Бируте

С приходом пасхи, как обычно бывает в наших краях, потеплело окончательно. Жизнь текла своей размеренной обыденностью. С первыми лучами солнца, наш дом наполнялся бурлящей, жизненной стихией. Маринка, по обыкновению, просыпалась раньше всех. Она мигом срывалась с кровати и опрометью бежала в комнатку Ауксе, поздороваться и пожелать доброго утра. Они больше не ругались, скорей всего наоборот, очень стали привязаны друг к дружке. Я удивлялся и не мог понять, почему маленькая девочка так искренне любит чужую, можно сказать, враждебно настроенную к ней, как это было изначально, девицу со строптивым характером и вульгарными замашками. Она переживает за неё, старается заботится, в некотором роде ухаживает. Такое отношение не остаётся без результата. Заметил, как Ауксе сильно изменилась за данный период, не только по отношению к Маринке, но и остальному, окружающему миру. Она стала более сдержанной, внимательной, наконец по человечески радушной. Эта непосредственная, детская любовь, по сути чужой для всех нас девочки, словно искорка духовной благодати, объединяла, учила терпению, уважению и сочувственному участию друг ко другу.
Как обычно, буквально неоткуда, чуть свет, во дворе появлялась Лидушка, про что свидетельствовал пёс Валет, возвещая радостным лаем о появлении гостьи. Лидушка обращалась к нему, осыпая похвалами, обязательно угощая какой-нибудь вкусняшкой. Услыхав возню во дворе, Маринка мигом отворяла двери и тут же, что есть силы, мчалась к старушке, громко выкрикивая:
-Ура! Лидушка пришла!!
Та, в свою очередь, растягивала в улыбке свой беззубый рот, хлопала девчушку по плечу, приговаривая:
-Ну что, Малинка, пойдём вишенки садить?
-Пойдём!!- кричит девочка, подхватывая у Лидушки ведёрко, лейку, или лопату.
Как и на участке в Покровском, Лидушка принялась обсаживать церковный двор, и двор нашей хибарки всевозможными деревьями, цветами и кустарниками. Спорить с ней не имело смысла, посему я решил позволить старушке заниматься любимым делом.
Марк научился ходить, и теперь мог самостоятельно передвигаться куда ему вздумается, играть, а больше всего шкодничать. Так что за ним нужно было глаз да глаз. Но, сразу, после завтрака, прибегала Аля и маленький озорник попадал под строгий надзор любимой им воспитательницы. Аля, в то время, как и прежде, здорово помогала. Даже не знаю, чтобы я без неё делал. Она нянчилась с детьми, если я оказывался сильно занят, убиралась в доме, стирала детские вещи, бегала в магазин, но самое главное, пособляла по уходу за Ауксе. Дело в том, что Ауксе требовала немало внимания, я и не представлял настолько много. Будучи очень чистоплотной и аккуратной, девушка не терпела ни малейшего проявление беспорядка, или грязи. Ежедневно нужно было проветривать, подметать её комнату; протирать полы, подоконники, менять постель. А ещё мыть ей каждое утро голову, расчёсывать пышные волосы, порой укладывать в причёску, или заплетать в косу. Признаться, такое я никогда не делал, но пришлось учиться, раз взял на себя такую ответственность. А Ауксе, ещё не редко капризничала, хныкала, изображая изнеженную принцессу, вскрикивая от того, что резко дёрнул волосы, грубо провёл щёткой, во время мытья головы, попал в глаза шампунь. Признаться, иногда, терпения совершенно не хватало, и я готов был выразить эмоционально своё негодование, прикрикнуть, или сухо ответить, чтоб молча терпела. Но, слава Богу, тут же мысленно останавливал себя от таких поступков, понимая, передо мной немощный человек, с ограниченными возможностями, которому и так больно, безрадостно, тяжело. Пусть эти капризы, останутся единственным проявлением беспомощного отчаяния в нелёгкой судьбе. При Але Ауксе не капризничала, вероятно стесняясь её. Аля, безропотно, терпеливо мыла, или отирала больную девушку полностью. Она уже имела опыт, ухаживая за своей мамой, так что подходила к этому со знанием дела. И Ауксе ей очень доверяла. Признаться честно, уход за Ауксе никогда не вызывал отвращения, раздражения, или нерадивой лености. Хотелось всеми стараниями подарить частицу искренней, человеческой любви, участия, хоть как-то облегчить её страдания. От этого душа наполнялась восторгом, и неописуемой радостью.
Однажды, Алиса сообщила, что приехал Сергей Иванович. Признаться, я тогда сильно обрадовался. Был уверен, он обязательно найдёт время и посетит нас в Анечкино. Только прошла неделя, за ней другая, а наш добродетель всё никак не появлялся.
-А он и не приедет,- сказала Алиса, когда явилась навестить меня.- Краем уха слышала, Сергей Иванович и дальше намерен спонсировать постройку храма в Покровском. Так что придётся нам как-нибудь, обходиться без его помощи.
-Ну, да,- с долей сожаления в голосе, сказал я.- Это логично. Что ж, положимся на волю Божью.
-Только и остаётся,- вздохнула Алиса.
Но, вопреки нашим предположениям, Сергей Иванович, всё-таки приехал. Нагибая голову, чтоб не зацепиться о дверной косяк, он вошёл в дом, внимательно осматривая его с потолка до пола. Лицо его скрывало смущение и даже какой-то неловкости. Взяв благословения, он сказал:
-Так вот вы, значит, где теперь обитаете.
Я молча развёл руками. В это время с улицы забежала Маринка, вся испачкана непонятной жижей. Они, с Лидушкой, в это время, как раз удобряли молодые деревца.
-О, а ты кто?- улыбаясь спросил гость, глядя как девочка смотрит на него, закинув голову к верху.
-Малинка,- еле слышно выронила та и мигом шмыгнула за дверную ширму кухни.
-Родители её умерли,- пояснил я.- Вот теперь у меня.
-Как же вы справляетесь?
-Потихоньку, с Божьей помощью. Девчата, спасибо, не оставляют.
Сергей Иванович, отвёл в сторону глаза, будто выражая свою виновность. Он прокашлялся, подошёл к столу, спросив:
-Присесть можно?
-Да конечно,- ударил я себя ладонью по лбу.- Ваше появление оказалось такой неожиданностью. Растерялся вот, извините.
Мы сели у стола. Сергей Иванович заметно нервничал, словно собираясь с мыслями, для важного разговора. Наконец, в очередной раз прокашлявшись, он заговорил:
-Такое дело, отец Виктор… Не смогу я вам более быть полезен.
Сказав это, он посмотрел на меня глазами полными необъяснимой грусти, словно ожидая укора, осуждения. А что я мог ответить? Разве этот человек чем-то обязан мне, разве я нанимал его к себе на услу-жение, или принуждал помогать нам? Приняв такое решение, он сделал выбор, заключающий личное право к подобным поступкам. Безучастно сдвинув плечами, я ответил:
-Что ж поделать. Будем как-нибудь справляться сами. Не впервой.
-Вы не думайте, я не по своей воле. Так сложились обстоятельства. Они выше меня!
-Сергей Иванович, дорогой, вы не обязаны оправдываться. Я ни в коей мере не осуждаю вас, поверьте. Вы и так столько для нас сделали.
-Да мне перед вами неудобно как-то,- сокрушённо мотая головой, говорил наш добродетель.- Обещал ведь, помогать, и тут вдруг… От постройки храма, не отказываюсь. Говорил же, если взялся за это дело, обязательно доведу его до конца. Так получилось, вас перевели сюда, кто ж мог подумать. Отец Мирон со своей этой Верой Степановной, добились своего. А в постройку Покровского храма уже столько денег вложил, сам только проект чего стоит, не могу я его бросить вот так вот, на половине. Признаюсь, дела у меня пошли не очень. Не то чтоб вообще край, просто если ещё вам здесь помогать… Короче, не потяну две стройки. Заграничный контракт закончился, а тут таких больших денег никак не заработать.
-Конечно же, вы должны закончить храм в Покровском, если имеете такую возможность. Тут и обсуждать нечего. Меня перевели, но храм ведь не мне строите. Богу угодное дело, да и людям радость. Не стоит так переживать.
-Спасибо, батюшка,- как-то облегчённо вздохнув, сказал Сергей Иванович.- Очень важно было услышать от вас эти слова.
Он сделал небольшую паузу, после чего спросил:
-Ну, а как вам здесь вообще?
-Конечно, есть свои трудности. Приход бедный, я вообще не понимаю, зачем было открывать церковь в данном селе. Но, кто я такой, чтоб об этом рассуждать? Раз Богу было угодно меня сюда определить, значит не напрасно.
-Служить есть где?
-Оборудовали, пока, бытовой вагончик. В нём и совершаем литургию. Как дальше сложиться, не знаю.
-Храм планируете строить?
Я улыбнулся:
-Нам бы день простоять, да ночь продержаться. Какие стройки?
Сергей Иванович крепко зажмурил глаза, слегка помотал головой и набрав полную грудь воздуха, тут же громко выпустил её. Он вдруг вскочил с места, пошарил в карманах, вынул оттуда ключ от машины, сказав:
-Одну минуту. У меня, всё же, есть для вас прекрасный подарок. Я сейчас!
С этими словами Сергей Иванович опрометью выбежал за дверь, в спешке, всё же, зацепив макушкой головы дверной косяк. Через пару минут он зашёл снова в дом и положил на стол толстую папку с бумагами.
-Это что?- спросил я.
Сергей Иванович развязал шнурочки, скреплявшие принесённую папку, и с немалой долей радости на лице, сказал:
-Проект… Проект храма.
Когда папка была открыта, то на первой странице я увидел рисунок небольшого храма с одним большим, высоким куполом и двумя поменьше, расположенных вдоль.
-Не стану рассказывать, как мне это досталось, долгая история, похожая на чудо,- говорил Сергей Иванович.- Такой храм хотел построить ещё в Сосновке, отцу Мирону. Денег тогда особо не имел, располагал на скромные средства. Само здание довольно компактное небольших размеров, как раз для такого прихода, как у вас.
-Не знаю, как вас и благодарить,- с восхищённой интонацией произнёс я.- По истине это прекрасный подарок. Ваша поддержка всегда была такой значимой.
-Помолитесь за меня грешного,- произнёс Сергей Иванович, и не сказав больше ни слова, тут же скрылся за дверью.
В воскресение мы отметили храмовый праздник, скромно, в кругу немногочисленных прихожан. Никто к нам не приехал из батюшек, не было и гостей с Покровского. За трапезой я рассказал собравшимся всем нашим прихожанам о проекте храма, который подарил Сергей Иванович. Всех это очень обрадовало и воодушевило.
-Не перестаю удивляться милости Божьей,- говорила Алиса, незаметно смахивая набежавшие слёзы.- Господь, всё-таки не оставляет нашу общинку Своей неизреченной милостью.
-Надо больше молиться,- бормотала захмелевшая Лидушка.- Крестным ходом обходить территорию храма. Ах, какая там красота, какая природа. Чисто тебе райский уголок. Мы ещё канавку выкопаем и по ней каждый вечер обходить с молитвой станем, прямо как в Дивеево.
-Будет тебе, Лидушка,- махнула на неё рукой Алиса.- Зачем нам как в Дивеево? У нас будет как в Анечкино! У меня вот чувство такое сейчас, что всё наладится, как прежде. Может, даже, ещё лучше
Продолжение следует...